Финал

Я не могу без нее. За пятнадцать недель Изосимова неожиданно вросла в меня, неожиданно ворвалась в мою душу и сердце, что сейчас, сидя на кровати спящей Луны, мне кажется, что так было всегда. Мне кажется, что не было того времени без нее. Прошло четыре часа с финала, а я уже скучала за ней. Скучала по ее лицу, по ясным глазам, даже по тому, как она поправляла волосы на бок. Я скучала за ее смехом и покусыванием губ. Я никогда не думала, что можно так привязаться к человеку. Изначально все началось с обычным желанием получить разрядку. Битва беспощадно высасывала энергию и силы. Лежа в моей кровати мы говорили себе, что это был один единственный раз, но уже тогда я понимала, что нагло вру тебе и самой себе. Все повторилось после съемок в готзале. После проведенной ночи мы засиживались на балконе и говорили. Говорили о проблемах, рассказывали истории из жизни и спорили. Конечно, спор часто заканчивался в постели, а потом...потом ты одевалась и уходила. Не важно сколько времени было на часах, хоть в три утра или в шесть. Ты никогда не оставалась, а я боялась предложить. Боялась этим предложением разрушить все то, что было у нас. После хлопка двери мою грудь сдавливало и спирало дыхание. Хотелось выбежать за тобой и сказать оставаться. Оставаться навсегда, потому что я люблю тебя. Но и тогда я не имела права. Я вообще, знаешь ли, никогда не имела права решать что-то за тебя. Я была просто игрушкой с которой ты развлекалась, а потом убегала, когда надоест. Я не виню тебя, нет. Я ведь сама разрешила пользоваться собой и своим телом, сама влюбилась, хотя понимала, что нельзя. Я не знаю, что произошло в мире, но однажды ты осталась. Сказала что-то про дождь за окном и дикой усталости. Тогда я не спала всю ночь и улыбалась, глядя на тебя. Я пыталась запомнить каждую родинку, каждую морщинку и впадинку на твоем расслабленном лице. После той ночи в ванной комнате появилась еще одна зубная щетка. То время, что мы были вместе, кажется, запомню навсегда. Нам было хорошо, нам было уютно и тепло. Ты приучила меня пить зеленый чай, а я тебя — носить шапки. Я не замечала времени рядом с тобой. Я думала, что так будет всегда. Но время не резиновое и битва подходила к финалу. Я стала замечать, что в шкафу появляется все больше свободного места, а твой чемодан становился заполненным. Я только смотрела на это и ничего не говорила. А, собственно, что я могла сказать? Я все еще не имела на это никакого права. Мы с тобой делили постель и снимали напряжение после испытаний, говорили на холодном балконе и пили зеленый чай. Я любила тебя, а ты хорошо проводила время. Мы с тобой никогда не обсуждали что будет потом, после «Битвы». Знала ли ты еще тогда, в теплом сентябре, что нам будет так больно в холодном декабре? Или мучаюсь только я, позволив привязаться к твоей душе и отдать свое сердце? Нет, я знаю что тебе тоже больно. У нас была разная боль. Моя — потому что больше не смогу обнять тебя, поцеловать, да даже ебучий чай утром не смогу принести. Тебе было больно прощаться со съемочной группой и этой дружной атмосферой. Я видела твои слезы и грустную улыбку. Знаешь, хотелось подойти и обнять тебя. Прижать к себе и дать тепло, шептать на ухо слова поддержки. Но я не могла. Больше не могла. Не имела на это права, потому что я уважаю тебя и твой выбор. Я думала, что предложение девочек из испытаний Битвы собраться где-нибудь — хорошая идея, но увидев и тебя там, мне захотелось уйти. Мне было больно смотреть на тебя и знать, что больше не смогу взять за руку и поцеловать, прижать к себе ночью, когда тебе снится что-то плохое. Ты шутила и улыбалась, рассказывала, что к тебе приехал сын и ему очень понравилось в Москве. Все думали, что тебя ничего не беспокоит, но я все видела и чувствовала, потому что за пятнадцать недель я изучила тебя полностью, выучила каждый твой жест и мимику лица. Ты сказала, что скоро уезжаешь домой, в Питер. Неделю назад твоим домом была моя наша квартира. Луна часто спрашивает про тебя, почему ты больше не живешь с нами, не рассказываешь ей истории предков и не поешь ей колыбельную. Неудивительно, что весь вечер она просидела у тебя на коленях, постоянно что-то спрашивая. Она сильно скучает за тобой, Гель. Но сильнее скучаю только я. Увидев тебя стоящую в одном платье на морозе, да еще и с Череватым за ручку, я вспыхнула. Ну какого хуя он, а не я. Хотелось отчитать тебя за такое отношение к своему здоровью, ведь так и заболеть можно. Ты всегда отчитывала меня, когда я выходила в одном белье на балкон. Ворчала, но всегда укутывала в плед, параллельно целуя в лоб. Для тебя этот поцелуй ничего не значил, всего лишь забота, но для меня этот обычный «чмок» значил многое. Ты вросла в меня, Ангелина. Вросла с корнями, которые невозможно вырвать. Единственный способ избавиться от мыслей о тебе — стереть память, а значит забыть все то, что у нас с тобой было. Да, мне больно, но эта боль позволяет мне знать, что я не сошла с ума. Возможно, через время, я буду с улыбкой и легкостью вспоминать эти прекрасные пятнадцать недель, смогу без боли в груди рассказать Луне о твоем исчезновении. А пока… пока я могу только гладить твой браслет на моей руке и вспоминать счастливых нас.