Двадцать одно

                    Холодная вода тонкими струйками стекала по лицу. Иван оторвал бумажное полотенце, хлопнул по недавно обновленному диспенсеру, то ли от злости, то ли от бессилия. Глубокий вдох, а затем выдох — и вот Иван уже натянул фальшивую улыбку. Бумага, скомканная и мокрая, отправилась в урну, а сухое лицо главного менеджера отеля Ивана отражалось в зеркале с отработанным профессиональным оскалом — акула, не меньше. Только даже хищники иногда подлизывают чьи-то задницы. Конечно, не в буквальном смысле, но все же.              Иван знал данную истину, как никто другой. Сколько филейных частей он вычистил за время работы в сфере услуг… Отыгрывал лицемерную учтивость на отлично, случалось и на бис. Все эти мажоры, бизнесмены, политики, модели, безмозглые певцы и певички — будто кость в горле. Пусть Иван периодически и давился их беспросветной наглостью, доброжелательную физиономию сохранять приходилось. Таковы правила выживания в данной пищевой цепочке: хочешь подняться на вершину — облобызай как можно лучше тех, кто уже на ней.              — Как же все достало! — Иван ослабил галстук, еще раз взглянул на себя. — Когда уже закончится кошмарный день? Твою мать! Мне необходимо закинуться алкашкой! — он пнул несчастную урну, взъерошил светло-русые волосы и удалился из туалета.              Да, у Ивана был свой способ снимать стресс. Он отправлялся в гей-бар, напивался вдрызг и, если везло, снимал какого-нибудь симпатичного парня. Обычно Ивану везло. Природа наделила его привлекательной внешностью, обделив высоким положением в обществе. Хоть что-то. Возможно, Ивану стоило попытаться продать свои упругие булки богатенькому спонсору, но воспитание не позволяло. Иван все-таки мужчина с принципами — сексом за деньги не занимается. У него эротические приключения — пьяная благотворительность. Потом снова работа, работа, работа. В печи для кремации Иван ее видел каждое утро, куда благополучно мысленно и посылал, а толку — ноль. Есть-то хочется. И Иван стоически натягивал лживую улыбку, пока жизнь натягивала его.              Иван забежал в гардероб, как заправская гончая, которая в сотый раз победила в собачьих бегах — истинная королева скорости. Однако выигрыш всегда доставался хозяину. Сплошная несправедливость: постоянно кто-то да тянет за поводок, надевает ошейник, и с чьих-то рук приходится кормиться. Иван все это прошел на собственной шкуре, ухоженной, между прочим. Сам о себе не позаботишься, никто не позаботится. Единственное — усталость во взгляде Ивану искоренить не удавалось, точно как и раздражение, пульсирующее в дергающемся веке рядом с зеленой радужкой. Нервный тик. Признак профессионала своего дела. Или мастера по клинингу анала… Если проводить аллегории, накинуть метафор, взглянуть философски — так все и работало. Опять же в переносном смысле, но Ивану от этого легче не становилось.              Две девушки шептались на ресепшене. Следовало сделать им замечание, но Ивана это больше нисколько не волновало. Он одной ногой уже был в баре. Фантазия несла все дальше в дебри разврата. Казалось, Иван даже чувствовал вкус джина на языке и готовился сегодняшней ночью устроить стриптиз. Иван ухмыльнулся своим сумасбродным мыслишкам, бросил «Бывайте» в сторону ресепшена и ретировался так ладненько, будто и не появлялся. Привидение. Мираж. Маэстро секундного исчезновения. Лишь кончик бордового шарфа мелькнул в воздухе.              Иван угнездился за барной стойкой. Сидел горделиво, точно египетский сфинкс — пирамиды поблизости, правда, не возвышались, тем не менее, желание отвесить поклон столь статной осанке рождалось инстинктивно. Иван бросал томные взгляды исподлобья на окружающих, но подходящей жертвы не находил.              — Да уж, одни лошары… Что за день? Черт бы его побрал, — буркнул Иван себе под нос, притянул губами пластиковую трубочку, от души присосался к коктейлю. — Ну и на хрен все! Просто нажрусь! — он поманил к себе бармена и заказал еще две порции джина с тоником.              Иван не скупился, когда снимал стресс. В забытье он входил, вышибая дверь с ноги — такая вот вредная привычка. Почему бы и нет? Иван устал, ему опостылило подхалимство и пафос. Может же человек себе позволить отдыхать так, как того требует душа — с размахом, с предвкушением похмелья, со случайными половыми связями. К слову о последних. Иван вкачал в организм немалую дозу спиртного, а подходящий случайный любовничек все еще не замаячил на горизонте. Одни придурки и импотенты подкатывали шары к Ивану. Он лично это сказал куда-то в слив унитаза, когда справлял малую нужду.              Иван решил, что самое время для танцев. Огни на танцполе манили его разгоряченное тело в пляс. Возможно, не огни вовсе, а желание привлечь самца. И последние четыре стопки выпитой текилы. Они-то точно нашептывали всякие пошлости затуманенному мозгу, но Иван и без науськиваний знал, что ему делать.              Он вышел на середину танцпола, принялся плавно раскачивать бедрами — одинокая прелестная нимфа в садах с гортензиями, не иначе. Однако везение сегодня вертело Ивана на воображаемом фаллосе, и на его призывные телодвижения слетелась пара неугодных такому сокровищу чмошников. Иван сам так их и назвал. Психанув, он направился обратно к бару. Хрен с ними со всеми! Надраться Ивану уж однозначно ничто не помешает. Конечно, хочется еще, чтобы и отодрали, но да ладно. Иван привык к пенделям фортуны. Если спросить, что Иван думает о судьбе, замученный ублажениями чужих раздутых эго и облизыванием пятых точек, то от отборного мата где-то в Гудзоне способны всколыхнуться воды, да ненароком всплыть обглоданные кости несчастного неудачника, который не угодил наркодилеру и накормил речных обитателей своей невезучей тушей.              Высокий стул пошатнулся под натиском Ивана. Тот все-таки с достоинством удержал равновесие, надменно вскинул подбородок, поправил растрепанные волосы. Зеленые глаза наткнулись на пресимпатичное личико. Иван прозрел: лакомый кусочек постоянно маячил перед ним, а он, дурень замученный, не замечал сего подарка небес. Идеальный вариант. На него смотрел просто прекраснейший экземпляр для горячего коитуса: высокий подкаченный брюнет, молоденький, весь пышущий темпераментом. Не парень, а клад.              Иван вальяжно облокотился на барную стойку, выпуская наружу всю мощь пьяного флирта. Заговорил ненавязчиво, с ленивым придыханием:              — Вили, — он прочитал имя на бейдже, затем усмехнулся своей невнимательности, что не позволила раньше заметить намеченную жертву с крепкими ягодицами и широкими плечами. Сейчас-то Иван пожирал глазенками каждое достоинство объекта соблазнения. Бармен заинтересованно ожидал, что дальше скажет подвыпивший мужчина, излучающий энергию похоти. — Я Иван. Будем знакомы, Вили, — он изящно протянул пятерню для приветствия.              Вили аккуратно пожал предложенную ладонь, скользнул пальцами по запястью и обратно, на мгновение сжал руку и отпустил. Иван принял сигнал. Теперь-то его и бульдозер не остановит, да какой там бульдозер, хоть в цемент закатывай — Иван не упустит возможного оргазма. Не в его это правилах. Рыбка беспрекословно должна проглотить наживку, а дальше все… крючок. Еще Иван не любил ходить вокруг да около. Когда дело касалось плотских удовольствий, он становился прямым, будто рельса. Так что поезд, отчаливающий из точки возникновения похотливых мыслей до нахождения в Иване чьего-то члена, двигался без задержек, остановок и происшествий.              — И долго тебе еще трудиться не покладая рук, Вилли? Кстати, очень красивых рук. Такими не бокалы натирать надо, — Иван многозначительно хмыкнул.              — А что же мне ими натирать? — Вили принял правила вульгарного флирта.              — А что бы ты хотел? — Иван медленно облизнул губу. Этому шаблонному жесту могли позавидовать опытные порнозвезды.              — А ты, Иван? — Вили не сдавался без боя.              Похотливое нутро распаляло азарт. Иван решил идти ва-банк. Он придвинулся ближе к Вили и бархатно прошептал:              — Я с удовольствием стянул бы с тебя штаны прямо там, за барной стойкой, — Иван кивнул в сторону Вили, — провел языком сверху вниз по твоей эрекции. Уверен, ты уже чувствуешь, как вся твоя кровь стремится к паху, — Иван хитро улыбнулся, — а после взял бы твой причиндал целиком в рот и двигался до тех пор, пока ты не затрясся от наступающей разрядки, проливая мимо рюмок все бухло.              Вили сглотнул. Он явно возбудился, щеки немного покраснели, а содержимое штанов напряглось от озвученного Иваном. Этому наглецу было ровно. Он пристально наблюдал за Вили — нахально, невозмутимо, завораживающе.              — Я тоже умею делать приятно, — чуть хрипло заявил Вили.              — Хочется верить.              Иван осмотрелся, бар выглядел пустоватым, за стойкой остался один Вили. Либо смелость, либо дурость, подкрепленная алкоголем, двигала Иваном, но заглушить голодный запал уже не представлялось возможности.              Иван прошмыгнул к Вили на другую сторону стойки. Он опустился на колени и стал делать все, что описывал. Выполнял он сие на отлично, отдавался процессу полностью. Иван не любил голословить. И так же красочно ласкал твердый член, как и обещал. Вили и вправду подрагивал. Он благодарил всех Богов за посланный свыше шикарный минет и за отсутствие людей торопящихся закинуться коктейлем напоследок. Вили стиснул зубы вместе с русыми прядями на затылке Ивана в момент наивысшего удовольствия. Ноты тяжелого дыхания от оргазма сыграли благодарную композицию для ушей Ивана. Он поднялся с колен, похлопал по плечу поплывшего Вили. Сказал:              — Считай это авансом. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, — он снова вернулся на свое место. — Я тебя подожду. А пока сделай мне джин с тоником.              — Хорошо, — взволнованно ответил Вили, еще не пришедший в себя после таких причуд фортуны. Или Ивана. Скорее совместного тандема.              Иван решился на отчаянный шаг. Он поступился закоренелым сводом правилам для единоразового совокупления и притащился в квартиру к Вили на свой страх и риск. Вот до чего доводит неудовлетворенность.              В логове Вили царила чистота и уют. Иван даже слегка затушевался. Ну а что? Маньяков никто не отменял. Гомиков-маньяков тоже. Не зря с самого детства учат за незнакомыми дядями никуда не ходить, но уже поздно бить тревогу — Иван во всей красе стоял в прихожей.              Шарф и плащ отправились на вешалку, лаковые туфли нашли приют на циновке, а Иван жаждал найти себе применение в кровати у Вили. Впрочем, не обязательно. Можно и на столе, и в коридоре, и в тесном душе. Да хоть прямо на полу. Сколько еще ждать заслуженного удовольствия? У Ивана терпение не железное. Он всю выдержку на «любимой» работе растерял, достаточно перешагнуть порог злосчастного отеля — и все. Никакие поводья Ивана не удержат, если он чего-то хочет получить — получит. Да и не лошадь он ездовая, никто не запрягал. По крайней мере, пока.              Иван заерзал. Не нравилась ему тишина — оглушала неловкостью. Иван уяснил: если что-то не нравится, нужно незамедлительно заканчивать балаган. Ему за казусы не платят. Бесплатно расточать энергию на всякие сомнительные мероприятия Иван не считал резонным и поспешил нарушить молчание:              — Подозрительное безмолвие не настраивает на приятный досуг. Не находишь? — Иван попытался произнести замечание спокойно, но звучал все равно недовольно.              — Прости. Просто я никого сюда еще не приводил, — Вили поспешно оправдался.              — Серьезно? — Иван недоверчиво вскинул бровь. — Только не говори, что у тебя и с мужиком до меня ни разу не было!              — Нет. Было. Просто я не любитель секса на одну ночь.              — Пф-ф! А чего ты меня тогда к себе притащил, праведник? — нервишки у Ивана начинали шалить. — Ты сам ответил на мой флирт, похвалился умением делать приятно. — он недоумевающе вскинул руки. — А теперь что? Даешь попятную?              — Нет. Просто хочу, чтобы всем было комфортно, — Вили виновато опустил глаза.              Иван резво потопал к нему, остановился, ткнул пальцем в грудь. Заговорил:              — Слушай меня, балбес, сейчас ты либо берешь и отправляешь меня на седьмое небо, либо я сваливаю. Понял меня? Что выбираешь?              — Тебе нужно в душ?              — Нет. Я же не просто так пришел в гей-бар. Не такой святоша, как некоторые. Уж извиняйте! — Иван недовольно цокнул.              — Хорошо. Подождешь меня? Я быстро.              — Ладно.              — Можешь присесть на диван. Или, может, хочешь сразу пойти в спальню? — Вили неуверенно взглянул на заведенного Ивана.              — Пойду сразу в койку. Так у тебя будет меньше шансов передумать!              Вили хотел указать на дверь в спальню, но Иван не нуждался в подсказках. Он уже снимал на ходу одежду и шел в верном направлении.              — Поторопись, малыш, — бросил он через плечо, откидывая куда подальше брюки. — Не хочу растерять пыл, — Иван скрылся в дверном проеме.              Вили долго ждать не пришлось. Он возник бесшумно прямо перед развалившимся на кровати Иваном, который мечтательно созерцал потолок. Вили придерживал полотенце на бедрах, а Иван благоразумно оставил на себе нижнее белье. Капелька загадки никогда не повредит.              Зелень глаз хищно скользнула по едва влажному торсу. Ивану понравились плавно очерченные кубики на животе. Он еще раз похвалил себя за отличный вкус — не любовничек, а греческая скульптура. Так ладошки и тянулись полапать, но Иван терпел.              Белое полотенце отчалило прочь. Иван уже видел внушительный орган Вили, да что там, даже пробовал на вкус. И все же впечатлился снова. Еще и этот праведник так бессовестно освободился от куска ненужной ткани — разошелся, зараза.              Вили стянул последнее, что прикрывало гениталии Ивана. В конец осмелев, он запустил свои ручонки к незащищенным интимным местам. Ивану оставалось только наслаждаться процессом. И он наслаждался: постанывал, послушно раздвинул ноги, предоставив доступ к наготе со всеми вытекающими. Вили опустился ниже, гладил бедра, целовал живот. Иван отлетел на станцию: упоительное блаженство. Там и куковал, носа с высот непристойных охов и ахов не показывал. Застрял в глубинах сладких наваждений и мурашек по коже, все мирское сейчас — излишняя суета для него. Пусть так остается навсегда — шаловливые пальцы на теле да пухлые губы на внутренней стороне бедер.              Ивана потревожили. Крепкие большие руки варварски развернули его на живот, но возмутиться Иван не успел. Ягодицы трепетно помяли, раздвинули, обнажая чувствительный до неприличия анус. Тут то Иван вспомнил, как кстати принял душ в отеле — не зря пятизвездочный. И персоналу есть где помыться. Вычистил Иван свои перышки основательно. Знал же, чего хочет от предстоящей ночи. Так что задний проход сверкал чистотой. До полноты картины аромата роз не хватало. Ну, теперь уже поздно, не обессудьте.              Когда язык коснулся нежного отверстия, Иван вздрогнул. В облаках сознания еще раз поблагодарил интуицию и покорно отдался анальным ласкам. Так хорошо Ивану еще не бывало никогда прежде. Сквозило справедливостью от этого откровенного действа, личным возмездием.              Иван прямо увлекся процедурой: спину выгибал, ягодицы подставлял, не стесняясь, с отдачей, и всхлипывал от наслаждения. Вили трудился, орудовал языком, как муравьед перед муравейником. Иван больше не мог сдерживаться, сперма брызнула, вырвалась на волю, оросила свежие простыни. Вили, довольный содеянным, оторвался от лобызания межягодичного пространства, вытер губы. Сказал:              — Иван, не расслабляйся. Я только начал.              Тот лежал животом на лужице. Она, как доказательство экстаза, стыдливо расползлась под горячим телом. А Иван растекся, как его эякулят, от нахлынувшего умиротворения и радости. Столько лет Иван лизал задницы всяким снобам, а сегодня все наоборот — вылизали ему. И не в переносном смысле. Иван чуть ли не со светящимися сердечками в глазах посмотрел на Вили.              — Делай со мной, что хочешь, праведник, — он перевернулся и раскинул руки в стороны, — сегодня я весь твой. Знаешь, посмотрим, на что ты еще способен. У тебя есть все шансы продлить наше знакомство, — Иван лукаво ухмыльнулся.              — Только не проси остановиться, — Вили закинул обмякшие ноги Ивана на плечи. — Ночь длинная, — он улыбнулся в ответ.              Иван все-таки отправился на седьмое небо. Вили слов на ветер не бросал. Он подбросил Ивана даже выше. Уморил, выжал из него все соки, подобно кровопийце. Забрал все: стресс, дурные мысли, заботы. Вообще все лишнее.              Иван не мог позволить себе упустить столь ценный экземпляр. Он оставил свой номер Вили и изъявил желание встретиться еще. Пусть на утро и подкашивались ноги, болела поясница, но ощущение эйфории, которую испытал Иван накануне — бесценно. Теперь он знал, как работает круговорот расточительства слюны. Не всегда придется лично обслуживать чужие пятые точки, утруждая лицемерный язык. Однажды найдется тот, кто сделает такое и для тебя — с удовольствием и безвозмездно. Когда-то облобызают его, когда-то облобызает он… Вся жизнь Ивана была словно Блэкджек, где «очко» отчего-то устремляло к поражению. Но сегодня Иван убедился: все зависит от выбора места за игорным столом. В один прекрасный день и его комбинация карт наберет счастливое «двадцать одно».