Копейка

"Пить не будете? Голые танцевать

не будете при луне? Эх! Прокачу!"

Илья Ильф и Евгений Петров

"золотой телёнок"

Снег хрупал под ногами, искрится под лучами фонаря. Их тени, длинные и льдисто-синие, быстро метались под ногами и ползли по сугробам. Владлен не выпускал девичьей руки, стискивая короткие нежные пальцы, но прятал это спустив пониже рукав куртки — вдруг кто-то увидит? Соседей было полно, как назло, и он надвинул на глаза шапку, чтобы его не узнали, не увидели, что он тут с девушкой. Все прогревали двигатели, копались в подвеске, или задумчиво курили над неработающим аккумулятором плотно обступив его. Какая-то компания пила пивко, а перед боксом дымился мангал. У них громко играла песня Димы Билана. Арина оглянулась на этот праздник жизни, и хихикнув приостановилась, вдыхая дым. Владлен потянул её за руку от этой развесёлой компании, пока их не заметили. Мимо неработающих фонарей они шли стараясь не подскользнуться. — Этот ваш? — Арина указала на крашеную масляной краской дверь с рисунком подсолнуха. — Нет. — он крепче сжал её руку в перчатке с отрезанными пальцами — наш дальше. Он потянул её на себя, и Арина продолжая движение обняла его, почти роняя в сугроб, целуя в щеку. Владу показалось на миг, что их видит сосед и он поторопился, шагая скорее, таща Арину за собой. Ещё вчера он раскидал снег, чтобы не возится, смущенно здороваясь с соседями, пряча краснеющие уши, как будто и они знают, зачем он этим всем занимается — ведь они всегда ставили машину в гараж на зиму и приходили только иногда завести мотор. Владлен воровато глянул вокруг и достал дубликат ключа от гаража, сделанный тайком, оглядываясь, на рынке рядом со школой. Ему казалось, что все в курсе, зачем ему дубликат, и бабка в очереди за ним, и молодой смешливый узбек шустро обточивший ему болванку. — Вот это наш. — Смущенно указал он на заветную дверь. — Ух ты! Это вы нарисовали? — улыбнулась Ариша разглядывая рисунки давным-давно сделанные масляной краской. -Ага. Мне лет пять было. — Владлен улыбнулся воспоминаниям. Когда-то давно, в солнечный летний день отец отдал им с братом на поругание несколько тюбиков масла и кисть, после чего дверь украсилась грибами, орешками, бабочками, ежами, белками, и прочими обитателями леса, сейчас уже слегка выцветшими и облупившимися. — Так мило. — улыбнулась Анина — Ты тоже художник оказывается! — Не такой хороший как ты. — Отозвался он ворочая ключом в замке и открывая дверь — Добро пожаловать в волшебный замок. Арина переступила через порог, подсвечивая своей раскладушкой. Он закрыл дверь гаража. Ну, товарищ жигуль, не выдай. Ариша с интересом осматривалась. Заглянула в стекло, пыль на котором серебристо подсветил фонарик, разглядывая салон, рычаг с розой в эпоксидке и на зеркальце Егоров детский брелок с «чебуратором», как называл его Владлен когда был маленький. Владлен с улыбкой оглядел тускло освещённый гараж. Пахло неуловимо, пылью с дачи, мелкой, набивающейся в нос и вызывающей желание чихать, сыростью и стужей, машинным маслом и бензином. Запахи были такие родные, знакомые с детства. Владлен не слишком интересовался машинами, но ему всегда было радостно бывать тут с папой и с братом. Егор знал как будто каждый винтик, каждую свечу зажигания в старой жигулёшке, и терпеливо сносил все «зачем» и «почему» от младшего. Владлен всегда приходил в восторг когда брату удавалось заставить древний капризный мотор вновь заработать. Это было сродни волшебству. Арина никогда такого не видела, у её родителей не было машины. И может поэтому Владлену так хотелось привести её сюда, поделиться тем, как тут здорово… Но в то же время он смущался, что она не поймёт, почему ему тут нравится. Подумаешь, гараж, тоже мне пещера Алладина, это для него тут удивительно, интересно и даже красиво, а ей наверное будет пыльно и химией воняет. — Привет копеечка. — хихикнула Арина, легонько похлопав зеленый бок автомобиля, и подняв взгляд на Владлена улыбнулась ему. — Извини, тут холодно. — неловко пожал он плечами — Ничего. Сейчас я тебя согрею. — Арина расстегнула на нем пуховик. — По-моему, чтобы согреться нужно не снимать одежду, а наоборот. — Это совершенно не так. — хихикнула Арина, разматывая на себе шарф и прижимаясь к его груди. — чувствуешь как тепло? — Да нет. — А так? — она принялась целовать его, в шею, в щеки, в губы, снимая с него шапку, гладя по волосам. Жар и правда бросился ему в лицо, разбежался по телу. Черт, так стыдно. Они ведь уже это делали, ну почему так неловко каждый раз… Он открыл перед ней дверцу на которой не заедал замок и с легким поклоном произнёс: — Прошу мамзель. Арина плюхнулась с хихиканьем на сидение и потянула его за собой. Машина качнулась на рессорах. Арина с интересом оглядела жигуль. Чехлы на сидениях, допотопную магнитолу, наклейки, которые они с братом наклеили на бардачок когда были маленькие. Они смущенно уставились друг на друга, Влад огляделся неловко. Арина положила телефон за сидения, так чтобы тот светил в салон. — В общем вот тут можно… Провести время. Конечно, сейчас холодно и ты наверное хочешь уйти, но может позже, когда будет потеплее… Поток его сбивчивых слов оборвался поцелуем в губы. Глубоким, тягучим, настойчивым. Они целовались и целовались, потеряв счет времени, утопая в нежности. Он крепко прижимал её к себе, чувствуя как по телу бегут мурашки, как чаще бъется сердце от желания, такого постыдного… Когда Арина наконец отступила от его губ чтобы спуститься к шее, у него закружилась голова, он размяк, откинув голову на спинку. Тем временем Солохина уже спускалась на ключицы, расстегивала рубашку, подставляя его грудь колючему морозному воздуху, лезла под рубашку и майку, и… — Арина… — шепнул он, ощутив как её руки легли на ремень. — Ну что!.. — шепнула она возмущенно, наклоняясь к его паху, заправляя за ухо выбившиеся прядки светлых волос — всё равно у тебя уже встал. Он зажмурился, откинувшись на спинку и смирившись с тем что происходит, стараясь не думать о том какое это извращение, о том, что это неправильно… Думая об ощущениях, о нежном влажном тепле, о тихом, пошлом причмокивании… О том какое блаженство она дарит ему, как нежно она его ласкает, так нежно, что он готов заплакать, от ласкового, легкого жара её губ. Почему все говорят, что это грязно, плохо, недостойно, унизительно — когда Арина так нежна с ним, когда так бережно и осторожно двигается. Когда она так сладко сосет… Он позволил себе растворится в этом ощущении, слушая её пыхтение, и в какой-то миг вздрогнул, чуть не дернулся от удовольствия, когда она неожиданно скользнула ниже. Владлен ахнул, а Арина несколько мгновений замерев, прижавшись носом к его лобку отпрянула. Вся красная, в слюнях, кашляющая — одним словом омерзительно пошлая. Самая прекрасная на свете. — Твои волосы мне нос щекочут, я думала чихну. — призналась она, вытирая испачканные в смазке губы. — Ну спасибо. Мне только этого не хватало. — насупился Владлен, вздрогнув и прикрывая чудом уцелевший член руками. — Да ладно тебе. — Арина хихикнула и неожиданно сжавшись спросила, опустив взгляд — а ты хочешь, ну… — Что? — Ну если ты хочешь со мной, то я могу… В общем я рада буду, если ты хочешь… Ну, меня. — наконец выдавила она заливаясь краской — то есть, конечно, ты не должен… Теперь уже он не дослушал, притягивая её, испуганно пискнувшую, к себе. Жадно и неуклюже стаскивал он с неё колготки, целовал быстро прижимаясь губами куда попало. Прижимая к сердцу. Он так сильно хотел её. Так хотел заняться с ней любовью, что не мог думать больше ни о чем другом. Только о том, как прижмет её к себе, наконец сделав своей… Расстегнув клетчатый ремень на юбке Арина опомнившись принялась быстро снимать с себя одежду, сбрасывая с ног сапожки… Он, не дожидаясь когда она разденется, нетерпеливо прижал её к себе, такую мягкую и восхитительно теплую. Обнимая её, подминая под себя. Было так тесно, что её пятки в полосатых чулках оказались у него на плечах, но ему было плевать, пока была возможность присунуть Арине, вставить на всю длину в её узкую горячую киску. Она выгнулась, шепча снова и снова «да» Сердце колотилось бешено, и было жутко стыдно заниматься таким развратом, ещё и в гараже, но… Он знал, что стыд сгорит как спичка, в том жаре который жег его изнутри, толкал к ней, к Арине, такой любимой и милой… Её губы были так близко, чуть липкие от противного дешевого блеска, которым она красилась чтобы сверкать. Член скользнул головкой по её ягодице, и Владлен, поймав его, постарался направить туда где влажно и глубоко, резко толкнувшись. Арина ахнула, дернувшись, и он прижал её крепче к себе, стиснул, до упора насаживая на себя, ощущая всю полноту обладания ею. Тихо поскрипывало оттого, как автомобиль покачивался на рессорах, и от этого становилось жутко неловко, будто по этому скрипу можно было угадать что он делает. Она стонала глухо, спрятав лицо в руках, её шумное дыхание наполняло салон облачками пара. Он подвигал бедрами крепче вколачиваясь в нежную глубину, пробуя, как это, снова быть с ней… Он так скучал по этому, так ждал возможности вновь любить её. Он разгонялся всё сильнее, все быстрее, понимая, что вот вот наспускает прямо ей внутрь. Арина стонала сквозь его ладонь, он ощущал на пальцах её тяжелое дыхание, изнемогая от блаженства. Оргазм накрыл его мощной волной, и он теснее сжал её в руках, словно она была игрушкой. Наполняя её спермой, глубоко войдя… Он уткнулся лбом ей в плечо, чувствуя себя виновато. От неистового, преступного возбуждения, он кончил почти сразу, наверное и минуты не выдержал. — Владюша… — тихим шепотом, от которого пробежала волна сладких мурашек, позвала она — ты что, всё? — Нет. — торопливо соврал он, не давая члену выскользнуть, млея от блаженства. — Что такое? — шепнула Арина, ерзая. Владлен плотнее прижал её к сидению, вместо ответа целуя, молясь о том, чтобы член встал внутри её влагалища, уже наполненного его спермой. Какая пошлость, Господи, что он творит… Арина хихикнула в поцелуй и крепче обняла его руками, поглаживая по спине. Её нежный шепот, такой молящий и ласковый пробирал его огнем, заставлял чувства пылать и искриться, и возбуждение, нестерпимое, сладостное, вновь жгло его заставляя кровь вскипать. Член вновь стал твердым, невыносимо горячим. Ему снова захотелось овладеть ею. Задрать тёплую, колючую юбку и снова иметь, растягивая узкую киску. Он продолжал входить в неё, слыша как смачно хлюпает внутри. Несмотря на холод было невыносимо жарко, её кожа казалось пылала, когда он касался её губами. Он совсем терял разум, распаляясь всё сильнее под её тихие, такие отчаянные стоны. Арина стонала и шипела — то ли от удовольствия, то ли от того, что иногда головой слегка билась о деверцу. Если это случалось, он шепча извинения вновь тянул её на себя, наваливаясь с ещё большей страстью. Она кусала губы, закатывала глаза, пока он долбил её жёстче, отпуская себя, забываясь, всё быстрее и резче, с громкими шлепками трахая её киску. Такую хлюпающую, мокрую, узкую, сладкую, которую так нравится драть всё сильнее и глубже, которую так нравится пехать. Иметь, вбиваясь по самые яйца, натягивая до боли грубо, резко двигаясь… Арина стонала, он зажимал ей рот, сам кусая губы, тяжело дыша. Она была вся его, в этой темноте, в этой тесноте, зажатая им между пассажирским сидением и дверью, полная его спермы. Она сжималась изнутри, выгибалась, двигая бедрами ему навстречу… В сладостном дурмане он чувствовал, как её пальцы сжимаются у него на спине почти царапая кожу, пока она вскрикивает и стонет. Охваченый блаженством Владлен снова стискивал её, чувствуя как она выгибается под ним в экстатическом иступлении. Он прижал её к себе, кончая, заливая её семенем. Истома навалилась на него незримой тяжестью. Он был выжат и совершенно обессилен, не мог даже отодвинуться, продолжая обнимать Арину, способный лишь дышать куда-то в её щею. Наконец он сумел немного прийти в себя и приподняться на локтях, освобождая её. Сгорая со стыда он взглянул на неё, все еще не открывающую глаз, осторожно облизывающую зацелованные губы. Неуклюже, трясущимися руками, он подтянул штаны, поправил одежду, и потянул Арину на себя. С ней же всё в порядке, правда? Если бы ей было плохо, она ведь сказала бы?.. — Ариша… — Сейчас… Ой. — она смущенно улыбнувшись села на сидении, откидывая светлые волосы с румяных щёк и тяжело дыша, такая расхристанная и милая. Владлен прижал её к себе, целуя в макушку, в ушко… — Я вся мокрая. — смущенно шепнула она, неловко натягивая трусики и поправляя юбочку — Внутри так ноет… — Прости. — шепнул он смущённо. Нельзя так с ней, он явно перестарался, охваченный страстью. — За что? Мне очень понравилось. Просто… кажется, что если я встану, то из меня потечёт. — она смущенно облизнула губы. Уши у него загорелись пожаром от такой пошлости. — У меня есть платок. Я… Вот… Он чистый, честно! — Спасибо. — она легонько чмокнула его в щеку, потянувшись к платку — Ой, я же… Ты… хочешь ещё? — шепнула она неловко потупившись. Он покачал головой. — Нет… А ты? — И я нет — Она странно хихикнула хитро улыбнувшись. Несмотря на холод ему было жарко, пыл похоти отступил оставив только тепло, которое хотелось дарить ей бережно обнимая. Они поцеловались, сначала нежно, осторожно, мягко, а затем снова всё глубже и слаще. Она позволяла себя целовать, пытаясь отдышаться. Он осторожно помог застегнуть пуговки на её вязаной кофте, прижал к себе снова губами прикасаясь к её щекам, шее, ушкам. Заранее скучая, потому что придётся выпустить её из объятий, проводить домой. Мысли в его голове были странными. Хотелось завести мотор и увести её далеко-далеко, где никто им не помешает быть вместе, любить друг друга… Но вместо этого они закроют гараж, и старенький автомобильчик будет ждать весны, чтобы везти рассаду на дачу. — Ты умеешь водить? — спросила Арина обнимая его за талию, прижимаясь щекой к его груди. — Немного. — скромно признался он — Егор с папой учили. Так что по поселку на даче я катаюсь, ну и так, по коперативу тут… — Ух ты, круто! — Восхитилась Арина, с улыбкой глядя ему в лицо — Получается ты можешь сдать экзамен в ГАИ без автошколы! — Ну не совсем… — слегка смутился он, от её пылкого восхищения — Я всё-таки по городу не очень… — А прокатишь меня? — Прямо сейчас? — Если можно. — улыбнулась Арина опуская хитрый взгляд — Я!.. — начал было он, готовый сказать что хоть на край света, но осекся разочарованно — Мы аккум сняли на зиму. Но я покатаю тебя, обещаю! — Тебе чтобы меня прокатить, машина не нужна. — хихикнув шепнула Арина целуя его в ухо. — Ну Ариша! — укоризненно сказал он смущенный её откровенной шуткой. — Ну правда… — хихикнула она — мне так нравится… — Ты меня так вусмерть укатаешь. — Не правда! — смутилась Арина. Она в этот миг была такая милая, что он не выдержал и вновь стиснул её в объятиях. — Я тебя люблю… И отвезу куда захочешь, как только кончится зима. — Значит надо придумать куда мы хотим? — Ага. — Улыбнулся он целуя её в щёчку. — Я тоже люблю тебя. — шепнула она целуя его в губы. …Закрывая замок на гаражной двери он подтянул повыше шарф, чтобы не выветрилось на холоде тепло её прикосновений, чтобы не открыть морозу следы её поцелуев. Под руку они брели по хрусткому снегу, мечтая куда отправятся по весне, едва тот сойдет.