Гордость, предубеждение и Ф̶и̶л̶о̶с̶о̶ф̶с̶к̶и̶й̶ Камень Бесконечности

Если бы Стива Роджерса шесть лет назад спросили про самое худшее событие в его жизни, то он бы ни секунды не раздумывал над ответом. Тогда он был абсолютно точно уверен, что не может быть ничего хуже, чем потерять лучшего друга на своих глазах. Не удержать. Не спасти. Ему казалось, что самое страшное в его жизни уже произошло, ведь даже собственная смерть не пугала его так сильно. Но то было шесть лет назад. И сейчас он думал иначе. Потому что, как всем известно ещё со времён древних греков: всё течет, всё изменяется, а в безграничной вселенной нет ничего невозможного; и после щелчка Таноса он лично смог убедиться, что пережить смерть самого близкого человека дважды намного более мучительно. Поэтому, когда этот странный парень, называющий себя Человек-муравей, возник будто из ниоткуда со своим безумным планом по возвращению в прошлое, Стив вцепился в него как в спасительную соломинку и был готов идти хоть на край света, чтобы только этот план сработал. Что, собственно, в итоге от него и потребовалось сделать. Мозговой штурм затянулся на несколько дней. Мстители, ну или то, что от них теперь осталось, поначалу с энтузиазмом спорили, чертили схемы, собирали информацию, выдвигали гипотезы и, хоть никто и не признался бы, просто наслаждались давно забытой атмосферой планирования масштабной операции. К утру третьего дня основные роли были распределены, планы разработаны, и импровизированный зал для брифинга почти опустел. За разгромленным столом с раскиданными лэптопами, книгами и пустыми коробками из-под китайской еды остались только Чёрная Вдова и Капитан Америка. Вводной информации по его миссии было так мало, что это почти со стопроцентной вероятностью гарантировало проблемы. Камень Бесконечности, выпавший на его долю, был спрятан на небольшой планете, обозначенной в каталогах Звёздного Лорда невыразительным шифром K2-141b сектор 13, о которой только и было известно, что там много песка и скал, мало воды и не слишком приветливое местное население. Может, именно поэтому никто особо и не стремился туда попадать, чтобы зафиксировать хоть какие-то данные? Богатый опыт полевой работы Роджерса говорил: если что-то может пойти не так, то что-нибудь обязательно пойдёт не так. В его случае не так могло пойти буквально всё. — Тебе надо взять подкрепление, Стив, — Наташа, одетая в майку, растянутые треники и полосатые носки, сейчас очень мало была похожа на смертоносную шпионку. Только если она не собиралась внедряться в общество отчаянных домохозяек Оклахома-Сити, чтобы выведывать секретные рецепты соусов для цыплёнка барбекю. После пяти изнуряюще тихих и спокойных лет все они изменились, угасли изнутри, как будто щелчок Таноса обратил в пепел не только родных и близких, но и часть их самих. Хотя, на самом деле, такая неяркая и неопасная Наташа нравилась ему гораздо больше. — Если верить данным, которые предоставил Ракета, а их немного, то на этой территории велик шанс пересечься с местными, — она очертила на голографическом экране круг, внутри которого предполагаемо был риск нарваться на аборигенов, и смахнула карту на планшет Стива. Пунктирная линия его маршрута пересекала обведенную площадь наискосок и делала похожей на запрещающий знак. Роджерс нахмурился. Наташа была, конечно, права, но…где взять людей для такого задания было абсолютно непонятно. Ситуация получалась немного абсурдная: у них была самая настоящая машина времени, но катастрофически не хватало простых бойцов. — Все Мстители будут заняты. Времени набирать нормальную команду нет, а случайные люди будут только балластом, — он покачал головой. — Я справлюсь один. Должен справиться. Какое-то время они оба сидели и гипнотизировали весьма малоинформативную карту, хотя ничего нового там появиться по определению не могло. Наташа сосредоточенно жевала арахисовый сэндвич, а потом вдруг посмотрела на Стива, озарённая какой-то идеей: — Знаешь, то, что я сейчас предложу, тебе может не понравиться… — Учитывая такую формулировку, наверняка так и будет, — Стив оторвался от планшета. Но кто и когда мог смутить Чёрную Вдову своим скепсисом? Поэтому она ткнула остатками сэндвича в сторону Стива, как указкой, и продолжила: — Но я всё равно предложу. А что, если такая команда уже есть? — Нужно невероятное везение, чтобы сразу собрать группу профи. Я в своей жизни мог доверить спину только Ревущим и Страйку, и ты это знаешь, — он осёкся, чувствуя, что тут притаился какой-то подвох. — …что ты имеешь в виду под уже есть? — Я и говорю про Страйк, Стив, — и отправила остатки сэндвича в рот. После провала Озарения группа огневой поддержки для Капитана Америки будто раскололась надвое в сознании. Одно её воплощение надёжно прикрывало спину и не раз спасало ему жизнь на миссиях, а вот внезапно обнаружившийся «злой брат-близнец» попытался заковать в кандалы, а потом и вовсе убить в тот момент, когда так была нужна его помощь. Стив потом много думал об этой ситуации, крутил её в голове, пытаясь понять, как он мог так ошибиться в своих бойцах, но ни к чему в результате так и не пришёл. Единственное, чему он был рад, так это тому, что не успел близко сойтись с этими людьми и пустить их к себе в душу. И если Ревущие в прошлой жизни успели стать для него самой настоящей семьёй, то в этом времени с командой сложились чисто профессиональные отношения. Стив знал, что в его присутствии не произносятся многие шутки и что парни собираются по субботам в баре, не приглашая своего начальника (хотя несколько попыток всё же было предпринято, но был дан вежливый отказ). Его вполне устраивал такой формат до тех пор, пока подчинённые чётко выполняли свою работу. До тех пор, пока не случилось то, что случилось… После этого он так и не смог толком ни с кем сработаться, объясняя это себе сначала поисками Баки, потом перестановками в ЩИТе и препираниями со Мстителями, в которых каждый хотел исполнять свою сольную партию, и на команду они, как ни посмотри, тянули слабо. Но, если быть честным с самим собой, то стоило признать, что в день крушения Хеликэрриеров он выстроил вокруг себя ещё одну стену, в очередной раз разочаровавшись в людях. И слова Наташи снова подняли всю эту муть в душе, от которой он так старательно отгораживался долгое время. — Поясни. — Стив, мы… Через какое-то время мы узнали, что Рамлоу и большинству его парней удалось бежать после провала Озарения. Так что они живы и даже вполне в добром здравии. И, что самое главное, находятся примерно в одном месте. Есть шанс приехать и забрать сразу весь комплект. Вообще, ненаказанные преступники на фоне предстоящего спасения вселенной должны были волновать Роджерса меньше всего, но в груди всё равно неприятно кольнуло от ощущения, что его снова обвели вокруг пальца. — И почему я почти уверен, что одно место — это не тюрьма, Наташа? Вдова правильно поняла его интонацию и, видимо, тщательно подбирала слова, прежде чем продолжить, сосредоточенно колупая двухнедельной давности маникюр. — Нет, не тюрьма. Ну не смотри на меня так. За ними приглядывали. Просто сначала ЩИТу было не до погони за Страйком, а потом стало совсем не до погони за Страйком. Зато теперь Рамлоу и его команда могут нам помочь всё исправить. И в том числе вернуть твоего Баки, разве ты не этого хочешь? Роджерс в глубине души догадывался, что такие первостатейные мудаки, как Брок Рамлоу, обладают просто феноменальной живучестью, и обрушившийся Трискелион не гарантирует их смерти. После тех событий он краем уха слышал, что бывшего командира отряда огневой поддержки доставили в реанимацию в очень тяжёлом состоянии, но в подробности вдаваться не стал. Тогда столько всего навалилось одномоментно: поиски Баки, уход Фьюри, рассекреченные данные Гидры. Во всей этой кутерьме он как-то упустил из вида, какая судьба постигла его бывших подчинённых, отдав все на откуп правосудия. И, видимо, зря. Он вдруг вспомнил, каким был Брок в то время, когда они работали вместе. Живой, шумный, бесцеремонный. Было в его хамоватой манере своё очарование. Стив иногда тайком любовался на то, как он проходит полосу препятствий или стоит в спарринге с кем-то из бойцов. Брок приложил, пожалуй, больше всех усилий в попытках социализировать Роджерса, растрясти после разморозки. В какой-то момент у него стало получаться, и Стив даже подумывал прийти на день рождения Роллинза, советовался с Наташей, что ему подарить… Пока не услышал в душевой, как парни обсуждают, сможет ли командир «затащить Кэпа в койку». Стив долго еще потом стоял и перебирал в памяти моменты их общения, которые вдруг заиграли совершенно другими, как теперь говорят «радужными», красками. После сыворотки он со временем привык к тому, что его постоянно пытались соблазнить женщины, и даже почти научился понимать разной степени толщины намёки, которые они ему посылали, но мужчины за ним ещё не ухаживали ни разу. Ощущения были странные. Противно было, но не потому, что его захотел человек одного с ним пола, а потому, что Брок ему действительно был симпатичен (хоть и не в том самом смысле), а Стив для него, оказывается, был очередным любовным трофеем. Роджерс не стал тогда сильно рефлексировать на эту тему и просто выставил вежливую дистанцию, через которую Брок ещё какое-то время пытался пробиться, но потом намёк понял и отстал. И вот сейчас новости о том, что он жив, отозвались внутри любопытством: где он, что с ним? Хотя причины этого самого любопытства Стив и сам не смог бы внятно для себя определить. — Ты меня слушаешь? — голос Наташи вырвал его из воспоминаний. — Да, извини… Не скажу, что считаю эту идею разумной, но если других вариантов действительно нет… И где же мы можем их найти? И Наташа рассказала. И, если бы Стив умел выражаться, то он бы сказал, что после услышанного немного охренел. Джет скользил над бесконечной гладью океана. Волны, поблёскивающие на солнце, нещадно слепили глаза. Лететь было всего-навсего около часа, так что Роджерс даже толком не успевал обдумать всю полученную им информацию и пожалеть, что согласился на эту авантюру. А, наверное, стоило бы. Их путь лежал к небольшому островному государству в Тихом океане, носившему красивое и немного романтичное название Корто Мальтезе, которое долгое время было испанской колонией, потом стало британской колонией, а потом протекторат над ним установили французы. В течение нескольких веков великие державы постоянно пытались перехватить друг у друга контроль над клочком земли площадью в десять тысяч квадратных километров из-за золотых рудников, раскиданных по его территории. Но потом рудники иссякли, а вместе с ними иссяк и интерес к Корто Мальтезе. Мировые империи постепенно умирали, и к власти там наконец-то пришло местное правительство. Потом мир шагнул в двадцатый век, и, когда уже Америка начала приглядывать на этих островах удобное место для очередной военной базы, на Корто Мальтезе случился первый военный переворот. Совершил его генерал, на дух не переносивший штаты и всё, что с ними связано, так что новому гегемону пришлось на время забыть о расширении сферы влияния. Переворот потянул за собой череду других, а также ряд народных восстаний, в результате которых страна распалась на несколько враждующих регионов и стала постоянной головной болью США, потому что служила бесперебойным источником наркотрафика в южные штаты. Всё это продолжалось несколько десятилетий и, может, длилось бы ещё столько же, но пять лет назад некий бывший наёмник по прозвищу Кроссбоунс сумел подчинить все эти территории, снова собрав Корто Мальтезе вместе, как паззл. А после скромно провозгласил себя президентом новой независимой республики. Эту увлекательную историю маленькой, но гордой страны Стив почерпнул из первой же ссылки в интернете и там же с удивлением увидел имена и фамилии всех тех, кого давно привык считать мёртвыми. С ума сойти. Этот наглец даже имя поменять не удосужился. Можно было просто ввести в поисковик «Брок Рамлоу» и прочитать про все его подвиги после развала Гидры. От лицемерия ЩИТа и собственной слепоты голова шла кругом. А ещё почему-то было немного жаль, что почти нет фотографий, все мелкие и нечёткие, но бывшего командира отряда огневой поддержки он узнал сразу же, даже на этих смазанных коллективных снимках. — С каких пор мы начали закрывать глаза на военные диктатуры, установленные бывшими агентами Гидры? Или мы и не переставали этого делать? — Капитан Америка почти привык узнавать такие вот нелицеприятные новости о своей организации, но всё равно каждый раз чувствовал себя гадко. — Стив, никто ни на что не закрывал глаза. Пойми, этот регион… Он действительно долгое время доставлял много проблем. Мы устали пытаться договориться с местными царьками, которые менялись каждые полгода. А потом там стали находить укрытие боевики из Южной Америки и Средней Азии. Все, кто мог заплатить денег, делали эти острова перевалочной базой для оружия и наркотиков. В общем, к тому моменту, как у ЩИТа дошли руки до поимки Рамлоу, он и его парни смогли навести там какой-никакой порядок. Так что наверху просто решили не трогать то, что хорошо работает. Проще договориться с одним наёмником, мотивы которого мы примерно понимаем, чем с десятью боевиками, у которых вообще непонятно что на уме, — и, немного помедлив, добавила, — Думаю, что тебе не стали сообщать, потому что ты бы мог не понять таких решений. — И не хочу понимать, — он устало потёр лицо, пытаясь из мешанины мыслей выцепить что-то конструктивное. — И как ты себе это представляешь? Мы прилетим, и что? Просто постучим в дверь здания правительства? Если оно у них вообще есть. — Этот вопрос я решила, — отмахнулась Наташа. Она поставила джет на автопилот, закинула ноги на приборную панель, намереваясь залипать в телефон всё оставшееся до прилёта время. — Записалась на официальный приём. Так что нас уже ждут. — На приём? И как ты это сделала? — Стив, — Наташа посмотрела на него чуть обеспокоенно, как будто вдруг немного засомневалась в его умственных способностях. — У секретаря, конечно. — А… — …телефон нашла на их сайте в интернете. — Сайт, — Стив кивнул сам себе. — Отлично, у них есть сайт. — Угу, и ещё очень удобное приложение. И в нём даже есть мини-игры! Я, пока ждала ответ, прошла на третий уровень ловцов жемчуга, — и в доказательство своих слов развернула к нему экран смартфона. На аляповатом фоне с пальмами очень условно одетые мультяшные туземки исполняли танец для победителя. — Что? Реально затягивает. До конца полёта Стив больше не произнёс ни слова. Джет приземлился в пригороде местной столицы. На территории самого обычного на вид небольшого аэропорта. Несколько сотрудников в синей униформе встретили их у взлётной полосы и проводили к отполированному до блеска чёрному майбаху. Водителем оказался интеллигентного вида местный мужчина в годах, который на неплохом английском предупредил, что поездка займёт около получаса, и половину дороги с интересом поглядывал в зеркало заднего вида на уважаемого сеньора и сеньориту. Столица Корто Мальтезе была расположена на холмистом побережье. За тонированными стёклами машины сначала мелькали одноэтажные разноцветные дома с плоскими крышами, потом стали попадаться двух- и трёхэтажные строения, скверы и парки, в которых вместо обычных кустов росли пальмы и яркие деревья с красными цветами, потом показалось мрачное здание готической часовни (явно наследие испанской эпохи), при приближении к центру города появились и современные офисные коробки из стекла и бетона. Ехали машины, какие-то люди торопились по своим делам, какие-то просто гуляли, — в общем, это был обычный день в обычном прибрежном городе. И всё увиденное немного давило на мозги своей нормальностью. Хотя Стив и сам не знал, что именно ожидал от этого места, но если бы его когда-нибудь попросили описать страну, президентом которой является Брок Рамлоу, то воображение наверняка подкинуло бы гротескный гибрид Тортуги и Лас-Вегаса, а не всё вот это вот. Мимо промелькнул каменный постамент со статуей какого-то бравого вояки. — Это памятник основателю города? Водитель поймал взгляд Роджерса в зеркале и ответил: — Нет, сеньор. Это памятник в честь Хосе Антонио Мендеса. Видимо, по лицу Роджерса стало понятно, что это имя ему ни о чём не говорит, и тогда водитель с поставленными интонациями заправского гида выдал историческую справку: — С этим человеком связаны очень драматические события нашей страны. В 1811 году на Корто Мальтезе случился неурожай. Испанские господа не хотели снижать повинности и налоги, и многие рабы погибали от голода и болезней. Но люди не решались протестовать. Тогда несколько судов под предводительством Хосе Антонио зашли в порт, разнесли в щепки правительственное здание и обратили в бегство императорскую армию. Рабство и налоги были отменены, а надзиратели с рудников и испанские дворяне были отданы на растерзание возмущенной толпе. Правда, через несколько месяцев Испания прислала подкрепление, всех людей Хосе Антонио убили, а его самого повесили на главной площади как преступника… Но в результате поднявшихся народных бунтов рабство всё же было вскоре окончательно отменено. Так что для нашего народа Хосе Антонио Мендес является символом народного освобождения. — То есть он был предводителем повстанческой армии? — Нет, Хосе Антонио был пиратом. — Вы поставили памятник пирату? — Получается так, сеньор. Но, в первую очередь, мы поставили памятник человеку, действия которого вдохновили людей на борьбу за свободу, а уж кем он был до этого не столь важно, я полагаю. И, смею заметить, мы приехали. Пока водитель просвещал гостей столицы насчёт истории своей страны, машина действительно успела заехать на огороженную территорию. За деревьями было видно белое двухэтажное здание с серыми мраморными колоннами. В небольшом пропускном пункте их встретила очень милая худенькая девушка в длинном платье с белым воротничком, вызывающим стойкие ассоциации с церковно-приходской школой, представившаяся Анитой, и попросила сдать всё оружие. Надо отдать ей должное, барышня абсолютно спокойно смотрела, как Наташа выкладывает на стол Глок и непонятно где до этого прятавшийся солидный арсенал ножей. Стив подозревал, что и это было далеко не всё, но досконально обыскивать их никто не стал. И, когда они уже были на финишной черте, а, вернее, на асфальтированной дорожке перед центральным входом, подул ветер, и флаг независимой республики гордо взреял над зданием правительства Корто Мальтезе. — Он издевается, — только и смог вздохнуть Роджерс. Звёздно-полосатое полотнище чуть меньше, чем полностью, напоминало флаг США, только полос и звёзд там было пять, видимо, по числу регионов, из которых Кроссбоунс собрал воедино своё новое-старое государство. — Это что, такой плевок в сторону Америки? Наташа задумчиво покачала головой. — Не думаю… Насколько я знаю Рамлоу, он, как и ты, тоже был своего рода патриотом и всегда хотел навести порядок в стране. Какими методами — вопрос другой. Так что всё это, — она обвела головой пространство вокруг, — скорее всего, его попытка реванша. Может даже в чём-то удачная… — А я думаю, что он просто посчитал это хорошей шуткой. — Может ты и прав, — не стала спорить Наташа и начала подниматься по каменной лестнице. Они проследовали за Анитой на второй этаж, несколько раз свернули по покрытому красным ковром коридору, пока, наконец, не упёрлись в дверь с золотой табличкой Малая переговорная на испанском, и, когда белые створки распахнулись, Стив лично смог убедиться, что таки да: их действительно ждали. По ту сторону порога почти все лица были до боли знакомыми. И также знакомой была ситуация, потому что бывшие бойцы Страйка держали своих гостей на прицеле. Ближе всех стоял Роберт Таузиг, он же просто Боб. Рыжий детина, огромный как медведь, с неизменным, чуть насмешливым выражением лица кивнул, когда Стив остановил на нём взгляд. Роджерс вспомнил, как во времена работы в ЩИТе с удивлением узнал, что Боба то и дело «заносило» в какие-то эзотерические дебри, и вся команда дружно просила его заткнуться, когда он в очередной раз начинал вещать то про силу намерения, то про карму и колесо сансары. В ответ Таузиг обижался, какое-то время отмалчивался, но потом находил новое, «стопудово правильное» учение, и история повторялась. Прямо за ним заняла позицию Мэй Андерсон. Плотного телосложения женщина, которая, несмотря на грубоватость, всегда пользовалась популярностью у мужчин. Незадолго до событий Озарения за ней как раз волочился Гонсалес, их новый снайпер. Мэй, которая была старше его на восемь лет, смотрела на Гонсалеса как на глупого ребёнка, и только хмыкала, когда он начинал в очередной раз на привале пространно рассуждать про семью и детей. Что с ним стало после, Стив не знал, но вот Мэй почти не изменилась. В ответ на изучающий взгляд тоже кивнула и низким голосом поздоровалась: — Привет, Кэп. Здравствуй, Наташа. С другой стороны стола стоял Джек Роллинз, правая рука Брока. Не самый привлекательный мужик с косящим левым глазом держал в руках M4. Как часто им приходилось делать капитальный ремонт в здании, имея привычку стрелять там из штурмовой винтовки, оставалось только догадываться. Роллинс всегда отличался тем, что имел абсолютно нечитаемое выражение лица, из-за чего бойцы шутили, что ему надо играть в покер «с такой рожей». Джек тоже не сильно изменился, но седина на висках говорила, что эти годы были для него не самыми радужными. Человек за Джеком был Роджерсу не знаком. Определённо из местных, смуглый до черноты, совсем юный длинноволосый парень еле удерживался, чтобы не начать улыбаться. Он тоже кивнул Наташе и Стиву и как-то смущённо отвёл глаза, но оружие при этом не опустил. И, наконец, у стены за массивным столом сидел сам он. Президент аж целой независимой республики. Листал бумаги в кожаной папке и с упорством плохого актёра делал вид, что не заметил вошедших посетителей. Рамлоу был непривычно для Роджерса одет в синий дорогой пиджак и светло-голубую рубашку с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами, которые по задумке, наверное, должны были придавать образу чуть небрежный и расслабленный вид. Стильно подстриженный хохолок на голове был тщательно уложен и зачёсан назад. Часы на руке намекали на ценник с пятью нулями. Даже лаконичные серебристые запонки на придирчивый взгляд Роджерса были подобраны просто идеально. И всё это очень бы ему шло, делая похожим на преуспевающего бизнесмена, если бы не одно огромное «но»: вся левая сторона лица бывшего гидровца была изъедена сетью старых уродливых шрамов, которые, судя по левой кисти, спускались дальше под рубашку и покрывали немалую часть тела. Стив немного оторопел, увидев такую картину. Хоть он и не испытывал к Рамлоу тёплых чувств, художник внутри него не мог не сокрушаться, что такой образец мужской красоты был безнадёжно загублен. Ведь шесть лет назад Брок был очень привлекательным мужчиной… До тех пор, пока занятая им неправильная сторона не поставила на нём несмываемое клеймо. Теперь можно было только удивляться тому, как бог пометил шельму: закрой одну половину — красавец, закрой другую — чудовище. Правда, скорее всего, была где-то посередине, хотя Стив склонялся к тому, что от прекрасного там всегда была одна только внешность, да и той теперь почти не осталось. — Сеньор Рамлоу, к Вам посетители: сеньор Рождерс и сеньорита Романов, — Аниту, похоже, нисколько не смутило направленное в её сторону оружие, потому что вежливо улыбаться эта удивительная девушка не перестала ни на секунду. Рамлоу отвлёкся от бумаг на столе, отложил брендовую ручку и сделал нечто очень для него странное: мягко, по-отечески улыбнулся. Даже на его нынешнем лице это выражение ни с чем нельзя было спутать. И вот это уже действительно пугало, в отличие от его вооружённых головорезов. — Спасибо, Анита, можешь идти. Она пожелала гостям хорошего дня (Стив сам себе отвесил мысленный пинок за то, что эти слова показались ему искренними) и закрыла за их спиной двери. А когда щёлкнула дверная ручка, он с облегчением увидел, как светлое одухотворённое выражение на лице Брока перетекло в хищный самодовольный оскал. Всё-таки мир не сошёл с ума окончательно, и это радовало. — Каки-и-ие лю-юди, — лениво протянул Рамлоу, закидывая руки за голову. — Сколько лет, сколько зим. Признаюсь — я скучал. Чем обязан? — Хотели узнать, как ты поживаешь, — промурлыкала Наташа, которую Стив всего на секунду оставил без внимания, как она из модуса домохозяйки перешла в режим роковой соблазнительницы. — А по твоему приёму и не скажешь, что ты нам рад. — Ах, это, — Брок сделал вид, что повёлся на её сладкие речи, обведя взглядом бывший Страйк. — Прошу извинить, издержки профессии, — и театрально развёл руками. — Какой профессии? Этой или предыдущей? — И этой, и предыдущей. Вечно моё ремесло связано с тем, что меня пытаются прикончить. Уж вы-то должны знать. — Да, Рамлоу, мы слишком хорошо тебя знаем, чтобы поверить, что ты стал добропорядочным гражданином. — А я слишком хорошо знаю вас, чтобы поверить, что вы приехали просто повидаться. Улыбка сползла с его лица. Взгляд стал цепким и угрожающим. Когда было необходимо, Рамлоу умел смотреть так, чтобы людям становилось не по себе, но на Вдову это никогда не действовало, и через полминуты игры в гляделки он с досадой выдохнул. Брок первый прервал напряжённое молчание: — Говори, не томи. Если вы не пришли меня арестовывать, то явно случился пиздец вселенских масштабов, раз уж сам Капитан Принципиальность лично приехал о чём-то просить. Надо сказать, что Стив-то, конечно, приехал, но никак не мог себя заставить выдавить хоть слово. Ему казалось, что раскрой он рот, как неизбежно завернёт в свою речь какой-нибудь упрёк, и тогда визит сюда окажется просто пустой тратой времени. Наташа, наверное, тоже так думала, поэтому продолжила сама и сразу выдала всё как есть: — Мы нашли способ всех вернуть. Маленькая фраза, но какой эффект. Градус напряжения в кабинете сразу подскочил на несколько пунктов. Бывшие бойцы Страйка стали обмениваться многозначительными взглядами. Что означали эти ментальные сигналы, понять было невозможно, но новость точно произвела впечатление. Брок собой владел чуть лучше, и на такие сенсационные заявления только немного сощурил глаза: — И для этого?.. — Нужно добыть артефакт. Для вас и Роджерса почти детская прогулка: тридцать миль по пересечённой местности туда и обратно. Пришли, забрали волшебный камешек и ушли. Может, разок-другой вступили в стычку с местными. — Да что ты, — усмехнулся Брок. — Романова, не держи меня за идиота, давай, выкладывай всё до конца. Наташа закатила глаза и прибавила: — Артефакт на другой планете, кроме того, что там в наличии кислород, камни и песок, других вводных считай что нет. — И это всё? — не унимался Брок. — И ещё придётся совершить прыжок в прошлое. Парни начали переглядываться активнее. Лицо Джека стало уж совсем сложным, он опустил винтовку и обернулся к Броку, чтобы что-то сказать, но его командир предупреждающе вскинул руку: — Выйдите все, кроме Роджерса. Роллинза Стив впервые видел таким. Он даже дёрнулся в сторону стола: — Брок… — Я. Сказал. На выход, — произнёс тихо, но интонация возражений не принимала. — Романова, тебя тоже касается, сходи выпей кофе. Анита тебя проводит. А мы с Кэпом тут немного поболтаем, как старые добрые приятели. Не волнуйся, верну национальное достояние целым и невредимым. Ничего хорошего этот разговор точно не предвещал, но теперь идти на попятную было бы глупо. И, когда все вышли из кабинета, Стив терпеливо ждал первого хода от Рамлоу, но тот молчал и тянул время, чтобы подействовать на нервы. — Так-так, Роджерс, — наконец-то начал он. — Значит, ты в очередной раз решил спасти мир. И приехал просить моей помощи. Вот это да. Надо обвести сегодняшнюю дату в календарике, будет новый государственный праздник. Было абсолютно понятно и логично, что Брок решил воспользоваться случаем и отыграться за все старые обиды, вот только слушать все эти издёвки не было никакого желания. Наверное, странно было ожидать от бывшего агента Гидры переживания о судьбах человечества, но Стив думал, что сейчас речь шла о вещах, которые должны волновать даже таких беспринципных негодяев. Видимо, он ошибался. — Рамлоу, если Вы готовы взяться за это дело, то просто скажите, сколько, и я постараюсь достать нужную сумму. А если нет, то я бы предпочёл уйти, не разводя пустых разговоров. — А если я захочу в это влезть по своей воле? Или думаешь, что старый наёмник и мудак по жизни не способен на широкие жесты? — После определённых событий несложно догадаться, какого я о Вас мнения, так что, может, перейдём сразу к делу? В системе координат Стива Роджерса поход к идейному врагу, преступнику и просто человеку, который пытался тебя убить, не для ареста, а для того, чтобы предложить работу, и так маркировался тревожной красной галочкой, означающей, что он пошёл на сделку с совестью (пусть и ради высшего блага), чтобы ещё и расшаркиваться тут перед ним. Где-то совсем близко проходил предел его моральной гибкости. Уж бывший подчинённый должен был это знать. Но у Брока Рамлоу, по всей видимости, была своя система координат, и такие жертвы со стороны самого Капитана Америки он почему-то не оценил. Лицо бывшего наёмника на мгновение перекосило от злости, которую он с усилием погасил, а потом встал, подошёл к окну и, повернувшись к Стиву своей «чудовищной» стороной, ответил, глядя куда-то на пальмы за окном: — О… Я уважаю деловой подход. Ну, давай обсудим цену. Понимаешь ли, Стив… Я тебе расскажу по секрету: недавно мы открыли новый золотой рудник. Для страны с населением в четыреста тысяч человек доход от него просто ебанистический. Поэтому с некоторых пор меня сложно замотивировать деньгами. Мне их самому скоро девать будет некуда. Но не спеши расстраиваться. Я знаю, как мы поступим. Ты мне можешь дать нечто более ценное, чем деньги. Если коротко, то ты мне просто можешь дать. И, хотя это было ожидаемо, гнев всё равно подступил к горлу: — Ты имеешь в виду… — Я вижу, что ты прекрасно понял, что я имею в виду, Роджерс. Я и мои парни прикрывают твою спину в неведомых космических ебенях, а за это ты даешь мне себя трахнуть, — и, видимо, Брок уже совсем взял себя в руки, раз расплылся в широкой ухмылке и добавил, — просто скажи мне «да», дорогая, и я сразу пойду собирать чемоданы. Стив обречённо закрыл глаза. Он знал, что легко не будет. Не с этим человеком, не после всего, что между ними произошло. Но Рамлоу всегда умел выводить на эмоции, и с возрастом эта его черта, очевидно, только прогрессировала. Зачем вообще стоило сюда приезжать? Ах да, он хотел всё исправить. Вернуть всех, кого они потеряли. Вернуть Баки. Ни много ни мало обмануть судьбу. Подумать только, так много стоит на кону, а он тут злится из-за претензий неприятного типа на его задницу. Эта мысль вдруг показалась такой нелепой, что самым естественным оказалось усмехнуться и просто спросить: — Сейчас? — …? — Ты хочешь это сделать прямо сейчас? Брок на секунду подвис, не ожидая такой скорой капитуляции, как-то сразу посерьёзнел, приблизился и заглянул в глаза. Проверял, не шутит ли Стив? — Нет, детка, в долг не беру. Но, когда мы вернёмся, ты позволишь мне любить тебя всю ночь до самого рассвета. Стива неприятно царапнуло неуместное слово на букву Л, которое выбрал Рамлоу, но по сути договора он возражений не имел: — Договорились. И… Брок… А твои парни, они согласятся? — За это не переживай, тут проблем не возникнет. Что ж, слов на ветер он никогда не бросал. Через секунду его голос уже слышался в приёмной: — Анита, свяжись с телевизионщиками, пусть объявят, что я выступлю сегодня с обращением. И собери после обеда срочное совещание правительства. И размести пока наших гостей где-нибудь! — а потом откуда-то из коридора, — Джеки, куда все разбрелись? Скажи парням, что мы отправляемся на сафари!