Мой Теодор Нотт.

Иногда Элис не хотелось оставаться одной. Она скучала. Скучала по своим друзьям, уютным посиделкам с Гермионой Грейнджер, Джинни Уизли и своей лучшей подругой Элизабет Смит. И только сейчас, сидя на холодном подоконнике в своей комнате, глядя на мрачный русский лес, она поняла, что очень давно не видела её. Не видела девушку, с которой прошла на сотни больше тягостей и жизненный испытаний, чем со всеми её друзьями вместе взятыми. Элизабет, которой доверяла больше всех на свете. Лиз, за которую она бы умерла. Слизеринка очень надеялась, что не смотря на долгую паузу в их общении ничего между ними не изменилось. Что они по-прежнему близки и доверяют друг другу. Когда-то Элис жила в поместье Барнсов, и посылала письма исключительно раз в месяц, но сейчас она отчасти свободна. Она может связываться с ней чаще. И поняла она это только сейчас. В середине августа. *** 19 августа. Сегодня, жарким летним днём Элис поймала себя на мысли, что не меньше скучает по Теодору. И думать она так стала гораздо больше, чем в прошлый месяц. От одной только мысли, что через две недели она встретится с ним, в животе возникало приятное тепло, и будто даже расцветали цветы. Это немного отличалось от ощущений, которые она испытывала, когда думала что скоро встретиться и с Пэнси. Было в этом что-то особенное. Нечто более интимное. Но девушка старалась гнать эти мысли прочь, считала, что это переходит за рамки обычной дружбы. А потом думала, что это сравнимо с её отношением к Элизабет. На этом слизеринка останавливалась и старалась заканчивать с вереницей мыслей. Лучше начинать настраиваться на учёбу и проблемы, что непременно последуют с её началом. *** 21 августа. Джин связалась с Дамблдором, договорилась о том, что Элис будет под защитой Хогвартса, ибо еë родителей подозревали в служении Тому-кого-нельзя-называть. 23 августа. Элис и Джин были в косом переулке, покупали новые вещи для учёбы. Девушку все сильнее поедало чувства предвкушения, волнение и страх. 26 августа. Уже совсем скоро нужно возвращаться в Хогвартс. Необходимо связаться с Гарри, для обсуждения положения вещей. 27 августа. Письмо для Гарри Поттера написано. Но девушка не отправила его, побоялась показаться бестактной. 29 августа. Гарри отправлено дружеское письмо, в котором слизеринка беспокоится о его здоровье и состоянии. 30 августа. Пришёл ответ. Поттер очень рад получить весточку от Элис. Он желает поскорее встретится в поезде, чтобы всë обсудить. Ещё ему нужно поговорить об одном очень деликатном деле. 31 августа. Вещи собраны. Пора в путь. *** — Вот ты где, Гарри здравствуй. — улыбаясь произнесла девушка. Барнс прошла в купе, села напротив Гарри. Встретилась взглядом с Поттером. Чтобы унять неловкое молчание, что повисло в воздухе, Элис спросила — Так что за деликатное дело? — Я хотел рассказать о том, куда мы отправились с Дамблдором прошлой ночью. — Я думала ты захочешь поговорить о своих чувствах к Джинни… — Элис улыбнулась. -Стоп. Откуда ты… — Гарри на мгновение опешил. — Это не важно. Так что с Дамблдором? — Он нашёл нового, точнее, старого преподавателя по зельеварению. И мне кажется, что он хочет, чтобы я сблизился с ним. Элис всегда уважала Дамблдора. Но считала, что он «сам себе не уме». Слова Поттера породили новые мысли, что как тягучее зелье будут варить в её голове, пока не закипят. — Но зачем? — Что зачем? — это была Гермиона. Они с Роном только что зашли в купе. Уизли бросил хмурый взгляд на слизеринку. Видно, по-прежнему ей не доверял. Но Барнс уже привыкла, не принимала близко к сердцу. Все-таки Рон не тот, чье доверие ей сейчас так необходимо. Элис решила, что уже достаточно засиделась. Она коротко поприветствовала их и ушла в вагон своего факультета. *** Девушка уселась на свободное место. Смотрела в окно, наблюдая за красочными пейзажами. На каких-то деревьях уже пожелтели листья, с других опали, а большое количество растений по-прежнему оставались зелёными. Было безумно красиво. Солнце высоко. Чуть поддавшись вперёд, Элис разглядела цветы на полянах. Они были маленькие, но лепестки их были яркими. Переведя взгляд на купе, увидела своих сокурсников. Все слизеринцы сейчас делились на три типа. Первые задорно что-то обсуждали, изредка пуская ядовитые, косые взгляды на младшекурсников. Вторые выглядели и вели себя совершенно по обычному. Ничем не выделялись, спокойно ждали прибытия. Как Блейз. Третьи были чернее тучи. Губы сжаты в тонкую полоску, глаза, кажется, лишены эмоций. Такие же как я. Бояться будущего и не знают что делать. К таким относился и Малфой. До девушки не доносились отрывки разговора. Она видела только скучающую Пэнси, которая не обращала на Драко никакого внимания. Точно, теперь он ей не нравится. А потом она вышла из купе. Интересно, куда же пошла. Из размышлений вывело ощущение взгляда в свою сторону. И ведь правда. В её сторону с нахальной улыбкой смотрел Теодор Нотт. Когда Элис поймала его взгляд, он улыбнулся и подмигнул. Слизеринка в ответ легонько кивнула, пока на лице её расцветала улыбка. Заметив, что Нотт его совсем не слушает, Малфой закатил глаза и обернулся, желая узнать причину такого поведения друга. Увидел, подумал. Из уст блондина прозвучало короткое «привет», и он вернулся к разговору с Блейзом и Теодором. Второй, кстати, иногда бросал на Элис мимолётные взгляды. — Как раз искала тебя. Зашла в вагон к Поттеру. Он у них заболел что-ли? — к Барнс подошла Паркинсон. Только вернулась в своё купе. Она присела рядом. — Когда я заходила, выглядел совершенно нормально. — озадаченно ответила я. Неужели в начале учебного года что-то случится и с Поттером? Тогда не только проблем не оберешься, но и приключений будет хватать с головой. А ведь этот год Элис хотела провести спокойно… — Ну как ты? — А, да всё в порядке. Пока ничего нового. Но этот год вряд ли будет спокойным. — Пэнси словно прочитала её мысли. — С Драко что-то происходит? — Я тоже волнуюсь за него, хоть и не показываю. — честно призналась брюнетка. Она больше не любила его. Детская влюблённость не переросла в подростковую любовь. Пэнси Паркинсон не была обременена чувствами. — У тебя как с Теодором? — Быстро ты к этому перешла… Ожидала ли она такого вопроса… Элис уже и не знала, что чувствует к молодому человеку. Он был ей очень близок и дорог, но как друг. Или уже нет… Трепет, возникающий в сердце при одном его появлении заставляет сомневаться. Но совесть так и твердит, что это дружеские чувства. Что нельзя переходить черту и сейчас этого просто не нужно. — Влюбилась? — кажется, Паркинсон больше утверждает, чем спрашивает. Брюнетка хитро приподняла бровь, а выражение её лица застыло в предвкушении. Ответа не последовало. И это стало для Пэнси отправной точкой. — Так ты серьёзно? — она спросила это настолько громко, что даже сама причина обсуждения обернулась на них. Теодор коротко бросил Паркинсон " Будь немного потише, хорошо? «, но та не обратила на него внимание. — Ладно, поговорим в комнате. Но смогу ли я столько ждать… — она всё не унималась. Барнс смирилась. — Ладно, расскажу как есть. Но не питай особых надежд. — девушка явно потеряла интерес к разговору. Теперь она снова утонет в размышлениях. А ведь так хотелось отбросить эти мысли. — Кстати, я всё хотела спросить тебя. Как Джин удалось трансгрессировать с тобой в другую страну без последствий? Разве нет какого-то контроля магических перемещений? — неожиданно спросила подруга. — В России с этим немного… халтурно. — чуть задумавшись ответила Элис. — Это как перемещаться в пустыню, где нет людей. Никому особо не интересно. — Понятно. — А как твоя сова? — Я посылала письма с Цирцеей, так что всё в порядке. Элис всегда забавляло то, что Паркинсон назвала свою сову в честь волшебницы из Одиссеи. И кстати, поезд только что остановился на станции у Хогвартса. Все уже успели переодеться, так что собирали вещи и выходили из купе и вагонов. Девушки не стали медлить. — Волнуешься? — шёпотом спросила Пэнси. — Готова к новым приключениям. — с несвойственным воодушевлением призналась девушка. — Главное, вы со мной. И правда. С друзьями ведь можно пережить всё? Верно? Невзгоды, радости, горести, и первую любовь?..