You Must Build a Fire

Израненный владыка всех призраков расчесал волосы, сложил старые одежды и, потушив огонь в жаровнях, которые сдерживали стужу, навсегда покинул свои покои. Он не собирался сюда возвращаться — как только он уйдёт, можно будет навек позабыть о холоде. Он не крался и не скрывался, но старался не шуметь, пока брёл по тёмным коридорам. Остальным незачем знать, что он… — А-Сюй, что ты здесь делаешь? — Я? — переспросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин завернул за угол и едва не столкнулся с ним. Чжоу Цзышу был в одежде для сна и нёс на плече стёганое одеяло, скатанное в рулон. — Что ты здесь делаешь? Возвращайся в постель, дурень. Тебе надо поспать. — Я шёл к тебе, — ответил Вэнь Кэсин. — Не понимаю, почему мы должны спать в разных комнатах, и не собираюсь начинать. Чжоу Цзышу фыркнул и прошёл мимо него, компанейски коснувшись плечом. — Ну а я шёл к тебе. На этой проклятой горе слишком холодно ночью. Разворачивайся, пойдём спать. Вэнь Кэсин одобрительно хмыкнул и последовал по коридору за Чжоу Цзышу. Когда они вернулись в гостевые покои, Чжоу Цзышу сразу же принялся обхаживать Вэнь Кэсина, пока тот не отправился в постель. Он же прошёл по комнате и зажёг погашенные жаровни. Вэнь Кэсин, согретый и крайне довольный собой, сидел, положив два стёганых одеяла на колени и подпёрев подбородок здоровой рукой. Закончив зажигать жаровни, Чжоу Цзышу повернулся, забрался в кровать, устроился поудобнее и тесно прижался к Вэнь Кэсину, после чего тепло и удовольствие сразу ощутились намного сильнее. Вэнь Кэсин улёгся и повернулся к Чжоу Цзышу — тот поймал его взгляд, а затем уставился в потолок. — Я искренен, — напомнил Вэнь Кэсин. — Знаю, — ответил Чжоу Цзышу. — Замолчи. — Он вслепую пошарил под одеялом, нащупал ладонь Вэнь Кэсина и взял его за руку. — Не мешай мне спать. — И закрыл глаза. — А поцеловать перед сном? — спросил Вэнь Кэсин. — Тебе что, пять лет? — Нет, двадцать девять, и я соскучился. Меня ещё никто не спасал. Чжоу Цзышу ненадолго замолчал, а затем цокнул языком, как и ожидал Вэнь Кэсин, и, перевернувшись на бок, снова посмотрел на него. — Не привыкай к этому, — посоветовал он. — До конца твоей жизни я буду разделять все невзгоды, поэтому больше не смогу выручать. Тот случай — исключение. — Последний раз, — не унимался Вэнь Кэсин, пусть его ум и был занят другим: он осмысливал и запечатлевал в памяти прозвучавшее признание. — Сейчас я снова в беде. Страшной беде! Меня никто не целовал несколько месяцев, и я ужасно страдаю. А-Сюй, ты обязан выручить меня ещё разок. Чжоу Цзышу снова завалился на спину. Даже в тусклом свете жаровен было видно, как горят его уши. — Неправда, тебя целовали, — возразил он. — И когда же? — поинтересовался Вэнь Кэсин. — На постоялом дворе и в паланкине по дороге сюда. Хватит канючить. — А-Сюй, развратник, ты поцеловал меня, пока я спал? — Я не буду отвечать. — Куда ты меня поцеловал? В щёку или в губы тоже? — Не твоё дело. Замолчи — я сплю. — А-Сюй, так нечестно. Я обязан поцеловать тебя, пока ты спишь, но мне не на что опереться. Дотянуться до тебя тоже не могу. — Он сокрушённо потормошил Чжоу Цзышу за руку, которую держал. — А-Сюй, поцелуй меня ещё раз. Дорогой муженёк, разве я не твоя родственная душа? Теперь ты в ответе за меня. Чжоу Цзышу заскрежетал зубами. — Милая жёнушка, ты случаем не перегибаешь палку? — Я? А может, это тебе стоит меня нагну… Вэнь Кэсин осёкся, когда Чжоу Цзышу накрыл его рот ладонью. Облокотившись на вторую руку, он приподнялся и навис над ним. — Вэнь Кэсин, — позвал Чжоу Цзышу. — Дорогуша, замолчи. — Убрал ладонь и поцеловал — чувственно и глубоко, неторопливо, но настойчиво. Он закрыл глаза, обдавая тёплым дыханием губы Вэнь Кэсина, который вздохнул от удовольствия. Спустя долгое мгновение Чжоу Цзышу отстранился, звучно разомкнув их губы. — Теперь моя жёнушка довольна? — спросил он низким, хрипловатым голосом. — Нет, — без колебаний ответил Вэнь Кэсин. — Я никогда не останусь доволен. Всегда буду хотеть большего, глупый засранец. Чжоу Цзышу удивлённо распахнул глаза и рухнул обратно на кровать, натужно смеясь. — Хорошо-хорошо, — сказал он. — Теперь я в ответе за тебя — о смерти и помыслить нельзя. Боги, до чего же ты ненасытный. — Да, я такой, — согласился Вэнь Кэсин, крайне довольный собой. Чжоу Цзышу снова сжал его ладонь и сказал: — А теперь дай мне поспать. И сам спи — набирайся сил. — Ладно-ладно, моему муженьку виднее. — Ещё бы. Доброй ночи.