Белый квадрат или хорошо забытое старое...

Пока спускали деда со второго этажа в лифте, парни молчали. Доун смотрел в морщинистое лицо, обрамлённое седыми вьющимися волосами и думал о том, как быстротечна жизнь. Всё в этом мире НЕСОВЕРШЕННО и опять-таки — СОВЕРШЕННО до абсурда. Никто не выбирает — каким родиться и приходим мы в этот мир, чтобы скоротать время. Как только появляется минутка для размышлений — мы думаем о чём угодно, только не о прожитых мгновениях. Зачем? Прошлое не должно давить, а будущее должно радовать. Но когда встречаешься тет-а тет со старой эрой — ты понимаешь, как ничтожно мало тебе остаётся… А Джэ — всего лишь призрачный мираж…что ждёт тебя за поворотом…в конце гонки… — Помоги перекатить его через порог, — проговорил Дэйв и Доун вынырнул из дум. Они вместе перенесли инвалидное кресло через металлический порог лифта и попали в огромный холл здания. Солнце лишь золотило кафельный пол, танцуя с тенями деревьев какой-то языческий танец. Клетки плитки зеркально отражали свет и казалось, что они идут по натёртому до блеска льду. Выход на веранду был спрятан за прозрачными занавесками, пульсирующими от размеренного сквозняка. Видимо, помещение проветривали, хотя Доун видел на каждом этаже сплит систему. В дальнем углу стоял резной деревянный столик, за которым трое мужчин собирали пазлы. Перед каждым лежала кучка ярких картонок и они разбирали их по цветам. Самый старый из них подпирал щёку ладонью и задумчиво перебирал картинки. Его серая бородка топорщилась при каждом всплеске эмоций, а лысая голова блестела, когда на неё попадали солнечные лучи из открытой двери. Два других человека ничем не отличались друг от друга, кроме того, что на одном была синяя футболка с покемоном, а другой носил полосатый архалуки*. Лица их были в тени и казались совсем молодыми. Люди за столом заметили их и кивнули головами вразнобой, но с глубоким достоинством, мешающим им отвлечься от глубокомысленного процесса. Веранда представляла собой открытое пространство, забранное сверху под тент из монолитного поликарбоната. Пол устилала серая плитка. Почему-то создавалось впечатление, что ремонт в этом крыле здания был сделан совсем недавно и на стройматериалы никто не скупился. Парни, не сговариваясь, потянулись к выходу в сад. Оттуда доносились переливчатые голоса пернатых и запоздалый «клёкот» цикад. Сад почему-то был неухоженным и старым. Столетние дубы перемежались с мачтовыми соснами, а дикая поросль совсем заполонила тропки. Только там, где проходили гранитные дорожки, можно было провезти инвалидное кресло. Погода пока не испортилась, но прохлада тенистых аллей приятно холодила кожу. Доун пристроился рядом с Дэвидом и они вдвоём везли деда, закутанного в клетчатый плед. Старик спал или притворялся, но глаза его были закрыты и весь расслабленный вид говорил о том, что он намерен наслаждаться прогулкой во что бы то ни стало. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — прогоняя разноголосое пение, спросил Доун. Его голос сломался в конце фразы и прозвучал басовито и надтреснуто. — Нет, — очень быстро ответствовал Дэвид и заговорил, почти не подбирая слов, — Здесь красиво, правда? Будто попадаешь в настоящий лес, а не в какой-нибудь ухоженный парк, коими кишит весь Лондон… — Ты обещал рассказать, кто такой Дэнни… — всё же не сдавался Доун, — Почему бы не сейчас? Веки старика слегка дрогнули и Дэвид настороженно покосился на Доуна. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Они шли по витиеватой дорожке, всё больше углубляясь внутрь сада. Аромат хвои и еловых шишек кружил головы. — Та двухъярусная кровать… на которой ты спишь сейчас…она наша с Дэнни… — вдруг тихонько сказал Дэвид, обращая своё лицо куда-то вдаль. Изумрудные глаза вспыхнули каким-то одухотворённым светом, — Он тоже выбрал верхнее место…как ты… «Как ты» — прозвучало с таким внутренним подтекстом, что Доун вздрогнул и на его кожу обрушились мурашки. А сердце отстукивало внутри: «Как ты-как ты-как ты»… — У тебя есть брат? — подрагивая всем телом, спросил Доун. Дэвид снова кинул взгляд на деда и не дождавшись реакции, продолжил: — Был… Доун сглотнул. Сразу забылось, что они находятся в чудесном месте и голоса птиц стали какими-то крикливыми, мешающими сосредоточиться. «Почему «был»? — уже готово было слететь с языка, но Дэвид продолжил сам: — Он пропал… Исчез… После того, как родители отправили нас с Рут в Ливерпуль, мы все втроём жили у деда с бабкой. Я ещё потерялся в дороге… Я тогда не сказал тебе, что нас было трое, потому что Рут считает себя виноватой… Сначала пропал я, когда мне было пять… А потом и Дэнни… Только нам было уже десять и мы снова жили в Лондоне… — А что было с тобой? Ты помнишь? — Доун повернулся к Дэйву и вздрогнул: так изменилось лицо парня — оно стало непроницаемым и жёстким. — Мне же было всего пять, — напряжённо ответствовал Дэвид, — Знаю только, что меня нашли недалеко от станции вокзала, где останавливался поезд. Рут пришлось повозиться тогда с нами… — А что было дальше? — тактично спросил Доун, обращая внимание, что дед уже проснулся и сейчас бессмысленно изучает подкорку своего мозга. Его глаза казались пустыми и совершенно не отражали солнечный свет, словно внутренние шоры защищали его от настоящего. — Мы с Дэнни пошли в школу… — задумчиво сообщил Дэвид. Его браваду как рукой сняло. Доун впервые увидел парня таким незащищённым, он будто растерял своё отчаянное чувство иронии, — Рут тогда жила в комнате, где сейчас я, а мы с Дэнни занимали детскую… «И Дэнни выбрал кровать сверху…» — отпечаталось в мозгу… — А как он исчез… то есть пропал… или — потерялся? — сбился Доун с нормальной речи на какие-то бесформенные междометия. — Дед с бабушкой приехали в Лондон…за нами… но забрали на каникулы меня одного. У Дэнни были дополнительные занятия, а Рут поступала в медицинский университет. Лишь я один ничем не занимался и поэтому был сослан! Понимаешь? Мы с Дэнни никогда не расставались… И он не пропал бы, будь я рядом! Лицо Дэвида сделалось таким детским, что Доуна захлестнуло жалостью. Внутри загорелась искорка тепла и стала разрастаться… — А если бы вы оба пропали? Было бы лучше?! — воскликнул он, — Да тебя, возможно, судьба уберегла от этого! — Ничего она не уберегла… — повторил беззвучно Дэвид, всматриваясь в лицо старика, который шевельнул бровями и застыл, — Пойдём обратно… у них сейчас обед… Даже когда сели в машину и Дэвид завёл двигатель, парни так и не сказали друг другу ни слова. Доун понимал, что торопить Дэйва не стоит. Если захочет — сам расскажет. Ну, а если нет — придётся забыть об этой истории навсегда. Не следует выпытывать личную информацию ради нездорового любопытства. Хм… Как будто это самое ЛЮБОПЫТСТВО когда-то бывает здоровым… Хрень собачья… — Ты только Рут ничего не говори… — пробормотал Дэйв, паркуясь у дома, — Не стоит ворошить прошлое… — Как скажешь… — вздохнул Доун. Рут ещё не было и парни молчком пообедали оставшимися панкейками, разогрев их в духовом шкафу. После, Дэвид закрылся в своей комнате и Доун остался совсем один. Ему захотелось смыть с себя хлопоты трудного дня и переодеться в пижаму Дэйва. Перед глазами всё ещё маячило мертвенно-бледное лицо старика, с седыми клочками волос и таким измождённым взглядом, что хотелось ругаться. Доун никак не мог представить, как с такими глазами можно было напасть на внучку и попытаться её задушить! Не-ле-пость! Снизу, из подвала, раздались размеренные удары по барабанам и Доун подумал, что есть смысл спуститься и понаблюдать за игрой. Дэвид не прогонит его, пока занят. На лестнице ему встретилась Рут и Доун остановился. Девушка выглядела уставшей и осунувшейся, но увидев его, просияла: — Как дед? Познакомились? — вопросила она, блестя глазами. — Всё хорошо, — скривился Юн от собственного бессилия как-то помочь, — Мы погуляли… — Проголодались? Я сейчас разогрею пирог… покупной, конечно, но всё равно очень вкусный. Ты любишь грибы? Доун кивнул. Есть и вправду хотелось и желудок сразу бодренько заурчал, намекая на трёхразовое питание… хотя бы… — А это тебе… — Рут протянула ему небольшой пакет и улыбнулась, — Там одежда… Ты же не можешь ходить всё время в одном и том же… — Спасибо… — сконфузился Доун. Пришлось вернуться в комнату, а когда парень снова выскочил на лестницу, барабаны заткнулись и слышно было, как Рут гремит посудой на кухне, напевая какую-то глупую детскую песенку про влюблённую лягушку. Юн всё же спустился в подвал и застал Дэвида за барабанной установкой. Парень держал палочки в руках и задумчиво глядел перед собой. Увидев Доуна, усмехнулся. — Рут вернулась с работы… — сообщил Юн, — Разогревает ужин… или что там — полдник? — Хорошо, — откликнулся Дэйв, посматривая своими загадочными глазами. Он словно ждал чего-то от Доуна и не торопился начинать диалог. — Вечером я займусь твоей будущей музыкальной командой… — сказал Доун, чтобы хоть как-то повлиять на настроение парня, — Будешь присутствовать? — Даже интересно, как ты это будешь делать? — улыбнулся Дэйв, — Методом случайного отбора? — Почти, — улыбнулся Доун, — Всё было бы гораздо проще, если бы у меня не было никаких обязательств перед своей компанией. Дэвид выбрался из-за барабанной установки. Подошёл совсем близко, заглянул в глаза: — Ты не имеешь права заниматься благотворительностью? — ехидно спросил он. — Если честно, — стал серьёзным Юн, — Заниматься благотворительностью тоже надо с согласия попечительского совета. Не всё так просто у айдолов. Они связаны по рукам и ногам. Шаг влево или вправо — и выгонят к чёртовой матери. А потом тебя ждёт забвение. Дэвид притворно присвистнул. Оглядел Доуна с головы до пят: — Надо же… — сказал язвительно, — Кто бы мог подумать… — Если бы мы с тобой нашли Джэ, он бы обязательно помог подобрать музыкантов. Наверняка, у него в Лондоне есть своя студия и куча продюсеров. Я же хочу сперва разместить объявление, но тогда придётся провести конкурсный отбор… — Ты думаешь, что все повалят дружным строем, что ли? — вздохнул Дэйв, — Это тебе не Sony Music Entertainment*… И от имени Юна Доуна ты не имеешь права ничего делать… раз принадлежишь своей компании душой и телом. Доун задумался. Совсем не обязательно работать под лейблом компании, если не собираешься использовать собственное, всем известное имя. Юн Доун временно прекратит своё существование и появится кто-то другой. Например: Дэвид Барлоу. Звучит неплохо. Пока Юн Доун будет в тени, новое имя начнёт нарабатывать фан-базу. — Я знаю, что делать, — сказал Доун, — Только сначала поедим… Там Рут пирог принесла… с грибами… За едой Рут всё время украдкой останавливала взгляд на Доуне и сразу уводила глаза, как только он поворачивался к ней. Наконец, Дэвид не выдержал: — Да что случилось? Ты на себя не похожа… Рут улыбнулась, отрезая огромный кусок пирога для Доуна. — Всё в порядке… устала немного. Юн, который съел уже основательно и теперь осторожно рыгал в сторону, встрепенулся: — Много больных, да? — Просто нашествие какое-то, — пожаловалась девушка, облизывая пальцы, — Ротавирус атакует города… А ведь лето только началось. — Что ещё за "ротавирус"? — удивлённо спросил Дэвид. Он уже поел и теперь вытирался салфеткой. — Тебе научным языком объяснить? — усмехнулась Рут, — Не думаю, что это кому-то интересно. Просто эпидемия и этим всё сказано. Я с ног валюсь… — Так иди баиньки, — тут же заволновался Дэвид, — Мы тут с Доуном сами всё приберём. Клятвенно заверяю. Рут снова глянула на Доуна, но тот кивнул головой. Тогда девушка потёрла виски пальцами и вздохнула: — Мне завтра рано вставать, а то бы я обязательно с вами поболтала. — Иди-иди, — Дэйв заботливо поднял её с места, приобнимая за плечи, отвёл к лестнице, — Я и бельишко простирну… и Доуна уложу…и посудку перемою… Когда Рут ушла, Дэвид наклонился к Доуну и прошептал ему на ухо: — Видимо, у Рут проблемы… — Почему ты так думаешь? — так же шёпотом вопросил Юн, — Может, действительно какая-то эпидемия… вот она и устала. — Ничего подобного! — зашептал Дэйв, — Мне ли её не знать… Только вот она ни за что не признается. Будет вариться в собственном соку, но не пожалуется. — Так что делать? — Доун почесал ухо, — Может, мне её расспросить? — Ни в коем случае! — пригрозил парень, — Лучше облегчить ей жизнь. Поможешь? — И каким же образом? — Доун покусал губу, — А она ещё одежду мне купила… Я об этом не подумал, а она вот… позаботилась. — Одежду? — задумчиво переспросил Дэвид, поскрёб затылок. — Ну, у меня ведь ничего нет, — объяснил Юн, — Кроме этой футболки и джинсов… Да ещё твоей пижамы... — Странно, что я об этом не подумал, — разочарованно посмотрел на Доуна Дэвид, — Я ведь больше в тебе заинтересован. — Лучше бы ты сейчас не паясничал, — предупредил Доун, — Нет никакой радости лыбиться твоим шуткам. — Если бы ты знал меня поближе, — вздохнул парень, — ты бы понял, что шутить я не очень-то умею и люблю. Доун заткнул ему рот рукой и показал на раковину с грязной посудой: — Не собираешься выполнять обещанное? — Только если вместе с тобой. Доун чертыхнулся и пошёл к раковине. Демонстративно натянул на руки розовенькие перчатки и принялся за посуду. Дэвид хмыкнул, но добросовестно протёр стол и вынес мусор. Потом помог Доуну перетереть тарелки полотенцем, ворчал себе под нос: — Будто нельзя было просто включить посудомоечную машину… Нет, надо показывать всему миру свою офигенную работоспособность. Дескать, гляньте, какой я превосходный парень — Юн Доун. — Ты, что ли, "весь мир"-то? — ухмыльнулся Доун, берясь за сковороду. Он протёр её и уложил в ящик. Облегчённо выдохнул, обводя заблестевшую кухню взглядом, — Надо бы ещё пол помыть, но не хочу шуметь, если Рут прилегла… — Надеюсь, тебя укладывать не надо, как обещано? — язвительно заметил Дэвид, — А то я могу… — Без тебя справлюсь, — Доун глянул в хитрые зелёные глаза и сразу пожалел об этом: там, на дне, он заметил плещущуюся через край заботу, прикрытую самоиронией. Почему этот парень всегда старается показаться хуже, чем он есть на самом деле? Есть причина? Зачем выводить его, Доуна, из себя? Дэвид оторвал от него взгляд и прошёл к столу. Уселся. Заговорил оттуда спокойным, безучастным голосом: — Дэнни уехал на мероприятие в школе… а обратно не вернулся. Рут тогда дежурила в больнице… она подрабатывала… Это случилось ровно двадцать лет назад… Доун подошёл. Вся злость на парня исчезла, как вчерашний дым. И сердце заныло, будто он что-то забыл, а теперь вдруг вспомнил, но никак не может уловить суть: что же он вспомнил? — Дэвид …- прошептал Доун, — Ты всё ещё мучаешься… потому что тебя здесь не было? — В этот день я всегда следую его маршруту… — не слушал его парень, — Я воспроизвожу по крупицам каждый его гипотетический шаг… Год от года… Я размышляю над тем, что могло случиться… Боль давно оставила меня, — Дэйв улыбнулся Доуну, — Но осталась выжженная равнина… Скажи, ты захочешь пройти завтра этот путь со мной? — Завтра? — удивился Доуни, — Я? — Конечно, ты! — Дэйв вскочил и ухмыльнулся ему прямо в лицо, — Тридцатого июня. Начиная с девяти утра и до захода солнца. Просто ответь, ты решишься пройти этим маршрутом вместе со мной? — А как же Сонджини? — брякнул Доун и тут же пожалел об этом, когда взгляд Дэвида стал вдруг таким холодным, отчуждённым. — Я пойду с тобой! Позже они поднялись в комнату Доуна и Дэвид уселся на подоконник. Было заметно, что уходить ему совершенно не хочется и он боится остаться один. Доун уселся на нижний ярус кровати, чтобы видеть лицо парня. Почему-то щипало глаза, будто он не выспался. Дэйв увидел свёрток и поспешил к нему. Ткнул длинным пальцем в пакет: — Одежда для тебя? — усмехнулся он. А Доун и забыл. Он принялся разворачивать плотную бумагу и стопочкой укладывал вещи: футболки, рубашки, шорты, джинсы. Нижнее бельё было сложено отдельно в пакет. — Ну надо же… — заулыбался Дэвид, — Она обо всём позаботилась… Какая прелесть… — он достал шёлковую пижаму на которой блестела гламурная этикетка и примерил к своей груди, — И цвет неплох… Ты любишь розовенький? — Будешь издеваться — вылетишь в три счёта, — совсем беззлобно предсказал Доун. Ему надоели ироничные замечания и подколки. Нельзя разговаривать нормальным языком? А ещё англичанин… Если честно, Доуни никогда не встречал более противоречивое создание, чем Дэвид. Даже лидерним казался милым и наивным на фоне этого парня. Но в чужой монастырь…как говорится… — Тебе снятся сны, когда ты спишь на койке Дэнни? — промурлыкал Дэйв, подбираясь поближе и его глаза снова сверкнули изумрудами. Доун задумался. Он бы хотел увидеть во сне Джэ, но сны стираются из памяти, словно ластиком. Никогда не вспоминается хорошее, всё больше — кошмары, что мучают его день от дня. Вернее — ночь от ночи. — Если хочешь, можешь попробовать сам, — язвительно заметил Доун, — А я посплю внизу. — Правда? — совсем по-детски улыбнулся парень, — Ты разрешаешь? — Странно, что ты не догадался этого сделать ещё до меня, — похлопал глазами Доун. — Один я бы не решился… — пробормотал Дэвид себе под нос. — Я что, способен разгонять твои кошмары? — улыбнулся Юн, наблюдая за блестящими точками в глубине зелёных глаз, — Кто бы мне помог… — Мы можем спасти друг друга, — во взгляде Дэвида запорхали изумрудные смешинки. Вот почему надо всё превращать в глупый фарс?! При таком-то серьёзном разговоре. — Как же? Будем охранять сны друг друга? А когда же спать? — По-очереди! — саркастично ухмыльнулся Дэвид, — Почему нет? — Нет! — категорично откликнулся Доун, — Потому что это — тупо! Если хочешь остаться на кровати Дэнни, оставайся. Но я не собираюсь караулить твой сон. — Тогда я покараулю твой, — блестя гляделками, улыбнулся Дэвид. Доун вздохнул. И что с этим делать? Положить в дальний ящик и забыть? А ведь когда-то он умел сканировать людей и подделываться под всякого. Но тогда надо было выживать, не то что сейчас… — Делай, что хочешь, — устал Доун. Он демонстративно улёгся на нижний ярус и укрылся одеялом. Дэйв действительно затих на верхней полке и Доун сомкнул глаза. В комнате лишь намечались сумерки, ведь стояли самые длинные июньские дни. — Расскажи мне про своего Джэ… Доун вытаращился в пространство и секунду размышлял — ему ли это? Конечно, ему! Кому ещё-то? — Зачем? — задал он вопрос, хотя проще всего было промолчать и притвориться спящим. — Не «зачем», а «для чего»? … прошептал Дэйв, — Он, должно быть, особенный… Юн задумался. В мозгу родились различные образы самого старшего: как он ест, как играет на гитаре, как спит… Его губы…руки…глаза… ничего прекраснее просто не может быть. Даже запах Джэ срубает наповал и заставляет трепетать все нервные окончания. Как об этом можно рассказать простыми английскими словами? Абсурд. — Джэ — это Джэ… — безэмоционально ответствовал Доун, — Он обычный. — Обычный? — воскликнул Дэвид и сел в постели. Кровать заскрипела под его телом, — Ты хочешь сказать, как и все мы? — Ну… — язвительно поморщился Доун, — на бога он точно не похож! Слишком долговязый и вредный. Не прощает никому ошибок, а сам постоянно ошибается… — В чём же его ошибка? Что он выбрал старикашку Холмзи вместо прекрасного Доуна? — глаза Дэвида уставились на Доуна сверху, а вокруг свесившейся головы торчали в разные стороны пряди шикарных волос. Почему-то это было забавно: смотреть на Дэвида под таким нелепым углом и Доун хихикнул. Надо же, Дэйв запомнил, как зовут благоверного Джэ… Это было приятно… — Джэ часто ошибался… — вздохнул Юн, — Он слишком торопливый… делает поспешные выводы и мчится впереди паровоза. Но когда попадаешь под его обаяние - становишься глупым и покладистым. Я прошёл через это. — И всё равно его любишь? — спросил Дэйв. Его внимательные глаза сверкнули каким-то ярким огнём. — По-другому с ним невозможно… — вздохнул Доун, прикрывая веки. Но всё равно в голове стояла перевёрнутая картинка Дэвида. Юн поморгал, чтобы избавиться от навязчивого образа и увидеть Джэ, но Дэйв заулыбался ему так открыто и нежно, что захотелось плакать. Только это был уже сон. Yakamoz* - «отражение лунного света на водной глади» - Немецкий институт международных отношений в 2007-м запускал глобальное исследование по мировым языкам. 60 стран представили 2500 работ на конкурс, чтобы выбрать одно самое красивое слово в мире. Критерии оценки: выделить слово, которое способно описать одно явление, это - Yakamoz. Архалуки* — халат шили из плотной шелковой или хлопчатобумажной ткани, как правило, с орнаментом в виде разноцветных полос. Sony Music Entertainment * — одна из крупнейших на данный момент корпораций в сфере звукозаписи, называемыми мейджор-лейблами.