Белый квадрат или хорошо забытое старое...

Разместившись на мягком сидении автомобиля, Доун огорчённо вздохнул. Этот Бронте ничего нового не сказал и они всего лишь потеряли время. — Не куксись, — повернулся к нему Холмзи, — Надо же было с чего-то начинать… — Он болван, каких мало, — скривил рожицу Доун, — Если бы все сыщики так вели дела, то мы бы захлебнулись в преступности. — Не переживай, — усмехнулся Холмзи, трогая автомобиль, — По статистике таких детективов раз-два и обчёлся. Просто нам не повезло… Но зато мы почти уверены, что Дэнни не упал с моста… Тут всё гораздо запутанней. — Так что дальше? — почесал макушку Юн, — Поедем в этот… как его… Камден? — Кстати, я проверил и «Камден Хабитат» это гостевой дом. Можно скататься и туда… Ты как, не против? Доун хмыкнул. Когда только старикашка Холмзи успел и это? Вот умеет человек работать и всё тут! Лично Доун бы опростоволосился с первого шага… — Только у меня сегодня встреча запланирована…в девять вечера… — сообщил Доун, доставая смартфон. Прочитал сообщение от новоявленного музыканта вслух: — Боро Кенсингтон и Челси… Ресторан "У Никиты", где это? — Недалеко от нас… — улыбнулся Холмзи, — Если хочешь, я потом тебя отвезу. Это не совсем благонадёжный район… Я бы сказал — опасный… Туристы и всё такое… А кто встречу назначил? — Да так… — отмазался Доун, — Чтобы объяснить, надо как минимум рассказать всё о том, что они с Дэвидом затеяли. Не сейчас же… — Хорошо, — показал белые зубы Холмзи, — После Камдена поужинаем и я тебя отвезу… Подожду, если надо. Вопросов задавать не буду. Что-то в голосе мужчины было такое странное. Уж не обиделся ли он? Но Доун тут же забыл об этом, когда они выехали на Темзинский мост. Он словно парил в воздухе…этот мост, а солнечные лучи играли на замысловатых узорчатых решётках. Малахитовые башенки чем-то напоминали сказочный теремок. Вот так и попадаешь в сказку, не взирая на возраст. — Какая красота… — восхищённо выдавил парень, осматриваясь со всех сторон. Впереди замаячило высокое здание, тоже с такими же башенками и узорчатыми сводами. Он ведь так мало видел Лондон… Что ещё интересного припас для него город? — Это Хаммерсмитский мост, — снова улыбнулся Холмзи, — Он был спроектирован в девятнадцатом веке… Один из старинных в городе… Доун перевёл взгляд на воду. Если бы погода в Лондоне завсегда была такой солнечной, он бы бродил по этим улочкам вечно и любовался на всплески радужных волн, оставленных серебристым катером. — А Джэ здесь был? — зачарованно спросил он и потом мысленно заткнул себе рот. Вот почему мысли о самом старшем всегда присутствуют в его голове? И не отмажешься… — Конечно, — спокойно ответил Холмзи, блеснув зубами. Этим оскалом можно было увлечься не на шутку. Тут уж ничего не поделаешь. Доун легко понимал Джэ, — Мы часто прогуливаемся в Wetland Centre… Это заповедник, мы с тобой его проехали… Ну да, конечно… Кто бы сомневался, что эта парочка исколесила все заповедные места… Не очень-то приятно, между прочим… А вслух сказалось: — Я бы тоже хотел много где побывать… С Джэ… — Если бы не работа, он бы обязательно свозил тебя… — совсем благожелательным тоном посочувствовал «старикашка». Но почему-то его захотелось за это стукнуть. Как несправедлив мир. А ведь давно пора оставить свою яркую Звёздочку и искать тепла в другом месте. Почему Доун так держится за эту «Непостоянную Величину»? Вот с Дэвидом можно было бы построить семью… И, возможно, Доун был бы счастлив… Дорога потянулась мимо красивых старинных домов и Доун снова забыл обо всём насущном. Ему нравилось созерцать красоты Лондона и быть всего лишь очарованным пассажиром. О Джэ нужно забыть и продолжать как-то жить дальше. В одну реку десять раз не влезают. Особенно, где илистое дно. Слишком много грязи получается. Как-то так… Они припарковались возле трёхэтажного дома, отгороженного решётчатым заборчиком. Этот мини забор лишь проявлял красоту дома, оставляя весь вид открытым глазу. Было бы неплохо поселиться в этом миленьком гостевом домике. Желательно, с Джэ. Парень снова двинул себе мысленно в челюсть. Забыть! Помнить только Дэвида! И ещё его пропавшего брата. Для чего всё это затеяно-то? А вообще, хотелось поскорее уже встретиться с Агнессой и выспросить у неё недостающие мелочи. Если она действительно видела именно Дэнни… — Так-как мы знаем только имя, придётся пойти на хитрость, — сказал Холмзи. Доун с ним полностью согласился. Только не понимал, как это сделать? Вздохнув, он выпростался из салона и осторожно прикрыл дверцу. Хомзи потянул его куда-то во двор. Они обошли гостевой дом с правой стороны и оказались в изящном внутреннем садике. Деревья были аккуратно подстрижены, а разноцветные скамейки радовали своим задорным видом. Детская площадка занимала отдельное место в стороне и там копошились малыши со своими мамками-няньками. Какой-то прошлый век, ей богу… Но Холмзи не дал ему полюбоваться таким прекрасным видом и потащил в сторону, где, прикрытая разлапистыми деревьями, притаилась беседка. — Мы что, не пойдём внутрь? — махнул рукой в сторону дома парень, — Думаете, она здесь? А что? Такая погода лишь благоволит к прогулкам. Почему бы и да, собственно говоря… — Зачем нам беседка, в ней же никого, — удивился Доун, играя глазами, — Вон там много людей, — он снова обернулся к детской площадке, — Расспросим об Агнессе? — Бесполезно спрашивать тех, кто занят детьми, — возразил Холмзи, — Они всё равно ничего не видят, кроме своих чад… — А что же тогда? — запротестовал Юн, — Будем сидеть и ждать, когда она выйдет?.. А если не выйдет? Проторчим здесь до старости?.. Учтите, у вас времени для этого не так много осталось… — Спасибо за откровенность, — рассмеялся мужчина, — Обожаю твоё искреннее лицо. А что? Доуни завсегда откровенен. Даже когда это противопоказано. За что Джэ его и любит безудержной любовью. — Тогда, давайте рассредоточимся… — предложил парень, — Вы оставайтесь здесь, а я поговорю с мамочками… Посмотрим ещё, кто быстрее найдёт «потеряшку». — Доун, я не собираюсь с тобой соревноваться… У нас же командная работа… — кинул вслед Холмзи. Но Доун лишь поболтал в воздухе ручкой. Не оборачиваясь, пошёл в сторону детской площадки. Наверное, он чувствовал некое единение с детьми. Уж кого-кого, а их-то невозможно не понять. А «мамушки-нянюшки» его просто обожают в любой стране. Главное, зацепить их своей прелестнейшей улыбкой. Доуни и улыбнулся по-настоящему. Так, как это завсегда делал на фан-митингах. — Извините, пожалуйста, — сказал он на хорошем английском, выбрав жертву: дородную женщину с фиолетовыми волосами и пышной причёской, как у Сары. Она сидела на миниатюрной скамейке и скалила зубы, — Не могли бы вы уделить мне минуточку? — Вы загораживаете мне вид, — раздражённо заметила женщина, пытаясь заглянуть ему за плечо, — Сдвиньтесь, пожалуйста, вправо. Доун сдвинулся. Прочистил горло, начал ещё один заход: — Вы не видели здесь даму… Седую такую, — Доун погладил себя по голове и женщина оторопело посмотрела на его волосы, — Она прихрамывает на правую ногу… — Откуда мне знать, мальчик, каких-то старых дам? — нахмурилась женщина. Доун приблизительно высчитал её возраст и решил, что она немногим моложе Агнессы. К чему тогда такое нарочитое пренебрежение? Вопрос. Но, может быть, она слишком занята своим дитятком, играющем в песочнице? Отсюда и такая незаинтересованность? Доун улыбнулся шире, показывая, что его клыки в разы красивее, когда открыты полностью. Сказал с запинкой, пытаясь сформулировать фразу в уме, оборачиваясь на играющих детей: — Ваш внук прекрасен… Или это внучка? — У меня, слава богу, нет детей, — женщина покраснела, выставляя руки в боки, — Откуда тогда взяться внукам? А? Я тебя спрашиваю? — Извините… — промямлил Доун, страдая мимикой, — Просто я закрыл вам вид и я подумал… — Не надо тебе за меня думать, мальчик! — перебила его женщина и её фиолетовые кудряшки закачались волной, — Ты закрыл мне солнце, вот я и попросила тебя сдвинуться! Непонятно, что ли? — Извините… — ещё раз прочирикал Доун, склонившись в поклоне. Ретировался подальше, на ходу примериваясь к более молодым кумушкам, о чём-то воркующим на соседней скамье. Если у них тоже нет никаких детей, то что они тогда здесь вообще делают? Собрание домохозяек? — Дамы, — басовито проговорил парень, обращаясь сразу к трём женщинам, сидевшим на одной скамейке, — Вы могли бы уделить мне время? Меня интересует, видели ли вы когда-нибудь здесь седовласую женщину. Она немного прихрамывает, но всё равно ещё слишком подвижна… — Что? — удивлённо приподняла брови черноволосая, кокетливо остриженная женщина в бежевом платье с рюшечками, — Говорите чётче! — Я иностранец, — повысил тон Доун, — Мне трудно говорить чётче… — Ходют тут всякие… — хмуро глянула на него толстая старуха, которая затесалась в серединку, — А потом бельё с верёвок пропадает! Пока Доун раздумывал, что сие значит, заговорила третья женщина. Она была блондинкой и сперва очаровательно улыбнулась: — Не обращайте внимания, — радостно заявила она, — Миссис Памелотти слишком взвинчена… — Будешь тут взвинченной, — откликнулась старушенция, втаптывая мощной туфлей окурок, который незнакомо откуда тут взялся, — Энтих педофилов развелось… — Это она не вам, — усмехнулась блондинка и встала, прихватив его под ручку. Заговорщически потеснила в сторону кустов роз, — Здесь и правда иногда появляются педофилы. А что прикажете делать? Вот и бдим… Дети же тут, — женщина развела руками, показывая на песочницу, заполненную милыми карапузами. А констебль ничего, кроме своего длинного носа не видит… — Вы извините меня, — перебил её Доун, — Но мне всего лишь надо было узнать, живёт ли здесь мисс Агнесса… Она, знаете ли, хромает на правую ногу… — Ах, молодой человек, — зашипела на него блондинистая женщина, — Думаете, я могу запомнить, на какую ногу кто хромает? Мой Бобошенька слишком подвижен! Он может за секунду сменить местоположение. Я глаз с него не спускаю. До «хромушек» ли мне? Доун хмыкнул. Эта женщина не очень-то сейчас следит за своим чадушкой. А больше разглядывает его прекрасное лицо. Да ещё норовит загнать в тупик. Прямо в колючие кусты. — Простите, — сделал попытку отойти Доун, но блондинка преградила ему дорогу, — Мне уже пора… — А может встретимся здесь позже? Часиков в восемь? Я как раз отдам Бобошеньку мужу… — Нет! — закричал Доун, пятясь. Ему на самом деле стало страшно. Флиртовать с женщинами он не умел, а любая попытка к бегству могла расцениваться, как оскорбление. — А вы похожи на того педофила… — сказала вдруг женщина. И повторила ещё громче, — Миссис Памелотти, ведь правда, он похож на того педофила?! Такое же красивенькое личико и белозубая улыбка… Доун почувствовал, как вся детская площадка смотрит на него укоризненно и недружелюбно. И это ещё мягко сказано. Даже дети сгрудились в одну кучку и настороженно замахивались на него лопатками. А ведь в основном, Доуна любили и дети и животные… Куда же подевалось его обаяние в таком случае? Спас положение Холмзи, который подхватил его за ручку и вывел из-под «перекрёстного огня». Только вот за это краткое мгновение Юн Доун — барабанщик и самый безобидный мембер группы такого наслушался, что заалели уши. — Он склонял меня к сексу! — тараторила блондинка и все яростно охали и ахали за его спиной, — Вы представляете себе? Прямо среди бела дня! — Ах, милочка, надо бы вызвать констебля! — Прямо при детях! Это ужасно! Грязный педофил! Холмзи не выдержал. Он оставил Доуна в безопасном месте — под акациями, и вернулся. Грозно посмотрел на всех троих: — Педофилы не любят взрослых… — сообщил он, — Ясно?! — Да-да, конечно, — отреагировали женщины. — Идём, нашёл я нашу «потеряшку» — сказал Холмзи, снова взяв Доуна за ручку, — Второй подъезд, второй этаж… комната двести тридцать пять… — Как вам это удалось? — изумился Доун, он был так рад, что Холмзи спас его, что готов был всё простить этому крутому разработчику. И его белозубую улыбку, и морщинки у глаз… Пока поднимались по лестнице, Доун сильно бы удивился, если бы узнал, что в этом доме есть лифт, Холмзи делился своими достижениями: — Всё просто, когда ты умеешь работать с окружающей средой, — пафосно сообщил он, — Как ты мог заметить, в пустой беседке располагался стол, с недоигранной партией в шахматы… Доун удивлённо остановился. Лично он ничего такого не видел… Явно у кого-то есть предрасположенность к сыску… И сразу вспомнился Дэйв… Вот кто бы помог им в этой ситуации. Но жизнь заново не переживёшь… — …тогда я дождался игроков… Вернее, одного игрока… И разделил с ним партию… Выиграл он, сразу могу сказать, оттого-то и был таким общительным. Кстати, полное имя Агнессы — Дрейк… Доун мысленно повторил про себя эту фамилию. Она каким-то образом не подходила Агнессе, словно балетная пачка не подходит бойцу сумо… — Дальше что, нельзя? — переменил тему Юн, обращая внимание на то, что на третий этаж проход был закрыт. — Нам нужен второй, — улыбнулся Холмзи, — И здесь двухуровневые квартиры… Второй и третий этажи объединены… — Вот оно что… — протянул Доун, осматриваясь. Они стояли возле двери с металлической табличкой 235. Почему-то стало жарко, будто в коридоре сломалась сплит-система. — Я сам начну разговор, — предупредил Холмзи, — Ты пока молчи. Просто кивай и улыбайся. Не очень-то теперь Доун верил в свою неотразимую улыбку. Но спорить было глупо. Холмзи нажал на пипку звонка и откашлялся. По спине Доуна пробежала нервная дрожь. Обладай он шерстью, она бы сейчас вздыбилась на загривке. Что это? Предостережение или острастка? Мелодичный перезвон заполнил пространство комнаты. Но изнутри не слышно было ничего более. — Никого? — прошептал Доун и в этот момент, дверь отворилась. Парень вздрогнул от неожиданности, но Холмзи невозмутимо проговорил: — Здравствуйте, мисс Дрейк… Извините, что… — Я не мисс Дрейк, — перебила его молодая и довольно-таки симпатичная женщина, — Мисс Дрейк нездоровится… Я сиделка… Моё имя — Джулия Гулия… — А не могли бы вы сообщить, что к ней пришли… Мистер Холмзи и мистер Юн, — быстро перестроился Холмзи. Доун лишь обаятельно улыбнулся и склонил голову. Прямо как попка. — Хорошо… — откликнулась женщина и пропустила их в прихожую. Она быстро поднялась куда-то наверх по белоснежной лестнице и оттуда послышался её нежный голосок. Ей вторил голос пониже и пожёстче. Быстрые шаги зазвучали снова и сиделка позвала их: — Поднимайтесь, сэры… Мисс Дрейк согласилась с вами поговорить… Гостиная была небольшой, но уютной. Полосатые коврики у дивана, яркая накидка на кресле-качалке в углу. Портьеры с каким-то немыслимым рисунком. То ли это ящерицы, то ли цветы… Огромный комод, сбоку от стола, на котором громоздилась мощная ваза с сухоцветом. Доун огляделся, ловя взгляд Холмзи. Хозяйка, видимо, сейчас придёт, а они ещё не договорились, как вести разговор. Молчать и улыбаться — это было как-то не про Доуна. Не идиот же он… — Расслабься… — тихонько коснулась его спины рука Холмзи, — Просто следи за реакцией… За реакцией кого? Агнессы или Холмзи? Но спросить он не успел — в комнату входила мисс Дрейк, облокотившись на сиделку. Женщина усадила Агнессу в кресло и выскользнула из гостиной. Доун перевёл взгляд на седую женщину. Она показалась ему более постаревшей, чем была в клинике. — Извините нас, мисс Дрейк, — проговорил Холмзи таким бархатным голосом, что табун мурашек обрушился на кожу. Доун мысленно отряхнулся от них, как кот, — Мы занимаемся поисками мальчика… — продолжил «старикашка», — Вы недавно обмолвились, что видели его… Могу я показать вам фото? Холмзи достал девайс и сделал шаг к Агнессе. Доун заметил, как дрогнула рука женщины. Волнуется? Почему? Ответов пока не было. — Понимаете… — начала она через несколько секунд, — Всё же случилось очень давно… — Вы просто посмотрите… — наклонился к ней Холмзи со своим планшетом, — Это не очень хорошая фотография, но другой у меня нет… Доун следил за реакцией Агнессы. Он считывал её эмоции, как профайлер считывает эмоции своих подозреваемых. Женщине было очень неприятно. По всей видимости, она хотела побыстрее исчезнуть. Почему же тогда согласилась их принять? Могла бы и отфутболить неугодных пришельцев. В чём смысл сидеть и сходить с ума от страха? — Вы помните меня, Агнесса? — не выдержал Доун. Ему хотелось как-то ободрить женщину. Она всё-таки героиня, раз спасла девочку и сама, между-прочим, пострадала, — Мы виделись в клинике… Я приятель Дэвида… Агнесса вздрогнула и лицо её пошло красными пятнами. Но она взяла себя в руки и проговорила стальным голосом: — Конечно, я помню тебя, Юн Доун… Я пока не впала в маразм… — Так это не тот мальчик, про которого вы мне рассказывали? — перешёл в наступление Доун. Он почувствовал, что женщине нельзя давать передышки. Так она гораздо быстрее расслабится и перестанет щетиниться от каждого нового вопроса. — Похож… — произнесла женщина, разглядывая фото, — Но как я могу быть уверена… через двадцать лет… — Значит, вы видели, как мальчика затащили в полицейский автомобиль и уехали? — спросил вдруг Холмзи, — А вы потеряли управление и упали с велосипеда? Пытались ли вы потом выяснить, что случилось с мальчиком? Когда немного поправились? Были ли какие-то заметки о нём? — Ничего из этого, — произнесла Агнесса, поворачиваясь к мужчине, — Никаких заметок, будто мальчика и не было. Я так и подумала, что мне всё привиделось… Нужно просто забыть об этом и жить дальше. Вряд ли есть возможность отыскать следы, когда столько воды утекло… — Но всё же он похож… — Холмзи кивнул на фото, — Я не верю, что вы не пытались всё это время отыскать хоть какие-то зацепки. Вы, будто чувствовали вину, когда кинулись на помощь утопающей девочке. Откуда взялась эта вина, если вы считаете, что всё выдумка? — Не морочьте мне голову! — вдруг рассердилась Агнесса. Лицо её мгновенно изменилось и она вмиг преобразилась: сделалась решительной и властной. Доун понял, что Холмзи затронул в её душе спрятанные струнки. Сейчас или никогда. — Агнесса, а вы хорошо знаете Дэвида? — задал вопрос Доун, — Ведь его деда привезли именно тогда, когда вы спасли девочку… Что можете сказать про него и деда? — Ничего… — женщина глянула на него таким презрительным взглядом, что Доун почувствовал себя мухой на стекле, — Какое мне дело до сбрендившего старикашки и его отпрыска? У Доуна в ушах зашумело, будто включили внутри горячий душ. Потея, он попытался посмотреть на Холмзи и встретился с его взглядом. — Тебе плохо? — вскричал мужчина и обхватил за талию, — Разрешите, я провожу его в ванную комнату? — испуганно попросил он Агнессу. — Это направо… — женщина показала рукой на дверь, — Вдоль по коридору до упора… — Я сам, — вывернулся из тёплых рук Доун. Интересно, Холмзи догадается отвлечь хозяйку или не допрёт? — Только осторожно! — оставил его мужчина и обернулся к Агнессе, проговорил бархатным голосом, — Мы забыли позавтракать сегодня… Видимо, ещё духота… — У нас нет кондиционера, — участливо ответствовала женщина, и в это время Доун выскользнул из комнаты. Интересно, столкнётся ли он где-нибудь с сиделкой? Не хотелось бы этого. Просторный коридор привёл его в задние комнаты и лишь секунду он раздумывал, стоит ли заглянуть в спальню. Частенько бывает так, что многое можно понять именно по этой части квартиры. Особенно, когда хозяйка отсутствует. Но сперва нужно было сделать «показательный вид». Юн быстро нашёл ванную и заглянул во все шкафчики. Наткнулся на мужской несессер и задумчиво осмотрел. Совсем недавно им пользовались — бритвенный станок был ещё влажным. Кто это был? Вопрос. Ещё в шкафчиках хранились какие-то таблетки и пузырьки с непонятными жидкостями. Доун ополоснул лицо и, не вытираясь, устремился обратно. По всей видимости, спальня была где-то рядом. Наобум открыв первую дверь слева, Доун увидел огромную кровать, застеленную малиновым покрывалом. Прошёл, прикрыв за собой дверь. Обвёл взглядом комнату, обращая внимание, что портьеры опущены. В этой полутьме он зацепился взглядом за комод и небольшую фотографию в рамке. Рука сама потянулась к этой находке и он взял портретик, чтобы рассмотреть его поближе к свету. Отдёрнув штору, он приблизил фотографию к глазам и отпрянул. Из рамки на него смотрел Дэвид. Только его волосы были коротко подстрижены и он напоминал школьника. Карие глаза смотрели снисходительно и строго.