Свет и тень

Дениса всегда пугала зима. Холодная, бездушная, безжизненная. Снег — мельчайшие кристаллики, застывшие капельки воды, одним словом — абсолютно неживая материя, окружающая тебя целых три месяца в лучшем случае. Денис болел, ловил выгорание, пытался отчислиться, но все тщетно. Здоровье и нервы когда-то все равно восстанавливались, а мысль о том, чтобы платить огромную для него сумму за учебу в медицинском отрезвляла и заставляла пахать дальше. Целевое направление, взятое в свое время с таким трудом, перестало приносить радость с первых зачётов. Сама мысль, после долгих шести лет идти отрабатывать в городской больнице, тратя лучшие годы своей жизни, возводила уныние в третью степень. Так то, если подумать, самовыпил бесплатен. Но это все, конечно, шутки. Как и его, сука, жизнь. За окном приглушенно гудит трактор, убирающий сугробы, образовавшиеся за целый день. Темнеет. От закрытого окна по полу невидимо распространяется холодный воздух. Илья поджимает ноги к груди, снова утыкается в конспект. Стук часов не даёт сосредоточиться, концентрация уже потеряна. Илья тихо вздыхает, мажет взглядом по комнате. Небольшое помещение создавало странный уют, хоть и отличалось минимализмом. Денис не любил убираться, или просто не успевал, поэтому придерживался принципа: чем меньше вещей, тем проще. Шторы не были задернуты и открывали вид на затянутое тучами небо. Лениво шел снег, покрывая дорожки из отпечатков многочисленных ног. Илья поерзал, устраиваясь поудобнее на чужой кровати. Хотелось приглушить яркий свет, от которого болели глаза последний час. Коряков поморгал пару раз, и, поддаваясь странному наваждению, замер взглядом на спине Дениса. Непривычно было видеть его без белого халата. Непривычно было видеть его в принципе. Отложив тетрадь с записями, Илья уже намеренно наблюдал за Денисом. Тот что-то тщательно выводил в тетради, периодически бросая взгляд на учебник. Завтра у него коллоквиум по хирургии. Как Илья понял, это что-то важное для итоговых зачётов, поэтому он просто предложил заняться каждому своими делами в этот длинный зимний вечер. Иначе было никак. У них всегда были проблемы с общением, но не такие, как, например, конфликты (подъебы друг друга они понимали с полуслова), а странная и постоянная несовместимость в графике. Будто два магнита с одинаковыми полюсами. Они были бы прекрасными друзьями, если бы встречались чаще. У Дениса — постоянная загрузка, присущая студенту медицинского. А Илья порой не был до конца уверен и допускал разные мысли. Что-то продолжало удерживать, заставляя искать встречи. Несовместимость пьянила, возбуждая азарт, а с ним и редкие встречи проходили каждый раз по особенному, запоминаясь до последней мелочи. Илья ещё не нашел названия тем обжигающим бабочкам в лёгких, которые так явно ощущались при каждом вдохе рядом с ним. Снежинки медленно кружились за окном, замирая на секунду, будто заглядывая в губительное для них, но такое необычно яркое помещение. Шум трактора угасал, теряясь в однотипных многоэтажках спального района. В доме напротив горело множество окон, даже с учётом позднего времени, но одно выделялось особенно белым светом. Как на витрине. По небольшой комнате бродили люди. Типичная планировка помогала предположить, что это была кухня. Одна фигура опустилась прямо рядом с окном, замерев взглядом на неизменной десятилетиями картине, закурила. Другая фигура в пёстром халате все также перемещалась по площади кухни. Ей не было дела, о чем в такой тоске может думать ее спутник жизни. Ее занимала бытовуха. Это же и занимало ее мать. Ведь что-то остаётся неизменным? Илья коротко выдохнул, отгоняя беспочвенные мысли о тщетности бытия, оторвал взгляд от окна, подошёл к столу, вглядываясь в почерк Дениса. — Дивертикул... Чего? Ох, а вот латынь я не прочитаю. — Ты понимаешь, что я пишу? — прыснул Денис, поднимая голову от конспекта. Илья отражает улыбку. — У меня такой же отвратительный почерк. — Даже в этом мы похожи, — задумчиво кивает Денис. Тяжесть теней под покрасневшими глазами видна слишком хорошо. Мягкая улыбка устало озаряет лицо на долю секунды при взгляде на стоящую рядом фигуру, Илье от нее неправильно хорошо, и все проблемы кажутся лишь песчинкой в бесконечном течении времени. Но секунда проходит, огонек потухает, как и искра в чужих глазах. Денис отводит взгляд и снова что-то быстро строчит в тетради. Илье мало, ему хочется банально поговорить о какой-то бессмыслице. Но он отдергивает себя, не давая власть своему эгоизму. Невыносимо пусто в душе от того, что они даже не друзья. Приятели. Со странными привычками и недонамеками. С категорической нехваткой времени и уверенности. Лицо миловидной девушки возникло перед глазами. Илья, как ни старался, не мог прогнать ее образ. И звучащие слова, которые острым скальпелем наживую резали измученную душу. Девушка ему много чего тогда объяснила. И ему, конечно, стоило бы прислушаться, поменять отношение к Денису, подчиниться судьбе и не навязываться в гости под предлогом просто посидеть рядом, вместе сделать уроки, а потом разойтись в четвертом часу ночи, так и не поговорив толком. Не ясно, почему Денис соглашался на все это. Они ведь всего лишь приятели. А Илье банально не хватало уверенности поменять все так радикально, как просила она. Только не с Денисом, который появился так неожиданно, спас разбитую вдребезги душу, и пропал без следа. Забавно, что их первая встреча произошла, когда Илья был безответно влюблен, а Денис — поставлен работать на практике в аптечную совсем рядом с больницей. Это не входило в его обязанности, да и на фармацевта он не учился. Но, как обычно, полный бардак происходил в городских больницах. К людям практикантов не подпускали. Как сейчас, в памяти возникал тот момент. Начало лета неправильно холодное, шел сильный дождь, над городом нависли тяжёлые тучи. А в аптечной было уютно и тепло. Атмосфера чего-то давнего, позабытого, нахлынула с головой, когда Илья долго глядел в стеклянные, расцарапанные, потёртые временем витрины, ловя в отражении взгляд молодого человека за прилавком. Взаимное внимание породило начало беседы. Илья, сам того не осознавая, высказал все, что давило тяжким грузом. Было ли это из-за такого внимательного взгляда и неравнодушия, или ему просто надо было рассказать о душевных переживаниях случайному прохожему, которого он больше никогда не увидит? Илья думал, что здесь ему не помогут, ведь любовь не лечится. И осознание этого делало таким бесполезным и абсурдным его случайное посещение аптеки и душевный разговор с фармацевтом. Однако стало легче. Пластырем на обработанную, но все ещё кровоточащую рану, легли слова Дениса. Он не был психологом и никогда не мог похвастаться талантом утешения других людей. Но что-то в его словах задело Илью. Отвлекло внимание. Вернуло уверенность в своем месте в мире. Илья не понимал, как вышла их вторая встреча на вечеринке в честь какого-то университетского праздника, которая закончилась восхитительной пьянкой. Денис опоздал, как многие медики, был в белом халате, и абсолютно точно чувствовал себя потерянным. Не считая того, что каждый на этой отвратительной вечеринке будто старался прервать их разговор и завоевать внимание одного из них, беседа состоялась. Как и взаимная симпатия с обменом контактами. Это был последний раз, когда общение далось так просто. Илья замер на мгновение, переживая нахлынувшие воспоминания. Потом нерешительно наклонился, обвивая руками шею Дениса со спины, зарываясь носом в волосы. Знакомый запах дарил желанное успокоение. Белизна окрашенных волос поблескивала перед глазами. — Холодно стало? — с долей беспокойства спросил Денис, не делая попыток отстраниться, даже немного поддаваясь в чужие объятия. — От тебя пахнет приятно, — замечает Илья, — И да. Холодно. Он бессовестно врал. Вечером, в третьем часу ночи, они наконец пришли к логическому концу. После доделанных уроков они добрались до фильма, который обоюдно хотели посмотреть последний месяц. С ноутбуком на коленях Илья нажал на Enter, замерев взглядом на Денисе. Тот почти всем телом привалился к чужому плечу, тепло дыша куда-то в шею. Ровное дыхание, прикрытые глаза и абсолютная безмятежность на лице. Не прошло и десяти минут фильма. Илья осторожно выбирается, стараясь не разбудить Дениса, выключает ноутбук. Натягивает куртку и выходит, проверив наличие запасных ключей. Пишет СМС, которую Денис должен увидеть через четыре часа, обещает вернуть ключи при следующей встрече. Дверь подъезда захлопывается и он вновь оказывается один в заснеженном пустынном дворе.

—

Ключи остаются у Ильи ещё несколько недель.

—

Почему? Судорожная мысль билась в груди, сотрясая душу. Мать прикрикнула на Илью, когда тот слишком сильно хлопнул дверью, а после продолжила кричать, но уже нецензурно. Кулак столкнулся со стеной, выжигая болью костяшки. Хрипы в дыхании, обида, жалость к себе. Илья привалился к холодной стене, стараясь оттереть следы крови. Мать не похвалит за испорченные обои. Почему? Родители, котором было всегда наплевать на сына, которых занимала лишь собственная жизнь, внезапно решили что-то поменять. Мать радостно рассказывала свои планы на зимние выходные, что они поедут за сто километров к бабушке и проведут новый год в забытой богом деревне. Это точно сплотит семью, и Илье пора давно вырваться в реальный мир, а то только и делает, что сидит в компьютере или телефоне. Бездарность. Хорошо, что у него такая чуткая мать, которой определенно не все равно. Отец слабо кивал на слова жены. Он совершенно не знал своего сына, работая 24/7 чтобы обеспечить исполнение желаний своей пассии. Взятая половина отпуска подтверждала твердость намерений касаемо поездки. И не было бы так обидно, если бы вчера вечером не позвонил Денис, уставшим, но будто счастливым голосом сообщая, что все зимние каникулы он будет свободен. Целая неделя, половину из которой Денис будет отсыпаться, а остальную отдаст на общение с Ильёй. Ведь надо же им когда-то встретиться нормально, без привязки к учебе, так? И именно сейчас родители решили уехать. Туда, где не будет связи, где лишь пустота и забытая всеми старушка по маминой линии. Илью ломало, выворачивало. Крик был готов сорваться с губ, но рука заткнула рот. Металлический привкус крови прошел по вкусовым рецепторам. Не сразу осознав, порядком удивившись соленому водянистому вкусу, Илья осознал, что плачет. Молча и безнадёжно плачет. В последний раз это было в классе пятом. Отец весьма понятно объяснил ему, что парням плакать нельзя. Чувствуя жгучий стыд, маленький Илья спрятал в себе те чувства. Но как же похуй было сейчас на мнение отца. Мнение, продиктованное матерью. Дышать становилось тяжело, Илья протяжно фыркнул, вытираясь рукавом кофты. Обида сдавливала горло, вызывая неровные вздохи. Истерика медленно проходила, а за дверью раздались тяжёлые шаги. Неконтролируемая крупная дрожь прошлась по телу. Илья часто заморгал, вытирая дорожки слез. Ощущение ожидания тяжестью нависло внутри. Он не помнил дословно, что сказал несколько минут назад. Старая дверь открылась с лёгким треском. На пороге появились две фигуры.

—

Он идиот. Илья покачал головой, отгоняя негативные мысли про себя, делая пару шагов за угол дома. Денис шел в компании нескольких человек. Студенты обменивались шутками, обсуждали прошедший день и предстоящую контрольную работу по биохимии. Там же шла и та девушка, и Илья снова поразился ее красоте. Она смеялась, острила в ответ, вызывая улыбки на чужих лицах, а ещё слишком долго задерживалась взглядом на одном человеке. Илья выдохнул, разгоняя рукой дым дешёвой сигареты, которую пожертвовал для него какой-то неравнодушный прохожий. Денег осталось мало, почти все время он проводил, бесцельно шатаясь по улицам, перемещаясь от парка к парку, в торговых центрах делая уроки. Уйдя в тот день из дома на эмоциях, Илья не нашел в себе сил вернуться. Синяки болели при каждом неправильном движении, а психика была изломана всмятку. Купив в соседней аптеке обеззараживающие средства и поймав кучу больных воспоминаний, Илья окончательно признался себе, что остался один. В середину зимы на улице при морозе, доходящих порой до рекордно низких температур. Пару раз он спал на вокзалах, но добираться до них было долго и дорого. Тело после пробуждения ломило, каждый раз казалось, что вот сегодня он точно не встанет. Он думал, что сломанные гордость и самооценка окончательно добьют его, став той самой причиной ещё одного самоубийства в этом огромном городе. Но будто по щелчку открылось странное желание жить. Жить вопреки и с абстрактной надёжной. Жить равнодушно, не обращая внимания на мир вокруг. Пока есть возможность — существовать. На нахождение причин не было сил и желания. Когда кончились деньги, его приютил старый друг, сославшись на то, что родители, то есть только мать, в командировке ещё пару недель. Тогда у Ильи появилась маленькая квартирка и диван на кухне. Существование было временно продлено. Он устроился на какую-то подработку, где нужно было только бездумно таскать вещи. Пары ставились в разное время, и неполный рабочий день не мог обеспечить бывшую стопроцентную посещаемость. Через несколько дней учеба была забыта. Родители поменяли замок в квартире. Пару раз Илье удавалось незаметно вернуться в свою комнату и забрать нужные вещи. Но в третий раз ключ не подошёл. Что-то внутри с жутким грохотом рухнуло, распространяя трещины на том, что ещё осталось целым. Отчаяние затопило мысли. Илья прекрасно осознавал прозрачный намек — его не собирались просто так впускать обратно. А значит они больше не нуждались в сыне. Ребра в ответ заныли, напоминая о многочисленных синяках на теле. Стало до невозможности мерзко. Злость пришла внезапно, негатив топил все адекватные мысли. Он давно не ел нормально, так устал от одиночества и от боли во всем теле. Сильное жжение навязчивого желания отомстить хоть как-то, порождало абсурдные непродуманные мысли. Злость требовала выплеска, он бросился вниз, пропуская ступени, стараясь выдохнуться как можно скорей, почувствовать жжение в лёгких, задохнуться от нехватки воздуха, или случайно оступиться, неудачно упав, повредив что-то жизненно важное. И это будет точным доказательством его правоты. Уверенность появлялась, когда она была так не нужна... Но Илья себя не слышал. Сил не осталось к первому этажу, маска равнодушия легла на лицо. Что-то потухло внутри, как тонкая спичка, догорев свое время. Дым осел горечью вкуса, запаха. Но вскоре и это пропало.

—

Выскочив из подъезда, Илья только и успел что нырнуть в сторону, скрываясь за углом от компании студентов, целенаправленно куда-то двигающейся. В панике достав сигарету, вместо того, чтобы уйти, Илья закурил за углом, как некстати вспомнив, что оставил грязную посуду с пеплом на кухне своего друга, который без вопросов принял его к себе. Надо будет помыть. Если он вернётся домой без приключений. И без лишних встреч. Ведь Илья не пользовался своим телефоном, когда ушел из дому. У него был запасной, пятилетней давности, который разряжался за пару часов. Много чего можно подумать, если человек не заходит в соц сети около месяца. Но Илья предусмотрительно отправил Денису сообщение, которое даже сейчас вызывало безнадёжную тоску. Мол, общаться он больше не хочет, об этом давно хотел сказать. Не хочется отвлекать Дениса от учебы. А ещё скрывать свое отношение к нему. Они не подходят друг другу. Друзей или приятелей из них тоже не получится. Илья хочет завершить их общение на позитивной ноте, чтобы в будущем избежать конфликтов. Никаких теплых чувств Денис больше не вызывал. И проблема не в нем. Пусть только так не думает. Илье определенно не хватало тех переписок, случайных встреч в коридоре и намеренных — под вечер. Может поэтому сил было намного меньше. Его гложило чувство незавершённости и своего... Предательства? Как глупо. Но Денис точно справится. Пока Илья, закрыв глаза, ныряет во тьму, опускается все глубже и глубже, как ребенок в утробе матери, закрыв глаза и поджав ноги к груди, не зная и не думая, что будет дальше. Привязанность погубит одного из них. Пусть лучше Илью. Денис слишком прекрасен для такой участи. И у него своя жизнь. Не зря же судьба так старалась их разделить? Компания долго стоит у подъезда. На домофон не отвечают. Девушка говорит что-то, Илья с трудом разбирает отдельные слова. К подъезду подходит вернувшаяся из магазина мать. На нее толпой набрасываются студенты. Она удивлённо выслушивает сбивчато заданные вопросы, улыбается кратко, что-то уверенно объясняя. Илья роняет сигарету из пальцев. Холод прошибает насквозь, вызывая табун леденящих мурашек. Мать говорит, что он уехал. Куда-то далеко к родственникам. Илья мельком видит, как тускнеет лицо Дениса, теряя краски эмоций. Сначала появляется удивление, после недоумение с толикой недоверия. Мать говорит что-то ещё, Илья не слышит, равнодушно отводя взгляд. Неудивительно, что она так сказала. Он предполагал такой исход, но не мог поверить, что это случится так скоро. До ушей доносится звук закрывающейся двери подъезда и звонкий голос той девушки, которой, почему-то, понравилась та женщина, как человек. Илья про себя ухмыляется, разочарованно прикладывая руку к горящему лбу. Через час ему нужно быть на работе. Не удержавшись, бросает последний взгляд в сторону, стараясь запомнить черты лица Дениса: нахмуренные брови, падающие белые пряди на оправу очков, плотно сжатые губы и странная отчуждённость взгляда. Как будто ему не все равно. Илья чувствует себя пусто, когда быстрым шагом покидает свой район. Его должна брать радость, что теперь все завершилось логично, как он и хотел, главное, без вреда для самого Дениса. Вряд-ли он подвергнет сомнению слова матери. А то сообщение... Пусть сам решает — верить или нет. Смысла уже никакого. Илья не думает наперед. Илья в принципе не думает о будущем, ведь иначе велик шанс сойти с ума, сделав непоправимые действия. Что за чувство отчаяния при воспоминании о нем? Откуда? Неужели ему так сильно хотелось получить нового друга? Так не хватало общения? Так в чем причина этой разрушающей боли в груди, этой всепоглощающей привязанности, последствия которой Илья ловил на протяжении последних дней?

—

Он равнодушно наблюдал, как неторопливо опускаются снежинки на рукава куртки. Мысль о скором переезде уже не приносила страх, отчаяние или злость. Осталось только равнодушие. Снова. Знакомый двор немного приводил в порядок мысли, успокаивал волнующиеся чувства, на минимум понижая негатив. Чего стоили одни только воспоминания. Илья знал, что он его не заметит. Сколько раз он приходил в этот двор, сидя на морозе часами — ничего. Неудивительно, они все ещё несопоставимы. Денис мог выглянуть в окно, выйти на улицу за продуктами, вернуться чуть позднее, чтобы увидеть знакомую фигуру на качелях. Но этого ни разу не случилось. Панельки многоэтажек окружали с четырех сторон, нависая своими девятью этажами. Он чуть толкнулся ногой, качели вернули свой прежний темп слабого покачивания. Мимо прошла сгорбленная женщина в шубе и со множеством сумок в руках. Осуждающе глядя на сидящего на таком морозе парня, она поджала губы, но ничего не сказала, только ускорилась. Скрип сапог постепенно удалялся. Зимняя тишина воскрешала странную грусть. Илья оторвался от созерцания своих ботинок, перевел взгляд на деревья. Голые, будто мертвые, они стояли в немой тяге острыми ветвями к небу, ведь солнце уже давно зашло за горизонт. За углом скрылись допоздна гуляющие дети. Все больше и больше окон загоралось в домах. Где-то горели гирлянды, создавая предвкушение Нового года. Илья с досадой закусил занемевшие губы. Очистил рукава от снега, подул на покрасневшие пальцы, потер и вновь засунул в карманы. Выдохнул пар изо рта снова, проклиная в душе мороз. Случайное движение привлекло внимание, Илья перевел взгляд на тот самый балкон, где сейчас кто-то курил. Неожиданно, фигура замерла на пару секунд, будто пытаясь рассмотреть что-то, и резко метнулась обратно в квартиру. Илья встал, медленно отряхиваясь, глубоко вздохнул, успокаивая бушующее сердце и неторопливо двинулся прочь со двора. Денис выскочил на балкон снова, но уже в очках. Взгляд сумел поймать уходящую фигуру в той самой куртке. Недоверие, непонимание, страх нахлынули одной волной, смешиваясь и вызывая неконтролируемую панику. Это точно был он. Голова отказывалась мыслить, лишь одно желание, догнать, оставалось ярким и неизменным. Он чуть было не расшиб себе лоб, споткнувшись прямо на пороге квартиры. Тут же позвонил телефон, забытый на столе. Денис раздражённо всунул его в карман, силясь как можно быстрее закрыть дверь. Лифт был занят. Его поймала соседка на третьем этаже, причитая, что ее сын совершенно отбился от рук. На слабые попытки Дениса обогнуть ее и спуститься вниз она сердилась и начинала говорить ещё быстрее. Когда парень грубо потребовал отойти, женщина чуть ли не ударилась в истерику, но проход был свободен. Зазвонил телефон. Мама. Денис, пропуская ступени, летел вниз, одной рукой набирая СМС, что перезвонит позднее. Выход из подъезда перегородила грузовая машина, куда переезжающие соседи пытались поместить диван. Денис в отчаянии оглядел пустынный двор и тотчас бросился в ту сторону, куда ушла знакомая фигура. Илья ускорился, тщетно пытаясь согреть руки в карманах. Он смотрел под ноги, пытаясь не поскользнуться на подтаявшем льду. Петляя по однотипным дворам, он точно был уверен, что его потеряют. И от этой уверенности становилось тошно. Почему это вдруг Денис вышел покурить на балкон? Илья точно знал, что тот курит в квартире и исключительно электронные сигареты. Что же пошло не так? Порыв ветра бьёт по лицу. Илья жмурится, поднимает голову. На горизонте виднеется пятёрочка, светящаяся яркими огнями в темноте зимней ночи. Илья мысленно прикидывает свой бюджет, хмурится, понимая, что в магазине ему делать нечего. Но руки покрасневшие уже потеряли чувствительность, а обветренные щеки неприятно жжет. Наплевав на какую-либо логику в этой жизни, парень влетает в магазин. Тепло медленно расползается по телу, отогреваются кончики пальцев, распространяя лёгкое покалывание, правда, не очень приятное. И свет яркий больно слепит глаза. Илья берет какой-то пирожок со сладкой начинкой, у полок с водой долго стоит, думая, брать газированную или нет. Всё-таки берет простую. Поворачивается, чтобы идти к кассе и натыкается взглядом на него. Как будто ничего не изменилось с того дня. Та же лёгкая светлая куртка, отсутствие шапки, но взгляд бьёт по больному, во взгляде что-то неестественно надломлено. Пара секунд немых переглядок, мимо проходят люди, удивлённо оглядываясь на замерших парней. У Ильи мысли друг на друга накладываются и способность соображать отбивает напрочь. Хочется крикнуть во весь голос: «Как?». Он прошел несколько десятков дворов, сворачивал назад, петлял, да и вообще ушел в другой район. Как он его нашел? Высокий мужчина, нависая, просит отойти Дениса. Тот кивает заторможенно, делает шаг в сторону. Илья тоже приходит в себя, трогается с места, проходит мимо, задевая плечом, оглядывается на Дениса, как бы уточняя одними глазами: «Идешь?» Они молча стоят на кассе плечом к плечу, думая о своем. Илья расплачивается наличными, не глядя, выходит из магазина, подавив желание позорно сбежать. Разрывает упаковку, кусает пирожок и задумчиво жует. Денис выходит следом, все ещё молчит в нерешительности. После подстраивается под темп Ильи и они идут куда-то вглубь дворов. — Как ты меня нашел? — нарушает молчание Илья. — Бродил, бродил, решил зайти, погреться. А там ты. Все, — хмуро отвечает Денис, — Ты почему пропал? — Проблемы с родителями. Я из дома ушел, — Илья уже не видел смысла скрывать. — Чего?! — воскликнул Денис, удивлённо глядя на собеседника, — А как... Но... Почему ты мне не сказал?.. — Зачем? — Как это зачем?! — Денис в непонимании свёл брови. — Ден, тебе не нужны мои проблемы. У тебя своих хватает. Тем более зачем мне вмешивать тебя в свою жизнь? Мы друг другу чуть больше, чем знакомые, разве не так? — Илья мельком глянул в лицо собеседника. Внутри что-то болезненно ныло и трепыхалось, когда он понял, как поменялся взгляд Дениса. — Эгоистичный долбоеб. — Почему? — с обидой спросил Илья, останавливаясь. Двор казался знакомым, но это лишь обман зрения и одинаковость десятков подобных квадратов из многоэтажек. — Ты делаешь лучше только для себя. Не знаю, что ты себе придумал, но мне не хочется ходить вдоль да около, — Илья с удивлением вслушивался в уверенную речь друга, поражаясь тому, настолько плохо его знал, — Давай ко мне, здесь недалеко. Я продолжу там. — Но у тебя же зачёты, до новогодних праздников — неделя. — Я принципиально не скажу, когда у меня зачёты. Чтобы ты больше не решал за меня, — упрямо поджимает губы Денис. В глазах — холод и немая решительность. Илья кивает, не думая возражать. Но добавляет: — Она сказала, что я мешаю вам. — К этому мы тоже вернёмся. Дискуссия продолжилась уже в квартире за кухонным столом. Противоречивые чувства разрывали душу. Илье от этого было отчаянно плохо и отвратительно хорошо. Он любил здесь находиться. Денис затронул тему с той девушкой сразу, обосновав ее мнение — как настойчивое желание быть с ним в отношениях. — И тебе бы следовало сказать мне. Уточнить хотя бы. Поговорить, — Денис болезненно свёл брови, потер переносицу, поправляя очки. — Тяжело говорить, — признается Илья, избегая взгляда. Он не привык говорить на такие темы, да и в принципе говорить о личном. Гораздо проще понять самому и сразу же предпринять какие-либо действия. — Конечно. Но поверь, будет гораздо лучше, если ты постараешься, — Илья медленно кивнул, думая о своем. В голову вернулись отнюдь не приятные мысли о своей жизни. Есть ли смысл меняться, когда он в таком подвешенном состоянии? Сегодня-завтра вернётся мама того друга, а она очень не любит гостей. Денис будто догадался о не слишком позитивных мыслях собеседника, поэтому продолжил со странной мягкостью в голосе. — К слову, я тебе не поверил. Ну, когда пришло то СМС. По сути, желание найти тебя и узнать правду, держало меня в тонусе последние дни. Хотя я и подумать не мог, что зависимость от простых сигарет когда-то мне поможет... — Денис улыбнулся уголками губ, глядя куда-то в сторону. Илья подумал, что когда-нибудь эта улыбка случайно его застрелит. — Ты же курил электронные? — Денис молчит. Илья раздосадованно отмечает тяжёлый взгляд того, коря себя за то, что вообще поднял эту тему. — Так почему ты считаешь, что мы даже не друзья? — главный вопрос был задан, чужие глаза прожигают лицо в болезненном ожидании. Илья ломано пытается объяснить, откровения даются тяжело. Денис кивает, принимая во внимание сказанные Ильёй вещи, — Не обязательно часто видеться. Важна взаимная симпатия и общее желание общаться. В чужих глазах читается: «Неужели не чувствовал?». Илья не знает. Он больше не понимает себя и этот сумбур мыслей и чувств. Подпирая голову рукой, он долго смотрит в окна балкона. Ветер усилился, разгоняя лежащий снег, поднимая его вихрем в воздух. — Как же ты жил все это время... — задаёт риторический вопрос Денис. Илья пожимает плечами и отворачивается. Странно видеть сочувствие и сожаление в чужих глазах, которые так прямо смотрят в душу. Странно видеть что кому-то не все равно. Настолько не все равно, что тени под глазами потемнели на пару тонов, кожа стала ещё бледней, а губы будто обескровились, потеряв насыщенный алый цвет. Разодранных костяшек мягко коснулись, поглаживая. Прикосновения непривычны, от этого в голове появлялись непонятные мысли, несущие в себе странный смысл спокойствия. Денис странно нахмурился, поджав губы. Илья задернул рукав толстовки обратно, оставляя без комментариев след от сошедшего синяка. — Почему ты так боишься допустить другие мысли? Ты же мне не веришь сейчас, да? — Илья чуть вздрагивает от неожиданности вопроса, устанавливает зрительный контакт, но совершенно не может понять сути сказанного. Чужие голубые глаза темнеют, чуть сузившись, ловят брошенную тень, когда Денис ставит локти на стол, скрещивает кисти рук, кладет на них голову. — Какие мысли? — хмуро уточняет Илья, не понимая, куда клонит Денис. Он уже объяснил свою позицию и почему не считает себя хорошим другом. Но в чужих глазах загорается огонек мысли. Илья заторможено следит, как парень напротив него поднимается, обходит кухонный стол, пару секунд сверху вниз смотрит, глубоко дыша, и, наконец, плавно касаясь подбородка, наклоняется, припадая к губам. У Ильи разглаживается лоб, и глаза закрываются сами собой. От ощущения чужих теплых рук, от движений мягких губ мозг плавится и напрочь отказывается мыслить. Илье кажется, что это несравнимо ни с какими тактильными контактами, которые случались между ними редко, но всегда прочно укреплялись в памяти. Бабочки в лёгких оживали с каждым вздохом в унисон. На секунду поцелуй разрывается. Чужой затуманенный взгляд ищет что-то в глазах напротив. Илья не может оторваться от созерцания влажных, ярко-красных обкусанных губ, и сам подаётся вперёд. Его слабо толкают обратно, устраиваются на бедрах, прижимаются и долго-долго целуют. Илья зарывается одной рукой в чужие волосы, другая бессвязно блуждает по телу. Денис прикусывает нижнюю губу и отпускает, не отстраняясь, ведёт кончиком носа по скуле, прижимается щекой, низко шепчет на ухо: «Можешь остаться у меня». Илья пытается надышаться знакомым запахом волос, воспоминания о котором, казалось, были так давно. Мозг туго соображает, не понимая, как отвечать на предложение. Куча мыслей в противовес вертелись в голове. Илья глубоко вздохнул, тихо шепнув вопреки всему: «Спасибо».