Посредник

На кладбище холодно. Погода осенью привычно дождливая, ветер завывает, коричневые и жёлтые листья разносит по улицам Питера, где даже с утра много человек. Лиза листья и ветки с могил убирает и думает, что домой хочется неимоверно. Кажется, будто она в «дне сурка». Каждый день как предыдущий, все серо, ничего не меняется. Шорох за спиной заставляет её обернуться. Перед Андрющенко стоит симпатичная блондинка в белом платье до колен и в чёрной кожанке. Она улыбается широко и спрашивает, кивнув на могилу: — Работаешь здесь? Индиго кивает, в ответ не улыбаясь. Осматривает незнакомку пару секунд, а потом поворачивается к ней спиной и продолжает убирать с памятника веточки. Те хрустят под пальцами как и листья. Лиза думает, что это грустно — вот был человек, любили его, общались с ним, раз — человека нет, от него остаётся только холодное надгробие и земля. — Эй, может познакомимся? Я Мишель. А ты? Андрющенко вздыхает, игнорирует возмущенный голос и идёт обратно, в тепло, где куча памятников и искусственных цветов. За ней идёт светловолосая Мишель, которая, видимо, действительно хочет познакомиться. Но Лиза непреклонна. Не нужны ей знакомства. *** Мишель не понимает, почему симпатичная работница кладбища (звучит смешно, но факт) её игнорирует. Что не так? Может, девушки не в её вкусе? Она следует за ней и в сторожку. Там тепло, пахнет немного сыростью, но вполне уютно. В комнате для сторожей старый телевизор стоит, стол и кресло, а ещё шкаф для всяких приблуд (для веника, лопаты и прочего). Лиза снимает себя одежду, в которой работает на кладбище, переодевается в уличную, накидывает на себя куртку и идёт на выход, полностью игнорируя блондинку. На улице она вставляет проводные наушники в уши и включает плейлист, ускоряя шаг. Гаджиева, сама не понимая, зачем, идёт за ней, словно сталкерша. Догоняет она Андрющенко довольно скоро. Перед ней становится и говорит: — Что не так? Почему ты меня игнорируешь? Не в твоём вкусе, а, Индиго? Брюнетка замирает, вытаскивает наушники из ушей, смотрит по сторонам: вокруг ни души, поздно уже, только машины проезжают. Отвечает хрипло: — Не в моём. И идёт дальше. А Мишель снова идёт за ней и спрашивает громко: — Почему? Она не ожидала того, что услышит. И никогда не смогла бы такое ожидать: — Потому что я не люблю мёртвых. Внутри Гаджиевой что-то словно падает. Она замирает, моргает в непонимании, а потом вдруг вспоминает урывками. *** — Как ты могла так поступить со мной? Крис, я же люблю тебя! Люблю, блять! Мишель стоит перед своей девушкой, Кристиной Захаровой. Та пьяная, с красными щеками и с засосами на шее. Их ставила не Гаджиева. — А че ты от меня хочешь, а? Ну, я напилась, с кем не бывает. Это ничего не значит, лап. Блондинка носом шмыгает и качает головой. По щекам бегут слезы, она зло стирает их и шипит: — Ты всегда так, блять, говоришь. Хуй кладёшь на мои чувства и на наши отношения. Всё, с меня хватит. Мы расстаёмся, Захарова. Она смотрит в любимые глаза, цвета самого ясного неба и качает головой, а потом уходит. Далее вспышка, она садится за свой байк, кое-как надевает шлем и мчит по улице. Сердце стучит громко, в глазах все расплывается от слез, огни фонарей сливаются в одно белое пятно. Она не замечает, что мчит на красный. Не замечает, что справа на неё летит грузовик. Удар. Темнота. *** Мишель вновь плачет. Она ничего не понимает. Как так? Как она могла умереть? Она же так молода, столько не успела… Как же её мечты о путешествиях? Как же Крис? Вдруг перед ней появляется Лиза. Взгляд карих глаз, наконец, мягкий, она вздыхает и произносит: — Пойдём ко мне. Поговорим. Гаджиева идёт. *** У Индиго дома красиво. Мишель оглядывает чужую квартиру и хочет, чтобы у неё был шанс. Ещё один шанс прожить эту жизнь. Она не хочет уходить. — Как ты поняла, что я… того? Мишель смотрит на Лизу. Та чайник ставит и отвечает, на секунду посмотрев на Гаджиеву: — Ты не мерзнешь, не осязаема и ничем не пахнешь. А ещё тебя не видно на камерах. Светловолосая кивает, а потом губы кусает и садится на диван. Обнимает себя руками и спрашивает снова: — И что мне делать? Андрющенко плечами жмёт и отвечает: — Идти на свет. Так говорят. Мишель брови поднимает и, вновь осмотревшись, произносит: — Я никакого света не вижу. Индиго, может ты что-то путаешь? Брюнетка закатывает глаза и отвечает устало: — Я таких, как ты, всю жизнь вижу. Все рано или поздно видят свет. Может, у тебя незаконченные дела есть? Гаджиева хмыкает и отвечает, закинув ногу на ногу: — Куча. Хочу в Таиланд, Китай, в Америку… Андрющенко поднимает руку и говорит: — Нет. Это не то. Я про то… м… может тебе попрощаться с кем-то надо или что-то кому-то передать? Мишель замирает, вспоминает Захарову и вздыхает, а потом неуверенно кивает: — Ну… да. Наверное. Не знаю, что мне ей ещё сказать, но… Андрющенко кивает, наливает себе в чашку чай и говорит: — Иди, говори с ней. Светловолосая глаза широко открывает и спрашивает: — И она услышит меня? Лиза, сделав глоток чая, качает головой и отвечает: — Нет, но может легче станет. Гаджиева молчит пару минут, а потом спрашивает: — Как тебя зовут хоть, Индиго? Андрющенко отвечает сухо: — Лиза. Мишель улыбается и начинает: — Лиза, может ты… Та ставит стакан на стол и качает головой: — Нет. Даже не начинай. Светловолосая умоляюще смотрит: — Лиз, ну может… Та грозно на неё смотрит. *** В итоге Лиза соглашается. Она устаёт от целого дня с Мишель, та очень… активная, особенно для призрака. Мешает работать, раздражает своим поведением и специально выводит, пользуясь тем, что она мертва и что Лиза её даже выставить за дверь не может — та сквозь двери отлично проходит. В итоге вечером следующего дня Андрющенко не выдерживает. Она, тяжело дыша, поворачивается к Мишель и говорит: — Адрес. Та сияет и кивает. А Лиза думает, что ненавидит эту жизнь. *** На дворе ночь, но Андрющенко плевать. Она плетется по тёмным, едва освещенным улицам вместе с призраком девчонки, намереваясь быстрее с той расстаться. Кутается только в тонкую ветровку, почти что трясётся от холодного ветра и надеется, что не заболеет. Болеть она не любит, совершенно не любит. Вскоре девушки на месте. Перед Лизой пятиэтажный дом, обычный, простой, времен СССР. Мишель кивает на домофон: — Тридцать шестая квартира. Кристина Захарова. Индиго смотрит на неё пару минут, а потом вздыхает, на пару секунд прикрывая глаза. Она клялась себе, что больше никогда не будет помогать призракам, что у неё итак в жизни проблем куча, но вновь свою клятву нарушила. Открыв глаза, девушка набирает номер квартиры и ожидает ответа. Звучит хриплый женский голос, явно недовольный, ведь на часах десять вечера: — Че надо? Кто это? Лиза смотрит на Мишель, та кивает и умоляюще смотрит на неё. Андрющенко вздыхает и произносит: — Я по поводу Мишель. Тишина. Потом дверь открывают. Индиго, вновь взглянув на светловолосую, вздыхает и заходит в подъезд. Призрачная девушка идёт следом. *** В подъезде кое-как горят грязные лампочки, подниматься по разбитым ступеням тяжело, но Лиза к этому привыкла. Привыкла к грязным, обшарпанным домам, где на каждом углу то шприцы валяются, то пустые бутылки. Привыкла к исписанным матерными словами стенам, к запаху дешёвой краски, к крикам соседей. Поэтому она без проблем поднимается вверх, к нужной квартире. За ней бесшумно ступает Мишель, оглядывающая фактически родные стены. Остановившись у двери, девушка стучит. Ожидает, пока кто-то откроет дверь и пятится назад, когда дверь резко распахивается. Перед ней появляется светловолосая девушка, у которой на голове потрепанная кепка. Она в растянутой футболке и в спортивных штанах, пахнет сигаретами и алкоголем, а ещё смотрит недобрыми голубыми глазами. Сипит: — Че те по поводу Мишель? Она шатается, выглядит совершенно невменяемой, а Лиза поворачивается и смотрит на Гаджиеву. У той в карих стоят глазах слезы, она смотрит на свою девушку (бывшую уже, но неважно) и одними губами шепчет: — Скажи, что мне очень жаль. Что нужно было подождать, пока она протрезвеет, а не рубить с плеча. Андрющенко вновь поворачивается к Захаровой, та, подняв брови, ожидает ответа. Вздохнув, брюнетка повторяет слова Мишель: — Она просит передать, что ей очень жаль. Что нужно было подождать, пока ты протрезвеешь, а не рубить с плечами. Кристина шумно вздыхает, а потом шаг к Лизе делает и буквально рычит: — Че за хуйню ты говоришь, блять? Ты блять клоун или кто? Ебанутая? Индиго отодвигается и ждёт слов Гаджиевой. Та, облизав губы, говорит: — Докажи ей, что это я тебе сказала. Бля…скажи, что нам с ней нужно было пойти в ту кафешку и заказать там те дорогие, но пиздец вкусные пирожные. Скажи, что я прощаю её за то, что она лизалась с той бабой в клубе. И за засосы. Андрющенко не отвечает на вопросы Крис, сразу говорит слова Мишель, надеясь, что не получит по лицу: — Она говорит, что вам нужно было сходить в ту кафешку и заказать там те дорогие, но пиздец вкусные пирожные. И что она прощает тебя за то, что ты лизалась с той бабой в клубе. И за засосы. Удар. Лиза скользит по стене на пол. В глазах противные звёздочки, в ушах громкий звон, висок, глаз, губы… Да в принципе все лицо болит. Андрющенко вздергивают на ноги и прижимают к стене, она кое-как смотрит на девушку перед собой. У той в глазах плещется океан боли и злости, лицо покраснело, Кристина кричит: — Не смей, блять, говорить так, будто она сейчас говорит, сука, с тобой! Мишель рядом маячит белым пятном, обеспокоенно бормочет что-то, а потом говорит: — Скажи ей, что я против того, чтобы она общалась сейчас с Дэном. Он должен, блять, хотя бы извиниться и поработать с мозгоправом. И что я все знаю про то, что он заставлял её… делать блять взрослые вещи, когда она была маленькой. Мне рассказала Кирюша, когда мы вместе пили в те выходные, когда я поздно пришла, а она смотря Хатико, ругалась, что превращается в собаку, которая ждёт. Лиза морщится от боли в лице и тихо говорит: — Она просит передать, что против того, чтобы ты общалась сейчас с Дэном. Он должен, блять, хотя бы извиниться и поработать с мозгоправом. И она говорит, что знает про то, что… — Лиза сухие губы облизывает, чувствуя на них металлический привкус, — про то, что Дэн заставлял тебя делать взрослые вещи, когда ты была маленькой. Ей это рассказала Кирюха, когда они вместе пили в те выходные, когда она поздно пришла, а ты, смотря Хатико, ругалась, что превращаешься в собаку. Взгляд Захаровой меняется, она широко открывает глаза, отступает назад, а потом падает на колени, словно исповедуясь в самом страшном грехе. Её руки дрожат, она ими закрывает лицо и молчит. А потом говорит: — Скажи ей, что… блять, что я сука все проебала. Что я блять мразь последняя, что я проебала её, проебала свою, блять, любовь. И что я только её, блять, так сильно любила. И с другими лизалась не потому что не любила, а потому что боялась показать свою слаб… свою привязанность к ней. А ещё скажи, — она, словно задыхаясь, продолжает, — скажи ей, что я очень сильно её люблю. И что я надеюсь, что мы скоро с ней встретимся. В аду, блять, потому что и она сучка, и я… та ещё. Она смеётся совершенно не весело и садится на грязный пол. Колени сгибает, руки на них кладёт и спрашивает у Лизы, что стоит с побитым лицом рядом: — Что она говорит? Андрющенко смотрит на Гаджиеву. Та плачет, смотрит на Захарову с нежностью и болью, а потом садится перед ней на колени, смотрит прямо в лицо, которое её не видит и говорит: — Скажи ей, что я тоже люблю её. И что я её прощаю. Но… пусть не торопится ко мне. Я хочу, чтобы она сначала прожила счастливую долгую жизнь, побыла и в Китае, и в Японии и… везде, где не смогла побывать я. Пусть бросит бухло и наркоту и заживёт, блять, действительно офигенно, без затуманенных мозгов. Лиза глаза на пару секунд прикрывает, а потом передает: — Мишель говорит, что любит и прощает тебя. Но не хочет, чтобы ты торопилась к ней. Она хочет, чтобы ты прожила счастливую долгую жизнь, побыла везде, где она не успела побывать. Просит бросить бухло и наркоту и зажить действительно офигенно, без затуманенных мозгов. Захарова смотрит перед собой сквозь призрачное лицо своей любви, молчит пару секунд, а потом шепчет: — Я отпускаю её. Пусть, блять, правит адом. Гаджиева смеётся, а потом вдруг замирает. Голову в сторону окна поворачивает, где видит то, чего не видит ни Лиза, ни Кристина. Ошеломленно произносит: — Чтоб меня… свет. Я вижу… свет. Яркий такой. Это точно ад? Она выглядит совершенно иначе. Маска страха сходит с лица, появляется мечтательная улыбка. Светловолосая напоминает ангела. Андрющенко смотрит сначала на Мишель, а потом на Кристину и говорит: — Она видит свет. Это хорошо. Мишель готова уйти. Гаджиева смотрит на Индиго с благодарностью, поднимается на ноги произносит: — Спасибо. Спасибо. Просто… я замолвлю за тебя словечко, Индиго. Лиза губу разбитую кусает и кивает, взгляд опуская. Умершая переводит взгляд на плачущую Кристину, которая смотрит туда, куда смотрела Андрющенко. Шепчет: — Она такая красивая… пусть будет такой же счастливой. И идёт к окну. Вглядывается в яркий свет, а потом кричит с радостью: — Стасик! И исчезает в ярком, словно солнечном, свете. Лиза этого не видит, видит только, как девушка исчезает, но этого достаточно. Индиго садится рядом с Кристиной и говорит: — Она ушла. И… хотела сказать, что ты красивая. Будь счастливой настолько, насколько ты красивая. А ещё… она на той стороне видела какого-то Стасика. Это…? Захарова смотрит на Лизу совершенно не злыми глазами и смеётся совершенно добродушно: — Это её пёс. Погиб, когда Мишель было десять. Индиго улыбается и качает головой, ведь не знала, что Туда принимают ещё и животных. Они так и сидят вдвоём, а за окном входит полная луна. Красивая до безумия.