Аманаты

Военно-морская тема, как оказалось, не исчерпала себя в Фельпе: вскоре после Зимнего Излома Альмейда, наконец-то приехавший вместе с Берто в гости, рассказал очень занимательные новости из Хексберг. Марсель к тому времени уже отбыл домой, в имение: его потребовал к себе отец; зато вернулся Ричард, и сейчас они с Альберто и девочками, наверное, вспомнив детство, не то носились по саду, не то сидели в укромном уголке и шушукались впятером — по крайней мере, Рокэ и Альмейда беседовали наедине. История оказалась откровенно странной, если не сказать глупой: примерно за неделю до Излома несколько дриксенских кораблей, сопровождавших торговый караван, который шел из Ардоры во Флавион, проходя мимо Хексберг, отделились от конвоя и попытались атаковать береговое охранение. Марикьярскому флоту, как раз стоявшему в Хексберг, пришлось ввязаться в бой; вскоре присоединились и «девочки» — кэцхен, то есть астэры, которые жили на Хексбергской горе и могли, если их хорошенько разозлить, устроить на море сокрушительный шторм. Дриксенский конвой был разбит, корабли частью потоплены, частью захвачены; купеческие суда в основном успели спастись, хотя без потерь не обошлось — конечно, они не участвовали в битве, но были разметаны штормом. Рокэ поморщился. Инцидент, который мог привести к войне с Дриксен, сейчас был совершенно некстати: Рокэ куда больше заботил грядущий Излом Эпох, до которого оставалось чуть меньше года. Они с Марселем этой осенью перерыли всю алвасетскую библиотеку, но не нашли ничего определенного — древние, чьи обрывочные воспоминания сохранились, упоминали о ритуале, который Император, его Повелители и, возможно, абвениарх должны были проводить в Гальтарском лабиринте, но не сообщали деталей: ни как готовиться к ритуалу, ни что брать с собой, ни что именно на нем делать, ни как долго он продлится, ни чего от него ожидать, ни чем придется пожертвовать — чем-то ведь наверняка придется, магия никогда не дается человеку просто так. Не нашлось сведений и о том, как и где искать недостающих Повелителей: Рокэ окончательно убедился, что Придды не имеют отношения к Волнам — к последнему доизломному году их осталось слишком много; и это значило, что у него потерялся не один, а по крайней мере два Повелителя. С одной стороны, на выходку дриксов нужно было ответить, припугнув их так, чтобы отпала охота нападать; с другой, ввязываться в зимнюю кампанию было глупо. — Еще и этот твой протеже такое учудил, — сказал Альмейда, со стуком поставив бокал на столик. — Твой фельпец, которого ты неизвестно почему принял на службу. — Джильди? — удивился Рокэ. — Я его взял как иностранного специалиста: он талантливый капитан, правда, не без, гм, особенностей. А что он сделал? Опять на ком-нибудь женился? — Да он чуть не развязал фельпско-ардорскую войну! Представляешь, он взял пленных — ему попалась целая лодка дриксов, и среди них неизвестно как затесался один хорошо нам всем знакомый ардорский капитан. — Кальдмеер? — засмеялся Рокэ. — Именно. Я не вдавался в подробности — там какая-то мутная история, он вроде бы оказался ранен, а дриксы, которые раньше служили под его началом, по старой памяти кинулись его спасать… Так вот, твой фельпец опознал дриксенского адмирала и объявил его ценным заложником — он то ли не знал, то ли забыл, что тот давно вышел в отставку. На самом деле, он был по-своему даже прав — мало ли, может быть, этот якобы отставной вояка все и спланировал… Потом уже разобрались и выяснили, что ардорцы и правда ни при чем, а затеял авантюру один тупой дрикс, который решил заодно прикрыться бывшим сослуживцем. Но случилось так, что, когда Джильди высадился, он отправился искать начальство, кому бы доложить о своей находке, — меня там не было, так что он наткнулся на вице-адмирала. — Представляю себе лицо Ротгера! — Ротгер так орал, что было слышно на другом конце города! — Альмейда наконец тоже рассмеялся. — Он сразу забрал приятеля к себе домой, а вместе с ним захватил еще одного пленного, теньента — и, кстати, вот этот как раз оказался ценным приобретением. Это какой-то родственник их короля, по фамилии Фельсенбург. — О, а это уже удачнее, — Рокэ невольно почувствовал легкое злорадство: именно молодого Фельсенбурга он в свое время рассматривал на роль жениха Айрис, и именно его семейство очень неучтиво тогда отказало; теперь юнец очутился в его руках. — Только держать его у Ротгера не годится: Ротгер наверняка ему попустительствует, и тот у него катается, как сыр в масле, как будто не в плену, а в гостях; да и до границы слишком близко — очень легко сбежать. Стоит, пожалуй, переправить господина принца в Алвасете — пусть прокатится в трюме, потом посидит в подвале, а потом, когда я разберусь, что нужно Дриксен, — точнее, я имел в виду, когда Дриксен опять проиграет, — станет еще одним козырем в переговорах. Можно, пожалуй, послать за ним кого-нибудь на быстром корабле — например, Берто. При этих словах дверь отворилась, и в комнату просунулись две головы — Берто и Ричарда, — не настолько встрепанные, как в детстве, но такие же любопытные: молодые люди, похоже, подслушивали в коридоре. Айрис с ними не было. — Да, дядя? Альмиранте? — бодро отозвался Берто, сделав вид, как будто только что проходил мимо и случайно услышал, как назвали его имя. — Вы звали? — Тут еще пришла почта, эр Рокэ, — добавил Ричард, немного смутившись под строгим взглядом. — Два письма для вас. — Давай, — Рокэ протянул руку, не напомнив ни что необязательно было стоять под дверью, затаившись, вместо того чтобы спокойно войти, ни что подслушивать некрасиво, ни что письма мог бы принести и лакей. — Отвлечемся от наших дриксов и посмотрим, что пишут. Первое письмо было из столицы, от Робера Эр-При — точнее, теперь Эпинэ; второе — из Агариса, от того осведомителя, который послеживал для Рокэ не только за делами Эсперадора и его присных, а с недавних пор — и гоганов, которые вдруг зашевелились, но и за незадачливым кавалером Деллобордо. Открывая письмо от Эпинэ, Рокэ вскользь подумал, что нужно бы свести надорского управляющего и Хуана и поручить им купить из надорских доходов особняк для Ричарда, потому что свадьба Айрис не за горами — судя по тому, что Эпинэ прислал письмо в неурочное время; а потом повзрослеет и заведет семью сам Ричард, и не будут же они — оба их выводка — все многочисленные грядущие дети, приезжая в столицу, останавливаться в доме на улице Мимоз. — А Айри не с вами? — уточнил Рокэ у Ричарда и Берто. — Кстати, почему? Ей тоже пришло письмо от Эпинэ? — Нет, он же ей никогда не пишет, — мотнул головой Ричард: Эпинэ и правда общался с невестой и даже посылал для нее подарки только через Рокэ. — От подруги, эр Рокэ. Она ведь познакомилась с девушками… ну, с парой фрейлин Ее Величества, когда вы взяли ее в столицу. — Ладно, — проронил Рокэ, оборвав Ричарда: ему не очень нравилось, что Айрис завела дружбу и теперь переписывалась с одной из девиц Манрик, но, кажется, к счастью, хотя бы не считала ту своей конфиденткой — для того, чтобы делиться секретами, у нее были и сестры, и брат. Вздохнув, Рокэ пробежался глазами по строчкам письма от Эпинэ и, вчитавшись, чуть не выронил листок: тот писал, что ему очень жаль, очень неловко, стыдно и так далее, но он вынужден разорвать помолвку — он встретил в столице чудесную женщину, которую полюбил с первого взгляда, невзирая на грязные, нелепые сплетни, распускаемые о ней недоброжелателями, и которая согласилась принять его предложение и была готова стать его женой, как только получит развод от мужа — а это не составит труда, потому что у них не было детей. Не удержавшись, Рокэ закрыл глаза рукой и засмеялся: избранницей Эпинэ была Марианна, знаменитая столичная куртизанка, хозяйка роскошного салона, фаворитка Марселя Валме (и одновременно с ним — еще множества дворян); между прочим, ей даже не понадобится развод, потому что ее брак с бароном Капуль-Гизайлем не был освящен церковью — об этом не распространялись, но Рокэ знал об этом от Салигана. — Что там, эр Рокэ? — встревоженно спросил Ричард. — Дайте я посмотрю! — Дикон, сходи-ка за Айри… — начал Рокэ, отсмеявшись, но Ричард уже выхватил письмо и уставился в него. Хватило пары минут, чтобы добраться до сути. — Вот сволочь! — закричал он, отбрасывая письмо. — Вот же скотина! Подонок! Я его вызову! Эр Рокэ, где те перчатки, которые он прислал Айри в подарок? Они мне нужны! Она их все равно не носит! Они даже не подошли! — Да что случилось? — спросил Берто. — Он что-то написал про Айри? — Он ей изменил! Нет, не так — он ее променял! Он женится! Какая-то куртизанка для него лучше, чем Айри! — Что?! — взревел Берто. — Я тоже его вызову! Эр Рокэ, дайте перо! — Нет, — сказал Рокэ. — Никаких дуэлей, молодые люди. Во-первых, согласитесь: хотя это и неприятно — хотя мне его тоже хочется придушить — но Эпинэ поступил — как бы мне ни претило это слово — благородно: он предупредил нас заранее, а мы договаривались, что если девочкам понравится кто-то другой, мы разорвем помолвку — значит, это право есть и у женихов! Во-вторых, Ричард, тебе ли не знать: мне нужен Повелитель Молний на Изломе! Живым и здоровым! Если вы с ним устроите дуэль, то мироздание, конечно, не даст никому из вас погибнуть — но вот насчет Берто я не уверен! Нет, я запрещаю. — Все равно вызову его, как только увижу! — зло сказал Ричард. — Значит, увидишь не скоро: в моей власти сделать так, чтобы ты еще долго не оказался в столице. Ступай лучше приведи Айри — я уверен, она отнесется к этому гораздо спокойнее, чем ты. ~ ~ ~ До письма из Агариса у Рокэ дошли руки через неделю: сначала ему пришлось успокаивать Айрис, которая не расстроилась, но тоже рассердилась; потом изобретать, как удалить Ричарда от столицы, и одновременно — обдумывать план грядущей дриксенской кампании. Наконец удалось изящно сопрячь два решения: Ричарду было поручено доставить пакет в расположение Северо-Западной армии и оставаться там до прибытия полков генерала Феншо — Рокэ намеревался стянуть как можно больше войск к границе с Дриксен. Приказ Первого маршала весил больше, чем распоряжения какого-то генералишки, поэтому Ричард вынужден был подчиниться, несмотря на то, что Феншо пока ничего не знал об этом назначении. Альберто же был отправлен в Хексберг за ценным пленником, которого должен был забрать у Вальдеса и привезти в Алвасете; Ричард ехал с ним: от Хексберг до Гельбе было легко добраться по суше. И Ричард, и Альберто, однако, успели написать по письму для Эпинэ, но Рокэ сумел перехватить оба и, не вскрывая, сжечь. Альмейда тоже отбыл, зато внезапно появился Лионель, который решил устроить себе отпуск и, оставив армию на подчиненных, обогнул столицу, чтобы не попадаться на глаза королю, и приехал в Кэналлоа. — Не уверен насчет опалы, но твоя ссылка скоро закончится, Ли, — сказал Рокэ, когда они с Лионелем, как неделю назад с Альмейдой, устроились в кабинете. — Я перебрасываю войска на северо-запад — дриксы совсем распоясались, собираюсь их припугнуть. На каданской границе сейчас спокойно, так что оставишь там пару полков и отправишься со всеми остальными через Бергмарк в Ноймаринен, а там все свои; и дальше посмотрим. Я тут уже набросал план… — Рокэ пошарил по столу и, переложив несколько бумаг, наткнулся на нераспечатанный конверт. — Так, а это что? Ли, погоди, вот, изучи пока план, а я прочитаю. Из Агариса писали в основном о похождениях Деллобордо, и чем дальше Рокэ читал, тем сильнее становилось его недоумение; постепенно оно перешло в удивление и наконец — в потрясение. Кавалер, который несколько лет назад — забавная ирония — связался с куртизанкой, — пошел ради дамы своего сердца на преступление, кого-то зарезал, ограбил, был арестован, осужден и отправлен на каторгу — в Багряные земли, в колонию, небольшой участок которой Агария арендовала у Гайифы. Гайифские корабли, как оказалось (вот зачем им понадобился тот грандиозный флот, которым в свое время восхищался бедный Джастин), достигли багряноземельского берега чуть ли не в тот самый момент, когда Рокэ одержал первую большую победу над Кагетой, и за полтора года гайифцы укрепились там настолько, что уже устроили каторгу и сдавали часть территории в аренду. — Мы идиоты, Ли! — пробормотал Рокэ, отодвигая письмо и хватаясь за голову. — Мы все проворонили! Гайифа обвела нас вокруг пальца! Представляешь, пока мы были заняты то тем, то этим, по мелочам — то Кадана, то Холта, то дриксы, то Кагета, то Бордон, то опять дриксы, то наши внутренние распри, этот Штанцлер, еще Леворукий знает что, — пока мы смотрели куда угодно, только не в их сторону, они оправили экспедицию в Багряные земли и занялись освоением колоний! — Они напали на твоих родственников? — уточнил Лионель. — В том-то и дело, что нет! Это юго-восточный берег, совсем в другой стороне, совершенно дикие места… Я был уверен, что там никто не живет — впрочем, мы так думали и о Бирюзовых землях, а вот, поди же… — Но это невозможно, — ровным голосом сказал Лионель. — Ни одному нормальному человеку не придет в голову ехать в неизвестность и захватывать далекие пустые земли. Это противно человеческой натуре. Ты ведь, кстати, тоже заметил, что сейчас людям едва хватает азарта, чтобы воевать между собой? Кто же будет растрачивать себя на экспедиции? — Не знаю, — сказал Рокэ. — Не хочется об этом думать, но, может быть, как раз из-за этого последние два года все и воюют, как сонные мухи: возможно, Четверыми нам отпущена ограниченная мера страстей и стремлений, и если они уходят на что-то одно, то на другое их уже не остается. Я ведь, веришь ли, чувствовал что-то такое в Фельпе, — Рокэ потер лоб. — Но не суть. Может быть, это просто совпадение. Может быть, с Дриксен в этом году получится веселее. *** Пленный смотрел на Берто с дружелюбной открытостью, как будто ехал не в трюме, а в лучшей пассажирской каюте, и ожидали его не долгие месяцы в темном подвале алвасетского замка, а веселое и увлекательное приключение в компании добрых приятелей. Наверняка он что-то замышлял, и Берто захотелось ударить его в зубы, чтобы стереть эту улыбочку с его лица; но соберано приказал не трогать пленного без повода, не издеваться над ним и не калечить, поэтому Берто сдержался. — Вы, наверное, думаете, что в доме у соберано опять станете жить, как в гостях, и вам позволят делать все что угодно? — спросил он. — Так вот: этого не будет. В Кэналлоа не жалуют тех, кто на нас нападает; вам повезло, что вице-адмирал Вальдес просто радушный человек, широкой души, но вообще таким, как вы, самое место в тюрьме! — О, я понимаю; в Дриксен поступили бы так же, — сказал пленный, пожал плечами и снова слегка улыбнулся, чем взбесил Берто еще сильнее. — А еще знаете, что раньше делали в Талиге с военнопленными вашего сорта? — с угрозой продолжил он. — Нет? Ну так я вам расскажу. Это было давно, еще два Круга назад. Ни вашей Дриксен, ни Гаунау тогда еще и в помине не было, но люди там уже жили и воевали с нами; так вот, когда нашим в плен попадался очередной варит, молодой и красивый, прямо как вы, он должен был ублажать жену военачальника, пока той не надоедало, а потом его убивали. Ваше счастье, что соберано не женат. — Не женат? Но у герцога Алвы ведь, я слышал, есть дочери? — спросил пленный. — Дочери?! — возмутился Берто. — Ну ты и дрянь! Только попробуй! — Я… — начал пленный, но тут кулак Берто, как будто против воли, впечатался ему в лицо. ~ ~ ~ Когда Берто передавал пленного, соберано, конечно, заметил синяк у того на скуле, хотя Берто и приносил тому холодные примочки все оставшиеся два дня, пока они шли до Алвасете. — Альберто, это что? — строго спросил соберано. — Я что велел? А ты что сделал?! — Он упал, — пробурчал Берто. — О да. Хватит, Альберто! Ты уже не в Лаик, чтобы изобретать такие глупые отговорки! Зачем ты его избил? — Герцог Алва, я упал, — сказал пленный. ___________________ Примечания (начало): - напоминаем канонную матчасть о пассионарности и «колодцах»: оставив Кэртиану, Абвении создали некий защитный механизм — колодцы, в которые сливаются человеческие страсти, яркие желания, сильные стремления, порывы воевать, открывать новое — в общем, условно то же, что у Гумилева называется пассионарностью. За века пассионарность в колодцах испортилась, перегнила и выплеснулась назад в мир в виде «зелени» / «скверны», которая заставляла мирных жителей сходить с ума и устроила нечто вроде зомби-апокалипсиса. Также доп. материалы к канону сообщают, что Гайифа упорно готовила колонизаторскую экспедицию в Багряные земли и именно для этого все время пыталась отвлечь от себя внимание Талига, устраивая то восстание Эгмонта, то какие-то войны; экспедиция все равно провалилась. Теория пассионарности же гласит, что всплески пассионарности выливаются не только в войны (международные или гражданские), но и в великие географические открытия, освоение новых территорий. В этом фанфике мы приводим все к общему знаменателю: Гайифа таки основала колонию, и лишняя пассионарность слилась туда. Проблемы с колодцами и зеленью в этом фанфике не будет;