Новогодняя шалость

Она хорошо знала его. Он хорошо знал её. Она любила, когда он массировал мочки её ушей своими пальцами и целовал ее шею. Он любил, когда она горячо дышала ему на ухо и шептала что-нибудь милое и обычное, вроде того, что она приготовит ему завтрак или сходит вместе с ним в караоке. Поначалу он ни на что не намекал, да и она тоже. Они просто наслаждались друг другом. Но однажды поняли, что просто — не бывает. Он уехал в другой город, а она осталась в городе, где они познакомились и провели юность. Он обещал ей, что вернётся. В их последнюю встречу он крепко прижал ее к своей груди, пропитанной ароматом лаванды, и поцеловал в висок. Её рука застыла в прощальном жесте, а по щеке скатилась одинокая слеза. — Чиён, ты уже приготовила маме подарок? Чиён покачала головой. Она ворочала во рту кончик карандаша, надкусывая его. Её сестра наряжала маленькую елку на подоконнике. Шары оттягивали ветки книзу. — Повесь другие шарики, — произнесла Чиён, почесывая в затылке. Сестра отклонилась, оглядывая ёлочку. — Некрасиво? — Красиво. Но шары тяжёлые, — сказала Чиён. В супермаркете Чиён набрала пакет сладостей, взяв побольше лакричных конфет, которые очень любил Хёнджин. Она ждала, что он появится с минуты на минуту, удивит ее, как делал это в школе, оказываясь рядом с ней, когда она была расстроена чем-нибудь. Он уводил ее на улицу и давал ей лимонада или сладкую булочку и сидел с ней на ступеньках школы. Он внимательно слушал ее жалобы, уверяя, что ему совсем не сложно, а однажды поцеловал ее, и Чиён напрочь забыла обо всем плохом. Целоваться с Хёнджином стало ее самым любимым занятием, к сожалению, оно не повторялось так часто, как ей хотелось бы. Чаще он чмокал ее в щеку или в кончик носа. Он смущался целовать ее в губы при посторонних, зато, когда они приходили к нему домой, он не только целовал ее, но и гладил ее руки и ноги. Было весело прятаться от его родителей на чердаке, балконе или в его комнате; смотреть телевизор; пить чай или кофе с выпечкой из соседней пекарни и часами обсуждать чванливую математичку или озорных одноклассников. Такой была их беспечная юность, которая продолжалась и по сей день. Чиён с семьей нарядила ёлку, а после взяла сумочку на ремешке и выпорхнула из дома. Она побежала в торговый центр, чтобы купить маме подарок на Новый год. Мама любила теплые шарфы и носочки с рисунками елочек, леденцов, задорных колпаков с пушистыми помпонами; варежки, отороченные мехом; мягкие игрушки: медведей с бочонком меда в лапах или пухлых розовощеких пингвинов. В отделе игрушек Чиён нашла медвежонка. У него была бархатная шёрстка и добрые глазки. В магазине одежды она увидела прелестные носки с оленятами и варежки с мордочками белых котов в красных колпаках на голове. При покупке двух пар носков в подарок шел шарф со снежинками. Чиён подошла к кассе. Продавец озвучил сумму. Чиён зашуршала содержимым сумочки, ища кошелек. Она вынула на столик все вещи, среди них не оказалось кошелька. — Простите, я хочу отменить покупку, — с сожалением сказала она. — Хорошо. — Я могу оплатить? Голос был ей знаком. Чиён слегка повернула голову и увидела золотистые волосы и лучезарный взгляд. — Ааа… спасибо! Выручили меня, — проговорила она, быстро поклонившись. Чиён вышла из магазина. Она встала возле колонны и воровато оглянулась. Человек, оплативший подарки, расслабленной походкой пошел дальше. Она проскользнула к другой колонне и притаилась за ней. Сощурила глаза, оглядывая его серое пальто и зелено-синий шарф в крупную полоску, струившийся по плечам. Он повернулся, наверняка почувствовав на себе ее любопытный взгляд. Чиён вжалась в колонну, затаив дыхание. Она встретила его на первом этаже. Он стоял возле высоченной новогодней ёлки и рассматривал стеклянные шары. На резном стуле сидел Санта Клаус и раздавал детям подарки. Они пищали и смеялись от восторга, показывая друг другу то, что было спрятано под крышкой с объемным бантиком посередине. Машинки, куклы, самолетики на пульте управления, краски с кистями, маркеры, альбомы, кухонные наборы, снежные шары — чего только не было в волшебных коробочках. Чиён шагнула к ёлке и вытянула шею, дабы разглядеть человека получше. Он протянул руку к большому зеленому шару и стукнул его пальцем. Чиён пришлось повременить со следующим шагом. Санта вдруг заговорил с человеком и дал ему крохотный, размером со спичечный коробок, подарок и что-то прошептал на ушко. Человек встал вполоборота, его лицо скрыли густые волосы. Чиён скрутила ручки пакета и яростными шагами подошла к нему. — Вы что-то хотели? — спрашивал он, крутя в ладонях коробочку. Пальцы его ложились то на один бок, то на другой, то на крышку. — Да. Спасибо еще раз, что оплатили мою покупку, — сказала Чиён. — Что же. Я пойду. Он мягко хлопнул по ее плечу. — Примите от меня подарок. Синяя коробочка очутилась в ее ладонях. Она была похожа на льдинку, которая вот-вот растает, если Чиён не откроет ее. Чиён подняла взгляд. — Хёнджин, — пролепетала она, как в полусне. — Ты вернулся! Хёнджин! Аааааа, Хёнджин! Зажав коробочку в ладони, она обняла его так крепко, как только могла. — Этот запах… эта родинка… эти губы… Как же я скучала, — говорила Чиён ему на ухо. — Люблю тебя безумно. — Люблю, — шепнул Хёнджин, ослабив объятия, чтобы заглянуть в ее глаза и стереть затесавшиеся в уголках слезинки. — Я прилетел вчера вечером. Удивил тебя? — Ещё как! — воскликнула Чиён. — Кто-то еще знает, что ты приехал? — Кроме родителей и тебя — никто, — проговорил Хёнджин. — Сходим в караоке. Чиён, Чиён, я сильно скучал. Хочу жить в нашем городе, просыпаться с тобой по утрам и пить ароматный кофе с яичными роллами. Хочу целовать тебя. Чиён, давай поцелуемся! Хёнджин наклонился к её лицу, а Чиён повела головой в сторону. — В караоке, — напомнила она. — Идём. Хёнджин взял ее за руку. — Ты же помнишь, как я люблю караоке, — протянул Хенджин, открывая дверь комнатки с диванами по периметру и широкоэкранным телевизором на стене. — Помню-помню, — улыбнувшись, сказала Чиён. — Как перелет? — Отлично! Мои мысли были только о тебе. И, конечно же, я приготовил для тебя много подарков. И первый будет хорошая новогодняя песня. Хенджин включил телевизор и прокрутил пультом названия песен, выбирая, какую спеть. Wham! «Last Christmas» — высветились белые буковки на экране. Чиён сняла варежки и устроилась подле Хёнджина, положив голову ему на плечо. Он неторопливо напевал полюбившуюся многим рождественскую песню. Его губы слегка касались микрофона и растягивались в едва заметной улыбке, когда он уголком глаза смотрел на довольную Чиён. Она прислушивалась к словам песни, покачивала головой в такт мелодии и щелкала пальцами. Хёнджин подставил микрофон к ее губам. Чиён смущенно запела. Хёнджин жевал лакричные конфеты и улыбался, слушая ее пение. У Чиён был мягкий и звонкий голос, как трепещущий по ветру колокольчик. — Споешь еще для меня? — спрашивал он, беря в руку пульт. — Лучше ты, я давно не пела, выходит плохо. — Чиён, ты замечательно поёшь. Веришь, моё сердце чуть из груди не выскакивает, и это до дрожи приятно. Чиён попросила включить Michael Bublè «Holly Jolly Christmas», она сносно владела английским языком, и песня была ей знакома: папа с мамой пели каждый Новый год. Чиён зарумянилась, произнеся шипящее kiss. Хенджин поцеловал ее в щеку и шепнул: «Продолжай». Она и не заметила, как он обвил ее талию руками и притянул к себе. Микрофон выпал из ее рук. Чиён потянулась было за ним, а Хёнджин проворно перехватил ее руку и положил себе на плечо. — Тебе нужно отдохнуть после перелета, — заговорила Чиён, избегая его горящего взгляда. — Ты разве не устал? — Устал. Я сейчас отдыхаю. Чиён, открой ту коробочку. Сам не знаю, что в ней, но тот хитрый старичок в колпаке убеждал меня — «вашей любимой понравится». Чиён вынула из кармана коробочку и под любопытным взором Хенджина сняла крышку. — Конфета? — удивился Хенджин. — Самая обыкновенная конфета. Эх, нельзя доверять рождественским дедушкам. Их подарки — ерунда. Чиён, я приготовил для тебя подарок получше. Правда, он у меня дома, сходим после караоке? — Ага, — ответила Чиён, разглядывая пузатую конфетку в розовой обертке с кисточками на концах. — Держи. Она раскусила конфету на две части. Внутри было сладкое вишневое варенье. Хенджин распробовал конфету и довольно улыбнулся. — Вкусная, — произнес он. Чиён рассеянно кивнула. Хенджин одарил ее лукавой улыбкой и оттянул губами мочку ее уха, провел подушечками пальцев по ее щеке, шее и расстегнул три верхние пуговицы на кофте Чиён. Затем снял с себя свитер, взял ее руку и погладил ею свою шею и грудь. Он смотрел на нее пламенным взглядом и опускал руку ниже, к краешку белой футболки. Чиён глянула на дверь. — А если кто-то зайдет. — Нас это когда-то останавливало? — добродушно произнес Хенджин. Он приподнял ткань футболки и положил руку Чиён себе на живот. — У меня руки холодные, — предупредила она, поглаживая ладонью его теплую кожу. Хёнджин допил остатки кофе и с ногами забрался на диван. Она приблизилась к нему и стянула с него футболку, а затем расстегнула оставшиеся пуговицы на своей кофте. — То была конфета для взрослых. Она возбуждает, — шепнула Чиён ему на ухо и надавила на его плечи. Хенджин лег на подушку и опустил руки. Чиён нагнулась и поцеловала его в грудь, прикусывая соски. — Даже не знаю, — протянул Хенджин, игриво наблюдая за тем, как она усаживается на его бедра и давит на стояк. — Я возбудился, как только увидел тебя на кассе. Чиён освободилась от кофты. Она легла на его грудь и интенсивно задышала, стоило ему двинуть бедрами. Хенджин гладил горячей ладонью ее спину, обводя пальцем резинку юбки. Чиён со всей силы вжалась в его бедра и отпустила. — Хочешь меня? — Хочу, — уверенно отвечала она. — Тут не лучшее место и у меня нет презервативов, так что ограничимся этим, — сказал Хенджин, целуя ее в распахнутые губы. Он надавил кончикам языка на ее язык и почувствовал вкус шоколадно-вишневой конфеты. — Чиён, люблю тебя, а любимых нужно целовать. Он прикусил мочку ее уха, а потом сжал ее губами. Спустился мокрыми поцелуями по ее шее к груди и обратно. Он продолжал целовать ее и легко биться о ее бедра. Чиён шумно дышала ему на ухо и облизывала губы. Она подняла юбку, спустила колготки и прижалась к его телу. Изо рта Хенджина послышалось отрывистое «а». Чиён надавила сильнее, еще, еще, еще, еще. — Хенджин, ты как? Он вытирал пот со лба и шеи бумажными полотенцами. — Да уж, Чиён. Не думал я, что ты так по мне скучала. Шутки шутками, но это было классно! — сказал он и улыбнулся. — Кстати, мы пригласили твою семью на праздничный ужин. Так что прямо сейчас идем ко мне, без разговоров. — Ага-ага. Только напоследок спою ту песню. С поцелуями. — Ох, Чиён. Она кокетливо улыбнулась и спрятала губы в воротнике кофты. — Пой. Я все равно хотел целовать тебя весь день, — весело сказал Хенджин. И Чиён неторопливо запела, а Хёнджин и правда украдкой целовал ее. От него пахло лавандой, апельсинами, Новым годом, любовью и чудом.