Кровная линия / Bloodline

План Уилла состоял из двух пунктов: поговорить с леди Комедой и срочно отыскать способ, которым он смог бы свалить из этой дыры. Ради этого Уилл готов был обратиться за помощью к кому угодно, даже к Люку, тем более, что тот сам весьма настойчиво это предлагал. Уилл шел сквозь снег, и свет, отражающийся от белоснежной глади, теперь не причинял ему ни малейшего дискомфорта. Это бесило Грэма больше всего. Да, он был рад обзавестись преимуществами силы старшего вампира, но ему все же хотелось бы иметь возможность заранее узнать цену, которую придется за это заплатить. И черт его еще знает, что Ганнибал почерпнул от него взамен. Потрясающий эмпатический «дар» Грэма был тем, чего он не пожелал бы и злейшему врагу, но Ганнибал, похоже, не страдал ни галлюцинациями, ни кошмарами. В принципе, это было даже логично, учитывая, как долго он боролся за контроль над своим разумом. Впрочем, Уилл с удовольствием подарил бы этому самодовольному говнюку пару бессонных ночей, полных призраков прошлого, просто чтобы наказать его за спесь и самоуправство. Уилл не собирался действительно собирался исчезать с концами. Он чувствовал, что Лектер не врал насчет того, что они не переживут разделения, ведь даже сейчас мысль о полном разрыве с Ганнибалом вызывала у Уилла головокружение и тошноту. Но он однозначно планировал исчезнуть хоть на время, пусть даже только для того, чтобы показать свою решительность и доказать правоту. Он не будет скрываться, достаточно будет просто вернуться на работу и поджидать прибытия Лектера. Когда тот появится, Уилл спокойно обдумает перспективы, и если к этому моменту он еще не захочет его видеть, охрана просто не позволит Ганнибалу войти. Вампир он там или нет, ФБР никогда не было проходным двором. Оставалось только надеяться, что Ганнибалу хватит совести не поджидать его у дома. Уилл почти добрался до скопления домиков, принадлежащих линии леди Комеды, когда юная леди Амаранта и ее спутник внезапно преградили ему путь. Уилл клацнул зубами, торопливо смыкая челюсти, чтобы первые десять хамских фраз, пришедших ему на ум, не успели слететь с языка. — Прошу прощения, — выдавил профайлер, — но я тороплюсь. Меня ждет леди Комеда. Это было совершеннейшей ложью, но Уилл небеспочвенно полагал, что такая разумная женщина, как леди Комеда, не удивится, увидев его после выходки Ганнибала. Леди Амаранта смотрела на Грэма с выражением крайнего любопытства. Она выглядела точь в точь, как фарфоровая кукла Викторианской эпохи или как актриса детского исторического спектакля — очаровательная и изящная, красивая и невероятно стильно одетая. Но, в отличие от настоящего ребенка или куклы, у нее был острый и пронзительный взгляд. Уилл, однако, не собирался ради нее задерживаться, и вовсе не потому, что было крайне неумно проявлять слабость перед другим вампиром. Нет, просто он не хотел уступать ребенку, пусть даже понимал, что она гораздо старше и сильнее него. — Ты так долго растрачивал свой талант на ФБР, но теперь, когда нам стало о нем известно, ты можешь оказаться нам полезен, — задумчиво произнесло древнее существо в теле девочки. — Я полагала, что силу твоего дара изрядно преувеличили, но сейчас я вижу, что линия Хирада все еще сильна и хитра. Было крайне умно привязать к себе такого перспективного вампира Кровными узами. — Вы вообще о чем? — устало выдохнул Уилл, понимая, что он уже по горло сыт этими вампирами, их силами, традициями и гребаными генеалогическими линиями родства. — Возможно, тебя инициировали не самым лучшим образом, но и золото намывают из грязи и обломков породы, — в мгновение ока девушка оказалась рядом, стремительная, словно вспышка молнии. Леди Амаранта протянула руку к щеке Уилла, но не коснулась, замерев в миллиметре от кожи, и профайлер почувствовал, как по его спине от ужаса ползут мурашки. — У тебя была какая то болезнь, и она бы погубила тебя, останься ты человеком. Но обращение изменило не только тебя, но и эту болезнь. Она мутировала вместе с тобой, обретя природу дара. Впрочем... нет, это была не болезнь. Скорее, какое-то отклонение. Уилл отодвинулся и потер ладонью лицо, словно пытаясь смыть липкий след от прикосновения. — Все это крайне занимательно, но мне, к сожалению, пора, — напомнил Грэм. — Хорошего дня. Он снова двинулся в сторону домиков, чуть не сбив с ног спутника леди Амаранты. И если сама девочка выглядела куклой, но не была ей, то с ее спутником все обстояло ровно наоборот. Его взгляд был пустым и стеклянным, и настолько бессмысленным, что у Уилла возникло ощущение, будто от личности в нем осталась только ходячая оболочка без малейшего содержимого внутри. Уилл ощущал на себе засасывающую пустоту взгляда мужчины и бритвенно-острое внимание девочки до тех пор, пока не свернул за угол, прячась за стенами домов. Уйдя с линии видимости, Уилл судорожно выдохнул и вытер о штаны вспотевшие ладони. И Ганнибал еще говорил, что она из слабой линии! Как тогда выглядит сильная, черт бы их всех побрал?! Успокоившись, он настойчиво постучал в дверь домика леди Комеды. Ему было откровенно плевать на все их линии и условности, сейчас он просто хотел улететь отсюда — вернуться к себе в штат, попасть домой, выйти на работу и рассказать Джеку Кроуфорду, как далеко и глубоко тот может засунуть себе все это расследование. Грэму открыл привратник-человек, посмотревший на профайлера, словно на какую-то вошь. Черт возьми, неужели за все эти годы Уилл еще не привык, что любой и каждый мнит себя лучше него? — Вам назначено? — Я связан Кровными узами с Ганнибалом Лектером, — сказал Уилл, понимая, что этот нюанс добавит ему статуса, — и у меня есть срочное дело к леди Комеде. После этого его препроводили в приемную комнату, мало отличающуюся от их с Ганнибалом гостиной, разве что она была вдвое больше и битком забита людьми, ожидающими аудиенции. Там были вампиры абсолютно всех возрастов, от совсем юных, которым не было и 300 лет, до настолько старых, что Грэм не мог посмотреть на них без рези в глазах. Выбрав себе угол, Уилл уселся на стул и стал ждать, делая вид, что не замечает, как все на него пялятся. Периферийным зрением он контролировал пространство и ситуацию, но чутье подсказывало, что на него не рискнут нападать, а логика сообщала, что здесь нет Невидимки. Убийца не пошел бы в логово семьи, из которой он только что исключил одного члена. Леди Комеда вышла из дверей соседнего помещения и, найдя Уилла глазами, махнула ему рукой. Грэма не нужно было приглашать дважды, он сразу пошел ей навстречу, слыша за спиной неодобрительные шепотки. Никому не нравилось ждать, но в данный момент это волновало профайлера меньше всего. Через мгновение двери закрылись у него за спиной, оставляя Уилла в маленькой гостиной леди Комеды с хозяйкой наедине. Дама грациозно опустилась на один из стульев и предложила Грэму второй. Тот покладисто сел, в очередной раз удивляясь несоответствию внешнего вида вампиров. Леди Комеда в длинном викторианском платье казалась еще более изящной и хрупкой, чем обычно, но Уилл пришел за помощью именно к ней. — Мне нужно уехать отсюда, — сообщил Грэм, прежде чем женщина успела задать вопрос. — Я знаю, что у вас нет причин мне помогать или оказывать подобную услугу, но мне действительно нужно попасть в Куантико как можно скорее. — Из-за новых сведений по делу Невидимки? — с интересом спросила Комеда, придвигаясь ближе. — Нет, по личным причинам. Леди Комеда вздохнула и сухо поджала губы. — И что Ганнибал вытворил на этот раз? — вопреки выражению лица, в голосе женщины звучала материнская нежность. — Это личное, — сквозь зубы процедил Уилл, теряя терпение. — Вы мне поможете или мне стоит поискать помощи в другом месте? — О, дорогой, побег еще никому не помогал разобраться с проблемой. Ты же знаешь, что Ганнибал стоек, непоколебим и терпелив, как скала, так что ты просто растянешь свои мучения. Лучше разобраться со всем здесь и сейчас. Уилл хотел было сказать, что основная проблема как раз и заключается в том, что он не знает ничего о Ганнибале, но промолчал, потому что на самом деле он знал о нем куда больше, чем многие. Ганнибал успел рассказать ему о том, как именно он стал вампиром, Уилл был в курсе, куда исчез Хирад, а еще он знал, что Ганнибал был чудовищно одинок, употреблял человеческую пищу и пил вино. — Мне нужно все обдумать. — Если я чему-то и научилась за века своего существования, — задумчиво произнесла Комеда, — так это тому, что не стоит тратить время впустую. Ты не сможешь избежать того, что и так случится, поэтому не стоит откладывать неизбежное. Лучше разберись с ним сейчас, и живи дальше. — Вы не поможете мне сбежать, я вас правильно понял? — спросил Уилл, потирая ладони об штаны. — Именно. Ты нужен мне здесь. Ты должен поймать Невидимку, и эта проблема куда важнее ваших недопониманий с Ганнибалом. Какое емкое, но в то же время правильное слово. Недопонимание. Уилл вздохнул. Сейчас, не видя источника своей ярости перед глазами, Уилл осознал, что его гнев начал остывать. Они действительно жили здесь и сейчас. Если они с Ганнибалом однажды поссорятся или попросту устанут друг от друга, это будет потом, так есть ли смысл пытаться контролировать будущее, когда ты не в силах проконтролировать даже настоящее? Безусловно, Уилла по-прежнему бесила ложь Ганнибала, его страсть к недомолвкам и самоуправству, но он не мог обвинять его в том, чего еще даже не произошло. И было ли причиной очарование самого Лектера, последствия их кровной связи или просто нежелание быть одному, но в глубине души Уилл отчаянно не хотел возвращаться в Вулф Трап в одиночку. Возвращаться в свой пустой, холодный холостяцкий дом. Леди Комеда кивнула, словно прочитав все его мысли. — А теперь возвращайся к нему, — сказала она. — И заставь его хорошенько поплатиться за свой проступок. Мучать их всегда невероятно забавно. — Спасибо, — произнес Уилл, вставая. Смущение жгло его изнутри. — Действительно, большое спасибо. Комеда махнула ему на прощание, и Уилл снова вышел на трескучий мороз. На улице он просто запрокинул лицо вверх, глядя в вечно темное звездное небо, и дал телу время приспособиться к температуре, пока редкие снежинки падали ему на лицо. Он принял решение, что продолжит расследование. Он посетит оставшиеся мероприятия и будет читать там всех подряд, пока у него не лопнет голова. Он вычислит этого гребаного убийцу, чего бы ему это не стоило. Острый укол боли неожиданно почти сбил Грэма с ног, и ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это была не очередная мигрень. Это была даже не его боль. Она хлестнула его и исчезла, оставляя оглушающее понимание — эту боль сейчас чувствовал Ганнибал. Уилл собирался позже выяснить, что еще предполагала их новообретенная связь, помимо немедленного уведомления о неприятностях, но сейчас он просто сорвался с места и рванул в сторону их дома, поскальзываясь и увязая в снегу. Он распахнул дверь коттеджа с такой силой, что она врезалась в стену и отскочила обратно, захлопываясь у Грэма за спиной. Леди Амаранта и ее спутник уже были внутри. Девочка бросила на Уилла быстрый взгляд, но тут же вернула свое внимание Лектеру. Ее спутник и вовсе смотрел лишь на нее и только на нее, словно не обладая собственной волей. — Я разорву тебя на части, Ганнибал Лектер, — сказала девочка, откидывая длинные локоны с лица, — Сегодня ночью ты встретишь свою окончательную смерть, и если твой мальчик переживет твою гибель, я заберу его себе. Этот алмаз нуждается в правильной огранке. Уилл нашел глазами Ганнибала. Тот стоял на полу на коленях, лишь до половины одетый. Очевидно, он собирался пойти вслед за Уиллом, но не успел – леди Амаранта вторглась к нему и сковала его взглядом крепче, чем цепями. Она держала его на коленях, как слугу, а прямо перед Ганнибалом лежал нож, которым он, очевидно, должен был убить сам себя. Но Лектер сопротивлялся и, судя по глубоким бороздам от ногтей на полу, он так и не взял нож. — Это ты, — сказал Уилл, глядя на Ганнибала, оскалившегося в агонии. — Ты – Невидимка. Черт возьми, это же очевидно, я должен был понять... Ганнибал повернулся к Уиллу, и его беспрецедентный самоконтроль ослаб, позволив леди Амаранте скользнуть внутрь его разума. Когда ее воля начала превалировать, Лектер подобрал с пола нож, но тут же зажмурился, борясь за контроль над разумом. Он пытался отбросить нож, но так и не мог. — Не смотри на нее! — с трудом выдавил он. — Убирайся отсюда, Уилл! Беги! Ледяная злоба улыбки леди Амаранты с трудом вязалась с ее хорошеньким кукольным лицом. — Дмитрий, — безразлично сказала она. — Я хочу, чтобы наш гость остался здесь. Уилл тут же схватил ближайший стол и ударил его об стену, откалывая острую ножку, а затем сжал оружие в руке, словно импровизированный кол. — А ты, блядь, попробуй меня убеди! — рыкнул Уилл и первым бросился на Дмитрия. Амаранта отвлеклась на Грэма, и Ганнибал, стряхнув с себя липкую паутину ее гламура, тут же кинулся в бой, перехватывая нож. Он полоснул Дмитрия по горлу, но тот успел перехватить кол Уилла и использовать его против Лектера. Они столкнулись и тут же разлетелись в разные стороны. Тело Дмитрия с перерезанным горлом грузно упало на пол, фонтанируя кровью, а Ганнибал упал на колени, со стоном выдирая из себя кол. Уилл был весь в их крови, но он успел вовремя утереть ее с лица, чтобы заметить, как Ганнибал, несмотря на все повреждения начинает исцеляться. Лектер кашлял кровью и сильно прижимал руки к животу, пытаясь быстрее прийти в себя. В ту же секунду леди Амаранта утратила все человеческое, взревев, как раненый зверь, и схватила Уилла за рубашку дергая на себя, чтобы вцепиться ему в подбородок. Она оказалась ужасающе сильной, сильной настолько, что Грэму почти слышался стон собственных костей. Невидимка хотела, чтобы он посмотрел ей в глаза. — Не надо. Не делай этого, — простонал Уилл, но ее пальцы были неумолимы. Грэм вынужден был встретиться с ней взглядом. Уилл открылся ей так же, как открывался каждому, кто пытался применить к нему вампирский гламур. Он не блокировал ее вторжение, а она не останавливалась, позволяя установиться этой странной и нерушимой связи, которую было не так-то легко разорвать. Но в этот раз Уилл уже не был так растерян. Он не сразу осознал, в чем его сила, но со временем до него дошло, что, несмотря на то, что именно Ганнибал просил его о поцелуе, сам Лектер и наклонился первым, чтобы прикоснуться губами к его губам. А вот Люк, будь он хоть трижды слащавым идиотом, сразу же понял навыки Грэма, и чистое выражение ужаса отразилось в его глазах. Уилл отражал. Он был зеркалом. Он был призмой. Он был алмазом. Его разум был достаточно остр и тверд, чтобы вскрыть любой, даже самый опытный и волевой ум. Леди Амаранта почувствовала его силу, но ее возраст сделал ее слишком самонадеянной, поэтому она все же произнесла: — Неблагодарное создание! Возьми с пола нож и накажи себя сам! Ее слова прозвучали в разуме Уилла далеким эхом, приказ отрезонировал от стенок черепа и вернулся обратно, попадая прямиком в хозяйку. Глаза леди Амаранты расширились, и она безвольно подняла с пола нож, тут же вонзая его себе в грудь. Это было так ужасающе и нелепо, что Уилл замер на месте, не в силах отвести глаза от происходящего. Но Ганнибал был уже на ногах. Он подхватил леди Амаранту на руки — она была маленькой девочкой, пусть и чудовищно сильной — и попытался остановить ее, но она продолжала пытаться воткнуть в себя нож прямо сквозь его руку. Ведомая приказом, вампирша просто не могла остановиться, не исполнив его до конца. — Уилл, — произнес Ганнибал, — заставь ее прекратить. Уилл действительно это мог. А еще он видел ее насквозь, он чувствовал все эти века гнева и ярости, ощущал необходимость все исправить и изменить. Он знал силу, стоящую за приказом, и знал, что леди Амаранта разорвет Ганнибала голыми руками за попытку ей помешать, а потом все-таки зарежет себя. Такова была сила ее гламура. — Остановись, — произнес Уилл, и его голос зазвенел чужой, позаимствованной у нее же мощью. Они замерли оба — и Ганнибал, и Амаранта. Лектер опустил девочку на пол, и она застыла, израненная слишком сильно, чтобы залечить раны самостоятельно. — Ублюдок! — выкрикнула вампирша, не в силах подняться из лужи собственной крови. — Трусливый засранец! Ты не достоин жить! Тебе даже не хватает смелости завершить начатое! Но Уилл ее уже не слушал, глядя на Ганнибала, внезапно осевшего на пол. Лектер сел перед ним на колени и уставился на Уилла горящим голодным взглядом. — Уилл Грэм, — тихо и интимно произнес Ганнибал. — Ты можешь творить великие, но ужасающие вещи… Профайлер оторопел. Он что, блядь, серьезно?! Он действительно сейчас возбужден?? Да ладно. Уилл сгреб обескровленного Дмитрия и выволок его за дверь, мало беспокоясь о том, что вампир, увидевший их снаружи, тут же куда-то побежал. Потом настала очередь леди Амаранты. Уилл вынес за дверь и ее, а потом, уложив на снег, присел рядом и тихо произнес: — Ты расскажешь обо всем Совету. Признаешься во всем и дашь им себя осудить. Это не было просьбой, сила принуждения все еще звенела в голосе профайлера. Затем он поднялся на ноги и вернулся в домик. Там у него имелись дела поважней. Ганнибал все еще стоял на коленях на полу. И пусть пол был залит кровью, а в комнате стоял густой медный запах, Уилл чуял только Ганнибала — его возбуждение, его желание, его готовность служить. А у него все еще оставалась позаимствованная у Амаранты сила… — Снимай одежду, — скомандовал Уилл, стаскивая с себя ботинки, и Ганнибал повиновался. Он сбивчиво дышал, несмотря на кровопотерю твердея буквально на глазах, и, когда Уилл увидел его целиком, Ганнибал был уже болезненно тверд. Лектер обхватил эрекцию окровавленной ладонью и туго сжал в кулаке, отчего ноги Грэма подкосились, и он рухнул на стул, торопливо избавляясь от остатков одежды. — На кровать, — безапелляционно произнес Грэм, — и держи руки подальше от члена. Ганнибал действительно лег и вытянул руки по бокам, но Уилл видел как играли его грудные мышцы, борясь с навязчивостью приказа. Лектер проверял границы, прощупывал, сможет ли он вырваться из-под контроля гламура, и эта вынужденная беспомощность возбуждала Лектера до такой степени, что капли предэякулянта медленно стекали по его бедру, блестя в свете потолочных ламп. — Тебе не нужно бороться, — произнес Уилл. Он тоже был уже полностью обнажен, а голова все еще кружилась от заимствованной силы. — Расслабься. Мы оба знаем, как сильно ты хочешь трахнуть меня. — Если ты тоже этого хочешь, используй меня, — предложил Ганнибал, и Уилл рассмеялся, ставя ногу Лектеру на бедро. Он погладил член доктора босой стопой, а потом надавил ею на твердую длину эрекции Лектера. — Ммммм… Ты бы этого хотел, да, — пробормотал Уилл, наслаждаясь беспомощностью Ганнибала, — но мы оба знаем, что ты уже мой. Ты уже принадлежишь мне. — Разумеется, — ухмыльнулся Ганнибал, и взглянул на Уилла из-под ресниц. — А теперь иди ко мне, мой блистательный мальчик, и дай мне испробовать тебя. — Не сейчас, — произнес Грэм, пользуясь возможностью командовать Ганнибалом. — Если я скажу тебе кончить прямо сейчас, даже не прикасаясь к себе, ты сможешь? — Да, — сбивчиво выдохнул Лектер, и мучительная агония желания отразилась на его лице. — А если я скажу не кончать? — спросил Уилл, сжимая в руке собственный член, чтобы хоть как-то облегчить муку. — Сколько ты продержишься? — Столько, сколько ты захочешь. — И ты не будешь бороться со мной? — Нет, — признал Ганнибал и закусил нижнюю губу так сильно, что выступила кровь. Уилл не выдержал и скользнул ближе к Ганнибалу, но остался достаточно далеко от, чтобы тот не мог коснуться его руками. Сегодня была очередь Уилла наслаждаться им, и Уилл планировал этим воспользоваться. Склонившись ниже, он слизнул капли крови, выступившие на губе, а потом тихо прошептал: — Ты только посмотри на себя… Ты так жаждешь секса. — Уилл, — с мольбой в голосе простонал Ганнибал и изо всех сил дернулся в ментальных узах только для того, чтобы снова упасть обратно. Сегодня Уилл был сильней. Входная дверь в их домике хлопнула, символизируя чье-то вторжение, но Грэм не счел нужным даже посмотреть. — Пошли вон! — рявкнул он с максимальной силой принуждения и взял в руки смазку. Уилл не собирался отвлекаться от Лектера, нет. Он собирался наслаждаться им. Профайлер выдавил щедрую порцию смазки на подрагивающую эрекцию Ганнибала, пару раз провел по ней кулаком, распределяя смазку по всей длине и оседлал бедра Лектера. — Скажи «пожалуйста», — поддразнил он Ганнибала, но тот в ответ коротко усмехнулся. — Я скажу тебе все, что захочешь. А пока, пожалуйста, будь нежен со мной. Уилл зафиксировал мокрый от смазки член и опустился на него. Он шипел сквозь зубы, погружая эрекцию в собственное тело, противящееся вторжению, ведь он не подготовил себя, даже не растянул, но сейчас боль только добавляла пикантности ситуации. Он знал, что рано или поздно расслабится, а повреждения ему не грозят. Уилл опустился на член до основания, а потом двинул бедрами, трахая Ганнибала собой. — Не смей кончать, — простонал Уилл, двигаясь на Лектере. — Я хочу твердый член. Ганнибалу не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Он впился в бедра Уилла пальцами, наверняка оставляя на них синяки, и уперся пятками в пол, чтобы задавать правильный угол и темп. Уилл уперся в его покрытую волосами грудь и прокусил собственный язык, чтобы кровь вместо поцелуев касалась губ Лектера, стекая ему прямо в рот. Это был жесткий и стремительный заезд. — О боже, еще. Вот так, — стонал Уилл, прерываемый мощными толчками. — А теперь посмотри на меня. Ганнибал поднял глаза, и Уилл ворвался в его разум как смерч. Для него больше не было никаких преград, только алые глаза Ганнибала в обрамлении пушистых ресниц, его податливость, его желание, его страсть. Уилл хотел видеть его таким всегда. Хотел смотреть на этого сильного и опасного вампира и твердо знать, что он принадлежит ему. Под принуждением гламура Ганнибал мог оставаться твердым сколь угодно долго, но сам Уилл хотел кончить прямо сейчас. Он обхватил рукой член и начал быстро и скупо дрочить, доводя себя до разрядки. Оргазм был ярким, как в первый раз в его жизни, таким же острым, как первый укус, и насыщающим, как первый глоток крови. Капли спермы сверкали бисером в волосах на груди Ганнибала, но большая часть собралась в пупочной ямке на животе. Уилл откатился в сторону, как сытая пиявка, и счастливо рассмеялся. Безусловно, сейчас в нем говорили эндорфины, но впервые за много лет он был действительно по-настоящему счастлив, и виной тому был Ганнибал. Может Лектер и был невыносимой занозой в заднице, заносчивым снобом и раздражающим типом, но он делал Уилла счастливым. — Ну что, ты там как? — спросил Грэм. — Великолепно, — сдавленно выдохнул Лектер. — Хотелось бы узнать, как долго еще… — Так долго, как я прикажу. — сообщил Уилл, глядя на толстый торчащий член, блестящий от смазки и текущего из него предэякулянта. — Тебе же нравится это, да? Нравится, что я вижу тебя насквозь? Член Ганнибала дернулся, выдавая его с головой. — Я так и думал, — задумчиво пробормотал Уилл, лаская эрекцию Лектера рукой. Он медленно скользил пальцами вверх и вниз, наблюдая, как шелковистая крайняя плоть скользит по тугому стволу члена. Потом Уилл склонился ниже и укусил Ганнибала в шею, не питаясь, а скорее дегустируя его кровь. — Теперь я знаю, что тебе всего тысяча лет. Ты вносишь сумятицу в разум людей, не позволяя им определить свой возраст, только потому, что ты много моложе большинства из присутствующих. — сказал Уилл, вылизывая капли крови с ключиц. Он взял руку Лектера и измазал ее в смеси смазки и семени, покрывающей член Ганнибала. — А теперь приласкай себя изнутри. Используй это. Ганнибал согнул одну ногу в колене и потянулся пальцами к анусу, не в силах противиться приказу. — Уилл, — простонал он, и два пальца уверенно вошли в задний проход, вызывая легкие мышечные спазмы. — Не ври, тебе нравится это. Именно поэтому ты и выбрал меня. Потому что я вижу тебя насквозь, — Уилл склонился и поцеловал Ганнибала, а потом отпрянул, царапая ногтями его грудь. — Ты не просто убил Хирада, нет. Добавь еще палец. Ганнибал закусил губу и отчаянно застонал, засовывая в себя третий палец. — Ты высосал его досуха, ты забрал всю его силу вместе с кровью. Ты сам сказал, что кровная связь делит силу между вампирами пополам. Ты дал часть своей силы мне, но эту силу ты сперва забрал у него, тогда, много лет назад. Ганнибал содрогнулся. Все его тело дрожало от желания и муки, удерживаемое от финального коллапса только приказом. — Уилл, пожалуйста, сжалься… — Нет, — заявил Уилл. Он буквально мог видеть тот момент, когда Ганнибал мог бы кончить, не будь он под беспрецедентным контролем гламура. — Скажи мне, я прав? — Разумеется, — выдохнул Ганнибал, когда оргазм отступил достаточно, чтобы он смог украсть поцелуй у Грэм. — Ты невероятно талантлив. Ты идеален. Уилл был согласен. Он опустил вниз ногу Ганнибала и снова оседлал его бедра. В этой позе Лектеру стало труднее двигать в себе пальцами, но зато Уилл мог снова использовать его член. — Трахай себя пальцами, пока я трахаю себя тобой, — скомандовал Уилл и опустился на член во второй раз. Теперь ему понадобилось гораздо больше времени, чтобы снова довести себя до грани оргазма, зато Ганнибал под ним буквально сходил с ума. Уилл насчитал не менее трех раз, когда Лектер мог бы кончить, если бы он даровал ему это право. Но сейчас, когда Уилл и сам был в шаге от оргазма, он смилостивился и слез с члена Лектера, пересаживаясь ему на грудь. — Теперь можешь кончить, но не раньше, чем как следует мне отсосешь. Лектер бездумно вцепился Уиллу в бедро и открыл рот. Он был полон крови, очевидно Ганнибал прокусил себе язык, чтобы иметь возможность терпеть. В любом случае, стоило Уиллу несколько раз толкнуться во влажный окровавленный рот, как он задрожал от оргазма, а стоило его семени оказаться у Ганнибала в горле, как Лектер кончил следом, вздрагивая всем телом и разбрызгивая сперму. Вместе с оргазмом окончательно развеялся и гламур. Уилл снова сполз с Ганнибала в сторону, медленно приходя в себя. Дурман мыслей Лектера постепенно развеивался, и через пару минут Уилл остался единственным обитателем своей головы. Лишь тогда он наконец смог открыть глаза, чтобы оценить состояние Ганнибала. Лектер все еще лежал, обессиленный и обмякший. Он автоматически облизывал губы, видимо надеясь найти там еще одну каплю семени, оставленную Уиллом, и улыбался как идиот. Грэму нестерпимо хотелось его поцеловать, но он был слишком далеко, чтобы иметь силы это осуществить. Внезапно профайлера кольнуло что-то важное. Забытая мысль. — Сюда кто-то пытался зайти? — Что? — переспросил Ганнибал, с трудом открыв один глаз. — А, да. — Дай угадаю, их не удивило, что мы трахались тут в крови, — пробормотал Уилл, понимая, что ему откровенно насрать на мнение входивших. — А два полудохлых вампира у двери это вообще в порядке вещей. — Именно так, — подтвердил Ганнибал, кладя руки под голову. — С чего им акцентировать на этом внимание? — Ну а то, что я применил принуждение к входившему? — Ерунда, — клыкасто усмехнулся Лектер. — Может быть то, что я поймал Невидимку, привлечет их внимание? — Без сомнения, но они не отдадут ее ФБР, если ты намекаешь на это. — Ганнибал подтянулся и застонал. — Мой милый Уилл, сейчас я с трудом чувствую собственные ноги. Может быть, мы сперва немного отдохнем и только потом попытаемся влипнуть в новые неприятности? Уилл перекатился на другой бок, чтобы быть ближе к Лектеру. Он понимал, что позже подобная близость наверняка его смутит, но сейчас ему хотелось одного — положить голову на чужое плечо и на пару минут закрыть глаза. — Готов поспорить, что я смог бы повторить это еще раз, если бы захотел. — Оу, — пробормотал Ганнибал, жадно сглотнув. — Думаю, я был бы очень рад… Если бы ты захотел. — Уммм-гммм, — согласился Уилл. Его разум плыл. Больше всего на свете профайлер хотел просто немного вздремнуть, но понимал, что не может себе это позволить. Ему нужно было принять душ, привести себя в надлежащий вид и свидетельствовать со стороны обвинения на каком-нибудь дурацком вампирском трибунале. Но если он просто закроет глаза на пару минут, в этом же не будет особого вреда… В конце концов, ему что, больше всех тут надо? — Я бы хотел, что бы ты переехал ко мне, — тихо сказал Ганнибал. — Ты уже видел мой дом в Балтиморе, но если тебя не устраивает он, мы могли бы купить что-то еще. Уилл вздохнул, даже не открывая глаз. — Знаешь, для чувака, которому предстоит жить целую вечность, ты как-то слишком спешишь. Если Ганнибал и ответил что-то на это замечание, Уилл уже не услышал. Он крепко спал.