Сбор средств в честь десятилетия победы

      Прошло десять лет с момента битвы, которая положила конец предрассудкам. Десятилетие, которое Рон Уизли провел, путешествуя по миру, он видел все, работал там и сям, чтобы оплатить следующее путешествие. Он и подумать не мог, что все так затянется, ведь должен был уехать на один год с Гарри, а затем вернуться, чтобы быть с Гермионой, когда она закончит восьмой курс Хогвартса. Гарри вернулся, чтобы быть с Джинни, он получал приглашение на их свадьбу, а после получал фотографии их двоих детей, когда каждый из них родился. Они были единственными, кто до сих пор не переставал писать ему, они и его родители, именно от матери он узнавал все новости. Рон всегда не сразу отвечал, он не умел писать письма, в основном посылал ответную строчку, чтобы подтвердить полученное письмо.       В этот раз ему написали из организационного совета благотворительного вечера по случаю десятилетия битвы за Хогвартс и сбора средств на какое-то дело, он не думал, что там упоминалось, что это за дело, но они хотели, чтобы он пришел, как герой войны. Рон уже почти отказался, но подумал, а не будет ли странно, если Гарри и Гермиона будут там без него? И чем больше он думал об этом, тем больше решал, что как герой должен быть там, даже начал думать, что должен вернуться в Великобританию навсегда, в конце концов, пришло время вернуться к Гермионе, не так ли?       Рон прибыл в Лондон, в день благотворительного сбора, и оказался в пункте прибытия портключей Министерства, у него как раз было время, чтобы быстро отправиться в Нору, чтобы оставить свои вещи и повидаться с родителями.       Он нашел Молли и Артура Уизли одетыми и собирающимися в дорогу. — Рональд? — окликнула его мать, удивленная его появлением. — Рад тебя видеть, сынок, — произнес Артур улыбаясь сыну. — Привет, мама, папа.       Молли взяла его под руку, и Артур сделал то же самое. — Мы не знали, что ты приедешь! — взволнованно сказала его мать, — все будут в восторге, увидев тебя!       Он увидел, как отец бросил на мать взгляд, который не смог прочитать, но быстро забыл об этом, так как Миссис Уизли отправила его сумки вверх по лестнице, вероятно, в его комнату, он уже был в костюме, единственном, который у него был, приобрел его сразу после войны, для похорон Фреда, ну… для общих похорон всех, кто умер 02 мая 1998 года. — Мы опоздаем на торжество, — сказал отец, посмотрев на часы, — и у меня нет никакого желания умирать от руки твоего любимого зятя. — Он не мой любимый! — запротестовала его мать, — у меня нет любимого зятя!       Артур закатил глаза, а Рон задумался, о чем они вообще могут говорить, ведь у них был только один зять, Гарри, в конце концов, у них была только одна дочь.

***

      Они отправились через камин сразу в какой-то супер дорогой отель для волшебников, о котором Рон даже никогда не слышал. — Так-так, — окликнул их незнакомый голос, когда все трое вышли из камина, — это же последние из клана Уизли, да еще и с потеряшкой!       Мистер и Миссис Уизли рассмеялись, мать обняла говорившего, и только когда она отошла, Рон увидел, что это был никто иной, как Блейз Забини. Почему его мать обнимала Забини?!       Мужчина кивнул в его сторону, и Рон механически повторил этот жест. — Как дети? — спросил его отец, — а как твоя прекрасная жена? — Все отлично, они уже внизу, скоро вы их увидите. — Ты привез близнецов? — спросила его мать, — им еще нет и двух. — Да, все дети здесь, они даже привели Ригеля.       Молли воскликнула в предвкушении, когда они все покинули хол, в котором находились, который был уже больше, чем нора, и шагнули в гораздо больший. — Знаешь, — говорила его мать Забини, — я говорила ей, что она не должна этого делать, она только что родила, и не стоило приходить на этот сбор средств. — Не волнуйтесь, Молли, — с усмешкой сказал слизеринец, — мы все знаем, что он никогда не позволит ей переутомиться. — Мерлин знает, что только благодаря ему она не проводит все свое время в суде, — засмеялась женщина.       Они прошли немного в легком молчании, пока Забини не остановился перед большой двустворчатой дверью и не повернулся к Рону и его родителям. — Вы не против всего этого? Это совсем не то, что мы делаем каждый год… — Как я уже не раз говорила Гермионе, все в порядке, я рада, что мы можем использовать это во благо. И не то, чтобы этот день обычно не был очень оживленным. — У вас было слишком много детей, а теперь у всех слишком много внуков, — сквозь смех заключил слизеринец. — Насколько я помню, у тебя самого двое, — ответил его отец. — Они близнецы, я бы выбросил одного в мусорное ведро, но, как бы мила не была моя жена, это, вероятно, стоило бы мне жизни. — Я даже не могу представить, как Луна злится, — усмехнулся отец Рона. — Это очень странно и страшно, уверяю, вы не захотите этого видеть, — Блейз повернулся, и двери открылись, — а теперь давайте зайдем, пока Гермиона не убила нас всех.       Рон все еще был ошеломлен, услышав, что Забини женился на Полумне, но это объясняло, почему он был знаком с его родителями, и он был рад услышать, что Гермиона, похоже, стояла за организацией этого вечера, возможно, именно она хотела, чтобы он был там.       Пока Слизеринец сопровождал родителей к их столику, Рон бродил по залу, видя знакомые лица, но никого не было настолько близкого, чтобы он мог остановиться и завести беседу. Первый, кто остановился перед ним, был весьма неожиданный человек. Драко Малфой, в костюме-тройке, с ребенком на руках. — Уизли, не думал, что ты придешь. — Почему бы и нет? — спросил Рон, защищаясь. — Ты не вернулся на свадьбу своей сестры и лучшего друга, не думал, что сбор средств может быть настолько важен для тебя.       Рон почувствовал, как закипают его вены, что этот пожиратель смерти о себе возомнил. Что он может знать о его жизни, как он смеет судить его?       Малфой внезапно потерял к нему всякий интерес, когда прибежали трое детей, они казались одного возраста, один мальчик с черной гривой, которая служила волосами и сразу напомнила ему его лучшего друга, и двое светловолосых детей с вьющимися волосами, мальчик и девочка, которые оба кричали папа, а последний называл его дядя Драко. — Эй, малышня, я думал, вы все играете с Тедди. — Нам было скучно, — сказала маленькая девочка, — поэтому мы пошли к мамочке. — Мама рассердилась, — сказал белокурый мальчик, — но это было не из-за нас, а из-за какого-то взрослого. — Она говорила много плохих слов, дядя Драко.       Малфой присел, чтобы быть на их уровне, и посмотрел на своих детей. — Волшебные плохие слова или маггловские? — Маггловские плохие слова, папочка, — сказала маленькая девочка скорчив гримасу. — Так, а это плохо. Как насчет того, чтобы вы трое пошли поиграли, а я буду надеяться, что Ригель будет достаточной защитой от вашей матери. — Ты не можешь использовать Ригель как щит, папочка! — запротестовала девочка, — мы только что получили его! Он совсем кроха. — Все в порядке, Лира, я обещаю, что не позволю ничему случиться с твоим маленьким братом. — Клянёшься на мизинчиках? — засмеялась маленькая девочка. — Если ты дашь мне секунду, — сказал он, перемещая ребенка на руках, чтобы иметь возможность поддерживать его одной рукой и протягивая мизинец своей дочери, — обещание на мизинцах.       Малфой, очевидно, забыл о его присутствии, потому что он отослал трех детей, а затем ушел со своим ребенком.       Было странно видеть Малфоя в роли отца, он представлял его таким же, каким был Люциус Малфой, а не приседающим и дающим странные обещания на мизинцах.       Как будто Рон не имел никакого значения… все вокруг, казалось, воссоединялись с теми, кого любили… но никто, похоже, не искал его. Он покачал головой, ему просто необходимо было найти Гарри и Гермиону.       Сначала Рон нашел Гарри, он был с Джинни, они сидели за столом, разговаривали вместе и смеялись. — Привет, ребята, — позвал он, подойдя к ним.       Оба подпрыгнули от удивления, но быстро улыбнулись. — Я не мог поверить, когда увидел твое имя за столом! — сказал его лучший друг. — Я подумал, что пора возвращаться домой, — пожал плечами и обнял своего друга Рон. Затем он наклонился, чтобы обнять свою сестру, которая, очевидно, была на позднем сроке беременности. — Ты возвращаешься домой навсегда? — спросила она, обняв его в ответ меньше, чем он ожидал, она лишь на секунду положила руки ему на спину, прежде чем отстраниться. — Думаю, да, — ответил он, — я повидал мир, пора остепениться.       Пара улыбнулась, но прежде чем они успели что-то сказать, он услышал голос, который давно хотел услышать. — Тебе очень повезло, что твой лучший друг так хорошо умеет меня успокаивать, — говорила она.       Он обернулся, она была будто миражем… смеющиеся Забини и Полумна рядом с ней, каждая с ребенком на руках. Она была прекрасна, ее волосы были убраны в низкий сложный пучок, на ней было темно-зеленое платье в пол, красивое бриллиантовое ожерелье, бриллиантовые серьги и черные туфли на шпильках. Она была прекрасна, улыбаясь детям.       Она улыбнулась, когда увидела его, хотя ее улыбка была натянутой, Рон знал, что она рада его видеть, просто прошло много времени, поэтому поначалу было неловко. — Рон… — Привет, Миона. — Прошло много времени, я должна была ожидать этого, я утверждала рассадку за столом. Думаю, я просто не была уверена, что ты придешь.       Он был озадачен, Рон слышал это раньше, это были те самые слова, которые Малфой сказал ранее. — Зачем тогда приглашать меня? — Они хотели видеть золотое трио, если меня чему-то и научила моя свекровь, так это тому, что иногда нужно давать прессе то, чего они хотят. А теперь, если вы меня извините, я должна произнести речь.       Она прошла мимо него, а Рон остался стоять на месте, глаза расширились, ее родственники? — Что она имела в виду под свекровью? — спросил он, обращаясь ни к кому-то конкретному. — Свекровь — это мать твоего мужа, Рональд, — ответила Луна, — странно, что ты не знаешь, это общеизвестно. — Но Гермиона не замужем. — Да, замужем. Тебя долго не было, пойми наконец, что жизнь не стоит на месте и люди живут своей жизнью, — фыркнула его сестра.       Рон не мог вымолвить и одного слова, его не было так долго… неужели они действительно все жили дальше без него?       Прежде чем кто-либо успел заметить его неспособность ответить, внимание всего зала было привлечено к сцене, где уже стояла Гермиона, где позади нее инструменты были оставлены без музыкантов. Все увидели, как она наложила усиливающее заклинание на свой голос, прежде чем открыть рот. — Привет всем, спасибо, что вы здесь. Как большинство из вас знает, мы собрались здесь, чтобы отпраздновать победу в войне, в которую многие из нас были вынуждены вступить. Наше общество все еще нуждается в исцелении, потому что предрассудки труднее победить, чем любого темного волшебника, и, как вы знаете, я провела большую часть последних десяти лет, делая все возможное, чтобы помочь всем тем, кто в этом нуждается. Сегодня, на этом торжественном вечере, мы с мужем с большой гордостью открываем новый фонд, Фонд Гермионы Грейнджер, который будет обеспечивать безопасность каждого ребенка, принадлежащего к миру волшебников. Этот фонд будет связываться с родителями магглорожденных задолго до их поступления в Хогвартс, чтобы просветить их о нашем мире и убедиться, что с ребенком все хорошо, а также помочь родителям. Это будет обязательным в любой семье с родителем-маглом или с ребенком-сквибом. Если станет известно, что какая-либо семья волшебников плохо обращается со своими детьми, дети будут переданы в безопасные детские дома или приемные семьи. Цель — обеспечить безопасность следующего поколения, и каждое пожертвование, сделанное сегодня вечером, послужит этой цели, — она вздохнула и улыбнулась, глядя на что-то в толпе, — я очень счастливая женщина, потому что меня не только вырастили замечательные родители, но когда я их потеряла, я нашла новых. Но правда в том, что не каждому ребенку повезло также, как и мне, у меня есть друзья, которых нужно было бы забрать у родителей, это делается для того, чтобы убедиться, что каждый ребенок будет защищен, — она усмехнулась, — на этой более радостной ноте я хотела бы поблагодарить всех присутствующих здесь сегодня, но особенно моих друзей и семью, включая Блейза Забини, который был достаточно любезен, чтобы предложить нам это место для проведения нашего благотворительного сбора, и больше всего я хотела бы поблагодарить моего удивительного мужа за поддержку и помощь в достижении каждой моей цели. При этом, смею надеяться, вы заметили, что я больше не беременна, и я подумала, что это хороший повод для вас познакомиться с моим сыном, если мой дорогой муж будет так добр, что присоединится ко мне для этого.       Она протянула руку в сторону кого-то, кого Рон не мог видеть, но очень скоро ее взял тот, кого он ожидал увидеть в последнюю очередь. Драко Малфой наклонился и поцеловал тыльную сторону руки Гермионы, после чего вышел на сцену и положил руку ей на талию, а другой держал ребенка. — Дамы и господа, мой прекрасный муж, мистер Драко Малфой, и позвольте нам представить вам Ригеля Энтони Малфоя. — Он носит мою фамилию, — сказал Малфой, — но на самом деле я не могу приписать себе никаких заслуг, она сделала всю работу. И посмотрите вокруг, она тоже работала над этим, и над тысячей других вещей, над которыми я не мог помешать ей работать… — Я тоже ношу твою фамилию, знаешь ли. — Правда, Грейнджер? — ухмыльнулся он. — Да, — сказала она, прежде чем потянуться к его костюму, чтобы заставить наклониться, и поцеловать его. — Спасибо, что ты здесь, — сказал Малфой, отстранившись, — а теперь как насчет того, чтобы насладиться хорошим поздним ужином, чтобы я мог уйти с этой сцены и найти двух детей, которых я потерял. — Ты потерял близнецов?!       Рон оскалился, но ни один из них не выглядел слишком испуганным, и как раз в тот момент, когда они оба произносили это усиленными голосами, кто-то крикнул: я поймал дьяволят! — заставив всех рассмеяться.       Пара смеялась, а Рон не мог оторвать от них глаз, они шли к нему. — Разве ты не хотел отыскать близнецов? — окликнула его Джинни. — Они с крестным, выживут, — сказал Малфой. — Я их крестный! — запротестовал Забини. — Двое детей, два крестных и две крестные. Привыкни уже, — ответила Гермиона, садясь за стол.       Все последовали за ней, Рон, очевидно, делил стол с Гермионой, Малфоем, Полумной, Забини, Гарри, Джинни и кем-то еще, чье место все еще оставалось незанятым. Это было так странно, слизеринцы сидят вместе с гриффиндорцами, то, что это вообще возможно, было немыслимо, как Гермиона могла выйти замуж за пожирателя смерти? Как она могла выйти замуж за человека, который ненавидел ее саму? — Как это произошло?       Гарри рассмеялся над вопросом. — Я же говорил тебе! Ты должен мне Блейз! Три галеона были брошены на стол и пойманы Гарри. — Речь Малфоя была слишком длинной, — протестовал Блейз, — она говорила так много, что он пришел в себя. Он должен был находиться в шоке до десерта. — Когда вы успели поспорить? — спросила Джинни, — я была с вами весь день, я должна была участвовать в этом! — Ты не можешь знать всего, любимая, — сказал Гарри. — Гарри Поттер, — позвала его Полумна, — тебе лучше знать. — И все знают, что правда всегда выходит из уст Полумны Забини, — заявил Драко Малфой, ухмыляясь Гарри. Но вместо того, чтобы разозлиться, Гарри рассмеялся вместе с Малфоем, как будто они были друзьями.       Рон больше не мог этого вынести, почему мир перевернулся? Он спал? Это был кошмар? Это было очень похоже на него… — Я кое-что спросил! — Ты спросил, Рональд, — подтвердила Гермиона. — Я уже говорила тебе, — сказала его сестра, — жизнь не стоит на месте. — Нет, — сказал Рон, — это не жизнь, это какая-то больная шутка, Гермиона замужем за одним пожирателей смерти, Полумна за другим, а вы все так уютно с ними общаетесь?! Что с вами случилось?!       Все глаза за столом были устремлены на него. — Как ты смеешь, Рональд Билиус Уизли? — сказала Гермиона ужасающе холодным тоном. — Милая, — позвал Малфой, — успокойся, возьми Ригеля. — Успокоиться?! — сказала она громче, чем прежде. — Это твой благотворительный сбор, ты работала месяцы ради этого… Ты работала годы ради этого фонда, я не позволю разрушить это, заставив прессу говорить о том, как золотая троица сражалась друг с другом на десятой годовщине битвы за Хогвартс. Это также относится и к вам, — добавил он, бросив взгляд на Гарри и Джинни, — а теперь возьми нашего четырехнедельного сына, потому что тебе нужно успокоиться, а мне нужно позаботиться о рыжем, — она кивнула, взяв ребенка на руки. Ее глаза не поднимались, оставаясь прикованными к ребенку.       Малфой снова повернулся к Рону с таким холодным взглядом, что у Рона по коже побежали мурашки. Впервые в жизни Рон испугался Драко Малфоя. Он никогда не видел такой ненависти в глазах Малфоя, ни за все годы, что они провели в Хогвартсе. — У меня на руке темная метка, я был Пожирателем смерти, может быть, не по своей воле, но я не стану этого отрицать. Однако Блейз? Он никогда не носил эту метку, и он точно не Пожиратель смерти. Учитывая это, я не считаю, что у тебя есть право ставить под сомнение жизненный выбор людей, которых ты бросил десять лет назад. Ты не приходил на свадьбы, не посылал писем, ничего не делал. И я знаю это, потому что был на свадьбах, посылал письма, и сегодня вся твоя семья считает меня частью своей семьи. И это даже не твое дело, потому что тебе нечего делать в моей жизни, и ты не имеешь права влезать в жизнь Гермионы. Ты не имеешь права комментировать жизнь, которую мы построили вместе, или жизнь, которую она построила для себя. Ты бросил ее, вы оба бросили, но Гарри вернулся и все исправил. А ты? Ты не видел свою семью почти десять лет, столько же времени мой отец не видел меня, разница лишь в том, что его приговорили к Азкабану, у него не было выбора, а у тебя был, и ты сделал неправильный выбор. Теперь все будет так: ты будешь улыбаться камерам и играть в милую и вежливую игру, а потом, как только выйдешь из отеля Блейза, оставишь мою жену в покое, если не хочешь, чтобы я использовал все что имею, чтобы уничтожить тебя. — Всегда такой страшный, Малфой… что он сделал моей любимой сестренке? — Эй! — запротестовала Джинни.       Джордж улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, когда он посмотрел на Драко. — Как ты вообще догадался, что речь идет обо мне? — спросила Гермиона. — Драко убийца, я видел его злым и страшным несколько раз, но убийцей? Единственное, что может довести его до такого состояния, это то, что кто-то причинит вред тебе или детям.       Джордж сел на последний стул за столом, между Малфоем и Джинни. — Драко не нужна помощь, если он хочет разрушить твою жизнь, но будь уверен, что если он попросит, я помогу. — Ты мой брат, — возмутился Рон. — Да, мне такое говорили, давно не виделись, я уже и забыл об этом. Я не получил ни одного письма за эти десять лет от тебя, ни когда родился сын, ни когда умерла жена… я бы сказал, что меня мало волнует то, что ты называешь себя моей семьей. У меня есть семья, довольно удивительная, и боюсь, что ты не являешься ее частью, Рональд. — А что бы сказал Фред? — фыркнул Рон. — Наверное, что он гордится своим отцом, — ответил Малфой, не упуская ни секунды. — И что его крестный — его самый любимый человек на свете, — добавила Гермиона, впервые подняв глаза. — Не напоминай мне, это совершенно несправедливо, — простонал Джордж. — Если это может сделать тебя счастливым, — сказала Гермиона с улыбкой, — ты — любимец близнецов. — Вы же знаете, что их второй крестный находится прямо здесь? — пожаловался Блейз. — И их крестная, — добавила Джинни. — Должны ли мы радоваться, что Пэнси осталась во Франции на выходные, чтобы она не могла присоединиться к борьбе за близнецов? — рассмеялась Луна. — Нет, — ответил Гарри, — мы все должны радоваться, что я крестный Ригеля, и я буду его самым любимым человеком на свете.       Они все рассмеялись, как будто забыли, что Рон вообще здесь был. Он чуть было не открыл рот, чтобы напомнить им, что все еще здесь, но не стал, потому что вспомнил выражение лица Драко Малфоя, и, честно говоря, ему стало страшно.