Пряник

      Маринетт кусала ногти, смотря на входную дверь в пекарню. Она нервно крутилась на стульчике и про себя проговаривала: «Ты справишься! Это просто домашнее задание! Ничего большего!»       Но она не справлялась.       Дюпен-Чен никогда не убиралась так быстро, как сегодня. Вчера мадам Бюстье поставила весь класс перед фактом:       — В преддверие праздников в школе, послезавтра, пройдёт рождественская ярмарка.Я хочу, чтобы ты, Маринетт, сделала лавочку с угощениями! Пусть это будут печенья, макаруны, что угодно… Главная задача — передать дух Рождества! Я уверена, ты справишься. Директор согласен со мной, поэтому завтра ты освобождаешься от занятий.       И всё было бы хорошо, если бы не глупое дополнения учителя:       — Ах, да. В качестве помощника у тебя будет Адриан. Его отец хочет, чтобы он немного отдохнул от учёбы.       О да, и это лучшее решение проблемы!       Маринетт грозно простонала, проводя ладонями вниз по щекам. Ей нужно просто это пережить. Она миллион раз оставалась с Агрестом наедине, в чем проблема это сделать сейчас?       Потому что она знает, чем это заканчивалось!       Дюпен-Чен каждый раз заливалась краской при воспоминании о проведенных с Адрианом вечеров. Ночей. Боже, всё было проще ещё пару лет назад, когда они были просто Адрианом и просто Маринетт. А не сейчас, когда он — самый сексуальный напарник, её друг Адриан, и она — сумасшедшая, привлекательная хранительница, его лучшая подруга — Маринетт.       Которые спят вместе.       Было большой ошибкой раскрыть личности друг другу. Было большой ошибкой начать общаться ближе. И ещё более большой ошибкой было однажды поцеловать его на крыше Нотр-Дама.       Сердце Дюпен-Чен сделало сальто, когда прозвенел дверной колокольчик. На пороге оказался Агрест.       Он выглядел сказочно красиво. Его щеки были алыми от морозной свежести, на кончик носа был мокрым от снега, а на ресничках виднелись белые снежинки. Адриан изящно повел плечами, как-бы стряхивая с себя снег. Маринетт прикусила губу, наблюдая за таким, казалось бы, незначительным жестом. Но для неё это было всем. Его рука медленно поднялась к светлым волосам и он быстро их взъерошил, избавляясь от снега. А после, она заметила его взгляд. И улыбку. Та самая, кривая, нуаровская ухмылка, без которой теперь она и не представляла свою жизнь.       — Привет, Маринетт.       Агрест взглядом хищника изучал Маринетт с головы до ног. На ней были светлые джинсы, невзрачный розовый свитер и тапочки с зайчиками. Адриан готов поклясться, красивее девушки он не видел впринципе.       Он хотел с ней встречаться. Он хотел подарить ей целый мир, а то и больше. Но при любой попытке сказать это в слух, Дюпен-Чен будто срывается с цепи и целует его. И каждый раз он не может ей отказать. А дальше… Дальше только она. Её идеальное тело, иссиня-черные волосы, васильковые глаза и улыбка. Хитрая, забавная…       Вы не представляете сколько сил Адриан прилагает, чтобы не взять её в школе, во время патрулирования или случайных встреч. Ведь он знает, что Маринетт сделает это сама. Это так странно. Идти по школьному коридору, а в какой-то момент оказываться в подсобке, в объятиях Маринетт, а после чувствовать её губы, влажный рот и слушать стоны.       Агрест до последнего не верил, что всё, что с ним происходит сейчас — реальность. Он мог только мечтать, что узнает личность ЛедиБаг и что в будущем будет целовать её, заниматься сексом…       И вот, он стоит на пороге пекарни и чувствует сотню бабочек в животе. Нет, миллион. Его сердце бешено колотится, наблюдая за неуклюжими движениями напарницы. Он видел, с каким трудом ей удается держаться дальше него больше чем на метр. Это слишком далеко — метр.       Дюпен-Чен облизала губы и выдохнула, заставляя себя встать с дурацкого стула.       — Привет… Что ж… раздевайся. Только не полностью. Нет, конечно, полностью лучше, но… — Маринетт привычно затараторила, а Адриан с любовью наблюдал, на её лице меняются эмоции. Девушка залилась краской и закрыла лицо руками. — Просто снимай пальто, пожалуйста, и пойдём побыстрее выполним это задание.       Блондин хмыкнул и снял клетчатое пальто, вешая его на крючок у входа. Парень был в черных джинсах и водолазке, которая закрывала его горло.       Дюпен-Чен развернулась и быстрым шагом направилась на кухню, словно Адриан способен её догнать и укусить.       Вообще, способен.       Маринетт зашла на кухню и накинула на себя фартук, завязывая его сзади. Она стала поспешно подготавливать ингредиенты к выпечке, стараясь сделать всё быстро. Опять же, чтобы это быстрее закончилось.       Хотя к чему вся эта видимость «неловкости» и «правильности», если она могла всё это закончить, не начиная?       Сегодня, как минимум, просто попросив его не приходить и сделать всё самой или с родителями.       На прошлой неделе, попросить принести Алью домашнее задание, а не согласиться на помощь Адриана.       Месяц назад, отказаться патрулировать ночной Париж и не соглашаться на пикник на крыше Эйфелевой Башни.       Полтора месяца назад, отказаться от ужина на ресторане-корабле, на реке Сене.       Она могла всего этого не допустить, не поцеловав его год назад на крыше Нотр-Дама.       Но она соглашалась на всё, лишь бы провести с Адрианом лишнюю минуту своего времени. Она ловила любую возможность остаться с ним наедине. Она сама его затаскивала в кладовку к школе, сама флиртовала с ним во время битвы, сама пускала шутки и намёки и сама касалась его. Касалась там, где раньше никто не смел.       Сначала она себя оправдывала тем, что Адриан слишком сексуален в латексном костюме. Затем тем, что она его слишком любит. Потом, что это ничего не значит и они просто друзья. Но смотрят они друг на друга… не как друзья. И не как любовники.       Она чувствовала, что Агресту интересен не только секс с ней. Она видела, как пытается что-то сказать и каждый раз боялась услышать что-то плохое. Что-то типо: «Нам нужно всё прекратить» или «Я не хочу этого». Поэтому она прерывала его, отвлекала собой, своим игривым настроением. А он не сопротивлялся. И тогда она поняла, что парень желает чего-то большего…       И к сожалению, дать этого она ему не может. И здесь уже вопрос безопасности всего мира. Ведь они и так допустили ошибку — раскрыли личности друг друга. А если они ещё и начнут встречаться… Они станут слишком хорошей наживкой для Монарха. Слишком уязвимыми.       Адриан надел фартук и завязал его. Он проследил за фигурой Маринетт, за её плавными действиями по приготовлению ингредиентов. Она склонилась над столом и стала пряничное раскатывать тесто. Агрест прикусил губу и подошёл к ней, ставя руки по обе стороны от её тела, нависнув сверху её спины.       Дюпен-Чен замерла, покрываясь мурашками. Она почувствовала его горячее дыхание над ухом и сглотнула. Он был очень близко…       — И что мы будем печь, миледи? — хрипло спросил Агрест, перемещая руки на её запястья и нежно проводя по ним пальчиками.       Маринетт приоткрыла губы и шумно выдохнула, наблюдая за их руками.       — Рождественские пряники…       Парень улыбнулся и уткнулся лбом ей в затылок. Он сплел с ней пальчики, впиваясь в тесто руками.       — Хорошо, — прохрипел он, а девушка невольно промычала.       Адриану нравилось её возбуждать, дразнить, играться с ней. В такие моменты она была по-настоящему уязвима. Как-будто перед ним не уверенная в себе ЛедиБаг, а податливая кошечка.       Неожиданно брюнетка резко повернулась к нему, расцепляя их пальцы. Она строго посмотрела в его зелёные глаза, приподняв подбородок.       — Достань глазурь и формочки, пожалуйста.       Маринетт качнула головой в сторону шкафчика, в котором, судя по всему, было всё из вышеперечисленного.       Адриан внимательно проследил за этим кивком, а потом отстранился. Ноги девушки едва заметно подкосились. Она выпрямила спину, сохраняя самообладание. Хотя в голове уже мелькали горячие фантазии, за которые, по идее, должно было быть стыдно. Однако брюнетке нравился тот факт, что если она захочет — она воплотит их вживую.       Послушный котёнок.       Агрест прошёл к шкафчику и достал всё необходимое. Маринетт взяла из рук парня формочки и стала с их помощью вырезать фигурки на тесте. Это были ёлочки, человечки, снежинки, звездочки. Адриан помогал ей по другую сторону стола. Спустя пару минут у них были готовы порядка двадцати формочек. После, они выложили их на противень с пергаментом и поместили в духовку.       Поставив таймер на десять минут, девушка выдохнула и повернулась к парню.       Агрест вскинул брови, тем самым будто спрашивая: «Что дальше?»       Маринетт сжала руки в кулаки. Она не поддастся его очарованию и обаянию. Нет. Они просто пекут пряники для ярмарки.       Какого черта, я себя обманываю?       Дюпен-Чен зарычала и схватив себя за хвостики, стянула резинки и накинулась на Адриана, страстно впиваясь в его губы своими.       Агрест ожидал этого, поэтому ответил на поцелуй с не меньшим порывом, зарываясь руками в её шелковистые волосы. Её язык, влажный, жадный, ворвался к нему в рот, отчего парень прорычал, другой рукой обхватывая тонкую талию девушки. Маринетт сладко промычала, пальцами проскальзывая в шевелюру Адриана. Ей так нравились его волосы. Мягкие, податливые, её.       Резкий разворот и теперь Дюпен-Чен прижата к столу ягодицами. Руки Агреста как-будто размножаются по всему её телу. Она чувствовала его сильную хватку сначала на талии, потом где-то под грудью, теперь на шее. Он был везде. Его запах… это был запах свежего дождя. Да-да, что-то похожее на него. Только сейчас Маринетт смогла дать четкое определение этому.       Адриан же давно понял чем пахнет его напарница. С утра от неё веет каким-то имбирным печеньем, а вечером клубникой. Иногда ванилью. Со временем он понял, что её аромат зависит от того, что пекли её родители. Возможно, вся магия и романтика из-за этого бы факта у кого-то пропала. Но не у Агреста.       Плевать какого она запаха, плевать какого цвета её волосы, глаза, плевать какая у неё одежда. Это она. Его миледи. Его напарница. Любовь всей его жизни.       Дюпен-Чен неожиданно отстраняется и смотрит на губы Адриана из-под опущенных ресниц.       — У нас девять минут, — сбитым голосом произносит она, проводя языком по его скуле.       Агрест шумно выдохнул и тут же подхватил её за бедра, усаживая на стол. Тюбик с глазурью как на зло оказался под рукой, поэтому чуть растекся по плоской поверхности, а пару брызгов его капель попали на одежду Маринетт.       Парень резко притянул её голову к себе, врываясь в её рот языком. Он вылизывал её словно это последняя сладость, которую он пробует. И к сожалению, ему всегда было её мало.       Сколько времени они потеряли и продолжают терять, пряча свои чувства и скрывая личности под идиотскими масками?       Слишком много. Адриан больше не готов столько терпеть и ждать. Он жаждет её. Каждый миллиметр её тела. Агрест развязал её фартук и отбросил в сторону. Он слышал как бегут секунды на таймере, заставляя его ускориться. Сейчас это похоже на какую-то киноленту: «Трахни меня, если успеешь».       Я бы посмотрел такой фильм.       Маринетт поступила с фартуком парня точно также, сладко простанывая ему в губы. Адриан сорвал свитер с девушки и надавил на её грудь, заставив упасть спиной на стол. Глазурь зелёного цвета брызнула прямо на скулу девушки, но никого это не смутило.       — Я успею доставить тебе удовольствие, — промурчал Агрест на ухо Дюпен-Чен, слизывая сладость с её лица.       Маринетт задрожала под ним на столе. Оставалось семь минут. Одна его рука игралась с её грудью сквозь лифчик, вторая оказалась на её джинсах, которые спустя двадцать секунд покинули её ножки. Брюнетка тут же обхватила бедра парня и притянула ближе к себе. Ощутив его возбуждение, она едва заметно улыбнулась и провела руками по его волосам и шее, спускаясь по его водолазке вниз — к ширинке.       Время шло. Адриан должен уложиться в указанный период. Ради своей любимой. Это её прихоть и он не смеет ей перечить. Агрест помог ей достать член, после чего отодвинул её бельё и резко вошёл во влагалище.       Громкий, страстный стон пронзил пекарню. Блондин промычал и, закрыв плотно глаза, вцепился руками в край стола. Он стал входить в неё, быстро, сладко. Маринетт ухватилась руками за его плечи, иногда случайно царапая ногтями его шею. Дюпен-Чен слышала как стол бьётся о каменную стену, как падают какие-то баночки с него: вроде сахар и несколько формочек.       Оставалось две минуты. Адриан заставил девушку выпрямиться, после чего с мычанием коснулся её губ. Она ответила ему, зарывшись руками в его светлые волосы. Агрест опустил ладонь на девичью грудь и по-хозяйски стал с ней играться, кончиками пальцев дразня брюнетку за соски через ткань лифчика. Маринетт скулила ему в губы, дергалась от ритмичных толчков и покрывалась мурашками.       А через пару секунд, её пронзила дрожь, опьяняющая и выводящая окончательно из себя. Она с криком кончила, откинув назад голову. А Адриан, простонав, следом за ней кончил ей на живот.       Прозвенел таймер и Агрест отстранился. Он сделал шаг назад, как вдруг ударился затылком о какую-то полку. На него высыпалась сахарная пудра. Маринетт подняла затуманенный взгляд на парня, а потом звонко рассмеялась. Волосы, лицо и его чёрная кофта Адриана покрылась белыми кристаллами.       Дюпен-Чен спрыгнула со стола и широко улыбнулась, подходя к напарнику и проводя по его щеке рукой. Она усмехнулась и облизала пальчик, наблюдая, как Агрест пытается отдышаться несмотря на конфуз.       Маринетт наклонила голову и ласково ухмыльнулась.       — Ты мой самый вкусный пряник.       Адриан усмехнулся и вытянул руку, проводя пальцем по её скуле, вытирая зелёную глазурь. Он посмотрел в её глаза и хмыкнул.       — А ты моя девушка.       Дюпен-Чен тут же нахмурилась и хотела была отстраниться от него, но парень не позволил сжав её подбородок пальцами.       — И это не обсуждается, — твёрдо продолжил он, наблюдая, как губы брюнетки приоткрылись. — Ясно, миледи?       Маринетт сглотнула и шумно выдохнув, кивнула.       — Да, котик.       Адриан победно улыбнулся и бросил взгляд на духовку.       — Пряники горят уже как пять минут.       Глаза Дюпен-Чен чуть не вылетели из орбит. Она тут же сорвалась с места, накидывая на полуголое тело фартук.       И так, только с пятой попытки они смогли испечь рождественские пряники для ярмарки.