По законам Инквизиции

      Старый, обветшалый и дикий. Неблагополучный район, мерцающий неоновыми вывесками, рекламными щитами и своим столь же разномастным населением. Дом убийц, грабителей, скрытых гениев и восходящих легенд. Дурная кровь. Место, которое Лу, пусть и не по своей воле, называла домом.       Из открытого окна веяло свежестью. Долетали звуки перебранки в баре через две улицы, рокот машин с автотрассы и перезвон посуды из каморок соседней многоэтажки. Прекрасная слышимость. Никаких секретов. Но, что пугало и радовало одновременно, всем было всё равно. Это аксиома, которую Лу выучила ещё в детстве. Тут она чувствовалась особенно остро. По-другому не бывает. Можно сокрушаться. Можно научиться получать удовольствие.       Тем не менее, они всё равно старались быть потише. Это негласное правило раззадоривало игру.       От ночной прохлады по обнажённой коже бежали мурашки. Каждое прикосновение отзывалось электрическим зарядом. Единственное освещение — тлеющий фиолетовый круг настольной лампы. Нежные лучи выхватывали только силуэт, контуры тела. Лу восхищалась тем, что она видела.       Одной рукой аккуратно расчёсывала длинные чёрные волосы, что гладко скользили между пальцами. Так и соблазняя сжать сильнее, потянуть назад, заставив запрокинуть голову. Пройтись губами по невозможно бледной коже шеи. Не сдержавшись, укусить. Всерьёз, со всем пониманием. До синих следов и кровавых подтёков. Человек — самый опасный зверь.       Он призывал её не сдерживаться, и она с радостью подчинялась.       Он сидел на расшатанной постели, а Лу сверху. Он едва выдыхал, а Лу было сложно бороться с желанием застонать в голос. Лу оставляла на его нежной коже засосы и синяки, кусала губы до сладкой истомы, целовала тонкие пальцы. При этом, оба отлично понимали, кто во главе. Он, Иво Мартен, пробудил в Лу то, что было скрыто в глубине. И он позволял ей. Многое? Всё.       Особое снадобье из запасов Церкви стирало следы уже к рассвету. Большую часть. Некоторые отметины Иво оставлял по собственному желанию. Лу краснела и не могла найти себе места от жара, когда вдруг в середине рабочего дня вспоминала. Под идеально выглаженной формой главы Инквизиции печёт и ноет её отметка.       Было сложно сохранять рассудок.       Лу откинулась назад, не прерывая контакт. Её ноги плотно обхватывали торс инквизитора. В то же время, его руки, которые в моменты страсти становились ещё более холодными, расслабленно покоились на её бёдрах. Лу была вся, как пружина, напряжённая до предела, до боли. Единственное, что оставалось в её разуме, который сузился от переизбытка эмоций. Это он. Который так хорошо владел собой, что это хотелось нарушить.       — Инквизитор, — позвала Лу тихо. Называть его по имени у неё не получалось даже в такие минуты наедине. Иво Мартен. Его имя казалось священным, недосягаемым. Она и так прикоснулась почти к божеству, настолько разными были их миры. — Инквизитор.       Её взгляд пробежался по следам их прошлых встреч, по краю выступающих ключиц, по изгибу шеи. Потом остановился на глазах, и Лу замерла, как в гипнозе. Возможно, так и было. Чёрные острые глаза, как Бездна, в которую опасно долго всматриваться. Потому что она начнёт смотреть на тебя в ответ. И вдруг, Лу победила. Иво не выдержал первым, приблизившись к ней, и закрыв глаза. Приглашение, которое Лу ждала. Она целовала его жадно, как в последний раз. Мычала, борясь с недостатком кислорода. Её руки теперь хаотично блуждали по его телу, сдавливая, впиваясь короткими ногтями и оставляя малиновые полосы. Ей хотелось большего.       На прикроватном столике, совсем рядом. В стерильной пластиковой упаковке. Серебро. Инквизитор был достоин лучших материалов.       — Хочу тебя, — выдохнула Лу, и вслед за словами на коже инквизитора появился первый порез.       Лу припала губами к ранке, слизывая начавшие выступать тёмные бусины. Пока она баюкала один порез, следом появился другой, третий, четвёртый. Серебряный ножик танцевал в её руках, обводя выступы костей, изящные плечи, шею. Лу была аккуратна. Порезы болели и кровоточили, но не были глубоки и опасны. Тем не менее, она балансировала на грани. Его жизнь была в её руках. Так же, как и её принадлежала ему. Церковь могла казнить её и за меньшее. Но Иво Мартен был выше в вопросах её судьбы. А она была его.       Лу вернулась к губам, и оба ощутили на языке металлический вкус. Сладкий, солёный, по кругу и до звёзд в глазах. Лу почувствовала, как пальцы инквизитора медленно нажали на её бедра. С каждой следующей секундой пытки терпением его хватка становилась сильнее. Лу и сама едва сдерживалась. Наконец, оставив напоследок кровоточащую ранку, она оторвалась от его губ. Приподнялась, помогая себе рукой, и плавно опустилась. От ноющего чувства наполненности хотелось вскрикнуть, но было нельзя. На адреналине, который всегда зашкаливал в их встречи, всё ощущалось куда острее. Сильнее. Ярче. Обычно, она сама задавала темп. Но тут инквизитор крепко сжал её талию и, наклонившись к уху, прошептал:       — Не двигайся.       Лу так и поступила, позволив своему мучителю и жертве в одном лице довести себя до пика. После, вымотанные игрой в равной степени, они лежали на кровати, приводя в порядок сбившееся дыхание. Лу накрывало волной дремоты. Она знала, что инквизитор уйдёт только после того, как будет уверен, что она заснула. Последнее, что она услышала прежде, чем провалиться в сон:       — Спокойной ночи, Лу. Увидимся утром.       Это был первый раз, когда он не ушёл. И последний, когда Лу ночевала в этом богами забытом месте.