Let me play you like a fucking video game

Ночная тренировка изрядно выматывает. Возвращаются с Кевином в общежитие в начале третьего ночи, не ожидая пересечься с кем-то из Лис от слова совсем. Совсем — значит, вообще ни с кем. Особенно с Эндрю, который оставил парней без объяснений и своего участия в махании клюшкой. На них, однако, никакого внимания не обращает: с красными глазами и безучастным лицом гоняет Реймона по просторам виртуального мира. Нил мгновенно всё понимает — Эндрю весь вечер пас Ники в ожидании, когда же он свалит спать, чтобы самому поиграть в эту «парашу». Отчаянно не желал признавать, что «Рэймонд Легендс» заслуживает его внимания. Кевин уходит в комнату, даже не пытаясь задеть чужую гордость: похер, пусть Нил здесь сам разбирается. И на самом деле цепляет, что Эндрю не пытается воспользоваться возможностью, что сейчас им никто не станет мешать. Продолжает агрессивно прожимать кнопки геймпада, разрезая этим щёлканьем тишину. Благо, музыка не орёт на всю гостиную. Нил подозревает, что Эндрю так от Ники шифруется. Произносит над ухом: «Я в душ», как бы намекая, что пора бы его заметить, но отсутствие реакции на этом чертовски прекрасном лице свидетельствует об игноре. Нил плетётся в душ во второй раз: до этого сходил после тренировки. Надеется, что звук разбивающейся о ванну воды, взрастит интерес в чужом сердце. И вскоре, возвращаясь, понимает, что надежда — первая, кто умрёт, покуда их с Эндрю смерть не разлучила. Хотя, Нил уверен, что даже ей это не под силу. Терпение грозится вот-вот лопнуть вместе с проступившей на чужом виске веной: уровень не из простых. На экране какие-то мультяшные взрывы, герой игры скачет на сером мозге, чтобы преодолеть препятствия, колонны с шипами двигаются туда-сюда. Нилу это — жить, видимо, — быстро надоедает и он становится перед Эндрю, уперев руки в бока. Миньярд выглядывает из-за него, пытаясь определить, куда дальше прыгать, но парень надёжно защищает его глаза от воздействия этого яркого света: смотреть на него в темноте — вредно для зрения. Заботу о здоровье Эндрю не оценивает: — Сука, не загораживай мне экран, — явно начинает злиться. Подумать только, какая-то игра способна вызвать у него такие эмоции. — Заставь меня, — провоцирует его Нил, надеясь получить то, зачем, собственно, и рискует своим и без того не совсем здоровым телом. Разговор оказывается коротким, как жизнь огонька на подожжённой спичке. Точно так же тухнет и возбуждение вместе с грубым отталкиванием от себя. Пиздец какой-то. Уму непостижимо. Но Нил не пальцем деланный, настойчивость — одно из его лучших качеств. Оно же — худшее. По мнению Эндрю, очи которого снова застилает тень от этого отвлекающего от игры ублюдка. — Не мешай мне, — угрожающе, требовательно произносит Миньярд. — Нахуй тебе играть в это, когда ты можешь поиграть со мной? — в соблазнении Нил тоже, в общем-то, не очень хорош. Эндрю на секунду — лишь на секунду — поднимает на парня глаза. Нил успевает поверить, что сейчас они наконец-то позволят маленькой шалости случиться, но нет. Бог дал — Бог взял, как говорится. Без вариантов. — Вот ты сейчас тыкаешь в эти кнопки, а мог бы в меня, — никак не унимается Джостен. Почти даже сдаётся, получая очередной плевок безразличия в душу. Однако Эндрю, как только эта чёртова преграда сдвигается с места, тянет Нила за футболку вниз, намекая ему встать перед собой на колени. С сучьей ухмылкой проговаривает: — Заткни уже, блять, свой рот. Бесишь. Но Нилу хватает гордости так бездарно упустить возможность отсосать Эндрю, пока внимание того сконцентрировано на игре. Кажется, это… ревность?.. Нил действительно ревнует к какому-то дурацкому Рэймонду?.. — Это ты меня бесишь. Миньярд смеряет его взглядом. Хлопает себя по внутренней стороне бедра, очень очевидно намекая, что Нил тупой, блять, говна кусок, раз не считал с первого раза его попытки в разнообразие. Со второго считывает. — Да или нет, Дрю? — спрашивает, чтобы убедиться, правильно ли его понял. — Да, — отвечает Эндрю. — Пизда, бля, соси давай уже. Романтика создана только для фильмов и книг, которых насмотрятся, начитаются и представляют себе всякое. Надеятся, что такая же любовь закружит их в урагане ласк и нежности в жизни, но жизнь, как известно, та ещё сука. Однако и Нил сука непростая. Эндрю не сразу может признать, что к такому разнообразию оказался не готов. Только-только привыкший к прикосновениям Нила, он не может ими не наслаждаться. Не может не вздрагивать, когда мягкие губы обхватывают головку и проталкивают его член к горлу. Не так глубоко, чтобы вцепиться в рыжие волосы, фиксируя, но достаточно, чтобы отвлечься от игры и застыть взглядом на ком-то, кто так старательно ему сосёт. Геймпад оказывается отброшен в сторону: Эндрю натерпелся этого дерьма сполна. Сейчас оно имеет смысл только потому, что свет от экрана позволяет внимательно следить за каждым движением Нила. Помогать себе рукой ему не позволяет. Берёт его ладони в свои, переплетая их пальцы. И сам — не вмешивается. Не толкается в его рот, разрешая ему задать комфортный для него темп. То, как Нил всего ненадолго обволакивает его член щеками, вызывает улыбку. Эндрю столько раз делал с ним это и в конце концов научил, как правильно. И правильно — то, с какой силой они должны скользить по стволу, чтобы было приятно. — Сыграешь со мной, как в свою ёбаную видео-игру? — спрашивает Нил, когда убеждается, что Эндрю достаточно возбуждён для кое-чего большего. — Да или нет? — терпеливо ожидает ответ, намереваясь избавить парня от белья, когда он встаёт перед ним. — Да. Слышит «да» и после, на ухо, когда Нил, подготовив себя заранее, медленно опускается на его член, обвивая руками шею. Прижимается к Эндрю всем телом, коленями обхватывая его бёдра. Миньярд даёт привыкнуть к ощущениям, после впивается в губы Нила, начиная двигаться в нём резкими толчками. Под футболкой оставляет розовые следы от пальцев, следующих по шрамам. От поцелуев в шею начинает крыть. Эндрю действительно обожает, когда Нил делает так, теряя голову от ощущений. Забывается и сам, отдаваясь моменту полностью: всеми мыслями, всей душой и сердцем. И им обоим так хорошо, что воздуха в лёгких не хватает: грудная клетка переполнена чувствами, кислороду в ней места будто бы нет. Ближе. Так надо быть ещё ближе… Эндрю, придержав Нила за бёдра, вжимает парня в диван, придавливает его всем весом своего тела, ловя сдавленный стон губами — последний воздух, что оставался в измученных наслаждением органах. Оставаться тихими удаётся с трудом. Шлепки яиц о ягодицы делаются всё громче. Сожаление, что занимаются сексом не в Колумбии, появляется только потому, что приходится сдерживаться. В остальном — вместе с удовольствием по венам растекается риск. Замеченными друг за другом в разных позах не были, и потому каждый раз интригует больше предыдущего: получится ли снова потеряться в пространстве и времени из-за оргазма без лишних свидетелей. Получается. Одновременно — Эндрю отлично знает тело Нила, чтобы кончить вместе с ним и после забыться в долгом поцелуе до тех пор, пока он не начнёт нудеть о том, что им обязательно нужно пойти в душ. Это не Колумбия. Здесь им особо некогда приходить в себя.