твои объятия приносят утешение, но я в этом никогда не признаюсь

1. В первый раз, когда Уэнсдей навещает Инид в Сан-Франциско после того, как ее несколько дней доставали смс по этому поводу; у ворот ее встречает улыбающаяся Инид, которая практически бросается на нее, сразу же обхватывая руками за талию — почти так, как будто им там самое место. Руки Уэнсдей безвольно свисают по бокам, дыхание застревает у нее в горле. Когда Инид отстраняется, она смотрит на Уэнсдей с оттенком растерянности и неуверенности. — Эм, разве это не нормально? — тихо спрашивает она, ее руки вместо этого сжимают руки Уэнсдей, и Уэнсдей качает головой. — Нет, я все еще привыкаю к этому, — говорит она. — Тот единственный раз волшебным образом не заставил меня привыкнуть к подобным засадам. — Затем она довольно неловко обнимает ее в ответ, игнорируя ласковый смешок, срывающийся с губ Инид. 2. Это начало нового семестра. Мысль о том, чтобы делить комнату с Инид, больше не кажется такой неприятной — гораздо более терпимой по сравнению с началом прошлого семестра. Как будто Инид каким-то образом поселилась в маленьких щелочках ее сердца и не хочет уходить, так что Уэнсдей просто оставляет ее в покое. Когда она входит в их комнату, Инид уже сидит за своим столом, повернувшись к ней спиной. — Инид? — зовет она, и Инид оборачивается, ее глаза расширяются от неподдельного волнения, когда она видит ее. — О Боже мой! — визжит она, вскакивая со стула и бросаясь к ней. — Ты здесь! Она выглядит готовой обнять ее, судя по тому, как широко раскинуты ее руки, но внутренний инстинкт Уэнсдей заставляет ее немного отступить назад, подальше от нее. Небольшого изменения в движении достаточно, чтобы Инид медленно опустила руки по швам. — Извини, я не… Наверное, мне следует держать себя в руках? — Нет, но, как я уже говорила, я все еще привыкаю к этому, — тихо отвечает Уэнсдей, немного смущенная, когда она снова делает шаг ближе к Инид. — Ты можешь… Сделать это. Все в порядке. — Ты уверена? Уэнсдей кивает, и Инид улыбается, прежде чем заключить ее в теплые объятия. — Рада, что ты снова здесь. Я думала, ты не вернешься, — бормочет Инид, утыкаясь лицом в ее шею, и Уэнсдей тихо выдыхает, поднимая руки, чтобы обнять Инид за талию. — И я тоже, — признается она, голос мягкий, а щеки приятно теплые. — Но, по крайней мере, теперь у меня есть причина вернуться. Она не уточняет, что причина — человек. 3. Инид врывается в их комнату в один прекрасный день, захлопывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной. Уэнсдей поднимает взгляд, прерывая разговор с Вещью, приподнимает бровь — видит, как она буквально на грани слез. Желудок сжимается от этого зрелища, и волна гнева проходит через нее (кто сделал ее такой?). Она встает с кровати и направляется к Инид, которая не сдвинулась ни на дюйм с тех пор, как вошла в комнату. Словно почувствовав ее, Инид поднимает взгляд от пола, ее подбородок слегка дрожит. — Уэнсдей, — говорит она, голос немного срывается, а затем она бросается к Уэнсдей, так крепко обнимая ее, что Уэнсдей почти трудно нормально дышать. Уэнсдей чувствует, как тело сотрясается от рыданий, пронзающих девушку. Уэнсдей обнимает ее в ответ, успокаивающе поглаживая по спине, и они стоят так некоторое время, пока рыдания Инид не стихают настолько, чтобы она могла нормально говорить. — Что случилось? — Спрашивает Уэнсдей с опасными нотками в голосе. — Моя мама, — просто бормочет Инид хриплым от слез голосом. Уэнсдей выдыхает через нос, смягчаясь; обнимает Инид немного крепче, не планируя отпускать в ближайшее время. 4. Всякий раз, когда Инид чем-то взволнована, первое, что она делает, — пытается обнять Уэнсдей. Это почти как ее инстинкт. Обычно Уэнсдей отходила в сторону или просто поднимала ладонь, показывая, чтобы она остановилась. Хотя, по-видимому, не в этот раз. Этот раз — исключение. Они сидят на неубранной кровати Инид, у Уэнсдей в руках книга, а у Инид телефон, Уэнсдей наслаждается тишиной, а Инид яростно листает ленту. Тишина и покой нарушаются, когда Инид начинает выкрикивать ее имя. — Что? — Спрашивает Уэнсдей, нотка раздражения в ее голосе, она не любит, когда ее прерывают во время чтения. — Я выиграла онлайн-розыгрыш, в котором участвовала в Инстаграме около месяца назад! — говорит она, практически подпрыгивая на месте; Уэнсдей чувствовала, как кровать движется под ней. — Так много людей участвовали, так что я не ожидала победы, но я выиграла! — объясняет она с широкой улыбкой на лице, выглядя готовой обнять ее, широко раскинув руки, но в последнюю секунду она колеблется, ее руки повисли в воздухе. Уэнсдей прочищает горло, слегка кивая головой, давая ей знак продолжать. С усмешкой Инид притягивает ее в объятия, визжа ей в шею и бормоча о том, что она собирается делать с тем, что она выиграла (Уэнсдей не слушает; она едва могла сдерживаться с Инид в таком состоянии, ведя себя как перевозбужденный щенок). — Да, молодец — приятно знать, что ты в чем-то преуспела, — бормочет Уэнсдей, неловко похлопывая ее по спине. Инид делает вид, что не слышит ее. 5. Инид на несколько сантиметров выше ее. Всего на немного, но это достаточно заметно. Теперь, когда объятия, кажется, больше не запрещены, она привыкла обнимать Уэнсдей сбоку: рука обнимает ее за плечи, притягивая ближе к себе до тех пор, пока она не прижимается к ней, пока они прогуливаются по территории Невермор. — Что это такое? — Спрашивает Уэнсдей, когда Инид цепляется за нее, как коала. — Что такое что? — Спрашивает Инид со своим обычным жизнерадостным видом, заставляя палец Уэнсдей слегка дернуться в ее сторону. — Ты продолжаешь делать. То, что я позволяю тебе обнимать меня, не значит, что я не против того, что ты постоянно это делаешь. — Если бы ты была против, ты бы оттолкнула меня. Или ты бы отшатнулась от меня, но ты этого не сделала, так что я воспринимаю это как знак согласия. Уэнсдей бесит, что она не может с этим поспорить, поэтому она сжимает рот в тонкую линию и молчит. (У Инид это вошло в привычку.) (Уэнсдей не жалуется на это.) +1. Они снова ссорятся. Из-за чего-то совершенно нелепого, прошу заметить. И, откровенно говоря, Уэнсдей не хочет делать этого прямо здесь и сейчас; она наблюдает, как Инид подходит к своему шкафу и распахивает дверцы, ярко-красная спортивная сумка снова на кровати. Уэнсдей не знает, как успокоить людей. Она не знает, как утешить или утихомирить кого-то, поэтому в легком состоянии паники, увидев то, что она никогда не хотела бы видеть, если только это не конец семестра, она подходит прямо к Инид и обнимает ее за талию — как будто это инстинкт, о котором она никогда не подозревала; упирается щекой ей в спину. Она чувствует, как Инид напрягается в ее объятиях, и на несколько секунд наступает тишина. — Что ты делаешь? — наконец спрашивает она, и Уэнсдей слышит, как гнев уже рассеивается. — Разрешаю эту ссору до того, как она превратится во что-то худшее, и ты в конечном итоге бросишь меня, как в прошлый раз. — Уэнсдей, это… Если это твой способ извиниться, то мне нужно, чтобы ты знала, что это ничего не меняет. — Уэнсдей слышит вздох, покидающий Инид, затем она поворачивается в ее руках, чтобы посмотреть ей в лицо. — Это все равно что поцеловать кого-то, чтобы прекратить спор. — Должна ли я сделать это в следующий раз? — вслух удивляется Уэнсдей, пристально глядя на Инид. — Я буду иметь это в виду. — Это не то, что я имела в виду… ты… Боже мой, — раздраженно говорит Инид, ее щеки немного розовеют. — Это просто смешно! Как я должна продолжать злиться на тебя в таком состоянии? — Тогда не надо, — говорит Уэнсдей. — Я буду честна… Мне не нравится, когда мы ссоримся. Я могу пережить ссору с кем угодно, но не с тобой. Инид, моргая, смотрит на нее сверху вниз. — Честно говоря, я не знаю, что я должна на это ответить, — бормочет Инид, слегка опуская плечи. — Ты просто такая… — Она вздыхает. — Не бери в голову — Значит ли это, что я прощена? — Я имею в виду, я полагаю, да? — Говорит Инид, на секунду отводя от нее взгляд, и Уэнсдей чувствует, как уголки ее рта слегка подергиваются, когда она снова сжимает Инид в объятиях. — Звучит не совсем уверенно. — Дай мне хотя бы еще несколько минут, чтобы немного остыть. — Хорошо, — говорит Уэнсдей, прислоняясь к ней. — Я думаю, это отличная тактика, чтобы использовать ее в следующий раз, когда мы будем ссориться. — Нет, это не так. Ты просто идиотка. Этот раз — единственное исключение, — говорит Инид, в конце концов обнимая Уэнсдей в ответ. Уэнсдей игнорирует ее и вместо этого продолжает обнимать. (Хм, может быть, объятия не так уж и плохи, — думает она, — в них есть своя польза.)