Чернее ночи

— Конечно, я приму Кодомо в свой клуб. Эти слова от Уэкия я воспринял как бальзам, хотя, собственно, не ожидал от неё ничего другого: она славилась своим добродушным нравом. Уэкия Энгейка встретила нас в садовых перчатках на руках. На её лбу был след от земли: видимо, она уже успела начать работать на грядках. Её косынка на голове слегка скосилась, но это почему-то не придавало ей небрежного вида. Большие глаза на круглом лице смотрели с безмятежностью и добром, и Кодомо, судя по его улыбке, тоже успел проникнуться к главе своего кружка. — Сейчас дам тебе форму для заполнения, Кодомо, — Уэкия стянула одну из перчаток, обнажив ладонь с погрубевшей кожей и тёмной каёмкой под ногтями. — Как закончишь, отдашь её мне, я всё улажу со школьным советом: они должны занести в твоё личное дело сведения о клубах. Кодомо склонил голову, улыбаясь всё с тем же восторгом. Таэко, стоявшая поодаль, рассматривала клумбы, и я, решив не терять времени даром, напомнил Уэкия про своё обещание покосить траву. — Это так любезно с твоей стороны, Аято-кун, — Энгейка мило улыбнулась. — В последнее время мы так заняты из-за фестивалей… Она направилась в сарай за формой для Кодомо и заодно указала мне на газонокосилку. Последняя была уже довольно старой модели и при включенном состоянии страшно вибрировала, а также сильно пахла бензином, на котором и работала. Хагивара Сакура из моего класса, которая состояла в садоводческому клубе, рассказывала мне, что Энгейка ставила вопрос по поводу покупки новой, но школьный совет отказал ей. Сакура возмущалась, потому что считала, что Сайко Мегами злоупотребила властью и решила направить средства школьного бюджета на новый обогреватель для помещения школьного совета вместо новой косилки. «У них есть и кондиционер, и батарея центрального отопления, — возмущалась Сакура. — Но обогреватель… Наши зимы не такие уж суровые». Но решение Сайко стало окончательным, как и всегда: если она не считала нужным давать на что-то разрешение, она его не давала. Я понимал негодование Сакуры, ведь и меня самого коснулась упёртость наследницы Сайко. Да и Куроко, которая в последнее время снова стала общаться со своей лучшей подругой, жаловалась в переписке со своей приятельницей Аикура Анко, что Мегами совершенно никого не желает слушать, кроме себя. Что ж, думаю, это тоже впоследствии сыграет мне на руку. Но пока лучше не строить сложных прожектов, а заняться делом, для которого я и пришёл в садоводческий клуб. Работать руками у меня получалось довольно неплохо: я быстро разбирался в принципах устройства различных инструментов, орудий и приспособлений. Техника у меня редко ломалась, а если так и происходило, иногда я мог сам наладить её. И сейчас, гордо водя газонокосилкой по мягкой зелёной травке, я старался не посматривать на Таэко, а делать вид, что полностью погружен в свою работу. Покос травы являлся самой неприятной обязанностью членов садоводческого клуба, и они всячески старались переложить его либо друг на друга, либо на кого-то вне кружка. В этот раз — какая удача! — нашёлся человек, который сам предложил помощь и взялся за это крайне рьяно. Повернув вместе с газонокосилкой, я бросил быстрый взгляд в сторону Таэко. Они с Уэкия и Кодомо разговаривали, и я был уверен, что добродушная Энгейка расхваливает меня на все лады перед любимой, не забыв и о том, как на позапрошлой неделе я помог им поправить одну из несущих стоек теплицы. К сожалению, трава на территории клуба, пусть и довольно обширной, быстро закончилась, и мне пришлось выйти наружу. Я довольно быстро понял, что даже с хорошей скоростью работы ни за что не успею окосить даже десятую часть огромных территорий школы до начала урока, поэтому вместе с косилкой вернулся к Энгейке и объяснил ей это, заверив, что после уроков обязательно закончу покос травы. — Для одного человека это слишком много работы, — покачала головой Уэкия. — А ты и так выкосил всю территорию моего кружка. Я просто не имею права загружать тебя более, поэтому благодарю за помощь: к покосу после уроков я привлеку членов клуба. И она посмотрела на Кодомо. Пусть в этом взгляде не было давящего намёка, всё же каждый мог понять, к чему она клонила: теперь, дружок, ты член кружка, поэтому должен и разделять их обязанности. Также ты последний, кто вошёл в наш состав, кроме того, ты первоклассник, так что… В этой ситуации, несмотря на её комичность, содержалась ещё одна возможность для меня, и я не преминул ею воспользоваться, сказав: — Уэкия-семпай, сегодня для Кодомо первый день в школе, и он наверняка нервничает из-за этого, а значит, устанет в конце дня. Кроме того, завтра у него день рождения, так что предлагаю избавить его от этой обязанности и следовать оригинальному плану. Прошу всё же позволить мне выкосить школьные угодья: мне не повредит немного физической активности. Уэкия перевела на меня добродушный, но немного вялый взгляд, снова улыбнулась и кивнула. — Если это не напряжет тебя, Аято-кун, — спокойно произнесла она. Я улыбнулся и поклонился. Воздух был напоен майскими ароматами, и пусть было жарковато, и я вспотел из-за физической работы, всё же на душе у меня стало радостно. Кодомо коснулся моего локтя в знак благодарности, и Таэко сказала мне: «Спасибо». И этого было достаточно для того, чтобы направить моё сердце в полёт.

***

Кодомо освоился довольно быстро: с его лёгким характером, добродушным нравом и довольно неплохим умом это оказалось несложно. Уже к обеду он уверенно вошёл в нашу группу друзей и сидел за столом между мной и Даку, напротив Кенчо, Куши и Сома Рику, который с недавних пор присоединился к нам и предпочитал нашу компанию, а не своих соклубников-театралов. За обедом шла довольно непринуждённая беседа: Кенчо, который уже успел связаться с отцом и предложить храм Инари в качестве места для проведения благотворительного мероприятия, строил коварные планы: как он выступит с речью, а не Мегами, как он, а не сестра, будет раздавать цветы, как он, а не старшая Сайко, пребывая в центре внимания, улыбнётся в камеру. Мне удалось задать несколько уточняющих вопросов, при этом не привлекая к себе лишнего внимания. Как выяснилось, присутствовать на празднике должны были все представители Сайко, и Юкина также собиралась там быть. Пока всё складывалось просто отлично. И пусть у меня оставалось ещё множество дел, я был уверен: все мои планы претворятся в жизнь, пока это зависело от меня. Правда, после уроков мне пришлось потратить несколько часов на покос травы для садоводов, но в награду я получил благодарность от Уэкия (которая была на очень хорошем счету у всех в этой школе). К концу дня я чувствовал себя выжатым, как лимон: форменная рубашка противно липла к телу, а кожа сжималась и неприятно чесалась из-за пота. Я шёл до дома намного медленнее, чем обычно, мечтая о душе, кондиционированном воздухе, тёплом ужине и разговорам по душам с родителями. Она появилась неожиданно, словно материализовавшись из воздуха… Впрочем, скорее всего, так оно и было. Такада Сачико пристально смотрела на меня, стоя под уличным фонарём, и ничего не говорила. Выражение её лица было, скорее, выжидательным, чем угрожающим, однако я почувствовал, как вокруг стало на несколько градусов холоднее. — Скоро вы с дочерью воссоединитесь, — вымолвил я, отступая на шаг назад. — Я могу помочь… Я сделаю всё, что для этого нужно. Губы Такада зашевелились, а потом она растаяла в воздухе, как туман в лучах солнца. Я же стоял перед столбом, как загипнотизированный, и мне понадобилась добрая минута, чтобы прийти в себя и продолжить путь домой. И что я так всполошился? Теперь, когда дело с Юкиной почти решено, Юкико должна выполнить свою часть сделки: она расскажет мне, что делать с призраком Ёрико в уборной, я проведу ритуал, и всё будет в порядке. Однако меня застали врасплох способности привидения: Сачико смогла повлиять на температуру, на освещение… Что ещё она умела? В любом случае, это дело становилось для меня приоритетным: нельзя пытаться завоевать Таэко, при этом отчаянно спасаясь от призрака. Значит, надо избавиться от этой мамаши как можно скорее. Занятый этими мыслями, я не заметил, как добрался до дома. Здесь, наконец, я почувствовал, как сильно утомился: покос травы на огромных территориях школьных угодий просто доконал меня. Тянущая боль в мышцах, непривычных к такой сильной нагрузке, призывала бросить всё и просто лечь спать, но я никогда не потакал слабостям: ни своим, ни чужим. Ничего страшного: подумаешь, покосил чуть-чуть травки. От этого не умирают. Сняв одежду, я забросил её в стиральную машину, чтобы освежить. Влажным от пота было всё, начиная с нижнего белья, поэтому, запустив цикл стирки, я тут же встал под душ. Упругие струи смывали отвратительное липкое ощущение и коктейль из бактерий и грязи, и всего через пять минут я значительно взбодрился. Переодевшись в домашний спортивный костюм, я разобрал сумку и, поставив в микроволновую печь готовый обед из кулинарии, набрал номер матери. Ожидая, пока обед разогреется, я сел на стул, облокотился на поверхность обеденного стола и слушал длинные гудки. Мама подошла не сразу, но её голос звучал радостно: по его тону явно угадывалось, что она улыбалась. — Наш старый друг такой вёрткий, Аято, — вымолвила она, понизив голос. — Он снова куда-то исчез, и теперь мы с папой оказались в сложном положении. В этой стране, такой современной и в то же самое время такой запущенной, очень легко спрятаться. — Но ведь ты его найдёшь, — с уверенностью проговорил я, теребя в руках бумажные салфетки в подставке, стоящей на столе. — Можно нанять детективов: я слышал, в Америке они самые лучшие. — Надеюсь, что до этого не дойдёт, — с сомнением произнесла мама. — Не хотелось бы посвящать ещё кого-то в наши личные дела… Но довольно обо мне! Расскажи, как прошёл твой день, Аято. Я послушно пустился в рассказ, при этом вытащив из микроволновки обед и не особо ловко перетащив его на стол. Мы общались довольно тепло, а под конец к разговору присоединился и папа. Его голос был намного слабее, чем у мамы: видимо, он уже успел устать от этих вынужденных американских каникул. Он попросил меня как-нибудь навестить его родителей: они оба работали в новенькой сверкающей больнице на территории города Шисута. Заверив его, что постараюсь, я распрощался с родителями и с жадностью принялся поглощать свой ужин. И только после трапезы я осознал, что забыл купить подарок для Кодомо, у которого завтра был день рождения. С одной стороны, мы только что познакомились, и я вовсе не был обязан дарить ему что-либо. С другой же — хорошие связи с Кодомо являлись залогом положительного отношения ко мне Таэко. Так как же поступить? Сидя за столом, я медленно тянул чай, тепло которого выгнало мелкие бусинки пота на мой лоб. Дарить — не дарить? Покупать подарок или лучше сделать так же, как и все? Допив чай, я направился к раковине и начал медленно мыть посуду и столовые приборы. Можно купить какой-нибудь недорогой подарок, чтобы Кодомо не почувствовал себя обязанным мне, и отдать его имениннику как можно незаметнее, дабы не смутить. Звучало как план, только у меня пока не было самого подарка, что, впрочем, не являлось проблемой: повсюду вокруг были натыканы магазинчики-комбини для этих целей. Можно было даже дойти до сравнительно большого универмага и перекинуться там парой слов с Вакато Мегуми… Накинув сверху на домашний спортивный костюм лёгкую ветровку, я прихватил кошелёк, полотняную сумку для покупок, телефон и ключи и, рассовав всё по карманам, направился к выходу. Сейчас, в конце мая, темнело поздно, но час стоял почти ночной, поэтому чернильные сумерки уже успели окутать наш тихий район. В течение всего дня царила жара, и теперь прохладный вечер ощущался как благословение, но расплачиваться за живительный свежий воздух тоже приходилось: на улицы спустился туман, придававший всему вокруг размытые, таинственные очертания. Вдохнув полной грудью, я вышел за дверь и, заперев створку, начал спускаться по внешней лестнице. Через застеклённый холл мне были видны автомобили, стоявшие на внешней парковке. В кабине одного из них горел свет; видимо, кто-то решил провести в машине несколько минут до того, как отправиться домой. Сомнительное решение, принимая во внимание прекрасный вечер, но кто я такой, чтобы судить? Я жил на первом этаже, и вниз вело всего несколько ступеней, так что вскоре я оказался на улице. Инстинктивно я посмотрел в сторону автомобиля, в котором горел свет, и тут же водитель выключил его. Удивлённо подняв брови, я не двинулся с места и продолжил смотреть на странную машину. Что происходит? Поведение этого человека было в высшей степени подозрительным и нетипичным. Конечно, существовала вероятность того, что какая-нибудь парочка, которой некуда податься, решила провести свидание в машине, но тогда зачем они в принципе оставили свет включённым? И ещё. Я успел мельком увидеть автомобиль, и там было занято лишь одно место — водительское. Значит, никакая не парочка. И тут машина завелась и мягко стартовала с места. Я напряг зрение и, дождавшись, пока автомобиль будет проезжать мимо фонаря, попытался разглядеть номер, но смог увидеть только две цифры — «2» и «5». Что ж, не так много, но и не мало, особенно если этот человек следил за мной. Пожав плечами и решив пока проигнорировать этот факт, я направился в универмаг: мне нужно было как можно скорее купить подарок для Кодомо. К сожалению, в этот раз Мегуми не дежурила. За кассой сидела пожилая женщина, которая ласково улыбнулась в ответ на моё вежливое приветствие, пробивая небольшой канцелярский набор для Ямада-младшего и продукты — для меня. Я решил воспользоваться рецептами, которые мне столько щедро прислали Амаи и Сукояка: не стоило продолжать сидеть целиком на кулинарии или травить себя одной лапшой быстрого приготовления. Конечно, и то и другое являлось неплохим подспорьем, но превращать такое питание в систему не стоило. Нагруженный пакетами, я вернулся домой и, помыв холодильник, распределил внутри свежекупленные продукты. Как-нибудь на выходных или, может, даже раньше, стоило попробовать приготовить что-нибудь несложное. Канцелярский набор для Кодомо я решил никак не упаковывать: подарю просто, по-дружески, без всякого пафоса. Причем надо постараться, чтобы Таэко это видела, чтобы она подумала: как же повезло с другом её дорогому Кодомо. И вообще, мне стоит наладить хорошие отношения с будущим шурином. Насвистывая себе под нос песню, которую услышал в магазине, я направился в свою комнату, чтобы собрать сумку, но на полпути остановился и прошёл в прихожую. Накинув ветровку, я вышел в общий холл и, подойдя к застеклённому проёму, осторожно выгляднул на улицу. Он стоял там — чёрный автомобиль, в салоне которого горел свет. Нежное желтоватое свечение окружало кабину машины как мистический ореол. Водитель опустил стекло — видимо, ему стало душно, — и оперся локтем на окно. Интересно, почему этот таинственный водитель вернулся сюда, уехав только недавно? Это вряд ли парочка, решившая уединиться: двое влюблённых не стали бы включать свет в салоне, чтобы всем вокруг было видно, что происходило внутри. Пусть прохожих в такой поздний час было мало, всё же так рисковать не стоило. Кроме того, если бы с этим водителем была бы дама, он бы сосредоточился на ней, а не стал вальяжно выставлять локти в окно. Так что понадобилось ему здесь? Он следил за мной? Я отстранился от окна и потёр подбородок. Может, конечно, это просто разыгравшаяся паранойя, но тогда как объяснить поведение этого странного водителя?.. У меня был большой соблазн выйти и ещё раз попробовать рассмотреть таинственный автомобиль, но я отказался от этого решения. Если предположить, что внутри действительно находился некто, следивший за мной, то в первый раз моё удивление и пристальный взгляд в сторону машины можно объяснить простым интересом. Если же я выйду во второй раз, да ещё и начну специально присматриваться, то водитель всё поймёт. И неизвестно, как при этом поступит. Жаль, что мне не удалось разглядеть весь номер целиком, но и эти две цифры были своего рода информацией. А кому я привык доверять насчёт всего, что связано с этой самой информацией? Усмехнувшись, я вернулся домой. Завтра попрошу Инфо-чан раскопать что-нибудь о чёрном джипе, в номерном знаке которого есть цифры «2» и «5». Наверняка ей удастся раскопать хоть что-нибудь: в Японии не так много джипов. А пока пора на боковую: завтра я должен быть в идеальной форме. Надеюсь, за ночь боль в мышцах совсем пройдёт: было бы неплохо ещё немного порисоваться перед Таэко и Кодомо. И с этими не особо возвышенными, но важными для меня мыслями я направился в ванную.