"Счастливого Рождества!"

      Зима на остров Принца Эдуарда часто приходила неожиданно: порой фермеру стоило всего на одну ночь, по своей неосторожности, оставить уже увядающие цветы сухими стеблями торчать в клумбе, как на утро он находил их припорошенными свежим снегом. Но в ту зиму холодало постепенно, а снегу все были только рады: на удивление, сильных метелей не было, и он падал на землю ровным пушистым слоем, который и счищать с садовых дорожек - и то было приятно!       На небольшой кухоньке дома Мюриэль Стейси, больше известной среди жителей этой неприметной деревеньки просто как мисс Стейси, целый день стоял дым коромыслом. С самого утра там пахло вареными овощами, жареной индейкой и сливами. Из всего перечисленного, конечно, больше всего чувствовался запах индейки, приправленной какими-то никому не известными приправами, привезенными Башем с его родины. Это создавало ощущение какого-то волшебства происходящего, будто бы одни только эти непривычные для большинства соседей запахи могли перенести их в дальние-дальние края, полные чего-то необычного и доселе ими неизведанного.       Но если кто-то хоть на секунду и мог подумать, что виновницей всего этого изобилия запахов и звуков на кухне была мисс Стейси, он очень быстро разубеждался в этом, ведь это была никак не она. Более того, это не была и вторая обитательница дома - Уинифред Роуз. Или, как звали ее домашние и друзья, Уинни.       На кухне, как можно догадаться, кружила без конца, проявляя необыкновенную для своего возраста прыткость, Рэйчел Линд. А обе девушки в это время заканчивали последние приготовления к рождественскому приему гостей в гостиной. Несмотря на то, что Уинни еще за неделю до двадцать четвертого декабря начала говорить о необходимости правильно украсить дом к празднику, приступить к этому процессу удалось лишь пару часов назад. И, конечно, проблема была в елке: до самого последнего момента Уинни не могла выбрать между высокой, но не разлапистой и низенькой, но пушистой, как самый растрепанный помпон.       Мюриэль еще во время покупки пыталась доказать ей, что форма елки не имеет значения, что главное - это, в принципе, ее наличие и, возможно, украшение, но переубедить Уинни было невозможно. Впрочем, когда та самая "низенькая" елка еле-еле прошла в дверь, стоило признать, что Уинни была права. - Как думаешь, синий или зеленый? - держа в руках два елочных шара, предложила выбрать Роуз. Она забавно нахмурилась, и это в значительной степени придало вопросу серьезности.       Мюриэль, отвлекаясь от свечей, которые она старательно крепила к веткам елки, посмотрела на шары и звонко рассмеялась: - Уинни! Ну, кто в здравом уме вообще станет делать зеленой елочную игрушку? Ее же совсем не будет видно!       Роуз скептически оглядела шары и согласно пожала плечами: - И правда! - она повесила на крайнюю ветку синий шар и, окинув комнату быстрым взглядом, вдруг находчиво улыбнулась, - Зато зеленый неплохо смотрится на белом!       В углу гостиной по своему обыкновению стоял еще один постоянный обитатель дома - скелет, каждый раз именуемый по-разному, которого Уинни, уезжая от родителей, забрала с собой. Поначалу многие посетители дома мисс Стейси страшно пугались, видя в совершенно нормальной гостиной такую странную вещь, но уже ко второму месяцу проживания Уинни в доме у своей возлюбленной все привыкли.       Уинни, воздушно ступая по ковру, подлетела к скелету и победоносно повесила шар ему на оттопыренную руку: - Вот! Смотри, какой у нас теперь красавец! - довольно улыбнулась Уинни и глянула на Мюриэль.       Та, едва сдержав улыбку, ответила: - У Гилберта, очевидно, появился конкурент.       Уинни рассмеялась и, прокружившись в легком вальсе до дивана, элегантно опустилась в него. Мюриэль, покончив с украшением елки, начала собирать лишние украшения в коробку. Уинни внимательно, будто бы в первый раз, следила за каждым ее движением. Было в ее манере двигаться что-то такое, что Уинни было дороже любого научного открытия: плавность ее движений, точность, с какой она все делала, основательность...       В полумраке опускавшихся на землю сумерек Уинни казалось, что она видит перед собой не реального человека, а какое-то невероятное видение - чудесное, зыбкое и слишком волшебное для того, чтобы быть правдой. - Мюри... - у Уинни была странная привычка сокращать ее имя на французский манер. Девушка, отвлекаясь от коробки, внимательно на нее посмотрела, и лишь после этого Уинни продолжила говорить, - Ты помнишь ту ярмарку?       Мюриэль убрала коробку в массивный шкаф, стоявший в углу, и, отряхнув от пыли руки, уточнила: - Ту, на которой мы познакомились? - Уинни кивнула,- Ну, как же не помнить? Бедный Гилберт - вы с Энн никак не могли его поделить! - Мюриэль добродушно рассмеялась.       Уинни хмыкнула и игриво возразила: - Но, когда ты пошла стрелять в тир, несмотря на гневный взгляд миссис Линд, я уже поняла, что не к нему лежит мое сердце. - Ох, Уинни! - Мюриэль села рядом с ней на диван и приобняла за плечи, - Наша жизнь - все еще очень странная вещь... Почему, спрашивается, всех тогда так возмутило, что я решила прострелить пару тарелок? И кому какое дело до того, что на мне надето: брюки или юбка? Ну, это же просто средневековье какое-то - времена Болейн и Тюдоров! А мы живем сейчас на рубеже эпох... Так, почему женщина обязана отказывать себе в удобстве? - Вот за это-то я тебя и люблю, - улыбнулась Уинни и внимательно посмотрела в глаза своей собеседнице, ласково убирая прядь ее выбившихся из пучка волос ей за ухо, - Ты тверда в своих убеждениях. И тебя не волнует мнение окружающих. - Да о чем ты? Какие тут убеждения? Чистое удобство! - фыркнула Мюриэль, довольно прикрывая глаза, когда теплая ладонь Уинни коснулась ее щеки, - Кстати, Уинни... - мисс Стейси серьезно посмотрела на нее и вдруг нахмурилась, - Мне не хотелось бы портить праздник, но...       Уинни вспыхнула, сразу же поняв, о чем та хочет поговорить, и стыдливо отвернулась от нее. - Я скажу им. Обязательно скажу. Но не сейчас... - пробормотала девушка, глядя на горящий камин.       Мисс Стейси сконфуженно поджала губы и предприняла еще одну осторожную попытку: - Уинни, дорогая, вы не виделись уже месяц... - Вот именно! - всплеснула руками девушка и поднялась с дивана, - И все это время они думают, что я здесь только из-за практики и вот-вот вернусь, а я... - Уинни не могла найти подходящих слов, чтобы описать свое поведение, - Я не смогла им сказать даже того, что причина совсем не в этом! Боже! Да тут, кроме малышки Дельфины, никто и не болеет вовсе! - А если бы была такая возможность, ты бы сказала? - спокойно, но с сочувствием в голосе спросила Мюриэль. - Я... - начала было Уинни, но тут послышался стук в дверь. За ним последовали шаркающие шаги миссис Линд и звук отпирающейся щеколды. - Ох, что-то они сегодня рано! - глядя на часы, покоившиеся на камине, по которому были развешены всего две пары шерстяных носков, пробормотала Мюриэль и поспешила в прихожую. Только девушка скрылась в коридоре, из прихожей послышался шум и смех, - Энн! Гилберт! Как я рада вас видеть! - доносились обрывки фраз до ушей Уинни.       Уинни тяжело вздохнула и подошла ближе к камину, ощущая теплоту его пламени на своем платье. Подобрав под себя юбки, она села перед огнем прямо на пол и положила голову себе на колени. Она часто любила делать так дома, когда была маленькой: отец в гостиной читает какую-нибудь книжку с кучей непонятных слов в ней, а мать - шьет в это время и изредка цитирует Байрона. Все, что когда-то казалось ей таким родным, осталось далеко позади. Будто бы со знакомства с Мюриэль она отдалилась от своей семьи настолько, что...       Уинни с защемившим от тоски сердцем смотрела на огонь. Наверное, она боялась. Боялась, что ее не примут, не поймут... Хоть Уинни и нельзя было назвать открытым человеком, с мамой она любила делиться какими-то своими мыслями и переживаниями, но после ее приезда в Эйвонли, на который мистер и миссис Роуз и так согласились с большим трудом, ее письма стали сухими и короткими. По-другому она не могла. Большинство событий ее жизни было связано с Мюриэль, а как бы она о них писала?       "Дорогие мама и папа! Сегодня мы с Мюриэль Стейси прогуливались по побережью, держась за руки, а потом, на закате, пока наши волосы развевались на прохладном ветру, целовались до головокружения!" - неслыханная наглость! Неслыханная непристойность! Неслыханная странность! Что они подумают? А что скажут? Что после такого ей уже никогда не выйти в высший свет? Что она, чуть вырвавшись из отчего дома, сразу совершила самую большую ошибку своей жизни? - Уинни, милая, а ты чего тут одна сидишь? - обеспокоенно спросила Мюриэль, заглядывая в комнату, - Там Энн и Гилберт, и они хотели бы...       Но договорить она не успела. Внезапно в комнату ворвался отдающий морозом воздух, а вместе с ним и рыжеволосая девушка в красивом бирюзовом платье и нарядными кудряшками на голове: - Уинни! - радостно крикнула она и кинулась к Роуз. Почти повалив Уинни на пол, она крепко ее обняла и затараторила, - Господи, ты и не представляешь, как я рада тебя видеть! Спустя все эти невыносимо долгие месяцы, полные тоски и разлуки, я так рада вновь встретиться с тобой!       Уинни сдавленно рассмеялась и обняла ее в ответ: - Да, Энн. Я тоже.       На удивление, после того, как их любовный треугольник с Гилбертом разрешился, что произошло где-то около полугода назад, у Уинни с Энн сложились прекрасные дружеские отношения. Несмотря на то, что из-за переезда Энн в город, они не переставали общаться, обмениваясь письмами.       Когда Энн все-таки согласилась отпустить Уинни, а Мюри помогла ей подняться на ноги, в комнату вошел Гилберт и галантно поцеловал ее руку: - Рад встрече, Уинни! Как ты тут? Много больных? - Гилберт украдкой посмотрел на миссис Стейси. Та едва заметно ему кивнула, но Роуз этого не заметила.       Уинни тепло улыбнулась: - Потихоньку. Как ты? Как обучение? - Лучше некуда! - довольно ответил парень, - Скоро, вот, думаю, смогу подрабатывать у местного врача. - О! Чудесно! - воскликнула Уинни, гордо на него глядя, - Это очень хорошо, Гилберт! - Да. Но только вот здесь, в Эйвонли место врача уже занято, - подмигнул он ей и вновь неуверенно посмотрел на Мюриэль. Та только улыбнулась в ответ и вновь кивнула. - Уверена, Уинни с радостью возьмет тебя в помощники, - хихикнула Энн.       Все в комнате рассмеялись. Вдруг с кухни послышались тяжелые шаги и в дверях появилась миссис Линд: - Ну, молодежь, поможет мне кто-нибудь уже накрыть на стол?       

***

      Рождество - семейный праздник. Но зачастую в этот день за столом собираются не только кровные родственники, но и близкий круг друзей, поэтому к позднему вечеру в доме Мюри Стейси и Уинни Роуз на кухне присутствовали и Катберты, и Линды, и даже Баш с маленькой Дельфиной, хотя он боялся не вернуться из города к Рождеству.       Уинни сидела между Энн и Мюриэль. Последнюю она почти постоянно держала за руку под столом, будто бы даже в этой, казалось бы, мирной обстановке боялась ее потерять.       Все близкие друзья Мюриэль знали об их с Уинни связи. И почти все принимали их такими, какие они есть. За исключением, разве что, миссис Линд. Для нее подобные отношения были в особенную новинку, поэтому она не переставала повторять, что, пусть им на земле-то и хорошо, но в аду их ждут страшные муки.        Каждый раз, когда начинались подобные дискуссии, в них вступала Мюриэль, не Уинни. Последняя попробовала вступить с миссис Линд в полемику на эту тему еще в третий свой приезд к Мюриэль в гости ( то есть пять месяцев назад ), но закончилось это все разбитым сервизом у миссис Линд и мигренью у Уинни.       Мюриэль же в таких спорах держалась уверенно и отвечала миссис Линд с улыбкой на губах и простодушной усмешкой. Уинни всегда задавалась вопросом, как у нее это так получалось? Мюриэль никогда не боялась показывать себя людям - кем бы они ни были - такой, какой она есть, настоящей. Уинни тяжело вздохнула: а она даже родителям, родным людям, казалось бы, рассказать все не может.       Все время, проведенное за столом, Гилберт и Мюриэль странно переглядывались: кидали друг на друга вопросительные взгляды, потом неуверенно смотрели на Роуз и тихо вздыхали, будто знали что-то, чего не знала она. Когда девушка это заметила, она сделала вид, что ничего такого не происходит, хотя в теплом свете дрожащего пламени свечей ее глаза стали казаться заметно грустнее.       Энн весь вечер болтала без умолку под вопросы и ворчание Катбертов, а миссис Линд ухаживала за своим мужем, будто бы тот самостоятельно не мог взять со стола даже солонку, - в общем, атмосфера была теплая, знакомая, семейная... Уинни нравилось такое. Она была рада своему приезду в Эйвонли именно потому, что понимала, что может найти здесь покой - с любимыми и близкими ей людьми. Но как же родители? Нет, без них было как-то пусто на душе... Уинни все-таки очень по ним скучала. И ее пугала перспектива навсегда порвать с ними отношения из-за ее чувств к Мюриэль. - ... Кстати, Уинни, - вытирая рот салфеткой, вдруг начал Гилберт, делая самый что ни на есть непринужденный вид, - Как там родители?       Вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба. От неожиданности Уинни с силой сжала руку Мюриэль. Та едва слышно выпустила воздух сквозь зубы, стараясь не подать вида, что ей больно. Роуз испуганно посмотрела на нее, будто бы ища защиты от этого диалога, но та лишь сконфуженно посмотрела на Гилберта. - Ну... Они в порядке, - замявшись, наконец ответила Уинни, укоризненно глядя на свою девушку. В пляшущем свете восковых свечей ее глаза сверкнули обидчиво и разочарованно. - Гилберт имеет в виду... - попробовала уточнить Мюриэль и, стараясь не смотреть на нее, закончила, - Они долго у нас не были, и, наверное, ты скучаешь по ним. - Ну, да, но... - смущенно пробормотала Уинни и, поднявшись из-за стола, холодно произнесла, - Прошу нас простить. Мюри, отойдем на минутку?       Стейси коротко вздохнула и встала из-за стола. Гилберт послал ей сконфуженный взгляд, выражая свою безмолвную поддержку. Мюриэль украдкой улыбнулась ему и едва заметно пожала плечами.       Девушки прошли в гостиную. Там уютно потрескивал камин и горели свечи на елке. По всей комнате распространялся тонкий аромат жженого дерева и воска, а также запах приправ, доносившийся дотуда с кухни. - Что это такое, Мюриэль?! - непонимающе прошипела Уинни, - К чему эти расспросы? Зачем?       Стейси на мгновение сконфузилась, но вкрадчиво попыталась начать ей объяснять: - Послушай, Уинни. Я знаю, что ты скучаешь по семье, поэтому... - но договорить она не успела. Во входную дверь вдруг громко постучали. - Приехали! Ой, приехали! - засуетились на кухне.       Уинни вопросительно изогнула бровь и посмотрела на Мюриэль: - Мюри, мы кого-то еще ждем?       Но вместо ответа Стейси она вдруг услышала в прихожей невероятно знакомые голоса: - Прошу нас извинить! Мы очень старались успеть с поезда сразу к вам, но метель слегка подпортила нам планы, - произнес мужской солидный голос. - Ну что вы! Мы так рады вас видеть! - ответила миссис Линд. - Гилберт! Мой мальчик, как ты? Как учеба? - весело продолжал все тот же мужской голос.       Уинни почувствовала, как одновременно сердце и ушло в пятки, и стремилось в бурном порыве радости вырваться наружу. Девушка удивленно посмотрела на Мюриэль: - Это..? - Да, - смущенно улыбнулась та. Уинни пораженно застыла на месте, не зная, что ей делать дальше, - Мы с Гилбертом и Энн подумали, что тебе хотелось бы их увидеть, поэтому пригласили их, - Роуз вспыхнула и уже хотела было начать свою гневную тираду на эту тему, как Мюриэль сделала к ней шаг и посмотрела девушке в глаза. У Уинни от этого взгляда, от его теплоты и нежности, сперло дыхание, - Они скучают по тебе, Уинни, - Мюриэль положила свою руку ей на щеку и успокаивающе погладила бархатистую кожу своим большим пальцем, - Иди к ним, - прошептала она, ободряюще глядя Роуз в глаза, - Они будут рады тебя видеть. - Но... - начала было та. - Просто иди, ладно? С остальным мы разберемся, но чуть позже, - Мюриэль приблизилась к ее лицу и мягко коснулась ее губ своими, - Обещаю...       Уинни, нехотя отстраняясь от нее, кивнула и побежала в прихожую: - Мама! Папа! - донесся ее радостный голос до ушей Мюриэль. Мисс Стейси тепло улыбнулась и смахнула катящуюся по щеке слезу.       С появлением мистера и миссис Роуз Уинни стала более разговорчивой, но при этом старалась держать дистанцию между собой и Мюриэль, хотя давалось ей это с очень большим трудом. В первые же минуты пребывания родителей Уинни разговор за столом оживился и стал затрагивать не только новости Эйвонли, но и мировые: подорожание ценных бумаг, снижение урожайности кукурузных полей, перспективы изучения электричества. Каждый, как мог, старался продемонстрировать свои знания на поставленный вопрос.       Через какое-то время все обменялись подарками. Это было особое событие для Уинни, поскольку подарки делать она очень любила. В ход пошли не только подарки для ее соседей по Эйвонли, но и заготовленные заранее подарки родителей ( она думала, что передаст их им, когда вернется домой, но, очевидно, они пригодились ей раньше ) .       На душе у Уинни было тепло и хорошо, будто бы она ненадолго вернулась в детство, когда все было так легко и просто, что сейчас ей в это даже и не верилось. Но это ощущение комфорта и уюта ушло сразу же, как все перешли с кухни в гостиную, где ее отец вдруг спросил: - Гилберт, мисс Стейси, в своем письме вы говорили, что хотели бы со мной что-то обсудить. - Да, - смущенно почесал затылок Гилберт. Энн, стоявшая рядом с ним, ободряюще положила ему руку на плечо.       Уинни не на шутку напряглась, когда Мюриэль подозвала ее к себе, и совсем растерялась, когда та взяла ее под руку. Роуз почти почувствовала, как у нее зарделись щеки и чаще застучало сердце. Она понимала, что вот-вот должно было произойти что-то грандиозное, что уже навсегда изменит ее жизнь. Ее, конечно, это пугало, но останавливать она этого процесса никак не хотела. - Мистер Роуз, - почтительно начал Гилберт и перевел взгляд на тоненькую женщину в возрасте, - Миссис Роуз, возникло недоразумение. К сожалению или к счастью, но я должен объявить вам, что не имею намерений жениться на вашей дочери, - миссис Роуз в ужасе посмотрела на своего мужа. Тот нахмурился. Гилберт, воспользовавшись паузой, указал рукой на Энн, - Скоро я женюсь на Энн Ширли-Катберт, а Уинни... - он посмотрел на мисс Стейси, призывая ее продолжить. - Мистер и миссис Роуз, - Мюриэль выступила вперед и смело начала, - Мы с Уинни любим друг друга. С момента ее приезда в Эйвонли я только убеждаюсь в серьезности своих чувств, поэтому хотела бы попросить у вас руки вашей дочери.       На мгновение в комнате повисла гробовая тишина. Уинни стояла бледная-бледная. Казалось, она вот-вот должна была упасть в обморок, но Мюриэль не отпускала ее локтя, поэтому девушка удерживалась на ногах.       Мистер и миссис Роуз тоже стояли бледные, как полотна. Никто из них не понимал, что нужно было говорить. Они застыли в безмолвном шоке. - Понимаю, вас может это шокировать, но... - начала мисс Стейси, - Я бы очень просила вас оставить Уинни в Эйвонли. Она делает мою жизнь лучше. И я люблю ее так, как никого раньше не любила. - Отец... - наконец еле выдавила из себя Уинни. Все взгляды тут же обратились на нее, - Я хотела бы остаться здесь. Навсегда... - она посмотрела на Мюриэль и еще крепче сжала ее локоть своим, - Я очень боялась вам сказать, но, знаете, я счастлива. Сейчас, здесь я счастлива. Здесь, в Эйвонли. Здесь, с Мюри, - она сделала упрямую мину, как когда осматривала очередного больного, и твердо произнесла, - Я прошу вас принять это в расчет, когда будете решать, можно ли мне остаться здесь практиковаться. Пожалуйста... - она с мольбой посмотрела на родителей и едва слышно прошептала, - Я люблю ее...       

***

      В стене глухо потрескивали поленья. Свечи на елке во избежание возгорания были потушены. Гости уже разошлись.        В гостиной на мягком диване сидели в обнимку две счастливые девушки. Мюриэль нежно перебирала кудрявые волосы Уинни, а Роуз гладила ее ладонь, поражаясь, насколько приятными могут быть такие прикосновения. - Знаешь, Мюри, - задумчиво вдруг начала Уинни и вдруг рассмеялась, - Это самое странное Рождество, которое у меня когда-либо было!       Мюриэль добродушно рассмеялась: - Да. У меня тоже... - она ненадолго задумалась, - Вообще, я рада, что ты не злишься на нас с Гилбертом. - Ну, почему же? - усмехнулась Уинни и, повернувшись на спину, положила голову Мюриэль на колени, - Немножко злюсь. Потому что не стоит в следующий раз делать таких серьезных шагов без моего ведома. - Да, ты права, - кивнула мисс Стейси, вновь замолкая на пару мгновений, - Просто мне казалось, что ты хочешь рассказать им о нас, но боишься. И я подумала, что, может быть, мне стоит попробовать сделать это самой. Просто так тебе было бы в разы легче... - Да. Это так, - вздохнула Уинни, отводя взгляд, - До сих пор не могу поверить, что они действительно разрешили мне остаться! - когда признание родителям Уинни было закончено, миссис Роуз долго плакала, а мистер Роуз буквально потерял дар речи, но все понимали, что в итоге они выберут ее счастье, - То есть, нет, я, конечно, рада, что все вышло так, как вышло, но в следующий раз поговори со мной, прежде чем устраивать такие "сюрпризы".       Мюриэль улыбнулась и кивнула: - Кстати, о сюрпризах! - она вдруг подскочила на ноги и потянула за собой Уинни, - Мы не сделали кое-что безумно важное!       Уинни удивленно выгнула одну бровь, но покорно пошла за девушкой. В прихожей Мюриэль заставила ее одеться, и они вышли не крыльцо дома. В темноте ночи не было видно почти ничего, и если бы не светящиеся окна, девушки бы точно упали бы, споткнувшись обо что-нибудь.       В тусклом свете из-за окон дома был виден висящий над входом в дом пучок какой-то завядшей травы - омела. - Зачем мы здесь? - кутаясь в пальто, спросила Уинни.       Не дожидаясь ответа, Мюри накрыла ее губы своими. Поцелуй был долгий, будто бы его смаковали, отдавал чем-то родным и заверяющим в последующей стабильности и спокойствии жизни - того, что Уинни и искала в ее лице. Уинни было приятно ощущать горячее дыхание Мюриэль на своей щеке, чувствовать теплоту ее руки, приложенной к ее коже, - все это было для нее таким важным, что она просто не понимала, как могла жить без этого раньше.       Наконец Мюриэль оторвалась от ее губ и прошептала, все так же держа лицо Уинни в своих руках: - Я рада, что ты смогла... - Я люблю тебя. И не могу иначе, - Уинни непринужденно улыбнулась, - Счастиливого Рождества, Мюри. - Счастливого Рождества, Уинни, - она крепко обняла Роуз и прошептала ей на ухо, - Никогда не покидай меня, ладно?