Никто не должен узнать

Айбике заходит в пустой школьный кабинет и расстегивает верхнюю пуговицу своей рубашки. Она задыхается из-за быстрого шага, которым добиралась до назначенного места, и теперь сердце колотится в ускоренном темпе. Дико не хватает воздуха. Жарко. Постепенно дыхание выравнивается, но пульс по-прежнему бешеный. Это на первый план выходит страх. Вдруг поймают. Вполне возможно. Или он не придет. Хотя он всегда приходил. Не пропустил ни одну назначенную встречу. Даже забавно. Если открыть их переписку, она будет состоять из сплошных локаций и времен: "Машина на парковке, 7 утра", "Библиотека, через 30 минут", "Женская раздевалка, 17:00" и так далее. По сообщениям можно посчитать, сколько раз они уже… Айбике не хочет об этом думать. Она вообще не может думать в такие моменты. Каждый день она ведет с собой воспитательные беседы, пишет в свой дневник о том, как все это неправильно, безрассудно, по-детски, глупо, опрометчиво… Но все равно приходит, стоит ему кинуть дурацкую смс-ку. И злится на себя. Ругает. Отчитывает. Вздыхает. Но идет. Как и сейчас. Айбике смотрит на экран телефона. Остается одна минута. Он до дотошности пунктуален, поэтому должен вот-вот зайти в кабинет. И заходит. Берк тихо закрывает за собой дверь, чтобы не привлекать внимания, и запирает ее изнутри. Ведь никто не должен узнать. Иначе они не поймут, что могут делать вместе Айбике и Берк, которые друг друга ненавидят. И не просто ненавидят. Противостояние между богачами и бедняками с каждой неделей заходит все дальше. С самого первого дня они устраивают коллективные драки, оскорбляют друг друга, используя жесткую лексику, срывают уроки. В поступках, словах и даже взглядах сквозит презрение и нетерпимость. Абсолютно всегда и между всеми. Дорук, Асие, Огулджан, Талья, Харика, Кадир, Сюсен, Омер, Берк, Айбике… И как-то Берк и Айбике столкнулись в коридоре. В очередной раз сцена. Завидев приближающегося директора, Берк попытался заткнуть несносную девчонку, но это было невозможно — она продолжала бросаться обвинениями во все горло. И парень не придумал ничего лучше, кроме как затолкать ее в ближайшую подсобку и зайти следом. А там было так много всего. Стоять физически негде. Берк чуть не упал на девушку, которая прислонилась спиной к двери, и впервые они оказались настолько близко друг другу. Дальше все пошло как-то само: он прижался к ее губам, она ответила на поцелуй и обняла его за шею… После они не сказали друг другу ни слова. Прозвенел звонок, и пришлось быстро одеваться и бежать на урок. Однако на следующий день Айбике получила первое послание: “Лаборатория, после занятий”. С того момента все и началось и продолжалось до сих пор. Единственной фразой, которая звучала на их встречах, было “никто не должен узнать”. Так что оба продолжали вести себя на публике как заклятые враги, но стоило им остаться наедине, и страсть одерживала обоих. Ничто из прошлого не имело значение. А здесь и сейчас Берк вновь и вновь целует прекрасно знакомые губы, вжимая хрупкую девушку в свое огромное твердое тело, чувствуя каждую ее частичку на себе. Это просто инстинкт — так убеждает он себя, когда уходит в чрезмерные размышления. Ничего личного. Никаких сторонних причин, мыслей, оправданий. Айбике пытается замедлиться, хочет взять паузу. Подумать, наконец. Как бы хорошо и приятно ей не было, Айбике понимает, что не может позволять себе вот так отдавать, а ему с такой легкостью брать. Все не то и не так. Но почему же тогда его прикосновения, поцелуи, движения ощущаются чем-то правильным? — Подожди, — выдыхает Айбике, когда Берк начинает целовать ее чувствительное место за ухом, сжимая в своих сильных руках. — Стой. Он останавливается не сразу. Они же не разговаривают. Это только секс. Не больше и не меньше. А тут вдруг… — В чем дело? — тяжело дыша, немного грубо спрашивает Берк. — Что мы делаем? В смысле… мы же… Айбике не знает, как объяснить ему, что именно не так. Как сказать, чтобы он понял, что ее, кажется, больше не устраивают такие отношения без… отношений? Ей нужна ясность — они скорее враги, или они какое-то подобие пары. Но хочет ли она сама делить столь жестко? Тревога от неизвестности нарастала в ней с каждой встречи, и она устала справляться с этим состоянием. Айбике хотелось от этого избавиться, но как? Нужно было добиться определенности, так? Или все же нет? Айбике сомневалась, и Берк это видел. Легкие уколы беспокойства задевали его мысли. Как бы он не отпирался, для него это не было бездушным перепихом. Просто признаться сложно, да и вроде не особо нужно. А если это рано или поздно оттолкнет Айбике? Берк не хочет потерять то, что у них было, но и открывать себя он не намерен. Как же все запуталось в их головах. — Ты сейчас решила задаться этим вопросом? — с долей издевки, но без намерения задеть, произносит Берк. — Я… — его взгляд ее сбивает. — Пожалуй, мне пора. Айбике спешно застегивает рубашку на все пуговицы, вырываясь из его объятий, и забирает рюкзак с парты. — Вернись, — слышит она, пока укладывает растрепавшиеся локоны. — Вернись, я сказал. Айбике не слушается. Она подходит к двери и почти берется за ручку. — Ты никуда не пойдешь, — Берк в два шага настигает ее и хватает за плечо. — Что ты творишь, Айбике? — Это мы что творим?! — разворачиваясь, восклицает она. — Если ты думаешь, что я буду молча довольствоваться подобным отношением… — Чего ты ждешь от меня? — недоумевая, задает он вопрос. Чего? Она хочет быть с ним. Сложно в этом признаваться, но, блин, она хочет, чтобы все было официально. С сумасшедшими свиданиями, подарками и держаниями за ручку. С поддерживающими объятиями и невинными поцелуями. Она когда-то мечтала об этом. Каждую ночь перед сном она засыпала, представляя эти картинки. Но этого не будет. Не с Берком Озкайя. Он никогда не увидит в ней свою девушку. Равную себе. Никогда не скажет, что любит ее. Слишком высокомерный и гордый, чтобы признать отношения с такой, как она. Бедной девушкой с района. Так что нет смысла от него чего-либо добиваться. — Ничего. Я просто ухожу, — она пытается вырываться из его хватки. Не получается. — Я, кажется, сказал, что ты никуда сейчас не пойдешь, — Берк приближается к ней. — Ты не дала никаких причин. Никаких объяснений. — Тебе нужны объяснения? — вскидывает бровь она. — Что ж, мне больше неинтересно с тобой, Берк. Это неправда. Она не представляет свою жизнь без их мимолетных встреч. Но Айбике нужно как-то заставить Берка прекратить напрасные попытки вернуть ее назад. Хватит позволять пользоваться собой. — Неинтересно?! — переспрашивает он. Ее оправдание звучит весьма неубедительно. Она идет на поводу общепринятых правил и стандартов, когда пытается превратить их отношения в нечто правильное и понятное. Но Берк и Айбике никогда не были про что-то правильно и понятное. Наоборот, они — абсолютно нестабильный неуправляемый хаос. В этом хаосе они находили свой покой. Они были самими собой, и в то же время скрывались за маской. Такой парадокс в квадрате. Поэтому пытаться вогнать то, что они проживают, в какие-то рамки и регламенты не имеет смысла. Айбике старается отрицать это и предпринимает жалкие попытки к бегству. Так что Берк должен найти способ показать этой упрямой девчонке, за кем здесь последнее слово. — Ты хочешь сказать, что я тебе больше неинтересен? Айбике нервно сглатывает, пытаясь не выдать себя. Ее губы распахиваются, чтобы что-то произнести, но Берк тут же впивается в ее рот, не давая сказать и слова. Его язык моментально проникает внутрь, и Айбике пытается сопротивляться, но под таким напором это невозможно. И как только она отвечает на поцелуй, Берк резко отстраняется и смотрит в горящие эмоциями глаза. — Значит ты ничего не чувствуешь, когда я тебя целую? Тогда что сейчас было? — он обхватывает ее лицо руками, заставляя смотреть на него. — Отвечай, Айбике! — Просто привычка! Ты мне безразличен, — выдавливает она. До чего же упрямая. Упрямая и наглая негодяйка. — Лгунья. Айбике вновь хочет вырваться, но Берк не дает ей уйти. Он, черт побери, не даст ей уйти, пока она не сдастся. И она сдается. Бросает рюкзак куда-то на пол, целует его, снимая с него пиджак и отшвыривая его в сторону. Берк подхватывает ее за бедра и усаживает на парту. Айбике чувствует жесткое дерево под собой, но ей плевать на неудобства. Она в предвкушении того, чего одновременно боялась и ждала с самого утра, как получила злополучное сообщение. Где-то глубоко внутри нее еще бушует голос, который говорит ей уйти, не поддаваться. Он далеко, и к нему хочется прислушиваться. Пошло оно к черту. Айбике расстегивает рубашку Берка, прикусывая его губы, отчего парень стонет. Он пытается снять ее рубашку в ответ, но в итоге не сдерживается и просто срывает ее с девушки, отрывая пуговицы. — Ты что делаешь? — изумленно вздыхает Айбике. — В чем я пойду на последние уроки? — Я дам тебе свою, — отмахивается Берк, переходя к ее шее. — Она мне будет велика. Слишком большая, — протестует девушка. — Ты можешь прерваться и решить вопрос? Нет. Он не может. Никакая сила в мире не заставит его остановиться. — Плевать, Айбике. Потом что-то придумаем. А сейчас лучше помолчи. Берк оставляет засосы один за другим на нежной коже ее шеи, ниже и ниже, расстегивая на ней лифчик и откидывая его в сторону, и Айбике уже не думает ни о какой рубашке. Она проводит руками по его крепким плечам, широкой груди, спускается к талии и доходит до его спины, легонько проходясь по ней ногтями. — Из-за твоего дурацкого спектакля придется делать все быстро, — жалуется Берк, снимая Айбике со стола и поворачивая ее к себе спиной. Она не в состоянии соображать, поэтому не сразу понимает, чего он хочет. Только когда Айбике оказывается прижатой к парте оголенной грудью, до нее начинает доходить. Берк держит ее одной рукой за талию, задирая второй юбку. После их третьей встречи девушка для удобства сменила привычные колготки на гольфы, так что единственное, что остается на его пути, это черное нижнее белье. — Кажется, кое-кто своим поведением не заслужил десерт сегодня… — Берк проводит пальцами по внешней стороне ее бедра. Айбике (по большей части, по инерции) предпринимает последнюю попытку к бегству, пытаясь подняться с парты, но парень вовремя усиливает хватку и не дает ей выбраться. — Мы еще не закончили, — его рука касается чувствительной кожи у кромки трусиков. — Даже не начали, по большому счету. — Берк… — хнычет Айбике. — Отпусти… Он игнорирует ее реплику. — Черт, ты вся мокрая, — Берк доходит до влажной ткани и чуть надавливает одним пальцем. — А притворялась, что больше не хочешь иметь со мной ничего общего. Айбике стонет от сочетания слов и касаний, и ее внутренний жандарм замолкает. Остается всепоглощающая страсть. И необходимость. Ей просто необходимо, чтобы Берк сделал с ней что-нибудь. Что угодно. — Пожалуйста… — не своим голосом произносит она в остаточно-призрачной и при том бесполезной попытке. — Когда ты уже поймешь, что бесполезно умолять меня. Как и обманывать себя. Айбике больше не чувствует его руки между ног, но слышит звук расстегивающегося ремня. А спустя мгновения его горячая плоть дотрагивается до ее ягодиц, и естественная влага понемногу стекает по ее бедру. — Я ничего не сделаю, пока ты не скажешь, чего хочешь. Полушепот Берка вызывает будоражащее покалывание у основания ее позвоночника, заставляя Айбике невольно дернуться ближе к парню. Ей надо сказать ему. Одно слово, и она получит то, чего так сильно хочет. Одно слово, и он это даст. Одно слово, и все будет как прежде. Или… — Нет, — говорит Айбике, игнорируя дрожь в ногах. — Нет? — Берк будто не верит. Она должна была сказать, что хочет его. И тогда они бы оба получили то, чего так жаждали. Какого черта “нет”? Откуда оно взялось? Что еще Берк должен сделать, чтобы заставить ее принять тот факт, что это он ставит здесь условия? — Нет, — повторяет девушка. — Я хочу не так. Она выпрямляется, и на этот раз Берк не пытается ее остановить, а лишь с любопытством ждет от нее действий. Айбике поворачивается к нему лицом и, перебарывая смущение и страх быть отвергнутой, обхватывает руками его шею. — Хочу, чтобы мы были лицом к лицу. Как в первый раз, — мягко произносит она, заставляя себя открыто смотреть ему в глаза. Айбике ужасно боится, что он не примет ее желание во внимание. Сочтет ее просьбу чем-то глупым, не стоящим. Не посчитает достойным уважения. Однако она никак это не показывает. Ее голос ровный и спокойный, словно она попросила его одолжить ей ручку на уроке математики. К ее облегчению и, в некоторой степени, удивлению, Берк слегка улыбается уголками рта. Он ничего не говорит, лишь подхватывает ее за бедра, заставляя девушку обвить ногами его талию, и несильно прижимает ее тело к стене. Айбике издает тихий вздох, когда Берк сдвигает ткань трусиков в сторону и входит в нее. Он получает удовольствие от того, насколько она узкая, горячая и идеально ему подходит. — И этого ты хотела меня лишить, сладкая? В его тоне слышится все: долгожданный триумф, некая претензия, классическая издевка, даже какая-то забота… Раньше Берк никогда не называл Айбике “сладкой”. Он в целом не то что бы к ней как-то обращался до этого дня, до этого момента. Теперь он реально осознает, насколько ему дороги эти мимолетные и типа ничего незначащие встречи. Насколько ему важно иметь возможность вот так касаться ее. Насколько ее интересы ценны для него. Берк никогда не хотел принуждать Айбике. Он бы не удерживал ее в классе, если бы не видел огонь в ее глазах, такой же, какой горел в его. А то, как ее мышцы сжимали его член, только доказывало, что Айбике вправду нуждалась в нем. Берк не ошибался. — Скажи мне сейчас, — требует он, начиная размеренно двигаться в ней. — Скажи, кому ты принадлежишь? Его слова, которые он проговаривал Айбике в ухо, отзывались в ее груди. Эти толчки, влажные поцелуи, которыми он продолжал ее одаривать, сильная почти до боли хватка на ее бедрах. Словно нездоровая одержимость. Только Айбике тоже одержима Берком. Его голосом, его запахом, его приказами. Она ненавидит быть исполнителем, ненавидит подчиняться. Но рядом с ним ее воля куда-то испаряется, уступая место покорности. — Тебе, — стонет она, закрывая глаза и запрокидывая голову. Приятная волна собственничества накрывает парня с головой. Поцелуи становятся более рваными, а толчки жесткими. Берк буквально вжимает Айбике в стену, просовывая правую руку ей между ног. Когда девушка чувствует первое прикосновение к клитору, то перестает себя контролировать и со стоном впивается ногтями в его плечи. — Еще, — просит она. Берк не может ей отказать. Его пальцы все быстрее двигаются задевая мокрые от возбуждения складки, а ее влагалище пульсирует, крепче сжимая его член, и он едва сдерживается, чтобы не кончить первым. Но сначала она должна достичь пика. — Давай, Айбике… — тяжело дыша проговаривает он. — Хоть раз в жизни будь послушной, черт возьми… Его почти мольба не оставляет ей ни единого шанса, и через минуту Айбике с криком кончает, все так же цепляясь за плечи Берка. Тот окончательно теряет терпение, и изливается ей внутрь пару мгновений спустя. Постепенно эйфория отступает, и Айбике начинает накрывать чувство вины. Зачем? Зачем она поддалась ему? Она же почти выстояла, почти смогла уйти от него. Почему передумала в последнюю минуту? Не боролась до конца? Ох, как можно было так поступить с собой? Настолько не уважать себя? Айбике злится на свою слабость. Она прикрывает глаза и опускает голову не в силах взглянуть на Берка. Девушка буквально отпихивает его в сторону, несется к своему рюкзаку и достает влажные салфетки, чтобы привести себя в порядок. Жаль, что ощущение стыда так не сотрешь. — Выйдешь через десять минут после меня, — сухо говорит Айбике, выбрасывая использованные салфетки и начиная спешно одеваться. — Будет странно, если мы опоздаем на урок вместе. Берк никак не реагирует на слова, внимательно отслеживая ее движения и пытаясь прочитать ее мысли по выражению лица. То, что он видит, не сулит ничего хорошего. — В следующий раз… — наконец произносит он, застегивая брюки. — Следующего раза не будет, — грубо обрывает Айбике. — Я больше не приду. С меня хватит. — Айбике! — протестующе зовет он. — Я забираю твою рубашку. Ты сам предложил, — она продолжает собираться. — К черту рубашку, — плюется Берк. — Ты не сможешь вот так просто взять и все остановить. — Прекрати уже это шоу. Я же знаю, что для тебя это было просто приключением. Повеселился с бедной девочкой, — ухмыляется Айбике. — Теперь возвращайся к своей обычной рыбалке. С кем ты там обычно тусуешься? Может попробуешь Мелису? Или как насчет Сюсен? Уверена, ты быстро найдешь мне замену. Не найдет. Сколько бы Берк ни отпирался и как бы ни прикрывался, эта дикарка слишком запала ему в душу, чтобы он мог так скоро переключиться на кого-то другого. За все время, что они встречались украдкой, он ни разу не обратил внимания на другую девушку. Ему было просто неинтересно. Из-за нее Берк перестал прогуливать, стабильно посещая каждый урок. Из-за нее он в последние недели перестал влезать в драки, особенно с ее старшим братом. Из-за нее он реже стал бывать у друзей — проводя время с ней. Берк не помнит, когда в последний раз был в столовой на обеде с Доруком. И после столького, как можно позволить Айбике все прекратить? Когда точка невозврата уже пройдена? Вернуться обратно невозможно. Просто в какой-то момент отношения с Айбике закрутились так сильно, что Берк не успел осознать, как влюбился. И он не знал, что с этим делать, ведь если он признается, он рискует потерять и те краткие встречи, что у них есть. Поэтому проще затолкать чувства куда поглубже и стараться убеждать себя, что ничего значимого не происходит, публично прикидываясь, что между ними сугубо ненависть и презрение. — Нет, — он ловит ее за руку, пока она пыталась застегнуть рюкзак. — Я не могу тебе это позволить. — Берк, я не хочу тратить силы на споры. Решение принято. — Ничего не принято. Я не решал, — нервно возражает Берк. — Я… Он замолкает, едва не выдав свое настоящее чувство с потрохами. Нет. Нельзя. Нельзя раскрываться. Иначе тебя потом обязательно втопчут в землю. Будешь жалеть. — Если вдруг соберёшься с мыслями, можешь попробовать мне написать. А до тех пор… — Айбике вздыхает, закидывая лямку рюкзака на плечо. — Никто не должен узнать. Дверь захлопывается, и от нее не остается ничего, кроме легкого шлейфа ее аромата. Берк прикрывает ладонями лицо, пытаясь привести себя в порядок, но это не помогает. Нервно сглатывая, он смотрит в окно, щурясь от яркого солнца. Наконец, смотрит на часы, отмеряя положенные десять минут и принимается думать. Руки автоматом находят телефон, оставленный на краю парты еще тогда, когда парень едва зашел в класс. Пальцы находят нужную переписку и начинают строчить:

"Кофейня через улицу от школы, 17:00. P.S. Я не смог бы написать. Мне нужно сказать."

Нажав кнопку отправить, Берк убирает телефон в задний карман. Никто не должен был узнать. Но теперь узнают все.