Мы выбираем, нас выбирают

Мы выбираем, нас выбирают, Как это часто не совпадает… Я за тобою следую тенью, Я привыкаю к несовпаденью.

      С первого дня этого чёртового проекта я следую за тобой по пятам. Я приросла к тебе, словно тень, словно дух, словно вторая кожа. Я хожу за тобой по пятам, да всё гадаю, есть ли у тебя суженый. Давно можно было самой выяснить, али у Леночки попросить на тебя расклад, да ведь самой-то узнать всё хочется.       Каждое испытание мы сталкиваемся в гримёрке или в автобусе. Вселенная будто сводит нас, словно два берега мосточком соединяет. А ты всё куда-то бежишь, девонька, всё торопишься. Да дорожки выбираешь поизвилистее.

Я привыкаю, я тебе рада, Ты не узнаешь, да и не надо. Ты не узнаешь и не поможешь, Что не сложилось, вместе не сложишь.

      На предпоследней неделе мне выпадает единственная в своём роде возможность — возможность понаблюдать за тобой в работе. Я следила с невероятным вниманием за каждым твоим движением. Слышала каждое слово и вздох.       Когда ты, словно свежий воздух, ворвалась в автобус, моё сердце на секунду остановилось. Ты упала на сиденье рядом и, наконец, подняла глаза от телефона. Этот шок, негодование и практически детский восторг невозможно описать словами…        — А Вы что, видели как я испытание проходила? — спрашиваешь ты. Невозможно не улыбнуться, глядя в эти распахнутые детские глаза. Я улыбаюсь и киваю. Я всё вижу. Я рядом.

Кто ошибётся, кто угадает, Разное счастье нам выпадает. Часто простое кажется вздорным, Чёрное — белым, белое — чёрным.

      Ещё до съёмок в готическом зале я улавливаю от тебя какой-то сладковатый знакомых запах. Будто что-то запретное и тайное. Я-то уж точно знаю, что так пахнет… Так пахнет недавняя близость. Так пахнет самое больное и самое жестокое крушение всех возможных иллюзий.       И вот зов съёмочной группы. Мы входим в зал. Я становлюсь как можно дальше от тебя. Стараюсь не дышать. Но сквозняк, прорывающийся из-под двери всё равно колышет едким ароматом перед носом. Сбивает с толку. Сжимаю скулы и пытаюсь сосредоточиться.       На экране Лена. Со сломанной ногой. Говорит что-то о поддержке. Леночка, прости, но всё, о чём я могу сейчас думать, — это отчаяние. Слёзы сами рвутся из глаз. Стараюсь включиться в момент. А потом вымещаю всю свою злобу на мальчишке, что попался под руку. Он ведь даже не виноват…

Счастье — такая трудная штука, То дальнозорко, то близоруко. Часто простое кажется вздорным, Чёрное — белым, белое — чёрным.

      Выхожу из съёмочного павильона и вдыхаю холодный декабрьский воздух. Ты сбегаешь со ступенек и летишь к машине, крича на всю улицу: «Света, я в финале». Из автомобиля выходит девушка, что хватает тебя в свои объятия и кружит-кружит-кружит…       Чёрт, как кружится голова. Хватаюсь за перила. Пытаюсь дышать. Чувствую твёрдую руку Влада на своей пояснице. Он совсем не улыбается. Кажется, впервые за последнее время он смотрит мне в глаза с такой тоской.        — Не надо, Ангелина Юрьевна. Она вас не стоит. А счастье, оно, знаете, штука сложная и переменчивая…       Знаю, Владик, знаю.        — Спасибо тебе… Я пойду…        — Вы только осторожнее, нам ещё за руку драться…       Ничего, милок, подерёмся…