Напиши мне строчку

Где-то на шестом месяце в воздухе на горе Тайцан появляется запах солёной воды, сильный, но затхлый, как старое мокрое дерево. Он появляется между одним вдохом и следующим, в то время как Се Лянь занят сортировкой собранного за день металлолома. На много миль не видно океана. — Лорд Черновод, — обращается Се Лянь, не оборачиваясь, даже когда за его спиной материализуется тень. — Чем обязан удовольствию? — Ты единственный, кто считает это таковым, — раздаётся в ответ хрипловатый, монотонный голос. Се Лянь разражается смехом, поднимается на ноги и стирает грязь с одежды. Когда он поворачивается лицом к Хэ Сюаню, то тепло улыбается: — Я уверен, что это неправда. — Не надо подшучивать, мне всё равно. — Тогда я скажу, что для меня большая честь быть первым, и мы оставим всё как есть, — соглашается Се Лянь. — Тем не менее, есть ли что-то, с чем я могу тебе помочь? Приподнятая бровь. — Зачем тебе помогать мне? Се Лянь наклоняет голову. — Почему нет? — Ты друг Ши Цинсюаня, — заметил Хэ Сюань, стиснув зубы при упоминании этого имени, словно ему было больно произносить эти слова. В какой-то степени так и есть. — А ты — Сань Лана. Хэ Сюань сморщил нос, отвращение было написано в каждой его чёрточке. — Что, чёрт возьми, натолкнуло тебя на эту мысль? — Он солгал мне ради тебя, верно? На этом Хэ Сюань замолкает более чем на несколько мгновений, взгляд холодный и расчётливый. Улыбка Се Ляня не дрогнула. Он ждёт, а потом… — Ну, я пришёл сюда не за твоей помощью. — Хорошо, — хмыкает он, обходит кучи хлама, на перекладывание которых он потратил больше часа, и открывает входную дверь в свой крошечный домик. — Не хочешь ли зайти внутрь? Я был бы признателен за компанию. Он не дожидается ответа, прежде чем войти, и направляется к импровизированной кухне, чтобы заварить свежий чай. Хэ Сюань молча следует за ним, приостанавливая шаг, как только достигает центра комнаты, чтобы осмотреть обстановку. Се Лянь не смог бы с уверенностью сказать, что это место находится в лучшем состоянии, чем святилище Пучжи, когда он нашёл его в первый раз, до того, как Хуа Чэн проявил свои ослепительные плотницкие способности и привёл его в порядок. Но Хуа Чэна здесь не было, поэтому крыша по-прежнему протекает из-за неумелого ремонта Се Ляня, в полу есть дыра, прикрытая стратегически правильной циновкой, а деревянный стол шатается, если не поставить два предмета на противоположные концы для поддержания равновесия. Стул скрипит, когда Хэ Сюань садится. — Ваше Высочество, похоже, не слишком обеспокоен тем, что Непревзойдённый появился из ниоткуда. — Непревзойдённый или нет, для меня это никогда не имело большого значения, — отвечает Се Лянь, неся в одной руке две несовпадающие и слегка сколотые чайные чашки, а в другой — тарелку с булочками на пару. Он с лёгкостью ставит обе на стол и присоединяется к Хэ Сюаню. — На то есть две причины. — Пожалуйста, — кивает Хэ Сюань, жестом приглашая его продолжать. — Во-первых, у тебя нет причин нападать на меня, а я не думаю, что ты из тех, кто действует без причины. Во-вторых, даже если бы ты попытался что-то сделать, мы оба знаем, что я бы победил. Хэ Сюань фыркнул, скрестив руки на груди. Кажется, он не обижается на перспективу проигрыша, только указывает на тарелку и говорит: — Справедливо. Ты готовил? — Если бы я это сделал, разве они выглядели бы так съедобно? — Значит, ты сам знаешь, что готовишь. Я думал, что Тан Хуа сумел обмануть тебя, заставив думать, что оно не ядовито. Се Лянь подносит чашку ко рту и делает глоток. Он смотрит на своё отражение в чае, его глаза слегка опустели, когда он сказал: — Ну, у меня уже давно не было никого, кто бы проверил мой вкус, а мой собственный язык почти не немеет. Самое меньшее, что я могу сделать, это постараться исправиться к тому времени, когда Сань Лан вернётся. — Думаешь, он вернётся? — Хэ Сюань запихивает в рот две булочки. Ему почти не нужно жевать, прежде чем проглотить. — Обратно? — Я не думаю, — отрицает Се Лянь, проводя большим пальцем по красной нитке, всё ещё туго намотанной на палец. — Я знаю. — Даже если на это уйдёт ещё одно тысячелетие? На этот раз рука Се Ляня направляется к его груди, крепко прижимаясь к кольцу, расположенному над сердцем. — Даже если это займёт время до конца времён и всё, что может лежать за его пределами. Они смотрят друг на друга, глаза Се Ляня до боли искренние, а глаза Хэ Сюаня не выдают никаких эмоций. Он первым отстраняется, поднимая свою чашку. Но не спешит скрыть слабую дрожь губ. — Понятно, — его взгляд опускается на руку Се Ляня. — Значит, Ваше Высочество знает, что это? — Конечно, — говорит Се Лянь, крепко сжимая кольцо под своей мантией, почти защищая. Хэ Сюань хмыкает. — Можешь расслабиться. Мне оно не нужно. — Я и не думал иначе. — И почему же? Се Лянь наклонил голову. — Как я уже говорил, ты друг Сань Лана. — Повтори это в третий раз, и я, возможно, отберу у тебя эту штуку, чтобы доказать, что ты не прав, — угрожает Хэ Сюань, хотя в его словах нет ни капли злобы, и его убийственное намерение ни на йоту не усилилось. — Приношу свои извинения за недоразумение. Я должен был выразиться яснее, лучший друг Сань Лана. — Думаешь, ты очень смешной, да? — спрашивает Хэ Сюань, в его тоне нет и намёка на веселье. Се Лянь смеётся. — Если Лорд Черновод сочтёт меня таковым, то все эти прожитые мною годы будут стоить того. Хэ Сюань не удостоил его ответом, только запихнул в рот оставшиеся булочки и уверенно поднялся на ноги. — Я вернусь, — объявляет он. — Постарайся в следующий раз приготовить что-нибудь съедобное, и если я буду щедр, то решусь попробовать. Глаза Се Ляня расширяются, он удивлён, но просьба его не отпугнула. — У лорда есть какие-то предпочтения? Хэ Сюань пренебрежительно машет рукой, выходя на улицу. — Удиви меня. И вот он уже ушёл, а вместе с ним исчез и терпкий аромат соли, переплетённый с морскими водорослями.

***

Через несколько недель после возвращения Хуа Чэна, Хэ Сюань появляется у их двери с сетью, полной мёртвой рыбы, в руках. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — сказал Хуа Чэн вместо приветствия, скривив губы в отвращении от резкого запаха. — О, Хэ Сюань! — восклицает Се Лянь, проходя мимо Хуа Чэна, чтобы взять рыбу из его рук. — Спасибо, что принёс их, те, что ты ловишь, всегда гораздо лучшего качества, чем всё, что продаётся на рынке! «Хэ Сюань», — произносит Хуа Чэн с таким видом, будто его только что ударили по лицу. Хэ Сюань вынужден подавить желание ухмыльнуться, вместо этого он кивнул Се Ляню. — Ты попробуешь тот новый рецепт, о котором мы договорились? — Новый рецепт? Что происходит? Почему он здесь? — Хуа Чэн прерывает его, вклиниваясь в разговор. — Геге? — Хэ Сюань время от времени приходит ко мне на ужин, чтобы опробовать несколько блюд, — хмыкает Се Лянь, осматривая принесённые им сорта рыбы, словно вся ситуация в порядке вещей. — Мы обменялись паролями духовных массивов, чтобы он мог давать мне советы. Он знает толк в кулинарии. Хэ Сюань знает Хуа Чэна уже много веков, но ещё ни разу ему не удавалось заставить его потерять дар речи. Если бы это было всё, что нужно, чтобы заставить его замолчать — Хэ Сюань сделал бы это давным-давно. Воспользовавшись открывшейся дверью, он похлопал ошеломлённого Хуа Чэна по плечу, пропуская себя внутрь. — Рад видеть, что ты снова цел и невредим. Постарайся не умирать в четвёртый раз, это надоедает. Это вывело Хуа Чэна из ступора. — Черновод! — шипит он. Се Лянь вынужден перехватить морского окуня, который летел в лицо Хэ Сюаня.