so full of love i could

Маленькие пальчики а-Юаня снова оказались у него во рту. Лань Ванцзи снова убрал их, но теперь понял, в чём дело. Он вздохнул. Ребёнок хотел есть, поэтому он начал сосать что-то. Это была лёгкая подсказка, но Лань Ванцзи упустил её, почувствовав разочарование. Он почувствовал прилив разочарования. Его тело, казалось, знало, как заботиться о ребёнке. Было абсурдным то, что его разум был медлительным и неуклюжим. Но проблему можно было легко решить. Лань Ванцзи кивнул и переложил а-Юаня в более удобное положение. Он приготовился расстегнуть халат, но тут Вэй Ин присел рядом с ним. — Посмотри, как он испорчен. А-Юань, мне стыдно за тебя! Вэй Ин ткнул пальцем в живот а-Юаня. А-Юань пригнул голову, но на его лице появилась застенчивая самодовольная улыбка. Он определённо не выглядел пристыженным. Вэй Ин застонал. — Ты только что пообедал! Кроме того, сегодня Лань Чжань угостил тебя, — Вэй Ин на мгновение замешкался. Затем он продолжил, его голос стал нарочито лёгким: — он даже сам тебя накормил. Так как же ты можешь быть снова голодным! Лань Ванцзи укоризненно нахмурился. — Он не может не быть голодным. В Облачных глубинах существовало строгое ограничение в еде — не более трёх мисок. Но на больных и истощённых людей это правило не распространялось. Если организм человека нуждался в дополнительном питании, ограничивать его было неразумно. А-Юаню, разумеется, нужно было больше есть. Лань Ванцзи поднялся и расстегнул одолженные халаты. Он почувствовал, как тело Вэй Ина напряглось. Они были очень близки друг к другу в конце концов. Вэй Ин был настолько близко, что Лань Ванцзи чувствовал тепло его тела. Его запах усилился и приобрёл незнакомую остроту. — Ах, тебе не нужно этого делать, — Вэй Ин говорил едва ли не вежливо. — Я могу пойти принести ему ещё немного еды. Он уже большой мальчик! — Не такой уж и большой, — запротестовал Лань Ванцзи. На самом деле а-Юань чувствовался тревожно лёгким. Лань Ванцзи редко работал с такими юными учениками. Но была младшая группа — ученикам едва исполнилось четыре года, — и они часто приходили к нему в учебный павильон на часть дня. Конечно, дети были слишком малы, чтобы понять содержание уроков. Но цель их визита была не в этом. Они должны были потренироваться в усидчивости и слушать учителя. Дети посещали занятия для старших учеников, чтобы научиться вести себя как примерные ученики Облачных глубин. Но а-Юань был намного меньше, чем младшие ученики. Лань Ванцзи знал, — глубоким, внутренним чувством, — что мальчику нужно больше еды. К счастью, его организм был готов к этому. Вэнь Цин обещала, что молоко вернётся, и Лань Ванцзи с радостью обнаружил, что она была права. Последний час у него болела грудь. С облегчением он ослабил привязь и расстегнул ханьфу. А-Юань с готовностью прильнул к нему, прижавшись к груди. Лань Ванцзи понял, что ему хочется взять ребёнка на руки и прижать его к себе, как младенца. Он не мог придумать, как противиться этому желанию. Поэтому уступил, и а-Юань закрыл глаза, ощущая довольство. — Сколько ему лет? — тихо спросил Лань Ванцзи. Вэй Ин не отвечал несколько секунд. Когда он заговорил, его голос был тихим. — Около двух с половиной. Лань Ванцзи задумался. — Он ещё достаточно мал для грудного кормления, — решил он. В Облачных глубинах дети оставались с родителями или кормилицами до третьего дня рождения. Только после этого их полностью отлучали от груди. В три года дети были готовы надеть лобную ленту и перейти в статус младших учеников. Но, если а-Юаню было всего два с половиной, то он всё ещё должен был оставаться со своей воспитательницей. — Ты хочешь, чтобы я... — Вэй Ин прочистил горло. — Должен ли я уйти? — В этом нет необходимости. Взгляд Вэй Ина был словно свинцовый груз на его теле. Но Лань Ванцзи не хотел, чтобы он уходил. Мысль о том, что Вэй Ин исчезнет в мире за пределами пещеры, вызывала глубокую, болезненную тревогу. Вэнь Цин намекнула, что Вэй Ин не должен присутствовать при этом. Она намекнула, что незамужняя цянъюань не должен наблюдать за кунцзэ-нянь, и Лань Ванцзи не смог ничего возразить. В Облачных глубинах не существовало правил для подобных вещей. Дома родители занимались маленькими детьми в своих личных покоях. Они не общались со старшими учениками, и Лань Ванцзи никогда не видел, чтобы члены его клана открыто нянчили ребёнка. Возможно, этот акт должен был быть приватным, свидетелями которого могли быть только кровные родственники или услужливые лекари. Но его тело яростно восставало мысли об уходе Вэй Ина. Его кожа гудела, и это не имело ничего общего со стыдом или смущением. Лань Ванцзи понял, что не возражал против того, чтобы Вэй Ин наблюдал за ним. На самом деле он наслаждался этим. Его разум гордо завывал: «Видишь, как хорошо я ухаживаю за этим ребёнком? Видишь, как я обеспечиваю его потребности и кормлю? Видишь, как он доверяет мне, как прижимается ко мне? Разве я не был бы столь же искусен с твоими детьми, с детьми, которых я мог бы родить для тебя?» Он прикусил язык, чтобы не выпустить постыдные слова, но не смог выкинуть их из головы. Они нахлынули, как тайфун, упрямые и решительные. Вэй Ин молча наблюдал за происходящим. Затем он протянул руку и слегка провёл по лицу а-Юаня. — Ах, ему это нравится! — пробормотал Вэй Ин. — Только посмотрите, какой он жадный. Лань Ванцзи нахмурился на это слово, «жадный». Ребёнок не казался жадным в своём желании быть накормленным. Но он не мог отрицать, что а-Юань ел с большим энтузиазмом. Через несколько минут он обнаружил, что ему нужно переложить мальчика на другую сторону. — Большинство Вэней — чжунъюнь, — заметил Вэй Ин, как только а-Юань освоился, и он снова стал кормить ребёнка. — Ты, наверное, можешь об этом сказать. Лань Ванцзи издал тихий звук признания. Он и правда мог догадаться, но это не казалось таким уж странным. Большинство учеников Облачных глубин тоже были чжунъюнями. Возможно, для Вэй Ина это было странно. Лань Ванцзи вспомнил, что пристань Лотоса могла похвастаться большим количеством учеников кунцзэ и цяньюань. Возможно, отсутствие других заклинателей, других цяньюань, казалось Вэй Ину чуждым. — Так и бабушка, — Вэй Ин погладил прядь волос а-Юаня. — Она заботится о нём. Но она не может его кормить. Лань Ванцзи вздохнул и прижал а-Юаня ближе. Бабушка Вэнь могла быть кунцзэ, но на вид ей было около шестидесяти лет. Без заклинательства, чтобы сохранить молодость тела, её дни вынашивания и кормления детей давно прошли. — Похоже, ему пришлось долгое время обходиться без этого, — Вэй Ин был опечален этой мыслью. Лань Ванцзи почувствовал острую боль в сердце. Он не сомневался, что все на Погребальных холмах делали для а-Юаня всё, что было им под силу. Они кормили и одевали его, и мальчик казался вполне счастливым. Но расширенная семья а-Юаня не могла обеспечить его так, как это делали его родные родители. Он почувствовал, как крепче прижимает ребёнка к груди. Это движение не осталось незамеченным. Вэй Ин тихо засмеялся, увидев это. — Кто бы мог подумать? — провёл он рукой по голове а-Юаня. — Ханьгуан-цзюнь оказался таким мягкотелым! Лань Ванцзи пристально вглядывался в лицо ребёнка. А-Юань оживился, когда они заговорили о бабушке Вэнь. Но, как только тема разговора сменилась, его глаза снова закрылись. Было уже поздно, и Лань Ванцзи не удивился, что его клонит в сон. Он задавался вопросом — эгоистичным и глупым — разрешат ли ему оставить ребёнка рядом с собой на ночь. — Я ожидал, что ты будешь его ругать, — Вэй Ин усмехнулся. — Может быть, даже попытаешься научить его всем трём тысячам правил. Вэй Ин подтрунивал, но Лань Ванцзи всё равно покачал головой. — Слишком мал, — объяснил он. — Даже в Облачных глубинах мы не ожидаем, что дети его возраста будут следовать правилам. — Правда? — Вэй Ин моргнул. Лань Ванцзи кивнул. — Дети не способны к самоконтролю, пока не повзрослеют. Он знал, что в мире заклинательства клан Лань считают жёстким и непреклонным. Но его клан не был неразумным. Они понимали, что маленькие дети не могут управлять своими эмоциями. Взрослые в Облачных глубинах должны были проявлять терпение к детям, пока они растут и развиваются. Прежде, чем всерьёз приступить к учёбе, дети должны были развить способность размышлять над своим поведением. А-Юань был достаточно взрослым, чтобы усвоить простые наставления: не бегай в помещении; не кричи и не бей других; не разговаривай во время еды. Но пройдёт много лет, прежде чем он сможет вести себя правильно, и промахи были неизбежны. Лань Ванцзи не посмеет ругать его за то, что он ведёт себя, как ребёнок. Вэй Ин хмыкнул. — Ты так хорошо с ним ладишь! — он улыбнулся, но его глаза оставались меланхоличны. — Я смеялся над тобой на рынке, когда все приняли его за твоего ребёнка. Я подумал: этого никогда не случится. Лань Чжань, наверное, даже не хочет детей! Лань Ванцзи резко вдохнул. Инцидент на рынке был ужасен, но Лань Ванцзи чувствовал себя униженным только потому, что выглядел таким неумелым. Жители Илина смеялись над его беспомощностью. Некоторые даже хмурились, недоумевая, что не так с молодым человеком, — да ещё кунцзэ, — который не может успокоить собственного ребёнка. Их удивление и презрение затронули больное место в его сердце. Он уже давно смирился с тем, что когда-нибудь должен будет произвести на свет ребёнка для своего клана. Но Лань Ванцзи не мог отделаться от мысли, что он окажется неспособным к воспитанию ребёнка. В мире заклинательства Ханьгуан-цзюнем восхищались как праведным человеком. Однако он был холоден. Ханьгуан-цзюнь был жёстким, суровым и непреклонным. В глубине души Лань Ванцзи боялся, что его собственный ребёнок никогда не узнает никого, кроме Ханьгуан-цзюня. Однако эти опасения развеялись. Взять а-Юаня на руки было удивительно легко. Ухаживать за ним, успокаивать его — всё это происходило естественнее, чем Лань Ванцзи мог себе представить. У него не было желания быть строгим или суровым с а-Юанем. Мысль о том, чтобы относиться к а-Юаню с холодной формальностью, была отталкивающей. Лань Ванцзи хотел только лелеять его, защищать, обеспечивать. Он смотрел на маленькое личико а-Юаня. Мальчик медленно укачивался и начинал дремать. Но, время от времени, он вздрагивал. Его маленькие ручки вцепились в одежду Лань Ванцзи, и он попытался ещё немного покормить ребёнка. Затем тот снова задремал. Лань Ванцзи помнил, что Вэнь Цин велела ему уложить ребёнка спать. Его потребности были удовлетворены, его маленький животик был полон. Не было необходимости продолжать. Но он не мог заставить себя оттолкнуть ребёнка. — Похоже, я ошибался, — тихо добавил Вэй Ин. Лань Ванцзи снова перевел дыхание. — Не... — начал он. Вэй Ин прервал его, уже смеясь: — Не делай предположений о других, — процитировал он, его глаза засияли. — Я помню! — Ожидается, что у меня будут дети, — сказал Лань Ванцзи после неловкой паузы. Этого не требовалось. Руководство кланом передавалось по родословной Лань Сичэня. Пока у его брата был ребёнок, Лань Ванцзи не было необходимости обзаводиться потомством. В другое время, возможно, никто бы и не подумал об этом. Было много старших заклинателей, — вторых и третьих детей в семье, — которые приносили обет безбрачия. Они посвящали свою жизнь самосовершенствованию и предоставляли старшим братьям и сёстрам производить наследников для семьи. Но после войны старейшины провели перепись населения, и результаты оказались плачевными. Учеников не хватало, чтобы заполнить отстроенные павильоны. Тем временем правящая ветвь ордена Лань сократилась всего до трёх человек. Весна принесла шквал свадеб, поскольку родители стремились закрепить следующее поколение. Старейшины, глядя на двух нефритов, были не менее обеспокоены. Задача по продолжению главной ветви должна была лечь на них. С участием Лань Сичэня нельзя было торопиться: брак главы клана имел глубокие последствия для всего мира совершенствования. Но требования к браку Лань Ванцзи были куда менее строгими. Он глубоко вздохнул и провёл большим пальцем по щеке а-Юаня. Даже дядя опустился до обсуждения таких вопросов. Ему была отвратительна тема брака, но он не мог игнорировать беспокойство старейшин. Поэтому он пригласил Лань Ванцзи и его брата на чай и вытащил вопрос о браке на свет. За время короткого разговора дядя прочистил горло не менее семи раз. Он грубо пренебрёг правилами клана о ясной и прямой речи, снова и снова возвращаясь к теме. Но со временем смысл его слов стал понятен. Он сказал, что старейшины интересуются, когда Лань Ванцзи сможет подумать о выполнении своего «самого важного долга» перед кланом. Улыбка Лань Сичэня стала хрупкой. — Ванцзи всего девятнадцать лет, — тактично сказал он. — Его золотое ядро очень сильно. Не рано ли ему думать о детях? Уверен, он будет плодовит ещё много лет. Возможно, со стороны Лань Сичэня это был расчётливый ход. У дяди не было сил на откровенный разговор о плодовитости племянника, и они оба это знали. Дядя глубоко задумался. Он пробормотал что-то о важности выбора подходящей супруги. Такие вещи, сказал он, требуют большого внимания. Мы не можем позволить себе ещё один необдуманный брак в этой семье. Это был тихий упрёк их отцу. Ни один из племянников не ответил, и дядя оставил эту тему на сегодняшний день. Лань Ванцзи знал, что вопрос не исчерпан. Его брат говорил правду: у Лань Ванцзи было сильное золотое ядро, и он будет плодовит в течение десятилетий. Спешить было некуда. Но когда-нибудь старейшины попросят его взять на себя эту обязанность. Нельзя было откладывать это навсегда. — А. В этом есть смысл. Лицо Вэй Ина стало очень напряжённым. Они были так близко, едва ли на расстоянии двух ладоней друг от друга. Лань Ванцзи наблюдал за эмоциями на лице Вэй Ина и жалел, что не знает, как их расшифровать. А-Юань отвернулся от груди и засопел. Лань Ванцзи почти ничего не заметил. Он переложил ребёнка поудобней на руки и стал ждать. — Ты... — начал Вэй Ин. Затем он сделал паузу, напряжённо улыбаясь. — Я действительно ничего не слышал на всём пути сюда! — он встретился взглядом с глазами Лань Ванцзи. — Есть много сплетен, но только о местных жителях: госпожа-как-там-её-имя на соседней ферме пускает своих свиней на корм на землю соседа! И всё в таком духе. Мы ничего не слышали о Ханьгуань-цзюне. Лань Ванцзи моргнул. Он полагал, что это правда. Это была сельская местность, населённая в основном крестьянами и людьми, не занимающимися земледелием. Но он не понимал, на что намекает Вэй Ин. Вэй Ин, казалось, понял это, и издал беспокойный вздох. — Если бы о твоём браке было объявлено, — мягко сказал он, — я бы даже не узнал. Лань Ванцзи снова моргнул. «Ты бы знал, — хотел сказать он, — потому что я пришёл бы сказать тебе об этом лично. Как ты мог подумать иначе? Как ты мог поверить, что я стану скрывать такую информацию?» Но это был неправильный ответ. Это была правда, но не вся. Он не мог утаить от Вэй Ина столь важные новости, но это был спорный вопрос. Вэй Ин никогда не услышит о женитьбе Лань Ванцзи, потому что он не мог жениться. Не тогда, когда его сердце было бесповоротно привязано к Вэй Ину.