Кукловод: в плену кошмара

13:28 Понедельник 27 ноября Кафе «Марципан» Некоторое время Каспар и его встречающая молчали. Мисс Леман всё же удалось настоять на том, чтобы сначала перекусить, поскольку у неё явно были опасения, что после её рассказа Каспару просто и кусок еды в горло не полезет. Трапеза проходила в неловком молчании. Единственное, что хоть как-то разбавляло это тишину – чужие голоса, доносящиеся с соседних столиков, и тихо играющая музыка заведения. Когда тарелки полностью опустели, девушка поняла, что оттягивать момент тяжёлого разговора дальше невозможно. Каспар был готов к этому разговору. — Что ж, несколько дней назад я уже писала вам о том, почему доктору Хантеру нельзя доверять, но раз вы здесь… полагаю, вы хотите узнать как можно больше. Каспар лишь кивает, а его новая знакомая продолжает говорить. — С доктором Хантером я познакомилась несколько лет назад. Думаю, вы понимаете, при каких обстоятельствах это произошло. Мистер Хантер только начинал свою деятельность, насколько мне известно. Я была одной из его самых первых пациентов. Сразу отвечу на вопрос, чем я руководствовалась, когда искала специалиста, способного решить мою проблему. Мне казалось, что чем моложе будет специалист, конечно же в рамках разумного, тем проще мне будет ему открыться. Я очень боялась, что меня сочтут за сумасшедшую и упекут куда-нибудь подальше в одну из захудалых лечебниц. По крайней мере, именно так я и думала тогда. — Правильно ли понимаю, впервые с доктором Хантером вы когда-то встретились здесь, в Австрии? — Да. Здесь доктор Хантер долгое время проходил свою практику. Много времени он пробыл в Австрии. И всё же успел покататься по Европе прежде, чем осел в Штатах. Так что думаю, выйти на меня было не так сложно? Каспар опускает взгляд и согласно поджимает губы в выступающей улыбке. Ему были приятны сообразительность и кротость девушки. Местами в этом она напоминала Каспару друга. Того самого человека, который и посоветовал парню попытаться найти информацию о мистере Хантере в сети. — Признаюсь честно, мне пришлось повозиться, чтобы найти то, ради чего я прилетел сюда. И всё же, будь это действительно слишком сложно, я бы не сидел сейчас перед вами. — Как бы за Марком не хотели подчистить, он сумел прилично наследить прежде, чем сделал какие-то выводы и стал более осторожен. Далеко не всё из того, о чём говорила девушка, было Каспару понятно. Хоть в силу своих навыков парню и удалось найти достаточно об обсуждаемой, в данную секунду, фигуре, копнуть так глубоко, чтобы узнать о существовании ещё одного человека, Каспар не смог. И этот факт был весьма печален. Ведь знай Каспар о том, кто именно являлся главным звеном в транспортировке препаратов из Германии в Штаты, парню удалось бы понять намного больше. И, к сожалению Каспара, рассказать обо всём ему не могла даже его новая знакомая. — Мисс Леман, прошу, не сочтите мой вопрос странным. Я заметил некую схожесть между вами и моей сестрой... Не успевает парень договорить свою мысль, Аэлита начинает медленно согласно кивать. Она чётко понимала, к чему клонит гость её Родины и поспешила объяснить феномен схожести «подопытных» пациенток доктора Хантера. — Не знаю точно, подбирает ли мистер Хантер девушек с одинаковой проблемой, но так или иначе могу сказать вот что. Это девушки от восемнадцати до двадцати трёх-четырёх лет, всегда примерно одного типажа: светлая кожа, русые волосы средней длины, худощавое телосложение. Но самый главный критерий – психическая нестабильность. Как бы это объяснить… — мисс Леман немного призадумалась, пытаясь наиболее корректно сформулировать мысль, которую она хотела донести до Каспара. — Он выбирает тех девушек, к которым легко втереться в доверие? Которых легко обмануть и выставить близких врагами, вы ведь об этом? Каспару не нужно было долго объяснять, он схватывал налету те слова, что произносила девушка. К тому же, значимая часть информации уже хранилась в его голове. А все остальные догадки прямо сейчас новая знакомая подтверждала каждым новым словом. — Да, именно. Если я правильно понимаю, у вас всё пошло по тому же самому сценарию, — взглянув на парня с сочувствием, произносит девушка. — Простите, что мне приходится об этом спрашивать, но я не могу просто смолчать. Вы расскажете мне о том, как это происходило с вами? — осторожно интересуется Каспар. Девушка лишь тихо кивает. Она понимает, ради чего согласилась на эту встречу. Недоговаривать или уворачиваться от подобных вопросах, в угоду даже собственному комфорту, Аэлите не хотелось. — Так как друзей у меня тогда и не было, отца тоже, а матери было всё равно… ему не пришлось особо напрягаться. Сколько себя помню, я всегда оставалась один на один со своей проблемой, поэтому открыться и довериться ему было очень просто. И очень глупо. Все, даже самые мельчайшие детали моей жизни, Марк сумел выведать у меня за два-три сеанса. Настолько легко ему удаётся заглядывать в самую душу человека. Я очень быстро решилась подписать согласие на курс принятия препаратов. Не раздумывая, поставила несколько подписей на нужных ему бумагах. — Что это были за препараты, Аэлита? — уже более встревоженно спрашивает Каспар, сам не замечая своего внезапного перехода на «ты». — Я не знаю всей правды… я не химик, не врач. Но насколько мне известно... скорее всего это психостимуляторы, запрещённые в большинстве стран. Как я поняла уже позже, наклейки на баночках всегда были фальшивыми. Их меняли перед тем, как передать лекарство мне. По этой причине я ничего не смогла найти на просторах интернетной сети. Я просто не знала, что мне искать. Состав на этикетке был ложью. Как и вся остальная информация лже-этикетки. А вбивая в поисковой строке название, интернет не выдавал ничего вовсе. — Доктор Хантер предполагал, что вы можете заметить что-то подозрительное... — Верно. Он решил перестраховаться и не зря. Таких препаратов никогда не существовало. Я была ослеплена настолько, что продолжала обманывать сама себя и верить в то, что это действительно просто "новый" препарат, что я ищу не там, что я накручиваю себя. Любая отговорка. Только не то, что мистер Хантер намеренно вводит меня в заблуждение. — Вернёмся к препаратам, которые Вам давал доктор Хантер. Каково было их действие? — поджимая губы, спрашивает Каспар. — Я пришла к доктору Хантеру, когда у меня участились панические атаки. Окончательной точкой стало то, что во время панических атак я начинала слышать голоса... На этом моменте девушка ненадолго замолкает. Прежде, незадолго до этой встречи, Аэлита много думала о том, как будут звучать её слова. О том, как будет выглядеть её рассказ со стороны. Несколько раз девушка спрашивала себя о том, почему она вообще решила согласится на эту встречу. По прошествии стольких лет, вновь влезать в эту историю, связываться с таким человеком, как мистер Хантер и вновь проживать эту историю заново – последнее, на что Аэлита могла бы согласиться. Тогда, почему? — Мисс Леман? — пара минут пребывания девушки «в себе» заставляют парня усомниться в необходимости спрашивать обо всех подробностях. — Я не хотел заставлять Вас переживать это вновь. Девушка поджимает губы, на лице появляется короткая улыбка. Пару раз помахав головой в стороны, Аэлита продолжает: — Всё в порядке, правда. Я не могла отказать вам в этой встрече. И если я сама на неё согласилась, то хочу приложить максимум усилий, чтобы оказать хоть какую-то помощь. Ещё несколько секунд Аэлите требуется на то, чтобы мысленно восстановить цепочку событий и продолжить свой долгий, наполненный подробностями и деталями, рассказ: — О том, что мне приходилось «видеть» и «слышать». Это сводило с ума. Я не могла справляться с этим сама. Я не могла контролировать своё состояние. Через некоторое время, как я начала принимать эти препараты, я стала не только слышать, но и видеть свои голоса. Марк пытался запудрить мне мозги. Обещал, что скоро станет легче. Да много чего говорил в общем-то. Суть всегда была одна: нужно немного подождать, скоро всё наладится. Лицо Каспара менялось на протяжении всего диалога. Но большую часть времени оно показывало лишь две эмоции – гнев и обеспокоенность. Было непонятно, чего ему сейчас хочется больше: поскорее вернуть сестру домой, или своими же руками задушить человека, виновного в разладе между братом и сестрой. — Если ты сейчас здесь, а мистер Хантер в Штатах, значит вам всё же удалось вырваться из его рук. Как и когда ты поняла, что происходит на самом деле? — Я не уверена, что это был какой-то конкретный момент, просто в одно мгновенье во мне начали закрадываться какие-то сомнения. Я думаю, что если любой человек посмотрит со стороны на всю эту историю, то ему сразу всё станет понятно. Сразу. Именно это я и стала делать. Хотя я и была участником этой истории, я отчаянно пыталась смотреть на всё со стороны. Когда же до меня дошло осознание, что с появлением мистера Хантера в моей жизни всё стало ещё хуже, чем было, я будто очнулась. Я думаю, не сложно догадаться, что на этом мои проблемы не закончились. Конечно, доктор Хантер подобрался ко мне слишком близко, чтобы отпустить ситуацию. — Что вы имеете в виду? — нервно сглатывая, спрашивает Каспар. — Мистер Хантер всегда всё держит под контролем. Или всячески старается это делать. Точно так же, как была под его контролем я, сейчас под это влияние попала ваша сестра. Марк не гнушается никакими способами. Самый первый, которым он пользуется с превеликим удовольствием – его обаяние и умение втираться к людям в доверие. Вне зависимости от того, что за человек перед ним стоит, он всегда знает, что сказать. — Да... хорошо заметили. В разговоре со мной доктор Хантер не особо осторожничал. Он не просто уверен в себе и в том, что он делает. Честно, у меня сложилось чёткое впечатление, что он ждал моего прихода. — Но справедливости ради, нужно отметить, что создавать впечатление человека, которому можно доверять, ему нравится намного больше, чем запугивать. Во всяком случае так было со мной. На некоторое время Аэлита опускает глаза вниз и уходит целиком в себя и свои мысли, отбрасывая всё потустороннее прочь. Каспар понимает, что это за взгляд, и не торопит девушку, позволяя ей прийти в себя от этих воспоминаний. Проходит чуть больше минуты и мисс Леман, приходя в чувство, поднимает взгляд на гостя, давая понять, что она снова готова продолжить свой рассказ. — Вас связывало что-то большее, верно? — осторожно спрашивает Каспар, надеясь не задеть за живое. Парень сам не понимает до конца, почему это было одним из вопросов, которые ему хотелось задать в первую очередь. Однако, судя по поведению сестры и по реакциям Аэлиты, что проявлялись во время всего её рассказа, появлялось предположение о том, что доктор Хантер и впрямь использовал все способы сближения со своими жертвами. Но по лицу Аэлиты было понятно, что прошлое осталось для неё в прошлом, и единственные чувства, которые она сейчас испытывает к Марку – ненависть, отвращение и жажда мести. — Не просто столько месяцев удерживать рядом с собой человека, которого ты лишь используешь. Сеансы по два-три раза в неделю очень скоро перестали его устраивать. Тогда он стал искать другие поводы, чтобы пересечься со мной. И стоит отметить, что ему это весьма успешно удавалось. В парке, в торговом центре, на улице. Он постоянно оказывался рядом. — Вы не придали этому значения? — с нескрываемым удивлением спрашивает Каспар, вытаращив глаза. — Каспар. Аэлита робко кладёт свою руку на руку парня. — Не знаю, как давно вы видели свою сестру в последний раз, но полагаю, вы уже знакомы с этим взглядом. Если вначале я ещё могла что-то соображать лишь под действием одного его обаяния, то после начала принятия препаратов мне словно напрочь отбили мозги. И я не старалась сейчас преувеличить. Это ужасные чувства. Словно тебя разрывает на части. Ты не испытываешь физическую боль, но моральная боль начинает медленно убивать тебя. И единственным утешением для меня в те дни был он. Вот почему я ничего не понимала. Мой мозг отказывался сопоставлять реальные факты. То же самое сейчас происходит с вашей сестрой. Вот почему она не желает общаться с вами. Ему удалось настроить её против вас. У Агаты есть ещё близкие люди? Каспар не понимает, к чему девушка задаёт этот вопрос. Тем не менее, парень отвечает на её вопрос: — Конечно. Наши родители, подруги. Ещё был молодой человек, но они расстались. Аэлита снова поджимает губы и кивает, пока Каспар проводит в своей голове очевидную взаимосвязь. — Думаю, теперь это событие не нуждается в объяснении. Хотя признаться, я удивлена. — Позволите спросить... почему? — Каспар вопросительно хмурит брови. — Я была уверена, что мистер Хантер отдаёт предпочтение тем, у которых мало по-настоящему близких людей. Как минимум потому, что чем меньше у его потенциальной жертвы людей, тем проще ему будет проводить свои манипуляции вдали от посторонних глаз. Это новая для меня информация. — Расскажите, что было дальше, — выводя Аэлиту из размышлений, просит Каспар. — Что было, когда Вы всё осознали? Вы ведь не стали молчать? — Первую неделю, как раз те дни, когда до меня стало доходить осознание, я вела себя так же, как и обычно. Даже таблетки продолжала пить. На вопрос «почему?» я ответить не могу. Причин много. Я не могла поверить, что доктор Хантер способен на такое. Я слишком привязалась к нему. Я боялась. Это всё мелочи верно. Но мелочей этих было так много, что они смогли существенно повлиять на моё состояние. Поэтому я не решалась вообще что-либо предпринимать. — Но потом?... Сколько времени прошло прежде, чем Вы решили, что пора что-то делать? — По прошествии той недели, я решила, что не могу сидеть сложа руки. Именно в тот период решила, что должна узнать, что это за препараты. Но какое бы название из препаратов или другое слово с этикетки я не вбивала в поисковую строку, я не находила ровным счётом ничего. Подозрения становились всё крепче. Когда я самостоятельно пыталась отказаться от препаратов, — дыхание становятся тяжёлым, и паузы с каждым словом становятся всё длиннее, — это было очень тяжело. Как бы я не старалась держаться, мне становилось ужасно больно, и я срывалась раз за разом. В лице Каспара читалось недоумение. Он не мог поверить своим ушам, не мог поверить тому, что говорила девушка. Не хотел верить в то, что подобное может происходить с его сестрой прямо сейчас. — Я обратилась к другому специалисту. Выбора у меня не было. Те муки, что я испытывала были намного хуже, чем мой страх. Первое, что я спросила, обращаясь к тому специалисту – что за препараты мне выписал мистер Хантер. — Дай-те, угадаю... Человеку, к которому Вы обратились после, названия этих препаратов были также неизвестны? Аэлита кивнула. — Именно так. Тот человек взял по несколько образцов каждого из препарата. — И этот человек сказал вам о том, что это за препараты. Верно? — догадался Каспар. — Да. После мне пришлось пройти через очень тяжёлое и долгое восстановление. Я продолжила ходить на сеансы к специалисту, который открыл мне глаза на всё происходящее. Много раз он спрашивал меня, кто мне их назначил. Даже не скрывая своей надежды, Каспар спрашивает: — Прошу, скажите мне, что вы назвали фамилию? Аэлита только отрицательно покачала головой, а после коротко ответила: — Нет. — Почему? — разочарованно вскинув брови, спрашивает Каспар. — Причин было несколько, но мне хватило только одной. Я просто этого не хотела. Не хотела продолжения всей этой истории. К тому моменту я очень сильно измоталась. Мой организм был истощён во всех смыслах этого слова. — Вы просто разорвали с ним все контакты? Аэлита тепло улыбается и чуть наклоняет голову. — Каспар, вы не даёте мне продолжить, — тихо хохотнув произносит Аэлита. Шатен лишь слегка улыбается в ответ. До парня доходит мысль, что излишнее любопытство мешает мисс Леман завершить своей рассказ. — Я не смогла просто взять и перестать видеться с этим человеком, заблокировав его везде, где можно. К тому же, как вы уже могли догадаться, прежде я была вынуждена подписать некоторые бумаги. — Так... здесь поподробнее. Что вы имеете ввиду под определением «некоторые бумаги»? — Это... некие соглашения, образуя собой один единый договор. Как сказал доктор Хантер: «Защита для меня и для вас». Если в двух словах, отказ от каких либо претензий и добровольное соглашение на принятие психоактивных препаратов. До сих пор не знаю, что по-настоящему в тех бумагах находилось, могу лишь предполагать. С каждой секундой рассказа ситуация становилась в несколько раз хуже. Прежде Каспар даже и подумать не мог о том, что планы мужчины могут зайти так далеко. Положение его сестры в одно мгновенье резко усложняется. Аэлита же неторопливо продолжает рассказывать: — Проходя уже в то время лечение у другого специалиста, я перестала доверять мистеру Хантеру и лишь делала вид, что всё остаётся так, как было. Но зная, что ситуация требует разрешения, я разрывалась на части от мысли, что нужно что-то предпринять. В общем, однажды я не выдержала и высказала ему всё. Это было настолько спонтанно, что я даже не могу вспомнить о том, что служило причиной. Я призналась в том, что всё знаю. Сказала всё что думаю… в тот день я впервые увидела настоящего Марка. Каспар переспрашивает: — Что значит «настоящего»? — Оказалось, что под маской доброго и обходительного доктора Хантера скрывался человек крайне жестокий и бесчувственный. В первый и последний раз я видела истинное его лицо. Он кричал... говорил много всего обо мне, о том, что он думал на самом деле. В какой-то момент это всё едва не переросло в... избиение? Каспар обхватывает руку девушки, слегка сжимая её, но не просит её остановится. Он хочет услышать всё как есть. — Прости, я очень много времени потратила на то, чтобы забыть об этом. Последнее, что я помню, это замах. Не помню, как всё закончилось. Кто-то остановил его. Мне повезло, что я решила начать выяснение отношений в его кабинете. Мои крики были услышаны, тот мужчина оттащил его от меня. Когда мне стало лучше, рядом со мной был его секретарь. Но ни Марка, ни того мужчины рядом уже не было, — Аэлита сделала ещё одну небольшую паузу. — Мистер Янг, мои воспоминания могут быть достаточно обрывистыми, несколько лет я старалась забыть те дни, поэтому прошу не удивляться тому, как я веду рассказ. — Я понимаю. — В тот же вечер ко мне пришёл тот мужчина. Честно, я не хотела ему открывать. Первая моя мысль была о том, что я больше не хочу иметь ничего общего с доктором Хантером. Тем более вести какие-то беседы с человеком, что пришёл «просить за него». Тем не менее, дверь я всё же открыла. — О каком человеке вы говорите? — недоумевает Каспар. — Он сказал, что представляет интересы доктора Хантера и пообещал лишь разговор. — Звучит вполне приемлемо и безобидно. — Так же было и на деле. В моей голове что-то щёлкнуло. Я поняла, что мне предстоит самой закончить эту историю. Конечно, я предпочла разговор с незнакомым для меня на тот момент мужчиной, чем ещё хоть раз встретится лицом к лицу с Марком. Ближе к концу своего рассказа Аэлите, наконец, удалось полностью успокоится. Она завершала историю абсолютно равнодушно. Так, словно была не участником, а лишь наблюдателем. И Каспар, и сама Аэлита были рады тому, что тяжёлый разговор медленно подходил к своему логичному завершению. Слишком тяжело эта встреча далась им обоим. — Тот вечер многое расставил по своим местам. Мистер Пирс убедил меня в необходимости не подавать в суд. Он пообещал, что все подписанные мною ранее бумаги будут незамедлительно уничтожены. Так же мужчина пообещал моральную компенсацию в размере той суммы, которую я сама сочту разумной. И поклялся, что постарается сделать всё, чтобы наши с Марком пути больше никогда не пересеклись. — Вы ему поверили? — Да, — коротко отвечает девушка. — Но почему? — А зачем ему лгать? Ну, то есть... этот человек был искренне заинтересован в том, чтобы разрешить эту ситуацию самым мирным способом из всех возможных. Если он представляет интересы доктора Хантера, значит сделать так, чтобы его подопечный остался не причём – его главная задача. А способы – уже вопрос второстепенный. — И всё же, у Вас не было никаких гарантий? Вы поверили буквально «на слово». — У меня были на это свои, особые причины. И хотя это было рискованно, я предпочла пойти на этот риск. Да и выбор был не так уж и велик. Думаю, мне пришлось на это пойти. — Полагаю, вы не стали подавать в суд и не придали дело огласке? — огорчённо спрашивает Каспар, хотя ответ был очевиден. — Нет. Парень отводит взгляд в сторону. Столько информации за раз было слишком сложно «переварить». Тем не менее, Каспар отчаянно старался это сделать. На секунду он поднимает глаза на девушку и хочет что-то спросить, но после будто передумывает. Аэлита сразу понимает этот взгляд. — Ваш немой вопрос о том, почему я так поступила, нисколько меня не задевает, поэтому я отвечу и на него. Так как я обращалась не просто к врачу, а к психотерапевту, мне нужно было хорошо постараться, чтобы доказать свои слова. Мистер Пирс сказал, что он не будет препятствовать, но предупредил что будет всячески оберегать своего подопечного. Я же совсем не была уверена в том, что смогу довести начатое до конца, и размышляла над этим вопросом не одну неделю. В конце концов я отказалась от этой мысли. Компенсации за моральный ущерб хватило мне для того, чтобы навсегда разорвать связи с матерью и отцом, уехать из родного города, начать новую жизнь. Мистера Хантера после этого я действительно больше не видела, чему несказанно счастлива. Полагаю, что тогда мужчина покинул Австрию, и хотела бы надеяться, что больше никогда сюда не вернётся. На этой ноте рассказ о том, что такое Марк Хантер, от лица его бывшей пациентки, был закончен. Несколько минут оба молчали. Девушка не торопилась о чём-то спрашивать. Она дала парню немного времени, чтобы прийти в себя и найти хоть какие-то то слова для описания своих мыслей по всему этому. Опасения Каспара подтвердились, и пока он не знал точно, как ему следует действовать дальше. — Каспар… доктор Хантер – настоящее зло. Он дьявол. Будьте осторожны, когда вернётесь в Штаты. Не сомневайтесь, ему очень скоро станет известно о том, что вы начали копать. Если не известно уже. Вы говорили, что уже встречались с этим человеком лицом к лицу? — Да. — В таком случае, готовьтесь. Доктор Хантер знает о том, что вы ищете способ вернуть свою сестру домой. Он учится на своих ошибках и, поверьте, сделает всё, чтобы добиться своего. Этот человек не будет церемониться и искать «обходные» пути. Чтобы добиться своего он начнёт пользоваться самыми изощрёнными методами. Вы уже знаете, как будете действовать? Каспар не знал. Почти все его попытки связаться с сестрой были тщетны, а те, которые всё же увенчались успехом, результата не дали. Разборки с самим Марком в прошлый раз тоже не дали абсолютно никакого рода и вряд ли в его голове что-то изменилось с того момента. Можно было бы попробовать прийти к нему и дать знать, что теперь Каспар знает куда больше, но какой итог это может дать, парень даже не мог предположить. Совершать необдуманные поступки ему не хотелось. — Не знаю. Я думал, что сегодня для меня что-то прояснится и я смогу найти выход. Я действительно узнал много нового, но так и не знаю, как мне быть дальше. Как поступить, чтобы моя сестра не пострадала, да и едва ли она поверит во всё то, о чём Вы мне только что рассказали. Я в растерянности. Единственное, чего мне сейчас хочется больше всего – набить ему морду. — Понимаю, и полностью разделяю Ваши интересы, и всё же вы должны всё хорошо обдумать, стараясь не поддаваться своим эмоциям. Руководствуйтесь трезвым рассудком. Вибрация от телефона заставляет обоих ненадолго отвлечься от темы разговора. Парень берёт свой телефон в руки и два раза нажимает на свежее уведомление. Камилла: Здравствуй, Каспар. У вас, наверное, уже день, у нас утро. Камилла: Не знаю, обрадую, или огорчу тебя. Мне наконец удалось связаться с Агатой и более того, я сейчас у неё. Это хорошая новость. Но есть и плохая. Камилла: Когда я приехала, она была вся в слезах, её трясло. Я пыталась выяснить, что случилось. Бесполезно. Во всяком случае я сейчас рядом с ней. Камилла: Как обстоят у тебя дела? Шатен облегчённо вздыхает, а после поднимает взгляд на Аэлиту. — Мисс Леман, вы когда-нибудь бывали в Штатах?