Золотой глаз

      - Пентос! – Виизет произнёсла это хриплым неженственным голосом, который в глубине души Минесса могла сравнить только с хрустом перемалываемых жерновами костей.       Разумеется, молодая женщина никогда бы не произнесла этого вслух, настолько ей было неуютно рядом с мрачной принцессой-воительницей, которая сопровождала её, в её чёрном наряде, сплошь состоящем из кожи и шипов, с её телом, покрытом татуировками и шрамами, и этой ужасающей маской из лакированного кроваво-красного дерева. В ужасе от своего устрашающего телохранителя, Минесса едва осмеливалась заговаривать с ней на протяжении тех недель, что они вместе путешествовали через Эссос на запад, от далёких Земель Теней до окраин Узкого моря. Этой ночью их долгое путешествие подходило к концу, но Виизет из Уризена оставалась для Минессы такой же загадкой, как и в начале пути.       С головокружительной высоты утесов Литир два всадника смотрели на огромную долину, которая простиралась перед ними на многие лиги до горизонта. Перед ними один за другим зажигались огни Пентоса, бледные отражения грандиозного пожара, зажжённого заходящим солнцем в облаках над проливом. За которым был Вестерос…       Виизет подняла свою алую маску и произнесла:       - Разобьём лагерь на ночь здесь. Завтра утром мы уже будем в Пентосе. А дальше, будет несложно найти для тебя лодку на остров Наат. Скоро ты снова увидишь родину, Минесса.       Наконец-то снова увидеть остров бабочек! Слова принцессы тронули юную Наати до глубины души, и ее охватило чувство глубокой благодарности. Минесса поняла, что она зацикливалась только на угрожающем облике Виизет и ее голосе, ни на секунду не задумываясь о том, что всадница может испытывать к ней симпатию и благожелательность, как внезапно показали ее последние слова.       Взгляд воительницы задержался на равнине, и последние лучи солнца заставили ее правый глаз сверкнуть тысячей огней, этот странный искусственный глаз из фарфора и блестящего золота, вид которого, такой тревожный и завораживающий одновременно, интриговал Минессу с первого дня.       Поскольку это был их последний вечер вместе, молодая женщина, ободрённая внимательными словами своего защитника, поклялась сама себе собраться с духом и расспросить ее об этом.       Но первое, что нужно было сделать, - это разбить лагерь. Пока Минесса искала дрова для костра, Виизет распрягла лошадей, предварительно сняв с них тяжёлые седла и привязав их отвратительного попутчика к стволу мертвого дерева.       Когда две женщины прибыли в Свободный город Квохор неделю назад, Принцесса Теней бросила Минессу там на бесконечные двадцать четыре часа без каких-либо объяснений, просто приказав ей не покидать гостиницу, где они остановились. Когда она появилась, то была с этим мужчиной с распухшим лицом и отрезанным ухом, которое всё еще кровоточило. Он проехал с ними всю прошлую неделю, привязанный к седлу своей лошади, и его убийственный взгляд достаточно красноречиво говорил о том, что он был там совсем не по своей воле.       Четверть часа спустя тепло костра согрело разномастную троицу. Большой валун над обрывом защищал их от ветра, проносящегося над утесом, и скрывал яркое, потрескивающее пламя от взгляда из долины.       Минесса в тысячный раз смотрела на свою темноволосую спутницу, задаваясь вопросом, как, наконец, прервать молчание, когда заметила, что тонкая струйка крови стекает из уголка её золотого глаза вниз по носу.       - Ох! У тебя кровь идёт, Принцесса! – воскликнула она.       Виизет издала протяжный стон и прижала руку к глазу. Когда она отняла руку, между пальцами был зажат странный драгоценный камень, оставляя открытой пустую и окровавленную глазницу, к огромному смятению Минессы, которой пришлось стиснуть зубы, чтобы ничем не выдать своего отвращения.       - До сих пор так и не привыкла, - проскрипела Воительница, - он всё ещё причиняет мне боль время от времени.       - Он… Он ведь принадлежал твоему отцу?       - Мой отец умер как раз перед тем, как мы отправились в путь. Церемония энуклеации состоялась в то самое утро, когда мы уехали.       Несмотря на тёплое пламя, юная Наати почувствовала холод, пробежавший по ее спине при мысли о том, что кто-то мог намеренно вырвать себе глаз, чтобы поместить вместо него такую жуткую драгоценность, снятую с еще теплого трупа собственного отца. В колеблющихся отблесках пламени зловещий драгоценный камень сверкал, как второй живой огонь.       - Это… Это традиция твоей родины?       - Только в моей семье. Она появилась ещё во времена деда моего деда, Хервата из Уризена. Его мать была родом с острова Наат, совсем как ты, Минесса. Она передала Хервату эти странные глаза с золотым блеском, характерные для твоего народа. Глядя на тебя, я представляю, каким, должно быть, был взгляд моего деда, и я куда лучше понимаю, насколько очаровывающее влияние он оказывал на своих людей.       Минесса застыла, шокированная неожиданным комплиментом. Она не могла даже и представить, что кто-то столь пугающий, как Виизет из Уризена, может находить её очаровательной.       - В те времена клан Уризен ещё владел технологией создания летающих кораблей, - продолжала принцесса, просовывая палец в свою пустую глазницу, чтобы нанести мазь. – Занимательные лодки, подвешенные на огромных мешках из козлиных шкур, наполненных газом. С их помощью Херват совершал молниеносные налёты и уходил так же внезапно, как и появлялся, летающий, неуловимый…       Остановив кровотечение и стерев капли крови, Виизет вернула драгоценность на прежнее место в её теле. Звук её смеха был похож на рокот осыпающихся камней:       - Ты только представь, каково это, лететь над Дотракийским Морем и безнаказанно насмехаться над Кхаласаром тысяч паршивых дотракийцев, просто исходящих слюной от ярости!       Минесса не вымолвила и слова. Она бы никогда не посмела насмехаться ни над одним из дотракийцев.       - Кто-то называл его Летающим Человеком, или Драконом. Другие – говорили, что он потерял левый глаз, сражаясь с настоящим драконом. Я в это не верю. Драконы уже давно исчезли… Тем не менее, чтобы скрыть свою рану, он начал носить повязку на голове, как делают пираты Летнего моря. Его оставшийся золотой глаз, даже в единственном экземпляре, впечатлял его соратников и врагов даже больше! Он вошёл в легенды, как Золотой Глаз, но не передал свой особый взгляд своим потомкам. Поэтому, его старший сын заказал у серебряных дел мастера из Волантиса этот камень и носил его в честь своего отца. А после него и все наследники нашего рода по очереди. Я наследница этой традиции, и я горда, что моё первое деяние как нового Золотого Глаза было твоим сопровождением. Я никогда не встречала ни одного уроженца острова Наат, но мне приятно думать, что ты можешь быть дальней родственницей моей бабки, от которой тебе передались твои глаза.       Даже сквозь тёмный цвет её кожи было заметно, как Минесса зарделась от смущения.       - Тем не менее, у меня есть еще одна миссия, которую нужно выполнить... В Пентосе есть могущественный человек по имени Иллирио Мопатис, перед которым у моего отца был долг чести. На смертном одре он заставил меня пообещать доставить... сокровище.       Минесса озадаченно вскинула брови. Где же это они могли на протяжении недель перевозить «сокровище», когда всё их снаряжение и так было сведено к жизненно необходимому минимуму? Может, этот маленький сундучок на вьючной лошади?.. Виизет поднялась и принесла именно его. Когда она его открыла, Минесса не поверила своим глазам. Сверкающий глаз принцессы был только блеклым подобием по сравнению с тремя продолговатыми сферами, вспыхнувшими фейерверком из тысяч искр, пляшущих в свете огня костра.       - Драконьи яйца… - благоговейно прошептала Виизет.       - Они прекрасны! Поистине, дар, достойный короля!       - Они и предназначены для короля. Через два дня состоится свадьба Кхала Дрого, самого могущественного дотракийского военачальника, с наследницей старейшей династии Вестероса. Я знаю, что мастер Иллирио намерен преподнести им этот подарок.       Минесса неожиданно вспомнила о присутствии их зловещего спутника.       - Но, принцесса! Разве безопасно так открыто демонстрировать такое сокровище?       - Ты о нём? Не волнуйся, Минесса, мертвецы не треплют языком, а он живёт взаймы. Это мой персональный вклад в подарок, предназначенный Мастеру Иллирио. Им обоим нужно свести счёты со смертью.       - Как и нам, моя красавица! – сказал мужчина, вскакивая на ноги, к изумлению двух женщин.       Прежде чем они успели даже пошевелиться, он дважды подряд дунул в трубку короткого духового ружья, отчего у них обеих резко защипало в горле.       - Я ждал, пока вы потеряете бдительность, но даже и представить не мог, что стану свидетелем столь занимательного разговора, - он издал смешок.       Охваченная паникой, Минесса почувствовала, как её мышцы парализует. Дрожа, она была неспособна ни на малейшее слово, ни на какое-либо осмысленное движение, и всё же её мысли оставались ясными, что делало её ещё более испуганной и беспомощной свидетельницей того, что должно было последовать…       - Ухо, которое ты отрубила, дорого тебе обойдётся, шлюха! – мужчина сплюнул, склонившись над беспомощной принцессой. – Твоих трёх драконьих яиц было бы более чем достаточно, чтобы погасить долг, но знаешь, что? Я хочу заставить тебя доплатить натурой, ты сука!       Схватив кинжал с пояса Виизет, он разрезал швы её кожаного камзола, обнажая грудь своей жертвы.       - Тьфу! - сказал он с отвращением. - Татуировки, рубцы и шрамы повсюду. На любой вкус! Я знавал батраков более возбуждающих, чем ты, чертова сука-тень. Очень жаль, но мы перейдем непосредственно ко второй части программы. Это самое веселое, как хорошему мазохисту тебе это должно понравиться, - добавил он с жадной улыбкой, играя отблесками жаровни на лезвии кинжала. - Но прежде чем поиграть с твоей свинячьей мордой, позволь мне положить это в надежное место в моем кармане!       Он осторожно взял фарфоровый глаз двумя пальцами. Он уже собирался приложить усилие, чтобы вытащить его, когда послышался легкий механический щелчок. Последним, что он отчётливо увидел, был искусственный зрачок, открывшийся, чтобы выбросить из себя тонкую стальную иглу, которая вонзилась прямо в его собственный глаз.       Мужчина закричал и опрокинулся в огонь. Его волосы, обильно намасленные, как было принято в Квохоре, мгновенно вспыхнули, а он начал отчаянно биться, пока не вскочил, бросившись вперёд, вопящий и ослепший от боли, прямо к краю обрыва, куда и упал с долгим нечленораздельным криком. Звук ломаемых костей ознаменовал возвращение тишины.       

***

             Ветер раздувал паруса лодки, и она плыла в сторону выхода из бухты. Минесса смотрела на отдаляющийся причал и на неподвижную фигуру в деревянной маске, стоявшую рядом с лошадью, к седлу которой шнуром, пропущенным через ноздри, была приторочена наполовину сгоревшая голова, отрубленная у шеи. Мастер Иллирио определённо получит свой сомнительный дар.       Блеск воды, ласкаемой утренним солнцем? Отблеск от меча или зеркала на одном из мягко покачивающихся на волнах кораблей? Солнечный зайчик, тем не менее, на мгновение осветил алое лицо, и глубоко в тёмной правой глазнице, казалось, мимолётно блеснуло сияние.       Минесса была готова поклясться, что это было странное золотое подмигивание.