Тысяча и один способ соблазнить дирижера

Сяо нервничает. Он сжимает крепче пальцами палочку и старательно делает вид, что ему все равно, но на щеках, вероятно, проступает легкий румянец, который будет заметен всем — уж в этом он уверен абсолютно точно. Потому что пятьдесят пар глаз направлены точно на него, а Итэру словно вообще все равно. Потому что он снова и снова кидает эти глупые и абсолютно неуместные комплименты и подкаты, на которые Сяо не знает, как реагировать. Никто в консерватории на дирижировании не учил его, как вести себя, если, блять, вас выбрал в жертву первый гобой и теперь каждую репетицию считает своим долгом ляпнуть какой-нибудь отвратительно глупый подкат на радость всему оркестру. Сяо кажется, что он сходит с ума. — Первый гобой, дайте, пожалуйста, «ля», — как можно более холодно произносит Сяо и старается не смотреть в его сторону, потому что — он уверен на сто пятьдесят процентов — Итэр сейчас сидит со своей привычной ухмылочкой и уже готовит очередную колкую фразочку в ответ. — Не знаю, что там насчет «ля», но вам, маэстро, я бы дал хоть сейчас, — смеясь, произносит он, и по оркестру прокатываются смешки. Сяо хочет воткнуть палочку Итэру в глаз. Хочет вырвать к черту его длинный язык, да вот только нельзя, потому что Итэр, помимо тупых подкатов, этим языком потрясающе играет на гобое, и Сяо просто профессионализм не позволит лишиться такого замечательного музыканта. — Прошу направить ваши сексуальные фантазии в нужное русло и не срывать нам репетицию, — спокойно отвечает Сяо, хотя внутри все клокочет от бешенства. Он не знает, чего хочет больше. Убить все-таки Итэра или засадить ему член в самую глотку, чтобы он, наконец, исполнил то, о чем постоянно шутит. Интересно, если его-таки прижать где-нибудь — он будет таким же смелым как сейчас? Или начнет отнекиваться, что это просто шутки и он вообще ни при чем? Итэр не оскорбляется на подобное. Он лишь улыбается, явно довольный собой, и все же даёт «ля», подстраивая оркестр.

***

— Гобой, так не пойдет, — останавливает Сяо, чуть качая головой. — Почему вы играете так сухо? Это же любовь! Покажите мне страсть! — вдохновенно произносит Сяо и впивается взглядом прямо глаза в глаза Итэру, ожидая, что тот поймет, что от него требуют. — Если бы вы дали мне шанс, то я бы показал вам страсть в гримерке после репетиции, — вновь шутит Итэр, и Сяо хочет придушить его на месте, потому что это уже просто переходит все границы, но внешне он сохраняет титаническое спокойствие. — Не сомневаюсь в ваших возможностях, но сейчас я хочу, чтобы между вами и вашим гобоем произошла страсть. Желательно на уровне порнофильмов, а то и выше… Оркестр заливается хохотом.

***

Это продолжается почти месяц. Сяо больше не нервничает. Теперь он не знает, что ощущает в большей степени — злость или все же почти бешеное желание трахнуть Итэра, чтобы увидеть на его лице слезы от оргазма, а не эту глупую ухмылку от очередной тупой шутки. Сяо стоит в курилке во время антракта и надеется, что его горячую голову остудит морозный воздух. Потому что он раньше никогда не задумывался о том, как сильно идет Итэру черная рубашка и, черт возьми, он с недавних пор стал собирать волосы в хвост, а не в привычную косу. И это, блять, выше всех его сил. Потому что теперь Сяо понимает, что Итэра он не хочет убить — он его хочет к себе в кровать и, желательно, на всю оставшуюся жизнь. Сяо стоит чуть поодаль ото всех, курит нервно и пытается сосредоточиться на предстоящей работе. Он должен быть в форме. Он должен думать о том, как Сусанин поведет поляков в лес на верную смерть, а не о том, как Итэр охуенно выглядит с тонкой сигаретой меж его губ и с этим чертовым хвостом. Сяо неосознанно хватается за вторую сигарету.

***

— Маэстро, а вы свободны сейчас? — вновь шутливо спрашивает Итэр в конце репетиции, и разум Сяо хочет его проигнорировать, хочет молча уйти, но блядское желание получить порцию внимания от Итэра не дает ему сдвинуться с места. — Хотите отыграть мне партии? — подкалывает он, крепче сжимая пальцами палочку. — С вами я хочу всё и сразу, — открыто заявляет Итэр, и Сяо едва сдерживает себя, чтобы не припечатать Итэра к ближайшей поверхности прямо здесь, в блядской оркестровке, на глазах у всего коллектива. — Я обязательно сообщу главному дирижеру, что вы изъявили желание сдать ему партии, Итэр, — с ухмылкой произносит Сяо и под разочарованный стон уходит в свой кабинет, пытаясь сдерживать нервную дрожь в конечностях.

***

— Маэстро, а вы случайно не струны? — вновь звонко спрашивает Итэр в перерыве, и Сяо замирает на месте, не зная, что и ответить, потому что он уже догадывается, чем закончится эта шутка, и он не уверен, что хочет слышать ее продолжение. — Тогда почему мне так хочется вас натянуть? Второй гобой начинает истерически ржать, а сам Итэр чуть краснеет, но не перестает улыбаться, с вызовом глядя прямо глаза в глаза. И у Сяо весь воздух из легких вышибает. Потому что одна только мысль о том, как Итэр засадит ему по самые яйца, заставляет кровь бежать практически со скоростью звука. И это неправильно, потому что Сяо обещал себе, что он не будет спать с коллегами. Но Итэр — блядский Итэр с его длинным языком и слишком напористыми подкатами — рушит все внутренние установки и предубеждения. — Если у вас проблемы со струнами, Итэр, вы всегда можете попросить о помощи кого-нибудь из струнников, — холодно бросает Сяо и едва сдерживает улыбку, когда слышит еще более громкий смех гобоиста и тихое сопение Итэра.

***

Сяо справляется с ролью ничего не замечающего дурачка очень и очень стойко на протяжении почти трех месяцев. Он терпит все шуточки Итэра, терпит его взгляды, комплименты и вообще любые выпады в свою сторону, буквально на последней ниточке удерживая собственное достоинство и не поддаваясь на провокации. И это становится все сложнее и сложнее, потому что теперь Сяо даже не пытается убедить себя в том, что Итэр его не привлекает. Привлекает. Даже сильнее, чем хотелось бы. Теперь его шутки из разряда: «Знаете, на вашем гобое я бы тоже сыграл», — уже не кажутся такими мерзкими и отвратительными. Теперь в них появляется какой-то шарм и, возможно, даже небольшая изюминка, потому что никто и никогда не пытался соблазнить Сяо таким глупым способом. Единственное, что его до сих пор останавливает — так это неуверенность в том, что Итэр действительно пытается его соблазнить. Итэр очень молод. Он буквально недавно закончил консерваторию, а еще у него толпы фанаток из балетной труппы, и это вполне себе проблема. Потому что Сяо не верит в то, что такой привлекательный и невероятно сексуальный парень, как Итэр, действительно среди всех вариантов выберет именно его. Не то чтобы у Сяо были проблемы с самооценкой… — Маэстро, а вы когда-нибудь целовались с духовиком? — в своей игривой манере спрашивает Итэр, когда они стоят в курилке после репетиции. И Сяо едва сдерживает себя, чтобы не ляпнуть, что да, черт возьми он знает, что у духовиков охрененно подвижный язык и да, он ужасно хочет, чтобы Итэр это ему продемонстрировал, но вслух он говорит лишь: — Никогда. Итэр на это улыбается подозрительно хитро, облизывает свои розовые губы и, понизив голос почти до шепота, бросает пошлое: — А хотите узнать, каково это? Сяо весь покрывается мурашками. Если бы только Итэр знал, каких усилий сейчас стоит Сяо не схватить его за горло и не впиться в его губы самым блядским и развязным поцелуем, на какой он только способен, то не шутил бы так беспечно. — Это предложение? — Ну все зависит от вашего желания, — пожимает плечами Итэр и, ловко скинув недокуренную сигарету в урну, уходит, не дожидаясь ответа. И Сяо понимает, что это была точка. Он может закопать себя как профессионала, потому что теперь он точно уверен, что рано или поздно он проверит этот длинный язык в действии. Это просто вопрос времени.

***

Сяо явно соврал, когда ляпнул про то, что это вопрос времени. Оказалось, что это был вопрос нескольких дней. Потому что Итэр теперь окончательно взял ситуацию в свои охренительно привлекательные руки. И это просто катастрофа. Сяо смотрит на чертовы розы, которые Итэр протягивает ему, и хочет хорошенько напиться. Ему никогда не дарили цветы просто так. И это… Смущает? — Что это значит? — всеми силами пытаясь сохранить спокойствие, спрашивает Сяо, а сердце в груди колотится как бешеное, норовясь вот-вот проломить ребра к чертовой матери. — Просто захотелось сделать вам приятно, — отвечает Итэр с улыбкой и терпеливо ждет, когда Сяо все же примет его маленький подарок. — Итэр, чего ты добиваешься? — вновь задает вопрос Сяо, прекрасно зная ответ. Но ему просто необходимо услышать его от Итэра. Потому что где-то на подкорке сознания он все еще опасается, что это какая-то затянувшаяся глупая шутка, а он — просто идиот, который повелся на этот театр одного актера. — Что? — переспрашивает Итэр и вскидывает брови вверх, всем своим видом показывая, что он «не понимает», почему Сяо спрашивает об этом. — Все эти шутки, цветы. Чего ты добиваешься этим от меня? — с трудом задает этот вопрос Сяо, так и не решаясь взять протянутый букет из чужих рук. — Я думал, это вполне очевидно, — усмехается Итэр и делает шаг ближе, заставляя Сяо замереть на месте. — Я пытаюсь добиться вас. И у Сяо все внутри рушится, рвутся все ниточки, удерживающие его внутреннего зверя и, блять, теперь Итэру уж точно не отвертеться. — Если ты не сбежишь сегодня после репетиции, то получишь то, чего ты так отчаянно добивался эти месяцы, — прямо говорит Сяо и все же берет протянутый букет, внутренне сгорая от желания. — Это предложение? — передразнивает Итэр, хитро прищуриваясь и растягивая губы в самой привлекательной и пошлой улыбке, выбивая последние остатки мозга Сяо из головы. — Все зависит от твоего желания…

***

Целоваться в машине чертовски неудобно. Сяо проклинает свой маленький Nissan, свою несдержанность, но в большей степени он проклинает сексуальную задницу Итэра, потому что то, как она идеально ложится в ладони — это что-то невообразимое. Итэр прижимается практически вплотную, потому что в спину ему упирается чертов руль, ерзает нетерпеливо прямо по колом стоящему члену Сяо и стонет высоко и развязно, оглушая и пуская по телу нервные импульсы. Сяо не может оторваться ни на мгновение. Он давно уже блуждает руками под рубашкой, тянет дрожащими пальцами за длинную косу и кусается отчаянно, глупо надеясь, что не сойдет с ума только от простых поцелуев с этим нереально горячим парнем. — Неужели готовы трахнуть меня прямо здесь? — в самые губы усмехается Итэр и впивается пальцами в шею, не позволяя отвернуться или хотя бы вдохнуть необходимый воздух. — Отбрось формальности, — шепчет Сяо дрожащим голосом и все же оттягивает Итэра за волосы от себя. Они дышат загнанно, смотря друг на друга так, словно готовы правда потрахаться прямо здесь — на парковке возле театра, в маленьком автомобиле на глазах у охранников. — К тебе или ко мне? — сексуально выпаливает Итэр и облизывает губы, заставляя все внутренности закрутиться в тугой узел. — Ко мне, — только и может выдавить из себя Сяо, с трудом разжимая руки и позволяя Итэру сползти с себя на соседнее сиденье.

***

Сяо едва ли не впихивает Итэра к себе в квартиру, громко захлопывая входную дверь и даже не удосуживаясь щелкнуть замком. Он нервно стягивает с него куртку, скидывает ее куда-то на пол и вжимает Итэра спиной в шкаф, не отрываясь от его губ ни на секунду. Он дуреет все сильнее, потому что то, как Итэр отзывается на его касания, то, как он стонет по-блядски и выгибает спину — это сжигает изнутри. Итэр лезет языком все глубже, скользит самым кончиком по губам, давит на нёбо, и Сяо плавится, рассыпается в его руках и хочет все больше, больше, больше… — Мне нужно в душ, — шепчет он в самые губы, за что тут же получает болезненный укус и неодобрительный взгляд. — Издеваешься? — почти шипит Итэр и кусает куда-то в шею, едва сдерживая себя от нетерпения. — Можешь присоединиться. И Итэр тут же меняется в лице. Он пошло ухмыляется, рывком скидывает пиджак Сяо на пол и хватается за край галстука, чуть натягивая на себя. — Вот так мне больше нравится, — заигрывая, шепчет он, и Сяо в который раз за вечер удивляется — как он вообще мог столько времени сдерживаться? Он тянет Итэра за собой, на ходу пытаясь расстегнуть пуговицы на собственной рубашке, кажется, все-таки отрывая одну, но его сейчас это едва ли заботит. Он со стуком врезается поясницей в стиральную машинку, рывком притягивая Итэра к себе. Ему мало. Он не может прекратить целовать эти губы. Эти блядские губы, которые на протяжении трех месяцев бросали ему идиотские подкаты, а теперь сводящие с ума похлеще алкоголя. Сяо и сам не понимает, чего он хочет больше — взять Итэра или оказаться под ним, но сейчас он согласен на все, что угодно. Когда рубашка Итэра слетает на пол, Сяо почти завороженно скользит взглядом по красивому торсу и аккуратной груди. Он выдыхает как-то восхищенно и подается вперед, мажет языком по стоящим соскам, целует беспорядочно каждый сантиметр и упивается такими желанными и прекрасными стонами. Итэр стонет высоко, словно девчонка. И это так не вяжется с его внешностью, но Сяо это нравится до дрожащих коленок. — Блять, какой же ты охуенный… — на выдохе шепчет Итэр и зарывается рукой в спутанные волосы Сяо, тянет его выше, к шее, и по коже у него бегут мурашки, которые Сяо чувствует кончиками пальцев. И он так хочет зацеловать Итэра целиком, отсосать ему как в последний раз, только чтобы слышать его стоны и тихие всхлипы. Он дергает молнию на брюках дрожащими пальцами и стягивает их с бельем вниз, обнажая красивые ноги, и это просто сносит крышу. Потому что, блять, как же прекрасно выглядят эти бедра без одежды. Сяо даже не думал, что у Итэра настолько потрясное тело. Внутри все снова сводит от возбуждения. С собственными брюками он расправляется еще быстрее, после чего тянет Итэра за собой в ванну. Воду он включает на автомате, после чего оба чуть вздрагивают и посмеиваются от того, как ледяная вода неприятно обливает разгоряченную кожу. И Сяо пытается отрегулировать кран, задернуть чертову шторку, но Итэр прижимается ближе всем своим обнаженным телом, вновь целует пошло, мокро, абсолютно без стеснения, и становится абсолютно плевать и на температуру воды, и на то, что они могут залить пол, стены и еще соседей вдобавок. — Пиздец, боже, ты просто нечто… — хрипло шепчет Итэр и сжимает член Сяо в ладони, вырывая задушенный всхлип, больше похожий на скулеж. — Ты даже во время секса не затыкаешься, — обреченно шепчет Сяо и все же облокачивается спиной на холодную кафельную стену, позволяя навалиться на себя сверху. Вода с каждой секундой становится все более обжигающей. Или Сяо так кажется из-за собственного плавящегося в возбуждении мозга. Итэр упирается ладонью в грудь, опускает взгляд вниз и завороженно следит за собственной рукой, которая нетерпеливо двигается по члену вверх-вниз. И Сяо залипает, потому что то, как мокрые волосы Итэра липнут ему к лицу, как на щеках блестят капельки воды, как его раскрасневшиеся губы призывно распахнуты, а кончик языка чуть высунут наружу — это где-то на уровне картин Леонардо да Винчи, а может даже выше. — Хочу тебе отсосать, — выпаливает он на одном дыхании и, не медля ни секунды, падает на колени, небрежно смахивая волосы с лица и закидывая косу за спину. — Господи… — срывается с губ Сяо, когда Итэр мажет языком по головке. Он тянется дрожащей рукой к крану, пытаясь чуть убавить воду, потому что она льется Итэру на лицо, заставляя его жмуриться, и когда он все же бьет по рычагу ладонью, выключая воду напрочь, Итэр благодарно мычит и берет, наконец, полностью в рот, обхватывая яйца в руке. И у Сяо вышибает воздух из легких. Он раскрывает губы в немом стоне и откидывает голову назад, ударяясь затылком о кафель, но ему плевать на эту легкую боль. Потому что сейчас важно только то, что Итэр творит своим языком и тонкими музыкальными пальцами. — Бля-ять, — протяжно стонет Сяо и все же зарывается в волосы, окончательно портя прическу. — Твой… язык и правда… нечто, — загнанно дыша, произносит он и оттягивает Итэра от себя. Тот стонет разочарованно, распахивает мокрые ресницы и смотрит потерянно снизу вверх, не понимая, почему его остановили. И Сяо замирает так на секунду, потому что не может поверить, что этот чертов Итэр, которого пару месяцев назад он мечтал убить, сидит сейчас перед ним на коленях и умоляет всем своим видом позволить ему отсосать. Сяо чуть давит на макушку, вынуждая опустить голову, и вновь вжимает лицом в пах, не отрываясь наблюдая за тем, как Итэр мажет языком по яйцам, целует каждое из них и лижет, лижет, сводя с ума медленно, но верно. И это так прекрасно, что хочется кончить прямо сейчас, но Сяо заставляет себя продержаться еще немного. Уж больно хочется засадить Итэру в самую глотку. Он вновь тянет за волосы, только теперь уже выше, проходится головкой по губам и толкается внутрь, вновь срываясь на гортанный стон от приятной горячей тесноты. И Итэр — блядски-сексуальный, развратный и на голову отбитый Итэр — стонет, жмурится сильнее и пропускает в самое горло, заставляя сердце едва ли не остановиться от удовольствия. Он резко отстраняется назад, чуть закашливается, продолжая двигать рукой по члену, после чего снова берет в рот, начиная двигаться быстро, рвано и почти каждый раз насаживаясь полностью. И это просто за гранью. Сяо весь дрожит, одной рукой продолжая цепляться за светлые волосы, а второй пытается держаться за стену, потому что он не уверен, что не упадет в обморок прямо сейчас. Потому что у него никогда не было настолько охуенного минета. Сяо в самый последний момент успевает оттянуть Итэра от себя и, зажмурившись, кончает, почти до чужого всхлипа сжимая руку в волосах. И когда он открывает глаза, то сердце в смертельном рывке падает прямо в пятки, потому что… Блять. Итэр сидит с раскрытым ртом, припухшими губами, а на лице и груди у него капли спермы. И Сяо уже хочет извиниться за это, но слова застревают в горле, потому что Итэр улыбается довольно, смахивает дрожащей рукой белёсую каплю возле брови и тихо посмеивается собственным мыслям. Сяо осторожно сползает по стене вниз, давит Итэру на грудь, вынуждая его облокотиться на бортик, и парой быстрых движений доводит его до финала, с неприкрытым восторгом наблюдая за его эмоциями на лице и слушая его высокий девчачий скулеж. — А теперь нам точно нужно помыться, — хрипит Сяо, устало прислоняясь виском к холодному кафелю. Итэр на это вновь тихо смеется, блаженно прикрывая глаза. — Надо будет сказать сестре, что мои тупые подкаты все-таки сработали, — довольно произносит он, на что тут же получает почти гневный взгляд Сяо. — Тебе просто повезло, что я стойкий и не умер от испанского стыда за все твои тысячу попыток, и решил дать шанс на тысяча первую, — парирует Сяо, решая скрыть тот факт, что он, в общем-то, готов был дать шанс едва ли не после пятой такой попытки. — Признай, ты просто не смог устоять после моей шутки про твой гобой… — Лучше заткнись… — страдальчески стонет Сяо и тоже закрывает глаза. — Бля, мы букет забыли в машине, — вдруг вспоминает он. И Итэр заливается звонким смехом, от которого сердце в груди замирает, и Сяо отдаленно ловит себя на мысли, что на завтрашней репетиции впервые, возможно, за эти месяцы будет тишина и спокойствие, которые не нарушит ни одна идиотская шутка, потому что вряд ли Итэр после сегодняшней ночи сможет хотя бы играть, не то чтобы еще и в перерывах шутить…