Взгляд из темноты.

Вечера в Мондштадте всегда проходили одинаково шумно. Жители города то расходились домой с работы, то наоборот выползали из домов на прогулку под закатом. В Ордо Фавониус жизнь так же не стояла на месте. Рыцари, подобно пчелкам, бегали по штату, занимаясь каждый своей работой. Под разумными наставлениями действующего магистра Джинн у всех всегда была чёткая задача, которую рыцари исполняли почти всегда на ура. Такая же чёткая задача была и у капитана кавалерии. Мужчина сидел в своём кабинете средь кучи бумаг, что-то писал в документах и пытался понять, почему не может сосредоточиться на работе. Нервно почесав затылок ручкой, он откинулся назад на спинку стула. Сегодня с самого утра день предвещал быть не особо хорошим и продуктивным, потому с самого пробуждения Кейа чувствовал в груди тревогу, причину которой он так и не смог понять. Текст перед глазами двоился, буквы менялись местами, а смысл написанного не хотел усваиваться в голове. Под тяжёлым вздохом послышался стук в дверь. В кабинет заглянула седая макушка девушки, которая робко предупредила о том, что рабочий день окончен, и капитан может идти домой, на что тот дежурно улыбнулся и поблагодарил горничную Фавониус. Девушка кивнула головой и закрыла за собой дверь, оставляя юношу наедине с самим собой. А может и не совсем наедине. Окинув помещение усталым, но беспокойным взглядом, тот заметил свой календарь, на котором было отмечено по дню на недели. Сегодня как раз один из таких дней. Он наконец-то вспомнил, почему волнение не оставляло его одного ни на секунду и понял, откуда взялось чувство слежки за ним. Кейа нервно усмехнулся сам себе, после чего начал собираться домой. Бумаги отложены до следующей рабочей недели, канцелярия прибрана, вещи собраны. Можно идти. Перемещаясь по зданию рыцарей в сторону выхода, мужчина со всеми вежливо прощался, желал хорошо провести выходной и наиграно улыбался коллегам, пытаясь скрыть свою усталость. На улице, среди кучи людей, ощущение чужих глаз на собственном затылке временно пропало, но капитан знал, что это ровно до того, пока он не пройдёт мимо темноты в одиночестве. Домой идти не хотелось ровно настолько, насколько и хотелось. Но идти все равно больше некуда, поэтому оглядевшись по сторонам, встревоженный Кейа направился в сторону своего жилища. На улицах города оживленно, на главных улицах готовятся к какому-то событию. Мужчина не знал к какому, да и не интересовало его это. В Монде праздник — обычное дело. Оттого вместо веселья на главных улицах, он выбрал пойти мелкими безлюдными улочками. Так быстрее и спокойнее. Они считают так же. Капитан свернул к домикам, и когда заходящее солнце спряталось за постройками, синеволосый встал посреди дороги, оглянувшись по сторонам. На улице никого нет, зато было ощущение чужого взгляда, что скользил по всему его телу, останавливаясь в районе шеи. Сегодня они смотрят настойчивее, заглядывают прямо в душу сквозь спину. В одном из узких и тёмных переулках Кейа заметил, как темнота пошевелилась и ушла куда-то глубже. Тот сразу понял, что наблюдающий намеренно показался ему, иначе так и оставил бы лишь тяжёлое напряжение от пристальных глаз. Тень намекала на что-то, игралась с бедным парнем, и тот неосознанно подыгрывал ей, делал вид, будто ему совершенно не страшно от таких забав. Криво улыбнувшись в темноту, мужчина продолжил путь домой, прекрасно зная, что они тоже пойдут за ним. Каменные дома сменялись одни за другим, солнце все больше садилось за горизонт, тьма постепенно сгущалась все сильнее и сильнее. Шаг капитана становился все быстрее и неувереннее. Дыхание иногда срывалось. В голове пронеслась мысль о том, что такая его спешка, скорее всего, заинтересовала таинственного, но не для него, преследователя. С каждым метром грудь все больше сжимало то-ли от волнения перед чем-то, то-ли от тревоги. Вокруг было тихо, ужасно тихо для такого шумного города. Даже птиц и зверей не слышно и не видно, будто их всех сожрал какое-то хищное животное. Нагнетает. Но беспокойные мысли в голове прервал знакомый алхимик Кейи, что с лёгкой улыбкой поприветствовал того и подошёл ближе, дабы поинтересоваться, как прошла неделя. Капитан, до этого высматривающий что-то и сверлящий это взглядом, резко дёрнулся и медленно перевёл взгляд на говорящего, будто боясь увидеть перед собой не блондина, а кого-то другого. Боясь что кто-то, все это время следящий за ним, решится в открытую выйти на свет. Но когда его надежды оправдались, страх немного уменьшился, и мужчина облегчённо выдыхает и улыбается знакомому, по крайней мере старается. Слабо кивает головой и немного кланяется подходящему, тот кланяется в ответ. Такой обычай у работников Ордо Фавониус. Ответив что-то в духе «все как обычно, завалы бумажные, вылазки скучные», между нервным Кейей и умиротворенным Альбедо завязался самый обычный диалог двух знакомых. Алхимик особо не шевелился, лишь прижимал к себе свой планшет для рисования, с прикрепленным эскизом какого-то пейзажа, в отличие от капитана кавалерии, что постоянно жестикулировал руками почти на каждое свое слово, эмоционально что-то рассказывал и оглядывался. Всё бегал глазами повсюду, высматривал что-то, не смотря в глаза собеседнику. Заметив это, Альбедо замолчал, наклонил голову вбок и поднял одну бровь. —капитан Кейа, у тебя все хорошо? Куда ты постоянно смотришь? Синеволосый тоже затих, перестал махать руками и рассказывать историю про непутевых похитителей сокровищ, что решили ограбить рыцарей на задании. Перекинул взгляд на блондина, немного помолчал, пытаясь подобрать нужные слова, и неловко приподнял уголки губ. —да так, просто мне кажется, что я что-то видел в темноте. -говорит виновато, чешет затылок и снова медленно поворачивается к маленькой щели между двух домов. Только сейчас там удалось увидеть —наверняка специально— два красных глаза, что, кажется, светились кровавым в темноте. Они смотрят ему в глаза, а точнее в глаз, после чего предупреждающе щурятся. Явно не рады тому, что их упомянули. Красные омуты моргнул и пропали, снова никого, лишь тень от домов. Настороженный алхимик оглядывается туда, куда постоянно смотрит его знакомый, не видит там никого и с подозрением смотрит на капитана. Решил не напрягать этого встревоженного человека, попрощался с ним, кивнул на прощание и отправился дальше по своим делам. Снова Кейа остался почти что один. Очередной тяжёлый вздох. Пора идти дальше. До дома осталось метров пятьдесят, надо только пройти сквозь очень узкого пространства меж домами. Почти сквозь такого, в котором он недавно видел их. Он знает, что обычно происходит в такие моменты. Он не впервые проходит тут с ними наедине. Какое-то время он не решается войти в объятия темноты, гипнотизирует что-то вдали и почти не дышит. Предвкушает опасные проделки смотрящего, напоминающие игры хищника с его жертвой перед тем, как съесть ее. Наконец-то делает глубокий вздох и проходит в переулок. Идёт ровно, с прямой спиной, делает вид, что абсолютно спокоен, а потом снова резко замирает. Ощущение слежки стало настолько сильным, что казалось, будто тысячи глаз смотрят со всех углов, совсем близко, совсем рядом. Слишком рядом. Мужчина закрывает глаза. Где-то сзади слышится тихое цоканье каблуков, такое интригующе медленное. Ноги переставляются лениво, плавно приближаясь к спине Кейи. Но стоит ему открыть глаза и повернуться, когда звук уже совсем рядом, то за собой он не видит абсолютно ничего и никого, кроме пары разбросанных коробок. Он снова закрывает глаза. Теперь, вместо каблуков, чувствует острые ногти на своём плече, явно не настоящие, скорее металлические. Острие аккуратно проходится вдоль плеч капитана, оглаживает их и царапает до едва заметных отметин под одеждой. Снова он открывает глаза и снова никого. Третий раз закрывать глаза он не решился, знает, что тогда почувствует холодное дыхание на шее и снова никого не найдёт. Так происходило каждый раз уже на протяжении года. Но в этом есть свои плюсы, никогда не чувствуешь себя одиноким, потому что они всегда рядом с тобой. Молча наблюдают из тени и наверняка смеются над его реакцией. Каждый раз. Наблюдателю такое в радость, он точно знает. Такая у него натура. После очередной минуты тишины, когда парню показалось, что алый взгляд куда-то переместился, он снова зашагал. Вот и его дом. На улице тем временем почти полностью стемнело, лишь пару лучей солнца все ещё выглядывает из-за головы огромной статуи анемо архонта, будто это его нимб. Кейа сверлит дверь уставшим взглядом, открывает её и заходит внутрь. Как только дверь закрывается, он облокотился об неё и чуть ли не падает. Тяжело вздыхает. Такие дни всегда изматывали его, но сегодняшний день был особенный тем, что сегодня они были смелее. Даже показались тогда, когда он был не один. Такое происходит впервые. Обычно смотрящий сразу же скрывался глубже во мраке, дожидаясь, пока капитан снова не останется один, а в этот раз было видно даже не просто силуэт. Но сейчас было немного спокойнее, можно перевести дух перед предстоящим. Пока рядом нет окон, наблюдатель не сможет вглядываться в мужчину своим пристальным взглядом, не сможет заглядывать в его неспокойную душу и терзать её когтями. А может просто не хочет. Кейю сейчас это не волнует. Сейчас ему хочется заглушить разные неприятные мысли в голове, переключиться на что-то и забыться. Он поднимается на ноги, помогая себе руками, и пошатываясь от резкого подъёма, направляется на маленькую кухоньку. Внутри темно. Электричество ещё не придумали использовать так, как используем мы, поэтому единственным источником света тут была давно потухшая свечка. Её капитан зажигает своеобразными спичками. Тёплый свет мягко лёг на ближайшие предметы, но осветил лишь часть пространства. Кейа встаёт у столешницы, тянется рукой к настенному шкафчику. Достаёт оттуда стеклянный бокал, слегка торопливо и резко ставит его на поверхность столешницы, а потом опускается вниз. Из нижнего шкафа, из заначки в дальнем углу достаёт вино хорошей выдержки. Вино вкусное, сладкое, хорошее. Эту бутылку мужчина получил в подарок на день рождения от своего названного брата пару лет назад, и до этого момента ждало своего часа. За горлышко поднимая бутылку, синеволосый аккуратно осматривает бутылку и слегка улыбается от приятных воспоминаний былых дней. Поддевая пальцами бокал, поднимает его и направляется в сторону своей комнаты. Старается идти уверенно, чтобы не упасть и не разбить бутылку с вином. Зайдя внутрь снова замирает в проходе. Думает, а потом ставит бутылку с бокалом на стол с зеркалом, отходит к прикроватной тумбе и зажигает на ней очередную свечу. Приятный аромат воска медленно заполняет комнату, пока капитан скидывает с себя свою меховую накидку и откидывает её на свою кровать. Сам же он возвращается к зеркалу, разглядывает в нем свой уставший и слегка измученный вид, оттягивает нижнюю веку, под которой виделась синева мешков, и хмурится. Совсем себя запустил. Кейа хватает бутылку, открывает её и быстро наливает в стакан почти до края, из-за чего некоторые капли падают на стол, который уже, кажется, пропитан разными напитками. Залпом он выпивает добрую половину стакана, делает небольшой перерыв и допивает до дна, со стуком возвращая стакан. Он упирается руками в стол и смотрит на себя исподлобья, пока не перевод взгляд по зеркалу на окно. Темно. Очень темно. Но, кажется, солнце ещё не село. Значит, можно пропустить ещё пару-тройку бокалов. Уже более спокойно мужчина берётся за бутылку, наливает напиток и пьёт уже медленно, растягивает момент, а потом замирает с бокалом у самых губ. Вернулись. Теперь деваться ему некуда. А они уже бесшумно подлезли к окну, снова сидят и наблюдают за тем, как капитан распивает вино. Смотрят с неким интересом, то ли дело, по ощущениям Кейи, все переходят из стороны в сторону, чтобы заглянуть за спину. Сейчас взгляд этот ощущается по другому. Более настойчивый, более голодный. Кажется, будто он обнимает со спины невидимыми руками, сжимает до фантомного треска костей. Так хорошо и так плохо. И вот, как только последний луч солнца тает в ночной темноте, Кейа слышит стук —он не уверен, слышит он его у себя в голове или в реальности— по окну. Тихий такой, аккуратный. За ним скрежет когтей по дереву, скрип оконной рамки и хлопок, оповещающий о том, что что-то, или кто-то, закрыло окно. Капитан долго не разворачивается, пытается что-то высмотреть в зеркале, но безуспешно. Мужчина выпивает ещё один стакан в полной тишине. Никаких звуков, никаких вздохов. Просто гробовая тишина. —здравствуй, Розария. -наконец-то выдаёт тот, с легкой улыбкой оборачиваясь всем корпусом к окну, прислоняясь к столу руками. На подоконнике сидит девушка на вид чуть старше двадцати, скрестив ноги, и, будто не замечая больше никого в комнате, затачивает металлические когти небольшим кинжалом, как если бы пилочкой ровняла сломанный ноготь. На удивление, звуков этот процесс почти не издавал. —не ожидал тебя сегодня встретить. —да, здравствуй. -повторяет за ним гостья, отложив кинжал, и рассматривает свои когти. Кейе всегда было интересно, зачем ей нужен такой странный аксессуар, но вдаваться в подробности не стал, не желая знать, что девушка этими когтями делает. Задумчиво хмыкнув, та наконец-то поднимает кровавый взгляд на мужчину, упираясь снипой о окно и складывая руки на груди. —не делай вид, что не видел меня. —хаха, да, ты как всегда права. -в улыбке промелькнула неуверенность, и Кейа почесал затылок. Девушка молчала. В помещении снова повисла неловкая —но только для капитана— тишина. Давящая. Липкая. Звонкая. Но вот гостью его это, кажется, совсем не волновало. Она, не двигаясь, смотрела своим единственным неприкрытым бордовой чёлкой глазом ему прямо в его единственный глаз. Смотрела почти не моргая. В единственные моменты, когда полуприкрытые веки полностью опускались, так называемая Розария выдерживала небольшую паузу, прежде чем снова показать алую радужку с белым вертикальным зрачком, точно как у змеи. Да, это явно тот самый взгляд. Кейа же постоянно по чему-то бегал глазами, изредка задерживаясь во взгляде напротив, ибо те так манили своей глубиной и нечитаемостью, что так можно утонуть и захлебнуться в них. Не зная, как разрядить обстановку, мужчина осматривал девушку целиком, пока не решился задать давно волнующий его вопрос. —мне все было интересно, почему ты одеваешься как монахиня из собора Барбатоса? Вампиры разве верят в Семерых? -на внезапный вопрос, новоиспеченная вампирша отрывает усталый взгляд от парня и смотрит вверх, задумчиво мычит и одной рукой берётся за подбородок. —конечно не верят. Просто почему-то у вас, людишек, если кто-то одет в одежду набожников, то вопросов у вас не возникает. Отличная маскировка. -хитро ухмыляется девушка, обнажая на свету от свечки острые клыки, и лениво подпирает голову рукой, прежде чем продолжить говорить. —знал бы ты, сколько среди вас таких, как я. На ваших работах, в ваших домах, в ваших семьях. Некоторые даже не догадываются. —не расскажешь об этом поподробнее? Мне интересно узнать побольше о вашей жизни вампирской. Это же можно назвать жизнью?.. -пытается продолжать диалог с отстранённой девушкой Кейа. Хочется задержать её немного подольше, растянуть эту обычно короткую встречу. Розария же на это лишь щурит глаз, почти полностью скрывая красноту радужек. —не расскажу. Мало ли что ты сделаешь с этой информацией. Вдруг пойдёшь в свой штаб рыцарей и сдашь моих сородичей. -даже как-то игриво отвечает вампирша, перекидывая ногу на ногу и слегка наклоняя корпус вперёд. Она будто понимает, что на самом деле правдивого ответа от неё не ждут, лишь бы просто поговорить. —и нет, вряд-ли это жизнь, скорее бесконечное существование. Как у вас говорят — не жив, не мёртв. Кейа подхватывает настрой гостьи, распахивает глаз и картинно удивляется, хватаясь за сердце, будто его и всю его семью —от которой остался лишь названный брат и потерянный отец— только что несправедливо в чем-то обвинили и оскорбили. —ах, как ты могла такое подумать? Чтобы я, и сдал твоих сородичей? Ты ранишь моё сердце... - якобы обижается тот и прикладывает тыльную сторону ладошки, шмыгая носом и вытирая несуществующие слезы. Девушка такое представление точно оценила, и доказательством того стала хитрая ухмылка, что на её лице была редкой гостьей. Теперь обстановка стала немного теплее, немного приветливее, и наблюдая за весельем собеседницы, капитан наконец-то позволяет себе немного расслабиться и довольно улыбнуться. Иногда ему хотелось проводить вот так все вечера, в компании его возлюбленной, вряд-ли разделяющей его чувства, но здравый смысл постоянно напоминает, что из-за разности их видов счастливая семейная жизнь им не светит. Да и Кейа все ещё местами побаивается, что гостья может просто съест его полностью, когда он надоест ей. Синеволосый мужчина, спустя столько времени, все таки отлипает от деревянного стола, с которым чуть не стал единым целым, и делает несколько шагов в сторону Розарии. Останавливается около своей кровати и выжидает действий со стороны девушки. —кстати, ты сегодня на удивление смелая. И недовольная. -ухмыляется уже Кейа, опасно подшучивая над собеседницей и ситуацией, в которой они оба оказались около часа назад. Приподнимает руки и раз двигает их, будто приглашает обняться. Это было негласное разрешение. —а ты на удивление болтливый. -язвит ему в ответ гостья, закатывая глаза, упирается руками в подоконник и спрыгивает с окна под глухое цоканье каблуков. Она хоть и была вампиршей, но никогда не позволяла себе кусать мужчину без разрешения. Всегда выжидала на расстоянии от него и либо сверлила взглядом, как бы поторапливая, либо изредка перекидывается с ним парой фраз. Кроме первого раза. Розария подходит довольно медленно, заставляет себя ждать, даже несмотря на то, что расстояние между ними было не особо большое в силу размера комнаты. Одной рукой она цепляется за левое плечо капитана, аккуратно поглаживая его, а вторую руку пристраивает на шеи у мужчины. Длинными пальцами приподнимает чокер, предоставляя себе больше места для укуса. А у Кейи чуть ли сердце из груди не выпрыгивает от таких действий, от такой близости, от этого желанного чувства боли. Девушка сначала размашисто лижет место в опасной близости от артерии, где собирается прокусить кожу, а потом быстро целует в предыдущие царапины, что ещё не успели зажить. На смуглом лице хозяина дома цветами распускается пунцовый румянец, и тот делает тихий рваный вдох, не смело приобнимая вампиршу за талию и запуская ей руку в короткие волосы, даже не смея нарушать эту атмосферу. Кейа уже давно для себя понял, что он, кажется, самый настоящий мазохист. Иначе как ещё объяснить, почему сейчас он получает такое большое удовольствие, когда женские губы сменяются острыми клыками, с силой прокусывающие его шею. Из места укусы потекла алая струйка крови, что добегает до воротника рубашки мужчины и пачкает его ярким пятном. Гостья приподнимает голову, за один раз слизывает эту красную дорожку и снова припадает губами к укусу. Слышится первый тихий глоток. Капитан в руках девушки обмякает, ноги начинают подкашиваться и в глазах постепенно мутнеет, а сопровождает это все пустая голова, что пошла кругом. В попытках устоять на ногах тот цепляется за одежду стоящей напротив него, слегка сжимает волосы на её затылке, да улыбается максимально глупо. Розария же не спешит убирать руки мужчины или что-то говорить на хватку на волосах. Она лишь тихо пьёт кровь, и слушая над собой тяжёлые рваные вздохи, на лицу у неё расползается довольная ухмылка прямо в шею. Её забавлява мысль о том, что такой сильный капитан кавалерии, с которым не хотели сталкиваться преступники из-за его хитрости, при ней становится таким поддатливым и беззащитным. Девушка одаривает ключицу Кейи холодным дыханием, и тот удивлённо вбирает воздух губами. Когда пальцы в бордовых волосах вампирши ослабли, она наконец-то поднимает голову, облизывает кровоточащий след от укуса клыками, на носочках приподнимает к лицу капитана, соприкосаясь своими губами с чужими. Поцелуй вышел довольно краткий, смазанный и с привкусом металла. Блаженно улыбнувшись, та делает шаг назад и проходится языком по своим бледным губам. —это благодарность тебе. Скоро увидимся. Но последнюю часть фразы мужчина слышит уже с трудом. От кровопотери и вина в организме уши закладывает, перед глазами вертолёты летают, а в голову приятно ударяет, как если бы он сейчас выкупил пачку сигарет. Именно этого он и ждал с таким нетерпением. Это чувство, что помогало оторваться от реальности даже лучше, чем огненная вода из далёкой северной страны. Потеряв опору в виде Розарии, Кейа плюхается на свою кровать, рядом с накидкой, и просто сидит, задрав голову к потолку в попытке восстановить дыхание и другие отказавшие пять чувств. Глаз наконец-то проясняется, а зрение начинает потихоньку фокусироваться и замечать слабый огонь уже почти догоревшей свечки, про которую полтора человека благополучно забыли. Первым делом он опускает голову вниз и пытается высмотреть в комнате женскую фигуру, но сейчас в комнате он был точно один. Девушка пропала так же тихо и неожиданно, как и появилась. Капитан поднимается с кровати и слегка пошатываясь походит к окну, надеясь обнаружить её хотя бы там, но результат все тот же. Лишь тьма за оконной рамой и оставленный кинжал, что воткнули в подоконник, составляли мужчине компанию. Иногда Кейе казалось, что никакой вампирши не существовало, и она была лишь плодом его фантазии, возможно вызванная из-за одиночества, но пульсирующий укус на шеи возвращает его в реальность и является хорошим напоминанием о том, что Розария вполне себе реальная, и они обязательно ещё встретятся на следующей недели. Слабо улыбнувшись и взявшись за рану с алым пятном, идёт обрабатывать рану и перекрывать её пластырем и чокером. Даже не переодевшись в более подходящую для сна одежду, капитан заваливается на кровать и почти сразу отключается. Завтра выходной, можно поспать в удовольствие. Особенно радостно от того, что они ещё обязательно встретятся.