имба2

хёнджин открывает глаза, чувствуя на лице ослепительно яркие и совершенно не горячие лучи осеннего солнца. первые секунды пробуждения, потирая лицо ладонью и думая о том, почему он не слышит раздражающую мелодию звонка будильника, джин резко берёт смартфон рукой и смотрит на экран блокировки. похоже проклятие опозданий будет преследовать его вечно. 10:03 суббота он с облегчением вздыхает и утыкается в подушку лицом, потому что вчера был тот момент, который можно назвать отвратительно стыдным кринжем и одновременно с этим самым ярким и запоминающимся событием последнего года точно. он заставляет переворачиваться все внутренности, краснеть и кричать в подушку. даже визжать, что совершенно не соответствует телосложению хвана сейчас. — я?.. я тебя бросил? — у хвана срывается голос, нет, не срывается, он… он надрывается, будто толстый канат, способный удержать дюжину грузовиков над пропастью, рвётся в одну секунду, как человеческий волос. — ты… феликс… — горячие слёзы сами начинают медленно блестеть полосами на щеках, скапливаясь на подбородке. они ускоряются, и уже пол мокнет от эмоций, от того, что хван не смог держаться и быть сильным. не смог пресечь все те разговоры, которые представлял, поднимая штангу, и о которых не хотел даже думать, когда штанга с двумя блинами стала слишком лёгкой задачей. — ты не вернул меня… понимаешь? ты перечеркнул всё… — он хватается за волосы, и феликс лишь внимательно смотрит на него с такой горечью внутри, что пепел с каждым выдохом оказывается чёрным пятном в воздухе, — ты… я так любил тебя… я был с тобой всегда, когда мог… — почему-то в прошедшем времени говорит он, — ты мой дом… ты тот, тот, кто всегда был моей жизнью! — резко меняя направление в настоящее, продолжает, — я не смог! да, не смог переступить через это и найти тебя… но я потерял не тебя… нет… — вздыхает брюнет и шмыгает, чувствуя капли на ресницах, — вместе с тобой уехал я, — джин падает коленями на пол и руками старается удержаться, сидя и нависая над поверхностью. он устал хавать это в одиночку. феликс срывается с места, садясь рядом. он поднимает хвана, чтобы хотя бы усадить ровно. его руки окольцовывают талию джина и прижимают к себе, пока тот носом трётся о щеку австралийца, шепча что-то несвязное. — малыш… малыш, малыш, малыш… нет, нет, не плачь, детка. джинни… — тараторя, феликс гладит его по волосам, по голой коже спины, не считает рёбра, просто трогает и сам еле может ровно дышать, чувствуя ком, который совсем скоро снесёт дамбу уже его собственных слёз. — тише… я рядом, я всегда с тобой, навечно, — шепчет он, — даже если ушёл, я привязан к тебе цепями… блять, как это на корейском… похуй. джинни, малыш… — ликс не слышит ничего в ответ, хван будто отключает звук, и он напрягается. когда паника пронизывает все конечности, австралиец замирает, ощущая слабые, немного неуверенные пальцы на своей водолазке. они карабкаются подушечками по ткани и тянут её, когда джин обнимает феликса. он продолжает жалобно хныкать на его ухо, чувствуя, что ни одна подушка во вселенной не сравнится с тем какой ликс удобный и комфортный. в нём хочется раствориться. — я хочу спать, — еле слышно говорит он, смотря на феликса в расфокусе. — да, милый. конечно. ты вымотался, пошли, — феликс медленно встаёт, держа достаточно потяжелевшего хвана на себе, и неторопливо идёт с ним в спальню. он ищет выключатель, но теряется в незнакомой обстановке. его рывком тянут на себя, заваливая на мягкий матрац. это было неожиданно и в темноте слишком остро из-за непонятных ощущений. — клянусь тебе, если ты уйдёшь пока я сплю, — шепчет джин, держа руки на спине феликса и подыхая от этого прикосновения. с каждой секундной его переполняет влечением к действию. он хочет облапать всего феликса, тронуть всё то, что было, есть и, гори оно всё синим пламенем, будет его собственным, — ты не увидишь меня никогда. я обдолблюсь, обколюсь и пойду на трассу искать какую-нибудь шалаву, чтобы потом броситься под легковуху, — всё это было шёпотом в ухо черноволосого, и у них двоих на пару была одна и та же дрожь всего тела. горячий воздух, вся эта близость - это наркотик, и они снова вогнали иглу в вену. — я не уйду, если ты не скажешь мне уйти. джину не нравится этот ответ, он не хочет быть доминатором, он хочет, чтобы феликс сам искренне желал не уходить. даже после всего дерьма он претендует на это. — уходи. прямо сейчас, — говорит хван, убирая руки с его спины и задерживая дыхание. — не, малыш, ты не понял, — вслепую ловя его руки, ликс сжимает запястье хвана и кладёт на себя, — не двигайся, ты знаешь, что мы оба пороховые бочки, — феликс утыкается в мощную, если сравнивать с прошлым, шею, и тот кусает губу, распахивая глаза от этого резкого райского чувства. он будто переродился сейчас, когда ликс выдохнул в его чувствительную кожу. — я чувствую как ты дрожишь. не подо мной, а со мной вместе. я знаю, что твои сильные, безумно красивые бицепсы не могут сдвинуться с места от этого. но, джинни… твоя шея… — стонет ликс басом и прикрывает глаза, словно в бреду, — она такой лакомый кусочек, boy, — хван сжимает одеяло под свободной рукой, которая лежит сбоку от феликса. эти слова проникают в него лучше порно роликов, которые иногда приходилось пересматривать нон-стопом из-за недотраха. джин рассыпается от голоса феликса, от его напора. да, это именно то, что ему нужно в эту конкретную секунду. быть разбитым и быть целым одновременно. — помнишь, как мы любили лежать так на друг друге? — хван кивает и ликс улыбается. — будь моей частью. — еле слышно на английском говорит он и выдыхает, продолжая лежать на джине, как на самом безопасном месте. — засыпай, я буду следить, чтобы тебе не приснился кошмар, — смеётся австралиец, и брюнет под ним утыкается в его плечо, когда ликс накрывает их одеялом и успокаивает, поглаживая по коже. сейчас хван ловит дежавю. мерзкое, оседающие в пересохшем, вонючем с утра рту, дежавю. когда он впервые остался на ночёвке феликса и между ними произошёл первый интимный момент: дрочка через штаны и фееричный конец. тогда хван проснулся в таком же одиночестве, как сейчас. только он не знает, что всю ночь феликс держал себя железными тисками, чтобы не поцеловать мирно лежащего парня хотя бы в нос, не говоря о губах. ликс не хотел целовать джина без его ведома, он хочет разрешение озвученное и являющееся красной тряпкой перед его внутренним быком. джин не прислушивается, а лишь открывает дверь из спальни. он никогда её не закрывает, потому что засыпать в закрытом пространстве доводит его до паники. ему становится страшно от того, что он заперт в одиночестве, а слабый сквозняк ночью - его верный друг. очаровательно. это всплывает в голове, потому что, сделав несколько маленьких, медленных шагов, джин видит перед собой самое красивое, что мог увидеть. песня оливера три с заезженным ремиксом из тиктока играет из динамика айфона, мирно лежащего на микроволновке, и хван сдерживает улыбку на лице. аппетитный запах сладкого теста на сковороде, которая немного шипит, когда австралиец поддевает блин лопаткой, чтобы перевернуть, заставляет живот завязываться узлом и голода до еды, и совершенно другого голода, уже к кое-кому живому. хёнджин решает насладиться моментом, наблюдая за готовкой феликса со стороны чуть дольше. рядом с черноволосым открытая банка нутеллы, которой феликс смазывал каждый блин, наверное не подумав о том, что завтрак получится грязным из-за шоколада на ладонях, бутылка с молоком и какой-то покупной мясной пирог. боже, хёнджин уже хочет это всё начиная с блинов и заканчивая ли феликсом, смазав его шоколадной пастой, конечно. — доброе утро, — подаёт он голос, и вместо испуга ликс плавно поворачивается, улыбаясь. джин безумно рад, что между ними нет никакого напряжения и оба просто проживают этот момент в пространстве и времени. сейчас, на этой кухне нет прошлого и будущего, есть только прекрасное настоящее, которое возможно и аукнется в будущем. — доброе. выспался? — феликс отворачивается и кладёт блин со сковороды на тарелку с такими же. — стой, давай оладушек сделаем, — вместо ответа говорит хван и лезет за мукой. — я буду долго гореть в аду за то, что позволяю тебе сыпать в жидкое тесто муку, чтобы сделать из блинов оладья в момент готовки, — закатывает глаза феликс и добавляет сахара в массу, которую начинает замешивать хван. — но ты всё равно делаешь это, — почему-то смущённо говорит джин, не поднимая голову. — по-другому не могу, — пожимает плечами австралиец. закончив с замешиванием, хван помогает выложить первую партию оладьев. — ты в магазин ходил? — спрашивает он, отойдя к столу. — угу, — кивает черноволосый, — пока ты спал решил быстро сгонять в ближайший, — поясняет он. — моя майка почти висит на тебе. это оказывается слишком разогревающей и ошеломительной фразой в небо, которая заставляет ликса улыбнуться. — намёк, что я должен пойти в зал? треш, — притворно раздражается тот. — намёк на то, что ты надел мою майку без спроса. ай-ай, — смеётся джин. — моя кожанка всё ещё в коридоре, хвани ~ — феликс оборачивается и джин краснеет, матерясь под нос, — вот-вот. за такими небрежными, почти бессмысленными фразами они и проводят время до завтрака, решая сесть перед телевизором, как в старые добрые, чтобы с набитым ртом смотреть за незамысловатым сюжетом на экране. день проходит просто идеально за одним исключением, что они ведут себя просто как обычные друзья, да даже с чонином или минхо хван любил обниматься, да и феликс с чаном иногда в этом плане не отличались друг от друга, хотя больше всех походили на обычных братанов. — я пойду наверное… — вдруг говорит феликс, когда джин залипает в телевизор. на улице уже скоро стемнеет, но он вздыхает и бегает взглядом по хвановому лицу. — иди наверное, — слишком холодно отвечает хёнджин и даже не поворачивается к ликсу, который дует губы от этого жеста. — ты очень красивый, когда злишься, — улыбается феликс, не отрываясь от профиля брюнета. — я не злюсь, — пожимает плечами хван и отмахивается. — но ты по-прежнему очень красивый, — феликс садится ближе и обнимает хвана за плечи двумя руками, чтобы носом уткнуться в его плечо, — спокойной ночи, — но джин прекрасно понимает, что ни одна ночь не станет спокойной, пока он не уснёт на груди феликса, время от времени целуя его.

.

— я не знал, что ты фанат гаги, — пожимает плечами черноволосый парень и делает тяжку сигаретой. ему нравится опция квартиры джисона, тут можно всё, от кальяна до шашлыка на балконе. — когда на какой-нибудь вписке включают попсу - все мы фанаты гаги, — уверенно улыбается хан и откидывается на сидушке дивана, где они сидят вдвоём. — спасибо, что помог перетащить эту хуету, я бы сам не справился, — респектует он сидящему рядом. — ты помог мне гораздо больше, джисон, хоть я и знаю тебя не так долго, — парень вскидывает руки в белой футболке, и джисону нереально нравится исходящий от него вайб: сигарета во рту, дым в воздухе, он абсолютно не чсвшный и достаточно приземлённый, да и его пробор это лютая имба. — разве то, как мы накидались на прошлой неделе только вдвоём и уснули в… в невменозе, не считается высшим проявлением дружбы, а? — слегка нервно смеётся некогда житель жаркого чикаго. он хотел сказать, что они уснули вместе, но решил, что это не так важно и вообще лишнее уточнение. — мы уснули вдвоём на твоей кровати, так что я считаю можно, — читая его мысли, как открытую книгу, смеётся сидящий перед ханом. он стряхивает пепел и смотрит на небо, задумчиво и завораживающе, — спасибо соми, которая не захотела жить с тобой. — да, а ещё родителям за подгон в виде этой хаты, — хан довольно улыбается и откидывается на спинку, чувствуя чужой взгляд. — пошли отсюда, — говорит парень и выкидывает бычок за балкон, встав с кожаного дивана и выходя, — эй, я съем всё доритос в твоём шкафу~ — нет, сынмин, ты не посмеешь! — возмущается хан и вскакивает, чтобы уйти вместе с ним.

.

— это, что за хуйня… — чан снимает наушники и водит мышкой по экрану, чтобы раскрыть резко пришедшее сообщение от анонимного отправителя. «итак, добрый вечер, дорогие мои друзья, я очень рад, что наконец собрал всё сотворённое вами дерьмо в огромную кучу, от которой уши будут вянуть от Кореи до Австралии, а может… США? а, феликс?) ничего, и до тебя доберёмся. хм, с чего бы начать, а давайте по алфавиту! джисон приветик, мой мальчик наркоман. почему друзьям дозу не предлагаешь, ты что, маленькая чигакская жадина? уверен, что да. а твоя сестрёнка соми в курсе, что её брат принимает, или она сама своим телом на это зарабатывает? мне противно от всей вашей семьи, и не говори, что ты принимаешь лёгкие наркотики, это наркота, а заложить тебя ментам проще простого. дождешься и тебе ещё незаконную миграцию въебут, а у нас в тюрьме с этим не круто! удачи, носик не прожги. минхо!!! привет, самый адекватный из компашки, ну, делающий вид, что адекватный)) ты просто взрыв мозга, чел. переебал каждую шлюху на районе. у тебя СПИД, ВИЧ? ладно-ладно, за этим ты не был замечен. посоветуй марку гандонов, которые ты используешь, или ты сам идеальный гандон? каково тебе сначала трахнуть парня в толчке, а потом выебать бывшего своего нового друга? а? я про чонина, да. как он ходил на свиданки сначала к чану, а потом идёт нон-стопом раздвигать перед ним ноги. противное зрелище, год убиваться по одному, а потом стать шалавой. лучше бы он сдох тогда, когда ты его остановил. или это был твой план? м? не хочу идти по алфавиту, оставлю этих двух на последок, самое горячее. чан, чо ты как ты? куколдик наш. я в ахуе с тебя. думал я не расскажу про ваши извращенские штуки? про то, что ты сначала доводил своего парня до суицида, поддерживал его травлю, а потом клялся ему, что чувствуешь себя виноватым. как ты его выебал, а потом они наебали тебя. самое уебанское, что вы трое ебётесь друг с другом. пососал у минхо? как на вкус? как рот чонина?)) а, я же забыл, что вы никому об этом не рассказали. ну так знайте все, кто читает, чан ебёт чонина, минхо ебёт чана и чонина. как вам? обрыгались? ахахах, это так угарно, типа: тот, кто доводил до суицида, ебёт суицидника, пока его ебёт тот, кто останавливал того самого суицидника. ладно-ладно, хватит с вас. хёнджин и феликс. хочу вас соединить, мои сиамские близнецы. начнём с разъёба. хёнджини, страдалец наш, как тебе член того мужика из клуба? а? когда феликс был в австралии с чаном, а ты пошёл забыться?))) АХАХАХХА, ладно, выдыхай, феликс, они не поебались, хёнджин верная псина. вы такие долбоебы, я вахуи. один накачался, что скоро будет похож на стероидное чмо (хёнджин ты реально не красивый), а другой пригнал к нему спустя столько времени. как на тебя вообще такой красавчик как феликс клюнул? ты же похож на тухлую рыбину. вы два дауна, но я вас поздравляю, вы всегда будете вместе, потому что никому нахуй не нужны. а ты, хёнджин, надрачивай на феликса, пока он не понял, что ты урод. спокойной ночи» кристофер сидит и втыкает в монитор, оборачиваясь и вздыхая. он первым делом идёт выпить стакан воды, уже потом идя к чонину, который находился в другой комнате. — ты проверял почту? — спрашивает он, смотря на того. — не подходи ко мне, — чеканит чонин и откидывает телефон. джисон играет в приставку, пока ким сзади скроллит ленту реддита. — бля, — хан ставит на паузу и открывает уведомление в почтовом ящике, — сынмин… — косится на него он, — у тебя почта пустая? — да пришло что-то, реклама наверное, а что? — отрывается от телефона он. — это не реклама… минхо: чан кристофер: мне тоже это пришло минхо: я щас разъебу телефон хёнджин: феликс ничего не было, клянусь тебе пожалуйста, правда не было я бы ни за что никогда не изменил тебе феликс: ты очень красивый, ты не урод, и прекраснее тебя я никого не видел. мне нужно побыть в одиночестве, отдыхай.