Если всё получится...

Гарри вёл Тома к кустам папоротника ближе к полуночи. Мужчина почти час просил Реддла повторить, чего нельзя делать. Слизеринец понимал беспокойство Певерелла, поэтому спокойно отвечал: — Не оглядываться. Не рвать больше двух цветков. Никаких ножей. Не слушать голосов. Идти только вперёд. До утра не закрывать глаза, если ты сорвал цветок, или демон убьёт тебя во сне. Не рвать цветок, пока с момента, как он распустится, не пройдёт час. Гарри крепко держал Тома за руку, когда подвёл к кустам. Они сели под деревом так, чтобы после идти только вперёд к мэнору в лабораторию. — Не переживай за меня, — шептал Том ближе к полуночи. — Зная свою удачу, по плану редко что-то идёт. — Ты к себе слишком придирчивый. Ровно в полночь «грабители» почувствовали магию. Все кусты папоротника один за другим начали зацветать. Том смотрел с восхищением на цветок цвета огня, от которого исходили будто искры жара. Приглядевшись, он понял, что цветок не столько оранжевого цвета, сколько переливается красным, будто кровь. — Они освещают всё вокруг. Не подпуская демона из тени, — шептал Гарри, касаясь рукой цветка. — Но за нашими спинами тень, а значит, демон следует рядом. — Какой красивый. Я не встречал такой красоты. На лилию похож. — Чем-то да, — согласился Гарри. — Рви осторожно. Не сломай случайно лишний цветок. Певерелл сорвал два цветка и поднялся, чувствуя на плече когти, которые сразу черкнули до крови. Том этого не видел, но, сорвав два цветка, тоже стал меченным. — Ты не говорил, что он будет пытаться сделать так, что я захочу обернуться. — Это демон, Том. Чего ты ожидал? Иди вперёд. Не сворачивай с пути. Не оборачивайся, — в это мгновение оба бедра мужчин были порезаны когтями через штаны. — Они этого стоят, — шептал Том, идя рядом с Гарри. Когда они оставили поляну с цветками, то всем телом почувствовали могильный холод, исходящий от демона. — Гарри… — шептал демон, а Том удивлённо распахнул глаза. — Как Арбен? — Обкурился и умер в 40-м году, — демон злорадно засмеялся. — Я по тебе скучал, Гарри. Кого ты привёл? — Своего парня. — А я ещё в 36-м году говорил, что девушки не твоё, — Певерелл засмеялся. — Как тебя зовут, солнце? — Ты говорил, что нельзя слушать голоса! — Это не голоса, — ухмыльнулся Гарри. — Я не солнце! — шипел злой Том. — Колючка? — захохотал демон. — Знаешь, Том, я люблю беседовать. Гарри не говорил? — Умолчал, — рыкнул Реддл. — Я тебя затрахаю за это, Певерелл! Демон и Гарри одновременно засмеялись. Демон коснулся пальцами волос Реддла, заставляя того вздрогнуть. — Зачем тебе папоротник, Том? — Ищу способ повысить рождаемость волшебников, — демон рыкнул и порезал вторую ногу Тома, — и войти в историю. Хочу, чтобы мной восхищались. Ты слышишь ложь в моём голосе? — Я демон, мальчик, меня нельзя обмануть. Мы живём вне времени. Я встречал твою старшую копию до того, как Гарри повернул время вспять. Сейчас ты мне больше нравишься. — Мы встречались в Албании? — Да. Но его душа уже была повреждена, и я решил не говорить с ним. Только наблюдал. Гарри, будь осторожным с ним. Он манипулятор. Ты без него дышать уже не можешь, а он может! Гарри печально улыбнулся, а Том фыркнул. Он не любил, когда его характеризовали. Не любил, когда становились хитрее него. Войдя в лабораторию Гарри, Певерелл поместил цветки в сферы, чтобы они не угасли. Обоим оставалось только сесть на стулья и ждать рассвета. — Гарри, ты ведь знаешь, что я без тебя не могу? — Из-за моей власти, — добавил Певерелл. — Ты считаешь меня своей собственностью. Я уже привык за столько лет. Почитай эту книгу. Она на парселтанге и написана Орестом Слизерином. — Сыном Салазара? — Отцом. Том удивлённо открыл форзац, где было написано, что Орест Слизерин заявляет, что пишет о нагах ради будущего своего сына Салазара. Гарри оставил несколько закладок. Страница 34 гласила:

«Наги живут от пяти до семи столетий».

— Мне нравится, сколько живут наги. — Читай дальше. — Гарри, — демон обнял его со спины и шептал на ухо, — он играет тобой. Поверни его голову ко мне и я уничтожу его. — Я знаю, что он играет. Знаю, что его одержимость мной не любовь, но моё сердце… — он коснулся груди. — Я не отдам его тебе. Том не слушал речи демона и любовника, погрузившись в чтение. Цветки освещали комнату, поэтому щуриться смысла не было.

«Наги начинают входить в своё змеиное наследие с рождения. С самого детства они говорят на парселтанге, а с 16 лет до 20 их магия становится совершенной. С 16 лет краснеют глаза, раздваивается язык, появляются чешуйки на локтях. Все волосы, кроме головы у нага исчезнут. Наг не обращается полностью в змея, только наполовину. Первое превращение будет ознаменовать период спаривания. Обычные змеи занимаются этим весной и летом, но у нага всё зависит от месяца его рождения. Спустя два-три дня после дня рождения наг начинает искать место, которое сделает своим гнездом, окутав его специальной магией. Период спаривания обычно длится месяц. В этот период наг не контролирует изменения тела. Его ноги обратятся в трёхметровый или пятиметровый хвост, зависит от возраста. Чешуя покроет тело до пупа, в том числе и пуп. Если наг захочет спариться, то на паху чешуйки будут исчезать, представляя партнёру один или два члена (у мужчин), член и вагину (у женщин). У нага во рту вместо зубов появятся клыки, два из которых ядовиты. Глаза становятся красными с вертикальной полоской. На пальцах вырастают когти, а по телу чернеют вены. В это время наг говорит только на своём языке, ведь если говорит на другом, то очень шипит и почти ничего непонятно. Наг выбирает одну пару на всю жизнь. Если он затащит любовника к себе в логово во время спаривания (мужчину или женщину, неважно), то должен поставить метку на шее. Если метки не будет, после спаривания наг убьёт случайного любовника. Яд нага в логове для второй половинки не опасен. Именно благодаря яду, а также магии нага, партнёр забеременеет. Если наг женщина и партнёр женщина или если наг мужчина и партнёр мужчина, магия всё равно благословит на потомство. Также, наг меткой увеличивает жизнь партнёра на 100 или 200 лет, в зависимости от силы партнёра».

Том читал книгу до утра, не заметив восхода солнца, пока первый луч не попал в глаза. Реддл прищурился, а после восхищённо посмотрел на Гарри. — Я не тот яд ищу, Гарри. Мой яд! Я должен буду сцедить свой яд, и найти компонент, который даёт потомство. А уже после нужно найти этот компонент в природе! — Я рад, что книга тебе понравилась. — Я могу тебя оплодотворить, — хмыкнул Реддл. — Детьми хочешь привязать? Попробуй. — То есть, ты не проведёшь со мной спаривание? Ни одно? — нахмурился слизеринец. Гарри встал со стула, перенёс свои сферы, оставляя две Тома, уселся Реддлу на колени и ухмыльнулся. — Том, секс с тобой великолепный. Общение с тобой потрясающее. Но это не любовь. Ты не любишь меня, а желаешь. Даже демон это почувствовал. Я надеюсь, что однажды ты впустишь меня в своё сердце, но до того времени я не приду в логово нага. Я не стану зависимым от тебя добровольно без ответных чувств. — Ответных? То есть, ты меня лю… Гарри накрыл губы Тома своими, прося таким образом не говорить мальчишку о том, что творится в душе Певерелла. Встав с колен Тома, Гарри пошёл в поместье отдохнуть.

***

Лестрейндж явился без предупреждения в мэнор к Тому. Виктоар выглядел побитым. Буквально. Глаз и щека опухли, губа разбита, костяшки сбиты. Том и Рон удивлённо уставились на парня, а Юфимия бросилась к кузену. — Кто тебя так с самого утра? — засмеялся Флимонт, садясь за стол. — Здравствуй, кузина, — Виктоар поцеловал девушку в щеку, пожал руки Рону и Флимонту, а после уселся возле Реддла, который не поленился коснуться щеки. — Ай! — Не удержался. Рассказывай, что случилось. — Помнишь Алана Кэрроу, которого ты пытал, когда тот напился? — Ну, — ответил Реддл. — Я его довёл до комы, — Лестрейндж запустил руку в волосы. — Этой ночью. Сметвик сказал, что до вечера выведет его оттуда. Кэрроу хотят, чтобы меня отправили в Азкабан. — Но ты не в Азкабане, а в «Пророке» об этом ни слова, — Рон указал на газету, лежащую на столе. — Его старшая на три года сестра Кэндис влюблена в меня. Она заявила, что хочет стать моей женой, иметь от меня двух детей, — Рон с Томом сразу переглянулись, понимая, чьи дети Рудольфус и Рабастан, — и тогда её семья простит мне почти убийство. Отец просил согласиться. Я согласился. Завтра помолвка… — Почему вы вообще сцепились? — не понимала Юфимия. — Кэрроу заявил, что я содомит. Я заявил, что с парнями никогда не спал. После его осенило, ляпнув, что я лежал под Томом. Ну… — Можешь не продолжать и не оправдываться, — попросил Гарри, спускаясь в одних шортах после душа. — Отлично выглядите, сэр, — Виктоар оценил телосложение Гарри, а Том хмыкнул, зная, что к Лестрейнджу ревновать смысла нет. — Спасибо. Значит, завтра помолвка? Поздравляю. — Это будет пытка, а не брак. Кэндис умна. В клятве будет пункт, что мы не можем друг другу навредить. Она красивая девушка, но я её не люблю. — Кстати, Гарри, смотри на причёску Юфимии, — Певерелл коснулся волос и удивился. — Фиксатор для волос готов, — гордился Поттер. — Я с этой причёской хожу с семи вечера. Флимонт это сделал! — Умница моя, — Гарри поцеловал Поттера в макушку. — Значит, завтра мы придём на помолвку к Лестрейнджем, и я попрошу у Августа назначить дату вашей помолвки. Мы сегодня же запатентуем «Просто блеск». Поздравляю, Флимонт, это успех. — Спасибо, Гарри. Если бы не твоё финансирование, я бы до тридцати лет искал нужную сумму на исследования. А так за семь месяцев всё сделал. — Я даже рад, что на мой день рождения уже многие пункты отпадут. — Блэк не разрешит продажу сигар и вина, если его не рекомендует Малфой, так отец сказал, — заявил Виктоар, забросив в рот ягоду винограда. — Мне не нужны будут их разрешения, — ухмыльнулся Гарри. — Мертвые не могут диктовать живым. На Гарри все удивлённо перевели взгляд. Гарри подмигнул Рону и сделал глоток кофе. Казалось, что его не беспокоит убийство четверых волшебников. — Ты его надоумил? — рыкнул Уизли, пронзая небесным взглядом довольного Реддла. — Я только напомнил Гарри, что он артефактор и ученик шамана. — Гарри… — Рон! — рыкнул Певерелл. — Блэк и Малфой не дают никому дышать. Я искреннее пытался их обойти по-хорошему, но не могу! Я прошёл слишком длинный путь для того, чтобы всё пошло в Тартар! Британия заслуживает жизни, а не диктатуры прошлых веков! Когда умрёт Арктурус, то Поллукс займёт его место, став Главой Отдела Правопорядка, а Малфой к тому времени прижмёт хвост. Кстати, Виктоар, я думал, что мать Абраксаса мертва. — Он всем так говорит. Когда ему было пять, она побила его до полусмерти, и с тех пор он всем говорит, что матери у него нет. — И как ты планируешь их убить? — в шоке спрашивал Рон. — Прокляну. Я не собираюсь разрывать душу, а вот брать в руки проклятые украшения не советую. — Тебя засекут, — боялся Уизли. — Этой ночью я достал главный ингредиент. Сметвик заявит, что все умерли своей смертью. Поверь, я всё просчитал. Рон в ужасе смотрел на друга, после перевёл взгляд на Реддла. — Он поглотил тебя, Гарри. Рыжий встал из-за стола, решив полетать, чтобы освежить мозг, а Гарри расплылся в улыбке. — Никто не святой, — заявила Юфимия. — Я боюсь и восхищаюсь тобой, Гарри. — Спасибо. Гарри мало заботило мнение остальных. У него конкретная цель — сделать мир магии пригодным для жизни всех волшебников. Если нужно убрать с дороги пару чистокровных снобов, что ж, он готов пойти на риск.

***

День рождения Гарри проходил, как нельзя лучше. Многие заграничные торговцы явились к лорду, слушая обещания, что Малфой и Блэк дадут согласия на новые международные связи. — Гарри, — шутил один албанец, — убивай так, чтобы к тебе не прикопались. — Уверяю, ты зря беспокоишься, друг мой. Всё-таки твой дядя был моим учителем. Я не оставляю следов. — Пожалуй, останусь на похороны, — засмеялся мужчина, оставляя Певерелла. — Минутку внимания, — попросил лорд. — Я рад каждому из гостей. Как вам всем известно, в этом году в Британии будет проходить Турнир Трёх Волшебников, которому я, лорд Блэк и лорд Малфой будем гарантировать безопасность и финансирование. В знак нашего сотрудничества с лордами я приготовил подарки. — Это лишнее, лорд Певерелл, — хмыкнул Арктурус. Гарри забрал поднос у Кики и открыл четыре коробочки с четырьмя серебряными кольцами, которые представили взору чёрные бриллианты. — Я так не считаю. Я лично их сделал. — Какая прелесть, — прошептала Мелания Блэк. Блэки давно мечтали об украшениях с этими камнями. Брутус переглянулся с Арктурусом, будто спрашивая, можно ли их взять? — Это честь для нас, — произнёс Арктурус. Гарри взял первую коробочку и протянул мужчине, который сразу же надел на палец кольцо, не зная, что в это мгновение проклятие вышло из украшения и поселилось в сердце. Второй стала Мелания, после Брутус и его жена. У каждого было своё время отведено. — За мир! — поднял бокал Гарри. Малфои и Блэки не знали, какое горе их постигнет. Через три дня встало сердце у Арктуруса. Сметвик заявил, что сердце просто остановилось. Такое бывает. На следующий день не стало жены Блэка и все подумали, что она от горя не выдержала разлуки с мужем. А ещё через семь дней умерла жена Малфоя. Брутус сразу подумал, что это из-за подаренных колец, но Отдел Тайн провёл исследования, заявив, что ни одно из двух украшений не было проклято. Поллукс тоже принёс свои, когда попросил Малфой, и снова Отдел Тайн заявил, что украшения не при чём. Гарри явился к Брутусу в Отдел перед 1 сентября. Всё-таки им предстоит работать вместе. Поллукс явился вместе с Певереллом, как Глава Отдела Правопорядка. — Я дал разрешения на работу с колумбийцами, — Блэк бросил бумаги на стол, где сидел бледный Малфой. — Неважно выглядите, лорд Малфой, — обеспокоился Гарри, а после захохотал. — Полно Вам, Вы похожи на инфернала. — Ты убил всех троих, да? — Да, — расплылся в улыбке Певерелл. — И ты в сердце тоже носишь проклятие. — Я тебя в Азкабан посажу. — Лорд Блэк, Вы даёте разрешение на просмотр воспоминаний Брутуса? Ой, запамятовал, проклятие не даст этого сделать, — засмеялся Гарри. — Я просил по-хорошему. Ты и слова не скажешь против меня, Малфой. Я всё-таки ученик шамана. — Он убил твоего брата! — И сделал меня главой Рода. А я сделаю после себя главой достойнейшего Блэка — Альфарда — сына! Я не был в заговоре, но после смерти Мелании Гарри сам мне всё поведал. Вы достали. Оба. — Сколько у меня времени? — Больше десяти лет, — Малфой удивлённо посмотрел на Певерелла, как и Блэк. — Почему так много? — удивился Брутус. — Ты мог бы и Абраксаса освободить, убив его невесту. — Знаю. Не стоит говорить Абраксасу и кому-то из младших правды. Вашей семье нужен этот брак. Если его невеста умрёт, то он побежит к Эйлин Принц, а мы с Тибериусом этого хотим не сейчас. — Манипуляторы жизнями, — ужаснулся Малфой. — Абраксасу ничего не угрожает. Я за мальчика убить готов. Но этот брак нужен. Нам нужны связи с Францией. Её отец один из бывших Министров, а её брат глава Мракоборческого центра. Мы всё выяснили, Брутус? — Я не хотел идти против тебя, Певерелл. Арктурус хотел тебя убить сразу, это я не дал. — Вот и я не сразу тебя убил. Кстати, почему ты был против моей смерти? — Я тебя хочу. Певерелл расплылся в улыбке, переглянулся с ошарашенным Блэком, а после подошёл к Брутусу и жадно поцеловал. Блондин мгновенно отреагировал, запуская пальцы в волосы. — Я выполню любой приказ, мой Лорд… — шептал отчаянно Брутус. — Хорошо. Поговорим о Турнире. Дамблдор изначально с вами связался? — Да, — Брутус уступил Гарри своё кресло, а сам опустился перед ним на колени. Поллукс жалел только о том, что нет камеры, заснять покорность блондина, который положил голову на колени Певерелла в полной капитуляции. — Ты знаешь что-то об испытаниях? — Да. Но только об одном, которое нужно было завести в Британию, — мантикору! — Блэк и Певерелл в ужасе переглянулись. Чудовище с телом красного льва, головой человека и хвостом скорпиона. Существо с рыжей гривой, имеет три ряда зубов и голубые глаза. Хвост мантикоры заканчивается шипами, яд которых убивает мгновенно. Первое упоминание о мантикоре встречается в книгах греческого врача Ктесия и до сих пор все считали это мифом. — Насколько я знаю, профессор Бинс не одобрил это, но Дамблдора уважают в Визенгамоте. — Пока, — ухмыльнулся Гарри. — Он сам себе яму копает. Насколько можно верить Бинсу, которого я уже обработал, то Альбус вёл переговоры с кентаврами. — Они не согласятся, — заявил Блэк. — И это радует, но он явно что-то придумает ещё. Трехголового пса, к примеру. Гарри вспоминал первый курс и почему-то Пушок не выходил из головы. Мантикора — это явно финал. — Нам приказано создавать лабиринт, как для мифического минотавра. — «Нить Ариадны»? Точно финал, — рыкнул Блэк. — Дамблдор может достать трёхголового пса? — Да, — ответил Гарри. — О да! Но я понятия не имею, что у него может быть ещё в голове. Брутус, — тот поднял взгляд на Певерелла, — если что-то узнаешь, передавай Поллуксу. Правда, можешь приходить лично в школу ко мне, — Малфой расплылся в улыбке, — однако ты меня не интересуешь. — Я понимаю, мой Лорд. Я предал Вас… — Предал. Поллукс, ты сможешь гарантировать безопасность от мантикоры? — Гарри встал с кресла, не глядя на побитого Малфоя, и остановился возле Блэка. — Зайду в Отдел Тайн. Они должны знать, как удержать эту тварь. Откуда Дамблдор её вообще везёт? — Из Греции, видимо. Держи меня в курсе. Малфой, помни, проклятие в твоём сердце будет напоминать о себе каждый раз, когда решишь предать меня. — Этого не случится, мой Лорд. Певерелл первым покинул кабинет, а Блэк ухмыльнулся. Таким жалким лорда Малфоя никто не видел, а ему посчастливилось. — Как хорошо, что я сразу выбрал правильную сторону. Не хотелось бы подыхать, как ты! Брутус не ответил. Он поднялся с пола, когда Поллукс оставил кабинет, наколдовал зеркало и смотрел на губы, которые поцеловали недостижимую мечту. Он был на крючке.