Трепет

      Виктор никогда особо не задумывался об Освальде Коблпоте. Об этом болезненном, мучимом бессонницей создании, вечно строящем козни по тёмным углам. Считанные дни оставались до момента, когда коварство юного притворщика и его постоянные предательства перевесят пользу, которую он приносит Кармайну Фальконе. Тогда Виктора пошлют сделать то, что он умеет лучше всего.       И как же это будет приятно.       Одно можно сказать точно: Кобблпот будет просто чудесно скулить, умоляя о пощаде. Как он хныкал, когда его поймали с поличным — поймали настоящим!.. Как торговался, клялся и божился, сочиняя на ходу. Как трясся от ужаса, даже когда верил, что перехитрит всех. Когда зашёл разговор о его устранении, Виктор разрешил себе пофантазировать, как будет убивать. Вблизи, вторгаясь в личное пространство. Лезвие под рёбра, и провернуть, разрывая плоть, пока прохладная жидкость не окрасит пальцы в красный, — ведь у змей холодная кровь. И слушать крики как музыку... но не слова, конечно нет, их слушают безумцы и глупцы.       Он представлял это, когда дон Фальконе сомневался в преданности Освальда. С тех пор прошли недели, и Виктор и не вспомнил бы о маленькой крысе, если бы не наткнулся на него, когда явился выполнить очередной заказ.       Он нашёл свою цель подвешенной на крюк на собственном складе, и Освальд Кобблпот с ним разговаривал. Дразнил. Даже... издевался. Похоже, у него в запасе было больше личин, чем казалось поначалу. Его пленника, одного из прихвостней дона Марони, держал на мушке собственный телохранитель.       Нужно отдать ему должное: Освальд умел привлекать на свою сторону самых неожиданных союзников. Собственно, это и был его главный талант. Хромой, слабый и болезненный на вид, он мог заговорить зубы любому, ловко опутывая их мысли ядом. Как и все те, чьи способности постоянно недооценивают, он бесился и источал злобу, мечтая наказать своих обидчиков. А победив их, лихорадочно дрожал, переполняемый радостью и самодовольством.       — Знаешь, — сказал он, — хоть и говорят, что кровь не водица... Кровные узы не мешают хладнокровию.       Он вытащил из кармана небольшой ножик и вонзил в человека на крюке. Виктор резко втянул воздух. Он уже хотел броситься и остановить его — потому что сопливый придурок всё испортит! — но щёки Освальда вспыхнули от болезненного удовольствия... и, оказывается, он умел обращаться с ножом. Ударил раз, другой, ещё, и провернул, снова и снова и снова, — и всё это неотрывно глядя жертве в глаза. Виктор содрогнулся от прокатившейся по телу волны эйфорического возбуждения и застыл, не в силах отвести глаз.       Наконец Освальд заметил его и, тяжело дыша, обратил на него лихорадочно блестящий взгляд. Что бы он ни увидел в лице Заса — жадность или неутолённую жажду — ему это понравилось, потому что он расслабился, улыбнувшись.       — О, Виктор, я вас не заметил. Приношу свои искренние, глубочайшие извинения. Надеюсь, я не нарушил никакие ваши... планы?       Отмерев, киллер уже собрался ответить, но тут Кобблпот вытер нож о брюки, и Зас на мгновение снова завис, завороженно наблюдая, как кровь впитывается в чёрную ткань без следа.       Освальд улыбнулся шире:       — О Виктор, Виктор... Сдаётся мне, мы с вами обязательно подружимся.