тебе не нужно больше обнимать меня

подобно тонкому слою снега, который теперь покрывал некогда зеленые поля академии невермор, Инид становилось холодно. каждый божий день жизни Инид становился все более однообразным. она просыпалась, шла в класс, смотрела на высокого парня по имени Тайлер, разговаривающего с Уэнсдей, которая, как она когда-то верила, могла бы ответить на ее чувства любви и восхищения. она заперлась в ванной. подумала обо всем, что она испортила в своей жизни, и обо всех людях, которым она причинила боль. прошло совсем немного времени, прежде чем руки и ноги Инид были покрыты порезами, как тонкими, так и толстыми; это маленькое напоминание о том, что она никогда не будет той девочкой, которой хотели видеть ее родители, вместо этого она будет лесбиянкой, которую ее родители надеялись никогда не рожать. разочарование всей стаи. она не может трансформироваться, так на что же она вообще годится, да? лучше бы она никогда не находила бритву. раньше музыка помогала. она надевает яркую одежду, красит волосы, игнорирует свои эмоции, изображает милую, жизнерадостную, энергичную девушку. прошло совсем немного времени, прежде чем она взорвалась. но, конечно, Уэнсдей все узнала. жизнь Инид не могла быть легкой. Инид, честно говоря, не понимала, как эта девушка, выросшая в холодной семье и отвергавшая любую форму человеческого общения, так хорошо разбирается в людях. с другой стороны, она полагала, что не очень хорошо все скрывала. то есть, она даже не ела, ради всего святого. и почему бы она не узнала об этом? Инид предположила, что Уэнсдей действительно знает, для девушки это было не ново. она просто не думала, что Уэнсдей настолько заботится о ней, чтобы что-то ей сказать. в первый раз Уэнсдей зацепила Инид; — ты была ужасно мрачной весь день, Инид. это вырвало Инид из ее воображения. она подпрыгнула, откинула голову назад и была встречена теплым и приветливым лицом, которое принадлежало Уэнсдей Аддамс. — что? нет, со мной все в порядке. — прошептала Инид. она попыталась успокоиться и продолжала лениво сидеть на своем месте, делая вид, что слушает учителя. Уэнсдей, однако, оставалась совершенно неподвижной. — бред. — Инид могла поклясться, что у нее скоро будет дыра в затылке. — я не вру, — прошипела Инид. — почему бы тебе не поговорить об этом с Тайлером? он же рядом с тобой. — она признала, что это было немного стервозно с ее стороны. даже темноволосую девушку пришлость останавливать, но она уставилась на доску и больше ничего не сказала. Уэнсдей подумала, что она хорошо это скрывает, но Инид видела, какие жалостливые взгляды она бросала на нее. во второй раз это было в обеденном зале. — Инид! она подняла глаза и с испуганным выражением лица поняла, что Уэнсдей позвала ее по имени примерно три раза. она пробормотала тихое извинение и продолжила смотреть на свою еду. — почему ты не ешь? — девушка с косами склонила голову набок. — перед тобой целая тарелка, а ты даже не притронулась к вилке. — я не голодна, — прошептала блондинка. — ты использовала это оправдание последние три ужина. ты же не думаешь, что я глупа, как страус, правда? — она наклонилась к Инид. — как страус? — Инид хихикнула, что, казалось, было почти невозможно в таком состоянии, но Уэнсдей оказывала на нее такой эффект. — не уклоняйся от ответа, Синклер. Я хочу знать, почему ты не… — просто оставь меня в покое. — ее улыбка исчезла. оборотень сделала глубокий вдох, закрыла глаза и пробормотала — пожалуйста. у молодой Аддамс было хмурое выражение лица, которого Инид никогда раньше не видела и никогда не думала, что увидит. взгляд, полный жалости. от этого Инид стало дурно. она не заслуживала жалости. она не сделала ничего, кроме того, что причинила боль людям, и теперь она причиняет боль Уэнсдей. гребаная Уэнсдей, девушка, от которой она не могла оторвать глаз с тех пор, как та приехала. Инид собралась с мыслями и вышла из-за стола, оставив еду, сумку и Уэнсдей, в ее голове роился миллион мыслей. в третий раз это было на танцах. можно с уверенностью сказать, что Уэнс пристально следила за Инид с момента того инцидента. казалось, что в ее голове происходили два отдельных расследования: тайна того, кто убийца, и тайна того, что, черт возьми, происходило в мозгу Инид Синклер? блондинка порылась в своем шкафу, вытаскивая длинное красное платье, которое купила около месяца назад. ее нетерпение и волнение по поводу примерки быстро улетучились, когда она застегнула молнию на платье. зимой было легко спрятаться под тяжелыми снежными шубами и засученными штанами. а теперь нужно одевать обтягивающее платье? глядя на свое отражение в зеркале, она испытывала тошноту. она выглядела больной. костлявой, усталой, настолько бледной, насколько это вообще возможно. она прикрыла рот рукой, чтобы не дать несуществующей пище из ее желудка выплеснуться наружу. и ее гребаные порезы. как она могла забыть о них? она чувствовала себя такой глупой. слава богу, Уилла оставила здесь свою черную кофту. она попыталась надеть ее, ее раны зацепились за ткань, и оставила ее расстегнутой. она услышала громкий шум за дверью. Инид потребовалась секунда, чтобы понять, что это был стук. — Инид, если ты не выйдешь через десять секунд, я возьму свое мачете и убью тебя, — произнес монотонный голос. — секундочку! — она старалась, чтобы ее голос звучал как можно более нормально, поскольку она была на грани слез. закончив макияж, оборотень открыла дверь. за деревянной рамой ее приветствовало сердитое лицо Уэнсдей Аддамс. черноволосая девушка, конечно же, сразу заметила, что что-то не так. она оглядела Инид с ног до головы и с обеспокоенным выражением лица посмотрела Инид в глаза и начала открывать рот. — пошли! — говорит Инид своим обычным, жизнерадостным тоном и натягивает улыбку, которая убеждает Уэнсдей закрыть рот. мысли Инид заняты только одним, и она практически выбегает из своей комнаты в общежитии. она знает, она знает, она знает, она знает… в мгновение ока пара оказалась на танцах, показывая свои приглашения. и в мгновение ока все уже пошло наперекосяк. она ловила на себе взгляды, куда бы ни пошла. взгляды, полные жалости, печали, но больше всего беспокойства. Инид и сама знала, какой больной и сумасшедшей она выглядит. она ненавидит это. но что еще хуже, чем все это? он. блондинка безнадежно смотрела, как Уэнсдей и тот парень танцуют вместе. рука Тайлера лежала на ее бедре. она не могла видеть лицо Уэнсдей. внезапно она почувствовала себя хуже, чем в тот вечер в ванной. она должна была выбраться оттуда. Инид развернулась и побежала так быстро, как только могла в своих туфлях, последним воспоминанием о Уэнсдей, которое у нее осталось, был проблеск беспокойства в ее глазах, когда она убегала. в четвертый раз? Инид раскололась. ее рыдания были слышны всему общежитию. блондинка сидела там, прислонившись спиной к стене рядом с туалетом, всхлипывая и держа бритву в трясущихся руках, черная толстовка с капюшоном лежала рядом с ней. о боже, она так сильно хотела поправиться. она хотела оставить все это позади, чтобы все следы исчезли с ее тела, чтобы она снова могла есть, чтобы навсегда сохранить солнечный вид. но то, что он встречался с Уэнсдей? это было слишком для нее. она скучала по тем временам, когда все было просто. она любила Уэнсдей, она действительно любила ее, но Инид хотела, чтобы эта девушка перестала причинять ей боль. со стороны Инид было глупо не предвидеть этого. они не подходят друг другу. но боже, Инид всегда втайне надеялась, что все будет хорошо. оборотень услышала, как кто-то вошел в их комнату. безумная аддамс, догадалась она. кровь была повсюду на руках и ногах Инид, окрашивая ее и без того красное платье в еще более темно-красный цвет. в отличие от обычного стука Уэнсдей, этот был громким и повторяющимся. Инид слышала ее беспокойство в стуке по двери. — Инид, открой дверь! но она едва слышала девушку с заплетенными в косу волосами. она теряла кровь, и быстро. Инид едва успела осознать, что она натворила. она чувствовала себя так, словно попала в другую вселенную. ее зрение затуманилось. ей показалось, что она моргнула, и вдруг дверь в ванную распахнулась настежь, Уэнсдей склонилась перед Инид, схватившись за ее лицо, и кричала ей всякую чушь. — уилла, — проговорила Инид сквозь слезы. ее зрение на секунду прояснилось, и, к ее удивлению, Уэнсдей тоже плакала. она попыталась открыть рот, чтобы произнести утешительные слова, но она не могла. Уэнс большим пальцем вытерла слезы, стекающие по лицу более высокой девушки. она, все еще держа ее лицо, дрожа, приблизила голову Инид к своим губам. Инид издала звук, похожий на писк. она быстро угасала. она хотела извиниться за то, что испачкала кровью новое платье Уэнсдей. последним воспоминанием о Уэнсдей, которое у нее осталось, прежде чем все погрузилось во тьму, было ощущение рук девушки, обнимающих ее, заключающих в крепкие и теплые объятия. чувство любви, настоящей любви, чувство, которое не было знакомо Инид. Инид закрыла глаза.