Кошечка этой достопочтенной

Ошейник с выгравированной надписью "Ваньнин" украшал тонкую изящную шею девушки. Цепь от него спадала на грудь, а её конец был прикреплен к столу. Пушистые кошачьи ушки в волосах подкрепляли образ подневольного животного. Талия украшена кружевным поясом с подвязанными чулками. Всё кристально белое, придавало образу невинности и нежности. Её розовые соски затвердели от холода, но руки покорно покоились на коленях, не прикрывая наготу. Чу Ваньнин сидела на коленях на ковре из овчины на протяжении нескольких часов, но её гордый облик небожительницы оставался таким же кристально чистым и незапятнанным, несмотря на довольно неловкое положение. Коленки изредка подрагивали, а пальцы на ногах сжимались, когда вибратор по прихоти её хозяйки начинал работать интенсивнее. Но несмотря на отсутствие в комнате кого-либо кроме неё самой, девушка не позволяла себе расслабиться ни на секунду. Ни одна мышцах её лица не дрогнула, настолько отрешенным был этот облик. Звон ключей, скрип открывающейся двери. А дальше стук каблуков по полу. Она тут.. Мо Жань входит в помещение в деловом костюме в лакированных туфлях. Её волосы собраны в высокий хвост, но строгость этого образа разрушает коварство, отражающееся в чёрных как смоль глазах. В руках она держит поднос с едой, который ставит на столике рядом с пленницей. — Твоя хозяйка дома, приветствуй же её как следует, Ваньнин. – Ехидный голос, обращённый к нежному созданию на полу, как и её хищный взгляд, с первых секунд пожирающий эту белоснежную девушку с головы до пят. Ваньнин не дёргается, лишь открывает глаза, наполненные влагой, и пронзительно смотрит в ответ. Непокорно. Мо Жань пускает недовольный смешок и отставляет стул, усаживаясь перед Чу. Хватает с подноса пульт управления и выжимает кнопку на максимум, искоса наблюдая за реакцией этой гордой кошки. То, как она хмурит брови, и сжимает колени вместе, опуская голову, но не издаёт ни звука, поддерживая ровную осанку. Это заставляет Мо Вэйюй кусать губы от злости. Звяк цепи, и девушка резко дёргает за поводок, притягивая Чу Ваньнин ближе. Хватает за челюсть, вынуждая поднять голову и понижает голос, недовольно рыча: — Ты продолжаешь капризничать, потому что я слишком слабо тебя наказываю? – Прищур голодных омутов зрит в самую глубь влажные глаза феникса, замечает лёгкий румянец на щеках и алеющие уши. Зрелище весьма прекрасное. — Или тебе просто нравится это всё? Сидеть на привязи, ощущать вибрацию внутри, зная, что тебе запрещено касаться себя в любом случае, как бы сильно не хотелось? – Лёгкий смешок, и Мо Жань поглаживает большим пальцем пухлые губы своей Ваньнин, они соблазнительно мягкие, так и хочется искусать до крови, запачкать этот невинный облик жадной звериной натурой. Обглодать до косточек. — Ты обижаешься, что я надолго оставила тебя в таком состоянии? – Чу отводит глаза, не в силах выдержать психологического давления. Пусть она и не показывает, ей невыносимо стыдно находится в столь уязвимом виде. Сидеть обнаженной, с кошачьими ушками в волосах, даже одной в комнате, на протяжении практически всего дня с работающим вибратором. Но ещё невыносимее осознавать, что всё это доставляет ужасающее удовольствие, читающееся в затуманенном взгляде. — Не игнорируй меня. Отвечай! Тихое почти беззвучное «нет» было ответом. Голос хрипел оттого, что в горле пересохло, потому звучал ещё уязвимее, но не менее строптиво. — Я уверена, что ты успела проголодаться, потому принесла десерт. – На столе и впрямь было несколько разных тортиков, но это совершенно не то, чем были наполнены мысли этой маленькой кошечки. Мо Жань наконец-то отпустила челюсть своей пленницы, и потянулась за десертной ложечкой, чтобы набрать пропитанное кофе савоярди и сливочный крем сладкого Тирамису для своей девушки. Этот десерт был таким же как Ваньнин, мягкий, податливый, но не приторно сладкий. За счёт ноток крепкого кофе и коньяка, что отдавались некой горчинкой на языке, он вызывал ещё больший аппетит и желание съесть всё без остатка. Ложечка коснулась чужих губ, но они так и не открылись, чтобы вобрать в себя сладость, из-за чего часть крема размазалась по ним, капнув на подбородок. — Ваньнин, тебе нужно поесть. – Раздраженный голос, не остановил эту непослушную девушку. — Не хочу. – Стоило ли ей добавить, чего она хочет, чтобы Мо Жань тут же слетела с катушек и трахала до рассвета без перерыва? Оценивающий взгляд и Эта достопочтенная сама доедает сладость с ложки, вонзает её в тарелку с десертом так же, как в это податливое тело обычно входит член – резко, и до самого конца. А после тянет за цепь, приказывая девушке сесть на колени. Бескомпромиссно, не оставляя выбора Чу Ваньнин, она усаживает её на собственные бёдра, и широкая самодовольная улыбка с милыми ямочками расплывается по лицу, когда девушка ощущает как чёрные брюки пачкаются чем-то влажным, не слишком густым, и не слишком жидким. — Бооже, котёнок, да ты вся течёшь. Запачкала ковёр, теперь и меня хочешь? Она с обожанием наблюдает за тем, как краснеет тело смущенной до пределов девушки. Как веер длинный ресниц накрывает глаза, как розоватый кончик языка так соблазнительно слизывает остатки крема с губ. Рука проходит по чужому бедру, поглаживая кожу через узорчатый кружевной шов на чулках, пальцы нарочито долго проделывают путь по тонким подтяжкам, и останавливаются на самом краю касаясь пояса. Девушка ощущает силу вибрации, и не понимает, как её Ваньнин может оставаться такой сдержанной с таким напором. Эта выдержка злит. Мо Жань дёргает коленом, из-за чего Чу слегка подпрыгивает, и чтобы не потерять координацию, хватается руками за чужие плечи, тяжело выдыхая. — Ты наверняка так вымоталась. Хочешь, чтобы я вытянула игрушку из тебя и приласкала своими пальцами? – Мо опять дёргает коленом, подталкивая девушку к ответу. Невольное «Ах» вырывается из этого сладкого рта, когда от нетерпения хозяйка заставляет её подпрыгнуть в третий раз, и это непорочное создание сильнее жмурит глаза, впиваясь ногтями в кожу. — Ну же, большая кошечка, скажи, что ты хочешь, чтобы я коснулась твоей маленькой киски. Тебе нужно лишь мяукнуть. Чу Ваньнин прикусывает губу, и нехотя открывает глаза феникса, сталкиваясь с пожирающим кости фиолетовым огнём. — Ну давай же! - С нетерпением голодный зверь шлёпает её по ягодице, вызывая очередной всхлип, и тогда этот котик сдаётся. — М-мяу? — Как-то неубедительно, давай ещё раз. — Мяу. — Не впечатлило. Тут Ваньнин делает глубокий вдох, собираясь с силами и выдаёт вполне приличное, влажное и пробивающее до дрожи: — Ахм..мм..мяу~ — Хорошая кошечка. – Мо Жань поощрительно поглаживает Чу по голове, а потом убирает длинные чернильные волосы, распластавшиеся на плечах назад, невольно касаясь мягкого по бокам ошейника. Это открывает прекрасный вид на принадлежащий достопочтенной десерт, вкуснее всех тех, что покоятся на столе в полном забвении. Она наклоняется, хватает звенья зубами, и проводит холодным металлом по солнечному сплетению, опускаясь к груди. После чего кусает кончик розового соска, всасывает его с той же интенсивностью, что и котёнок, сосущий у матери молоко. Мягкость и тепло языка контрастирует с твёрдым холодом цепи, вызывая табун мурашек по млеющему телу. Рука тем временем скользит по лобку и касается заполненного игрушкой входа, надавливает на нежно-розовый край вибратора. — Ах, М-мо..мх. — Привстань, баобэй. Чу Ваньнин послушно поднимается, искоса наблюдая за тем, как Вэйюй бережно вытаскивает эту штуку из отверстия и откидывает мокрую игрушку прям в тарелку с Тирамису. Теперь десерт ещё больше походит на Чу. Мо Жань поглаживает внутреннюю сторону бёдер, размазывая по ним природную смазку, словно краску. Дразнит и не спешит действовать. Издевается. — Не удовлетворена? Тебе было мало вибратора? Посмотри, как ты истекаешь, ненасытное создание. Опять шлёпок, оставляет розовый отпечаток на ягодице. — Молчишь? Я же вижу по глазам, чего ты хочешь Ваньнин. Скажи мне это. — Я хочу…твои пальцы в себе, мяу. — Ещё. — Хочу, чтобы ты..мяу, т-трахнула меня…Мрр. – Сейчас это прекрасное создание покрылось алой ядрёной краской от тех постыдных вещей, что ей приходилось говорить, но оттого она выглядела ещё божественнее и желаннее для Мо Жань. — Я хочу тебя Мяу Жань. ~ Это было спускным рычагом для хищницы. Она потянула за поводок и накрыла сладкие губы в жадном поцелуе, норовя высосать все души этого бренного тела. Истерзать до крови, загрызть, поглотить целиком и полностью, оставив только в себе и для себя одной. Её собственнические и тиранические намерения выражались в этих звериных укусах, быстро алеющих на шее, ключицах и груди жертвы. Сладкие стоны и всхлипывания, срывавшиеся с чужих исцелованных губ, лишь подначивали, а периодическое трение девушки о пах добивало. До собственного возбуждения не было никакого дела, Мо Жань очень хотелось вытрахать из этой невинной кошечки весь непорочный образ, заставить её издавать больше тех звуков, что приличные девочки обычно не издают. Она желала этого весь мучительно долгий рабочий день, каждую свободную минуту вспоминая, какой сюрприз ждёт дома. Её Ваньнин была такой послушной, такой хорошей, такой правильной, нежной, восхитительной, и такой молчаливо-любящей. И Мо Жань любила её в ответ. По-своему: жёстко, по-звериному, порой агрессивно, затем необычайно ласково, собственнически, жадно, деспотично, а потом покорно. Так, как умела, но любила не меньше. Пальцы массировали клитор в беспорядочном темпе, а потом, раскрывая половые губы проникали на две фаланги, пока тело прогибалось в пояснице, и не очень большая, но такая мягкая грудь касалась офисной рубашки, а руки, крепко обхватывающие шею Мо Жань не начали развязывать тугой конский хвост. — Мррр, М-мо Жань, глубже, Мх-Аа~ – Чу Ваньнин хорошо вжилась в роль, без лишних мыслей добавляя кошачьи звуки к стонам, которые уже не пыталась сдерживать, лишь поощряя свою хозяйку к более активным действиям. — Ох, баобэй, попроси получше~ — П-пожалуйста, мяу..АХ..да, ещё.. — АХ, АХМ-мм..сильнее. Она действительно превратилась в мягкий пластилин, и Мо Жань мяла её как могла, испытывая на прочность. Нежные руки Ваньнин сжимались в чёрных волосах девушки, когда хозяйка до боли кусала плечо и ключицу, разбавляя болезненные ощущения интенсивными толчками. Ещё немного.. Движения стали слишком бешенными, а белая кошечка уже сама насаживалась на пальцы в стремлении получить долгожданную разрядку, пока алые цветы хайтана расцветали на её молочной коже, а цепь звенела, ударяясь о грудь, и сливалась в симфонии со стонами и всхлипами. Мо Жань могла кончить от одного вида своей любимой. Её прекрасное розоватое лицо заполонила дымка вожделения, пот стекал по вискам, а слегка приоткрытые алые от укусов губы, что хотелось целовать бесконечно, практически беспрерывно радовали слух новыми звуками. Это было так хорошо.. — Сладкая, кончи для меня. — Баобэй. — Давай, я тебе разрешаю. Тело под руками дёргается в предоргазменных судорогах, и она кончает с громким всхлипом, сильнее сдавливая бёдра своей хозяйки, пока фейерверки в глазах продолжают взрываться. После этого Ваньнин обмякает, и голова невольно ложится на чужое плечо, пока она пытается отдышаться и прийти в себя. — Хорошая кошечка, ты умница. – Довольно выдаёт Мо Жань, запуская руку в спутавшиеся шелковистые пряди своей Ваньнин. Она размеренно поглаживает её по волосам, позволяя девушке расслабиться и насладиться чувством защищенной в этих крепких руках. Мо понимает, что её любимая уснула, когда дыхание легко щекочет её ушко, а хватка рук на шее ослабла. Она позволяет себе насладиться чувством умиротворенности этого момента, наблюдая за тем, как алое полотно неба сменяется синевой ночи, и первые звезды радушно приветствуют её. Целуя Чу в макушку, она относит это хрупкое создание в комнату и, хорошо позаботившись о её состоянии, укладывает в постельку. — Я люблю тебя, Ваньнин. – Шепчет она на ушко, и чмокает в щёчку, устраиваясь рядышком. — Мяу. – Сонно отвечает девушка, и Мо Жань не может избавиться от глупой улыбки, расплывшейся на лице, когда утыкается носом в загривок.