Упс, спалился!

      Долгий день для секретаря Академии Сумеру Аль-Хайтама наконец-то подошёл к концу. Он снял наушники и отложил их подальше. Хорошо, что за все годы он смог абстрагироваться от большинства звуков окружающей среды, но некоторые были особо громкими. Дома же ситуация обычно не доходила до такой степени, чтобы носить их постоянно, даже с учётом вечных перепалок с его эмоциональным соседом.       С самого детства у него был отличный слух, намного превосходящий слух среднестатистического человека, но тогда он не причинял дискомфорта. Со временем ситуация усугубилась и, будучи довольно сообразительным студентом Академии, он смог сделать себе шумоподавляющий гаджет, который потом практически всегда использовал.       Конечно же дома не было абсолютно тихо из-за отчаянного скрежетания карандашом по ватману из соседней комнаты. Хайтам выбросил всё из головы и полностью погрузился в чтение. Спустя некоторое время Кавех всё же психанул и выскочил из комнаты с криком: «Где я мог совершить ошибку?» Он заметил своего соседа, сидящего в кресле и мирно листающего страницу за страницей.       — О, ты вернулся. Мог бы и поздороваться… — поправив взлохмаченные волосы, сказал Кавех.       — А потом ты бы пилил меня тем, что я отвлекаю тебя от работы, — парировал учёный, не поднимая на сожителя взгляд.       — Никакого уважения от тебя не добьёшься… — театрально закатив глаза, произнёс архитектор.       Аль-Хайтам ничего не ответил. Он был полностью сосредоточен на одной интересной статье, которую не так давно опубликовали в библиотеке Академии. В ней было много нелепостей, но и доля смысла также присутствовала. Читать подобные статьи не было в его вкусе, однако он решил просто поэкспериментировать.       Кавех, видя, что его сосед ушёл в полнейший игнор его скромной персоны, развернулся и пошёл обратно в свою комнату. Громкий хлопок дверью искрой пронёсся по барабанным перепонкам, отчего Хайтам поднёс руку к уху. Резкие звуки были его головной болью, и его сосед прекрасно об этом знал. «Паршивец», — подумал про себя учёный и встал с места. Твёрдой походкой он преодолел несколько метров гостиной и зашёл в комнату к Кавеху без стука.       Подойдя к нему, сидящему за своим столом с чертежами, он ловким движением грубо притянул его к себе. Он смотрел прямо ему в глаза. Расстояние от носа до носа было непозволительно маленьким.       — Я же говорил тебе не хлопать дверью! — прошипел он.       Кавех, немного опешивший от такого внезапного захвата и близости к этому мужчине, чуть было не извинился, но потом вспомнил, что вообще-то он ни в чём не виноват. Вздёрнув подбородок, он осмелился взглянуть в изумрудные глаза напротив.       — Это ты ведёшь себя как скотина, Хайтам. Будь уверен, если твоё отношение ко мне изменится, то и моё к тебе тоже! — на одном дыхании сказал архитектор, смотря в глаза учёному.       Такая непосредственная близость никогда не проходила для Кавеха даром. Он усердно скрывал все свои чувства уже как минимум год, но с каждым разом становилось всё труднее и труднее. И вот, казалось бы, что, когда тебя грубо держат за воротник рубашки, ты должен испытывать как минимум страх, а не долбанное возбуждение! Член практически моментально затвердел, а в голове появился лёгкий пьянящий дурман.       Хайтам отпустил его сразу же, будто понял о чём сейчас думал его сосед. Он ничего ему не сказал и просто вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь, оставив его наедине со своим возбуждением. «Твою ж мать, Хайтам! Долбанный ты садист!» — сетовал про себя Кавех, пытаясь переключить мысли в другое русло.       Спустя некоторое время ему всё же удалось избавиться от ощущения неудовлетворения путём рисования последних штрихов в эскиз здания. Когда чертёж был наконец-то закончен, архитектор устало повалился на кровать. На улице уже было темно, а сна не было ни в одном глазу. В мозг настойчиво лезли мысли о сегодняшней близости. К члену снова медленно, но уверенно приливала кровь. Как бы ни пытался Кавех думать о чём-то другом, ничего теперь не помогало.       Он просунул руки под одеяло и дотронулся до себя. От контакта изнывающего органа с тёплой кожей рук у него выступила капля пота, а сам он чуть не застонал. «Ненавижу тебя!» — шептал он тихо, практически не слышно, при этом начиная толкаться себе в кулак. Пульс зашкаливал, а в голове была лишь мысль о скорейшей разрядке. Пришлось даже закусить одеяло, чтобы не застонать во весь голос. До долгожданной разрядки оставалось всего ничего. Кавех уже изнывал от желания и готов был лезть на стену, а потом услышал где-то из-за двери неторопливые шаги. Вся эта смесь эмоций в его голове встретилась и он, уже практически чуть ли не взвыв, кончил себе в кулак.       Спустя несколько минут шаги за дверью затихли, и Кавех незаметно вышел в ванную комнату, чтобы немного прийти в себя в душе. Постояв под тёплыми струями воды, он накинул на бедра полотенце, и уже полностью спокойный вышел обратно в гостиную. Когда он увидел Хайтама на кухне, пьющего чай, его сердце заныло. «Неужели, он всё знает?» — пронеслось у него в голове.       — В следующий раз не стесняйся пользоваться ванной сразу же. В любое время суток, — спокойно сказал учёный, глядя на него оценивающим взглядом.       Вот и всё. Спалился перед ним. Теперь он и правда всё знает. И что же будет дальше? Кавех сглотнул вязкую слюну и тихо пробубнил:       — Боялся тебя разбудить.       — Не стоит. Твоя возня под одеялом разбудит меня гораздо быстрее, — сказал он, хитро улыбнувшись.       Кавех вспыхнул как рождественская ёлка. Он совсем забыл, что Хайтам снял наушники, когда пришёл домой, а значит, что его может разбудить муха на расстоянии нескольких десятков метров, не то что стонущий он.       — Я… Пойду к себе, извини, что разбудил, — пролепетал архитектор и пулей убежал в комнату.       Сердце было готово вырваться из груди. Снова стало безумно жарко, душно. Он открыл окно и свежий прохладный воздух заполнил помещение. Стало немного легче, но когда в дверном проёме показался Хайтам, пульс снова подскочил. Кавех обернулся и хотел было возмутиться, но был отправлен в полёт на свою кровать. Его прижали к простыне крепкие руки. Он чуть не задохнулся от нахлынувших эмоций. Учёный прижался к его губам властным поцелуем.       Удивлению Кавеха не было предела, когда он почувствовал возбуждение Хайтама своим бедром. От этого мгновенно стало жарко, несмотря на настежь открытое окно. Член моментально затвердел, будто он и не кончал всего полчаса назад. Затуманенный возбуждением взгляд изумрудных глаз скользил по лицу Кавеха, а рука, прижимавшая его к простыне, переместилась ему под полотенце.       — Ах… Я думал, что… — хотел было сказать Кавех, но его перебили.       — Мы оба прекрасно знаем, что думать — это не твоя прерогатива, — сказал Хайтам, сжимая в руке его член.       Кавех не сдержался и позволил стону вырваться из горла. Он прикрыл рот рукой, но Аль-Хайтам убрал его ладонь.       — Я хочу слышать тебя, — прохрипел он, ускоряя темп.       Кавех был готов прямо сейчас кончить, но терпел изо всех сил. Он сам залез рукой под пижамные штаны соседа и обхватил уже полностью вставший член. Услышав полувздох полустон от такого на вид всегда спокойного человека, Кавех почувствовал триумф. Он наконец-то смог выдавить из него настоящие эмоции. Никогда бы не подумал, что именно таким способом, но это было определённо лучшее из всего, что он испытывал.       — Я больше не могу… — чуть ли не пропищал Кавех, понимая, что не сможет больше сдерживать себя.       — Я тоже, — сказал Хайтам, накрывая его губы своими.       Буквально несколько сильных толчков со стороны обоих мужчин привели их на пик оргазма. Кавех даже подумал, что сорвал голос, пока выкрикивал имя своего любимого, но такого иногда невыносимого, человека.       — Прости, что так громко… Всё в порядке? — взволнованно поинтересовался архитектор.       — Да, — коротко ответил Хайтам и прижал его голову к своей груди.       Кавех удобно устроился и закинул ногу через его бёдра.       — Как давно? — спросил Хайтам.       — Как переехал к тебе, — без лукавства ответил архитектор.       — Ясно. А я-то думал, сколько ты меня ещё соблазнять думал, расхаживая в одном полотенце у меня перед носом, — сказал он, улыбнувшись.       — Да иди ты! Сам щеголяешь вечно с открытым торсом. Ты мускулы свои видел вообще?! — надув щёки, сказал Кавех и уткнулся носом ему в грудь.       Он никогда не подумал бы, что будет благодарить судьбу за то, что его сосед подслушает его во время мастурбации. Вот оно к чему и привело. Интересно, можно ли теперь считать, что Хайтам к нему будет относиться чуть лучше?       — Ты, кстати, не помыл посуду сегодня, — пробубнил учёный, прикасаясь губами к золотистой шевелюре.       «Ага, как же. Лучше относиться будет. Многого ты хочешь, Кавех…» — думал про себя архитектор, прижимаясь к мускулистому торсу мужчины. Всё же спалиться перед ним было не так уж и плохо.