Try me

«Райские сумерки», как обычно это бывает в пятницу вечером, переполнены. В помещении пахнет алкоголем, сигаретами и потом. Толпа неистово дергается под ритм музыки, задевая людей рядом или намеренно привлекая других в свой танец, вместе покачиваясь в такт музыке. Клубные треки больно бьют по ушам, вызывая желание закрыть уши руками или убежать, а огни стробоскопа слепят и скрывают остальных в цветных бликах. Алкоголь вместе с крекерной пылью вызывает приятный гул в крови, расслабляет, позволяет потерять контроль и забыться на танцполе, не обращая внимание на людей вокруг. В общем, обычный вечер пятницы, когда после тренировок всю неделю, учебы и нытья Кевина о том, что Лисы «слишком ленивы и поэтому мы проиграем, соберитесь!», монстры выбрались в свою еженедельную вылазку в Колумбию с алкоголем и пылью. Эндрю целует Нила, сидящего на его коленях, в шею, слегка прикусывая место поцелуя, а затем проходится по укусу языком, вызывая дрожь в теле парня. Он, честно говоря, не очень помнит, как они оказались в таком положении. Кажется, они сидели близко, слишком близко, и Эндрю пил свой виски, в то время как Нил потягивал газировку, пока Кевин, Аарон и Ники разбрелись по танцполу, уже довольно пьяные. Затем помнит их обычные «да или нет», страстный поцелуй, последовавший за ними, и вот Эндрю оказался за столиком в углу клуба с Нилом на коленях, на шее которого начали проявляться багровые отметины, и с распухшими алыми губами от поцелуев. Пальцы Нила путаются в блондинистых волосах, и он тянет Эндрю на себя в еще один поцелуй. Их губы больно ударяются друг о друга, а зубы неприятно лязгают, но ни один из них не обращает на это внимания, затягивая друг друга в новый совершенно не нежный поцелуй. Эндрю проводит языком по нижней губе Нила, заставляя приоткрыть губы, и проникает в его рот, обводя кромку чужих зубов языком, и переплетается с его языком. Эндрю никогда в этом не признается, но поцелуи с Нилом вызывают головокружение, будоражат сознание и заставляют коленки подгибаться. Он все еще не может поверить, что такой идиот как Нил может вообще существовать, не говоря уже о том, что он и вправду существует, и это его идиот. Эта мысль удовлетворяет его собственническую часть сознания, потому что после стольких лет в разных семьях у него наконец-то есть что-то свое. Что-то, что каждый раз смотрит с необъяснимой нежностью своими гребанными голубыми глазами, что каждый день просыпается и засыпает рядом, что беспрекословно доверяет ему все, даже свою жизнь, и каждый гребанный раз отвечает «да», видит в нем человека, а не монстра; и не важно, что сам Эндрю так не считает. Важно только, что он видит его как человека со своими травмами, а не бесчувственным роботом. Сейчас важны только Нил, его губы, его тихие стоны и пальцы, перебирающие волосы Эндрю. — Фу, блядь. Вы можете на людях хотя бы так не пожирать друг друга, — слышит Эндрю недовольный голос своего подошедшего близнеца и несильно сжимает талию Нила, а после отстраняется. Нил издает разочарованный вздох и сразу же утыкается лбом в ключицу Эндрю, что-то бурча про брата засранца и переводя дыхание. Аарон, не смотря на них, выпивает один из напитков на подносе, а после продолжает стоять рядом со столиком, наблюдая за Нилом, руки которого обернулись вокруг плеч Эндрю, а колени прижались к его и Эндрю бедрам. Его рука перемещается на спину Нила, и он невозмутимо переводит взгляд на Аарона. Они переглядываются пару секунд, после чего последний недовольно фыркает и собирается уйти обратно в гущу толпы, когда слышит голос своего брата. — Где Кевин и Ники? — Аарон оборачивается и смотрит на Эндрю, на коленях которого все еще находится Нил. Всегда уложенные волосы Эндрю слегка растрепаны, и видеть их такими непривычно. — Вероятно, где-то там, — говорит Аарон, делая неопределенный жест в сторону танцпола. — Может, Кевин блюет где-то в туалете, мне откуда знать. Эндрю обдумывает что-то пару секунд, прежде чем посмотреть время на телефоне, и возвращает взгляд на близнеца. — Через пятнадцать минут жду вас всех в машине. Не раньше, не позже. — И снова отводит взгляд на Нила. Аарон смотрит на них еще несколько секунд и уходит обратно танцевать. Эндрю поглаживает Нила по спине одной рукой, а вторую запускает в его волосы и, не сильно сжимая их, отрывает его голову от себя, когда не встречает сопротивления. Глаза Нила прикрыты, порозовевшие губы слегка открыты, а на щеках выступил едва заметный румянец. Эндрю может любоваться таким Нилом, кажется, вечность. Наблюдать, как его грудь вздымается вверх, когда Нил пытается вспомнить, как правильно дышать, как его ресницы подрагивают, а лицо выглядит расслабленным. — Нил, — зовет Эндрю его, и парень открывает глаза. Взгляд голубых глаз, что направлены прямо в глаза Эндрю, затуманен от возбуждения и все еще смотрит с этой блядской нежностью. — М? — издает он что-то похожее на мычание и, блядь, Эндрю готов отдать все, лишь бы продолжать чувствовать вес этого наркомана на своих коленях и руки вокруг своих плеч как можно дольше; желательно всю оставшуюся жизнь. Если с этим идиотом в очередной раз что-то случится — он себе этого не простит, Эндрю уверен. Мир перестанет существовать для него, если Нил исчезнет, убежит, окажется чертовым побочным эффектом. Хоть он в этом и никогда не признается, это очевидно для всех. — Пойдем, — говорит Эндрю и перестает гладить нападающего по спине, вместо этого похлопывая два раза, призывая встать с него. Нил лениво соскальзывает с ног Эндрю и встает рядом с ним. Эндрю залпом допивает остатки виски в своем стакане, и тоже встает со стула. Он берет Нила за руку, переплетая свои пальцы с его, и пытается не обращать внимания на его довольную улыбку, когда протаскивает их обоих через пьяную толпу к выходу. Улица встретила их легким прохладным ветерком, резко контрастирующим с душным клубом. Свежий воздух охлаждает разгоряченную кожу, и дышать становится легче. Несколько проезжающих мимо машин издают громкий рев, сотрясая тишину позднего вечера резким звуком. Рядом с клубом стоит несколько групп подвыпивших людей. Они негромко о чем-то переговариваются, иногда поднося к губам ладони с сигаретами. Эндрю доходит до парковки, все еще держа Нила за руку и отпускает его, как только они подходят к черной идеально чистой Мазерати. Нил сразу начинает обходить машину и садится на переднее пассажирское сидение, аккуратно закрывая дверь автомобиля. Сев на водительское сидение вратарь сразу повернулся к Нилу, который уже смотрел на него, наклонив голову в бок, с легкой улыбкой на губах. — Пялишься, — безразлично кинул Эндрю. — Ага, — беззаботно ответил Нил, все еще улыбаясь. Идиот. Эндрю фыркнул и наклонился ближе к Нилу, смотря в его глаза. В них, несмотря на холодный голубой цвет, виднелось тепло и озорство. Нападающий смотрел на Эндрю в ответ, и его улыбка стала еще шире. Рукой Эндрю уперся в сидение рядом с бедром Нила и, не отрывая взгляда, спросил: — Да или нет? — Да, да, — быстро ответил Нил и сам потянулся к Эндрю. Их поцелуй имеет вкус сладкой газировки Нила и терпкого виски Эндрю. И это самое пьянящее чувство для вратаря. Чувствовать губы Нила своими губами, чувствовать, как он проводит языком по губам Эндрю, чувствовать его язык своим, чувствовать его возбужденный вдох, когда прикусывает нижнюю губу парня. Идеально. Другую руку, которая не опирается на сидение, Эндрю кладет сзади шеи Нила и тянет на себя. Поняв намек, тот отстраняется, для того чтобы перебраться опять на колени парня и положить ладони на накаченные плечи вратаря. Несколько секунд, минут, часов они смотрят друг на друга. Глаза Эндрю блуждают по лицу Нила, в очередной раз рассматривают шрамы на щеках, и это еще одно напоминание о том дне. О том дне, когда Эндрю чуть не потерял его, когда цепкие руки людей Мясника схватили Нила прямо у него из-под носа, а он не заметил. Когда он готов был наплевать на все обещания Кевину и задушить его голыми руками, лишь бы он сказал, где Нил. О том дне, когда внутри Эндрю что-то изменилось, и он понял, что «это» не ничто, «это» существует. Он до сих пор помнит этот день, как будто это случилось вчера. Гребаная эйдетическая память. Нил не отводит от него взгляда все это время. Он рассматривает его светлые волосы, торчащие в разные стороны, бронзовые глаза, смотрит на его чуть пухлые губы и возвращает взгляд на его глаза, когда говорит: — Ты красивый. — Заткнись. — И Нил не может не улыбнуться, когда видит на освещенном только уличным фонарем лице вратаря расползающийся румянец. Странно видеть Эндрю, того самого Эндрю, которого все боятся, смущающимся от слов о его красоте. И если бы это сказал кто-то, кто не Нил, у его горла уже давно было бы лезвие. Но это сказал Нил, его Нил, который не как они; он остановится, если Эндрю скажет «нет», и не станет давить. Это просто Нил. — Как скажешь, — все так же улыбаясь легко ответил Нил, и наклонился к его губам, затягивая в поцелуй. Он отличается от того, что был в клубе, или от того, что был пару минут назад; этот более аккуратный и… нежный, наверно. В нем нет той животной страсти, нет зубов, терзающих губы, только то, что остальные назвали бы любовью, но их любовь это обещание защиты, быть рядом, помогать справляться с кошмарами и стоять вместе против их внутренних демонов. Продолжая целовать губы Нила, Эндрю перемещает свои руки на его черную атласную рубашку и расстегивает первые три пуговицы, открывая вид на тонкие выпирающие ключицы. Отрывается от чужих губ, только чтобы переместиться на шею нападающего, оставляя мокрую дорожку поцелуев от челюсти до ключицы. Посасывает место, где бешено бьется артерия на шее, прикусывает и продолжает путь до ключицы. Руки крепко сжимают бедра в узких джинсах, и Нил издает громкий стон, сводящий Эндрю с ума. — Эндрю, — хнычет Нил, и кончики губ Эндрю приподнимаются в ухмылке. Миньярд запускает ладони под рубашку парня и невесомо проводит тыльной стороной пальцев по испещренной шрамами коже живота, медленно поднимается до груди, зажимает между средним и указательным пальцами его соски и не спеша крутит их большим пальцем. Эндрю отрывается от ключицы, напоследок оставляя яркий кровавый засос, и Нил издает еще один протяжный стон. — Что, Нил? — с усмешкой спрашивает Эндрю, смотря на нападающего и откладывая в памяти его вид. Зрачки Нила расширены, огненные волосы, которые Элисон уложила до отъезда монстров в Колумбию, в полном беспорядке, а шея усыпана бордовыми отметинами. Его плечи расслаблены, пальцы больно впиваются в предплечья Миньярда так, что потом останутся следы, но он готов терпеть, потому что Нил выглядит так. — Блядь, Эндрю, просто… сделай что-нибудь, — отвечает Нил. Эндрю приподнимает бровь, но убирает ладони из-под его рубашки. Мягко отцепляет чужое запястье от своего предплечья и переплетает пальцы Нила и свои. Вратарь смотрит в глаза напротив, которые все еще смотрят на него с нежностью, и ищет ответ на незаданный вопрос. Убедившись, что все еще да, кладет правую руку на затылок парня и притягивает к себе для очередного поцелуя. Мягкие губы покорно приоткрываются, и Эндрю проникает в его рот. Рука перемещается с затылка на ширинку и поглаживает промежность нападающего, который издает тихий протяжный стон в чужие губы, некоторое время, прежде чем начать расстегивать ее. Нил отстраняется, приподнимаясь над чужими коленями, чтобы помочь приспустить джинсы. Опускается обратно и припадает к шее блондина, вызывая дрожь, и отстраняется почти сразу. Эндрю проникает рукой в белье Нила, обхватывает его член и большим пальцем размазывает круговыми движениями предэякулят по головке. Нил запрокидывает голову назад и стонет, запускает левую ладонь в светлые волосы, пропуская их сквозь пальцы, и прижимается лбом ко лбу Эндрю. Вратарь чувствует дыхание Джостена на своем лице, и медленно проводит ладонью вверх-вниз, сводя его с ума. Дыхание Нила ускоряется, как и пульс, когда Эндрю начинает постепенно наращивать темп и опять возвращается к медленному. Миньярд прижимается губами к губам Джостена и снова ускоряется, но в этот раз не дразнит, не начинает замедляться, и Нил не может сдержать себя, издавая очередной стон. Эндрю надрачивает парню, что уже находится где-то далеко, и наблюдает как его ресницы с рыжеватым отливом трепещут и отбрасывают тень на щеки. Распухшие от поцелуев губы приоткрыты, и из них выходит выдох, граничащий со стоном. Миньярд еще раз проводит ладонью по члену Нила, и тот кончает с громким стоном, похожим на рычание, изливается в чужую руку, и его тело дрожит от оргазма. Он обмякает в чужих руках и прислоняется лбом к плечу вратаря, и пытается вспомнить, как дышать. И тогда оба вспоминают, что все это время их руки были переплетены. Они сидят так еще минуту или две, прежде чем Эндрю отстраняется, тянется за салфетками в бардачке и вытирает руку, после кинув салфетку обратно. Нил отстраняется от чужого плеча и смотрит прямо в ореховые глаза, когда спрашивает хриплым голосом: — Тебе помочь? — И кидает мимолетный взгляд на промежность Миньярда. Эндрю смотрит на него пару секунд и отвечает: — Не думаю, что мой брат будет в восторге. Он усмехается, увидев недоумение на лице Нила, и высвобождает левую руку из чужой хватки, стучит костяшками по окну машины. Нил поворачивает голову к окну, и его губы растягиваются в усмешке, когда он видит Аарона, почти несущего на себе пьяных Ники и Кевина. Нападающий слезает с чужих колен, и Эндрю сдерживает себя, чтобы не издать разочарованный вдох. Нил плюхается на пассажирское сидение, а Эндрю открывает окно и достает пачку сигарет из кармана. Достав сигарету, он кладет пачку обратно, доставая вместо нее зажигалку, и прикуривает сигарету, когда слышит голос брата. — Не хочешь помочь? — раздается недовольный голос Аарона на тихой парковке. Эндрю долго и медленно затягивается, делая вид, что задумывается, хотя ответ понятен с самого начала. — Не особо, — безразлично отвечает тот, и слышит смешок Нила, перед тем как тот нагло крадет у него сигарету. К тому времени, когда Эндрю закуривает новую сигарету, Аарон уже доходит до машины вместе с еле стоящим на ногах Ники и бессознательным Кевином. Открыв заднюю дверь с одной стороны, он закинул Ники на пассажирское сидение посередине и следом за ним Кевина, а сам, обойдя машину, сел на сидение за Эндрю. Кинув взгляд на своего брата и Нила, он недовольно поморщился и сказал: — Выглядишь как шлюха, Джостен. И Эндрю повернулся к нападающему, оглядывая его. Черная рубашка все еще расстегнута на три пуговицы, губы алые и распухшие от поцелуев, а лицо порозовевшее. И от мысли, что он такой из-за Эндрю, становится хорошо. Нил ловит взгляд Эндрю своими глазами, и Миньярд видит в них предвкушение веселья и озорство. Вратарь уже понимает, что сейчас тот скажет что-то, из-за чего будет жалеть, что не убил его, когда мог. Поэтому, когда Нил открывает рот, совсем не удивляется, услышав: — Эндрю, где же мои деньги тогда? Аарон раздраженно фыркает, а рот Эндрю искажается в чем-то похожем на улыбку. Он бросает последний взгляд на Нила, делает очередную затяжку и заводит двигатель, желая быстрее оказаться в доме, где сможет утащить Нила в свою комнату и делать что угодно за закрытой дверью. — Нет, серьезно, вы трахались в нашей машине? — спрашивает Аарон, и губы Нила еще сильнее растягиваются в стороны. — Конечно, нет, Аарон. Мы просто сидели все это время и даже не смотрели в сторону друг друга. — Мерзость, — опять скривился Аарон. — Вообще, эта машина куплена на мои деньги так что… — не успевает договорить Нил, как его перебивает Эндрю. — На деньги, которые твоя мать украла у Морияма, поэтому заткнись. Нил переводит взгляд на Эндрю, надув губы, а Аарон усмехается с заднего сидения. Сейчас, слыша перепалку Нила и Аарона, храп Кевина и изредка непонятный бубнеж Ники, Эндрю понимает, что готов отдать все за это. Он готов пожертвовать всем, только чтобы сохранить свою семью, даже если это раздражающие своим экси Кевин и Нил или Ники, не умеющий держать свои комментарии при себе. Сейчас он чувствует что-то похожее на счастье.