Соблазнение и поводок

       Музыка, такая странная и громкая, ударяла в голову и вызывала раздражение. Очередной бал в этой академии, вынуждающий приходить с партнёром, был такой глупой отмазкой, чтобы не отвечать на сообщения родителей. В том году она приходила с Тайлером, но сейчас его нет, и под руку Уэнсдей вёл Ксавье. Все, как и он, были в белом, и лишь Аддамс выделялась – чёрное платье из той антикварной лавки Джерико, то самое, в котором она была и в том году, действительно делало очень заметной.        Ещё несколько метров, и они окажутся там, где музыка будет ещё больше действовать на мозги, и Ксавье, Уэнсдей уверена, в конце полезет за поцелуем. Хотя, он сильно отличался от того же Галпина, который всё просил и просил.        Аддамс дёрнула плечами, сбрасывая с себя фантомные прикосновения бывшего.. кем он был? Можно ли назвать его другом, если они целовались? Или он всё же её парень, хоть и не провозглашённый. В общем, знакомый.        Открытая дверь выпустила в холл громкую музыку, крики и смех учеников, и Уэнсдей ощутила огромное желание сбежать прямо сейчас. Было поздно, Ксавье уже повёл её внутрь этого Ада, выводя чуть ли не в середину. Мимолётные взгляды учеников вокруг раздражали, желание уйти отсюда в тихое место усиливалось. Но куда идти, если почти везде в этой академии была слышна громкая музыка.        Ксавье улыбнулся девушке и тут же начал танцевать, желая тем самым раззадорить партнёршу хотя бы на тот забавный прошлогодний танец. Но Уэнсдей без эмоций смотрела на парня, танцующего вокруг неё, и думала лишь о том, что такие послушные парни ей не нравятся. Они готовы сами подчиняться той или тому, кого любят, но Уэнсдей не была тем, кто любит таким образом подчинять. В отношениях она хочет подчиняться. А хочет потому, что никто точно не сможет урезонить её, никто не заставит её делать то, чего она может не хотеть, а значит, что она навсегда, как и мечтала, останется одна.        С каждой минутой нахождения тут Ксавье всё разочаровывался и разочаровывался. Он не нагнетал Аддамс своей любовью, ждал, когда девушка сама придёт к мысли, любит ли она его или нет. Но хотя бы потанцевать вместе, неужели это так сложно?        – Я отойду за пуншем, – сказала Уэнсдей, окончательно устав от простого нахождения на одном месте, надо было размять ноги. – Надеюсь, там будет яд.        Аддамс развернулась на каблуках и двинулась к столу с напитками. Взяв пару стоящих рядом стаканчиков, девушка налила себе и Ксавье напитков, но задержалась. У другого конца стола стояла директриса, внимательно следящая за учениками. Голубые глаза медленно обошли зал и перешли на осмотр стола, только вместо этого сразу же столкнулись с тёмными. Губы в яркой красной помаде растянулись в тёплой улыбке и получили в ответ короткий кивок с поспешным прерыванием зрительного контакта.        Лариса напряглась. Обычно Уэнсдей смотрела до последнего и Лариса первой отводила взгляд, проигрывая эту маленькую игру. Теперь же наоборот? Почему она решила отдать первенство, если любит выигрывать? Голубые глаза снова впились в маленькую фигурку в чёрном платье, удаляющуюся от стола. Остановилась Аддамс у Ксавье, который что-то сказал девушке на ухо, принял пунш и повёл её к столикам, понимая, как тяжело носить каблуки.        Ладно, наверное, она просто устала от всех этих свиданий на этом балу, учитывая то, что прошлый её партнёр оказался монстром и убийцей... Лариса вздохнула и принялась далее следить за остальными учениками. Не весь же вечер пялиться только на одну ученицу?        – У меня болит голова от этой музыки, я ухожу. Такое развлечение сделает меня очередным учеником этой академии, а я не хочу терять свою индивидуальность. – Уэнсдей вытерпела час громкой музыки, но сейчас, когда головная боль от окружения начала сильно отвлекать от своих мыслей, стало невозможно это терпеть.        – Может, тогда выйдем на свежий воздух и прогуляемся? Я знаю место, где музыка нам не помешает. – Ксавье дождался молчаливого кивка. – Тогда пойдём на выход.        Аддамс про себя усмехнулась. Одно такое же тихое место она тоже знает, и это далеко не та улочка, куда её позовёт Ксавье. Резкое желание посидеть у знакомого камина пришлось подавить – побыть с Ксавье из уважения стоило подольше, а не сбегать, как скучная Золушка.        Перед выходом в холл, Уэнсдей обернулась. Её тёмные глаза вновь столкнулись с голубыми глазами директрисы, только теперь она смотрела без того тепла, с коим смотрела до этого. Может ли это быть ревность? Или это простое недоверие из-за притягивания к девушке разных неприятностей, заставляющих директрису каждый раз тратить время и нервы на то, чтобы всё исправить. Уэнсдей не знала.        Ксавье вывел девушку из академии и повёл в самую дальнюю часть двора, где музыку практически полностью не было слышно. Уэнсдей могла теперь вдохнуть полной грудью. Голову отпустило почти сразу, как только шум из академии стал заглушаться криками ночных хищных птиц, сильным ветром и, кажется, приближающейся грозой.        – Слушай, Уэнсдей, – начал Ксавье. Нет, он не выглядел робким парнишкой, но сейчас его что-то заставляло мяться, собирая кучу мыслей в осознанные предложения. Аддамс не могла выносить такое. – Ты знаешь, что я ни на что не настаиваю, но нам стоит поговорить.        – Ксавье, я уже говорила – ждать от меня взаимности будет дольше, чем собственной смерти.        – Я дождусь, – посмеялся Торп, смотря сверху вниз на Аддамс. Не выдержав нагнетающей тишины, насколько это было вообще возможно на улице, девушка развернулась и ушла. Где-то по пути в академию были потеряны каблуки – Уэнсдей пришлось перейти на бег, чтобы поскорее оказаться там, где было тихо и спокойно.

***

       На самом деле, Уэнсдей сама не знала как и почему, но после того, как оживший мертвец в виде Крэкстоуна напал на академию, она и мисс Уимс сблизились. Аддамс предполагала, что это из-за Торнхилл, чуть не убившей директрису. Тогда она очень сильно перепугалась за мисс Уимс, не зная, что это была очередная часть плана.        С тех пор в обществе этой женщины чуть ли не всегда можно было видеть и маленькую мрачную фигурку девушки, не достающей Ларисе даже до плеча. И Уэнсдей это нравилось. Лариса – тот человек, которому и вправду хотелось подчиняться. Она – та, которая могла бы подчинить и забрать себе сердце юной девушки, и эта мисс не будет против.        Ноги ныли от каблуков и хотелось присесть. До собственного кабинета оставалось пару этажей, когда Лариса увидела на полу коридора пару чёрных каблуков без своей хозяйки. Чтобы догадаться, кому они принадлежат, не надо быть детективом – когда все ученики Невермора приходят на бал полностью белыми, на всю академию будет лишь один человек, который придёт в чёрном. Подняв их, Лариса тихо посмеялась и продолжила свой путь к кабинету. Её там уже ждут.        Помещение встретило потрескиванием поленьев в камине и лёгким ветром из окна, которое открыла ночная гостья. Лариса прошла внутрь кабинета. На полу у камина, прижавшись спиной к креслу и поджав под себя ноги, сидела Уэнсдей и неотрывно смотрела на языки пламени. Женщина села на соседнее кресло.        – Что случилось? – осторожно поинтересовалась директриса, тепло улыбаясь.        – Не хочу сейчас говорить. – Аддамс помедлила, и отвела взгляд от огня, встречаясь с голубыми глазами. Уимс поспешно отвела взгляд, давая девушке расслабиться и выиграть. – Потом. Можно потом? – Спросила младшая. Выигрыш в гляделки успокоил.        – Можно, мисс Аддамс, можно. – Лариса жестом подозвала к себе Уэнсдей поближе, и та покорно придвинулась. Тяжёлая от мыслей голова упала на колени директрисы. – Ладно, сегодня я поругаю тебя только за то, что ты бросила не пойми где свои туфли, пока бежала сюда. Не стоит так делать в следующий раз, ладно?        – Эти штуки придумал гений пыток, это просто так невозможно носить. Как вы только не устаёте?        Лариса пожала плечами и, откинувшись на спинку кресла, положила руку на макушку девушки, поглаживая её и массируя. Напряжение спадало, и Аддамс не могла сопротивляться прикосновениям. Последние пару месяцев она действительно стала.. другой.        С Тайлером такого не было. С ним было в какой-то степени некомфортно, иногда скучно, но чем-то он зацепил. Но Лариса была другой. С ней было спокойно в тишине, интересно поддерживать диалог, а странное ощущение, именуемое бабочками в животе, каждый раз донимало её, стоило увидеть тёплую, особенную улыбку, предназначенную исключительно для Уэнсдей. И это цепляло уже существеннее.        – Мисс Аддамс, вас потеряет мисс Синклер, – прозвучал тихий хрипловатый голос над головой. Уэнсдей открыла глаза и приподнялась с колен Ларисы. – Вам стоит пойти к себе и отдохнуть после тяжёлого дня.        – Мне хорошо отдыхается тут, мисс Уимс. Если бы я хотела вернуться в комнату, я бы вернулась. – Аддамс подняла глаза на старшую и чуть поджала губы. Женщина снова посмеялась.        – Ладно, ладно. Ещё немного и всё. Мне завтра вставать рано, я бы хотела успеть выспаться.        Такой аргумент был весомее, чем волнение Энид, учитывая то, что соседка уже давно перестала волноваться, и Уэнсдей поднялась с пола. Не было желания лишать заряда бодрости женщину.        Рука Ларисы проскользила от макушки до плеч и от них уже продолжила путь до ладошки ученицы. Тёплые пальцы осторожно обхватили холодные девичьи и слегка сжали их. Уэнсдей подняла взгляд на директрису, вновь улыбающуюся ей с теплом, и девушка почувствовала, как она устала. Желания держать маску безразличия стало пропадать, и Аддамс, тихо вздохнув, еле заметно приподняла уголки губ.        – Спокойной ночи, мисс Аддамс, – шепнула мисс Уимс, отпуская руку младшей.        – И вам того же. – Девушка развернулась и быстрым шагом покинула кабинет. Туфли остались у кресла Ларисы.

***

       Всю ночь Уэнсдей спала беспокойно. Мысли не давали ей полностью расслабиться. Снился Тайлер, который в образе хайда гнался за ней по всему лесу, после того, как в этом же сне убил Энид. Потом во сне девушка упала в пропасть, в которой мимолётно пролетал образ Ксавье и Юджина, которые, как чувствовала Уэнсдей, были в смертельной опасности. Оба были в крови, изрезанные и плачущие. А потом в таком же образе появилась Лариса.        Аддамс раскрыла глаза и резко приняла сидячее положение. Сон. Действительно плохой сон, если сравнивать его с привычными кошмарами. Девушка подскочила со своего места, всматриваясь в фигурку спящей Энид. Дышит. Живая. Тёмные глаза впились в часы около кровати. Ещё не было даже пяти утра, а желание спать вообще пропало. Взяв телефон в руки, девушка проверила наличие жизни в интернете. Ксавье был онлайн, Юджин нет. Ему не свойственно было не спать по ночам, в отличие от Торпа.        Но волнение не покидало насчёт последней фигуры во сне, которую через интернет не проверить. Казалось, что директрисе грозит опасность прямо сейчас, и Аддамс не могла ничего поделать с этим чувством. Накинув на плечи чёрную кофту, а на ноги ботинки, девушка выскочила из комнаты и бегом направилась в кабинет директора.        Уэнсдей резко остановилась у знакомых дверей, но они были закрыты. Свет также не пробивался изнутри, тем самым подтверждая догадку Аддамс – директриса спала. Но где находятся её комнаты? Или у неё есть жильё в Джерико? На вопросы самой себе ответить не удалось, зато ученица точно знала, что на эти вопросы ответит сама мисс Уимс.        Вытащив из ботинка отмычку, которая всегда была с ней, Уэнсдей прислонилась ухом к двери и просунула отмычку в замок. Чуть больше минуты – нужно обязательно взять уроки у Вещи – ушло на то, чтобы взломать такую защиту и проникнуть в кабинет. Камин уже не горел, и в помещении было прохладно. Аддамс чуть поёжилась, но прошла дальше, села спиной к окну, поджала ноги, обняв их, и стала ждать. Если Лариса не зайдёт сюда до восьми утра, она самолично убьёт Тайлера, ныне изолированного от внешнего мира.        Веки с каждой минутой становились тяжелее, и держать себя в реальности было трудно. Поддавшись новой волне усталости, оказавшейся сильнее, чем первая, пришедшая несколько часов назад, Уэнсдей поднялась с места и села на кресло директрисы. Развернувшись к окну, скрывая своё наличие тут спинкой мягкого сидения, Аддамс закрыла глаза и вновь поджала ноги. Так было удобнее, чем на полу.        Для Ларисы это было самое обычное утро. Проснуться в половину седьмого не составило труда, ежедневный макияж и укладка волос также получились с первого раза, осталось даже время на то, чтобы позавтракать. Шло всё слишком гладко, и мисс Уимс подозревала, что что-то сегодня её точно удивит или испугает.        Удобно, когда для преподавателей есть также свои апартаменты в академии. Так можно было следить за соблюдением комендантского часа, который так любят нарушать ученики, как только контроль ослабляется. Лариса усмехнулась своим мыслям. Самый большой любитель нарушать время отбоя – Уэнсдей Аддамс.        Директриса достала ключ, чтобы открыть дверь в свой кабинет, и только поднесла его к замочной скважине, как резко замерла. Рука легла на холодную ручку, и та поддалась, открывая женщине обзор на свой же кабинет. Уимс нахмурилась и медленно прошла в помещение. Приоткрытое с вечера окно принесло с собой холод, от которого директриса слегка поёжилась. Не стоило оставлять помещение на проветривание.        Послышалось шуршание одежд, тихий вздох, и через мгновение всё затихло. Лариса напряглась ещё больше, но, не подавая виду, двинулась на звук – к своему креслу.        – Мисс Аддамс, – удивленно произнесла женщина, развернув кресло на себя. Напротив спала ученица, свернувшись так, чтобы греть ноги. Услышав свою фамилию, Уэнсдей открыла глаза и спустила ноги с кресла на пол. – Что вы тут делаете?        – Подтверждаю мысль о том, что вы живы, – хриплым голосом ответила Аддамс.        – С чего бы мне быть мёртвой?        Уэнсдей промолчала, оставляя очередной вопрос в свою сторону без ответа. Поднявшись с кресла, Аддамс стремительно покинула кабинет директора, оставляя Ларису. И вправду, с чего бы мисс Уимс быть мёртвой. Кажется, вчерашний бал её испортил. Сегодня вечером она вернётся к директрисе, и они поговорят. Лариса идеальный собеседник.

***

       Дверь открылась, пропуская маленькую тёмную тень в кабинет. На часах было уже давно время отбоя, но между Уэнсдей и Ларисой было пару тем, которые они так и не обговорили. Пожалуй, можно было сказать, что директриса была одной из всех, кому можно было доверять чуть больше, чем нисколько.        Пройдя к столу директора, Уэнсдей села на поверхность спиной к женщине. Пришлось отложить ноутбук и бумажки подальше, и, быть честной, Лариса это сделала с радостью.        – Снова здравствуй, – улыбнулась женщина, когда Аддамс повернулась к ней лицом и села по-турецки. Эта девушка будто бы специально вела себя так развязно, и мисс Уимс, чего уж тут, была не против. – Я думала, что мы сегодня более не увидимся.        – Почему мы не можем встретиться вечером не тут, а где-нибудь в Джерико? За то, что вы испугали меня своей псевдо-смертью – вы должны мне. – Уэнсдей придвинулась к Ларисе и свесила ноги со стола. – И долг вы можете вернуть свиданием.        Непроницаемое лицо Уэнсдей, так спокойно предлагающей пойти на свидание, развеселило Ларису, и она не смогла сдержать тихий смех. Отведя взгляд в сторону, мисс Уимс прикрыла лицо, чтобы успокоиться, и спустя пару мгновений снова посмотрела на ученицу.        – Знаете, мисс Аддамс, вы ужасно невыносима.        – Я знаю. Вы это произносите как минимум раз в пару дней.        – Если вы и вправду хотите, чтобы я вернула вам должок, тем более таким образом, то пусть будет так. Выходные, суббота, в шесть вечера в главном холле. Подойдёт? – Лариса склонила голову набок, ожидая реакцию девушки. Лицо никак не поменялось, но если присмотреться получше, можно было увидеть, как ярче стали блестеть глаза.        – Вы так легко согласились? Что-то задумали? – недоверчиво спросила Уэнсдей, изогнув бровь.        – Задумала. Вернуть должок, как вы и хотели, мисс Аддамс.        Уэнсдей выдохнула, подвоха и вправду не было. Лжецов она вычисляет сразу. Тайлер был лишь хорошим актёром, сумевшим ввести девушку в сомнения, но с другими людьми Аддамс никогда не ошибалась.        Что-то больно укололо при воспоминании о Галпине, и ученица нахмурилась, смотря теперь поверх директрисы прямо в окно. За образом бывшего недопарня-передруга следовал образ Ксавье при смерти, умоляющего ответить взаимностью на чувства, а за ним шла уже Лариса, уже мёртвая, как в ту ночь.        – Вас что-то беспокоит, мисс Аддамс, – услышала юная дева, когда молчание затянулось.        – Меня беспокоит то, что парни, которые меня не интересуют, влюбляются в меня. С Тайлером.. Не знаю, всё было странно, я будто поверила, что он нравится мне. А потом Ксавье, который просто ждёт. Он слишком хорошенький, ему со мной будет трудно, и сколько бы я его не отшивала, он не отступает. Просто ждёт, – снова повторила Уэнсдей, вновь опуская взгляд, чтобы встретиться с глазами цвета океана. Лариса слушала её внимательно и молча, не желая перебивать и сбивать с мыслей, давая высказаться. – Донимают и тут, донимают и во снах. Сегодня приснилось, что меня хотел убить Тайлер. До этого также во сне он убил Энид. Потом я упала в пропасть, где меня преследовали полумёртвые Ксавье и Юджин, а потом.. Я проснулась. – Аддамс моргнула. Договаривать дальше не хотелось.        – Этот сон напугал тебя, так понимаю? – спросила мисс Уимс. Уэнсдей неопределённо пожала плечами. – И поэтому ты прибежала ко мне? Или ты что-то не договорила? – Кивок, и директриса усмехнулась. При разговорах с этой невероятно странной, но от этого невероятной юной особой Лариса, сама того не замечая, забывала про субординацию, переходя время от времени на «ты». – Расскажешь?        – До того, как я проснулась, мне снились вы, мисс Уимс. Я упала из пропасти сюда, в ваш кабинет, и сразу наткнулась на вас. Вы были истерзаны хайдом. И вот тогда я проснулась. Такое странное было чувство, я будто сломалась. Я испугалась за вас. – Уэнсдей опустила голову, смотря на свои руки, спокойно лежащие на собственных коленях. Мисс Уимс шумно выдохнула и, поднеся ладонь к лицу девушки, осторожно провела кончиками пальцев по её скуле. Спустившись к подбородку, Лариса приподняла так голову Аддамс, чтобы снова её голубые глаза столкнулись с тёмными.        – Поверь, я смогу постоять и за себя, и за академию, чтобы твои друзья были живы и здоровы. – Лариса говорила уверенно и властно – так, как Уэнсдей любила. Такая интонация в самом деле заставляла Аддамс ощущать тех самых «бабочек в животе», о которых часто говорила Энид. Бледные щёки покрылись еле видным румянцем.        Уэнсдей покорно кивнула, и тёплая рука сразу же отстранилась, заставив почувствовать лёгкую прохладу.

***

       Свидание прошло, на удивление, спокойно, и не так, как это было с Тайлером. Вместо противных фильмов про стереотипных плоских парней и девушек, Уэнсдей получила прогулку по тихим закоулкам Джерико, небольшой сувенирчик в виде статуэток с животными из антикварной лавки и стаканчик с четверным эспрессо. Лариса не настаивала на беседах, но была приятно впечатлена тем, что почти весь их вечер говорила Аддамс. Делилась своими мыслями, суждениями, но выкладывала точно не всё, объяснив это тем, что она старается держать дистанцию. Какую точно – не сказала.        Но за весь вечер Уэнсдей понравилось не только выполнения долга Ларисой, но и их разговор в парке города.        Уэнсдей шла чуть позади мисс Уимс, закрываясь так от сильного прохладного ветра. Беседа была окончена ещё минут десять назад, каждая шла в своих мыслях. Вдалеке виднелись ворота, ведущие из парка – как много кругов они прошли?        – Я бы снова выпила кофе, – наконец сказала Аддамс, теперь шагая с Ларисой на одном уровне. – Мы можем зайти в кафе вновь?        Мисс Уимс отказывать не стала, и они направились в кафе. Ими был занят дальний столик – Аддамс, как бы ей было не всё равно на окружающих людей, сейчас она от них устала. Хотелось посидеть вдали от всех.        – Вы слишком самодовольно и хитро улыбаетесь. Если бы я знала вас менее десяти минут, то подумывала, что вы покушаетесь на мою жизнь, обдумывая план похищения и убийства. – Уэнсдей проследила за тем, как распахнулись глаза, и как с губ слетел тихий смешок. – Вы соблазняете меня?        – О, нет-нет, мисс Аддамс. Пока я вас не соблазняю. – Лариса вновь посмеялась и, заметив, как нахмурились брови девушки, решила продолжить: – Ты бы хотела, чтобы я соблазняла тебя?

***

       Машина, сверкая фарами, двигалась по дороге в Невермор. Лариса молча вела машину, пока Уэнсдей разбиралась с новой статуэткой. Группа хорьков стояла напротив гильотины, ожидая, когда отрубят голову крысе. Забавная статуэтка, подаренная мисс Уимс, вызывала лёгкую улыбку.        – Хотела бы, – вдруг сказала Аддамс, заставив мисс Уимс вздрогнуть. Собравшись, женщина на мгновение перевела взгляд с дороги на ученицу, и потом снова вернулась к вождению.        – Чего «хотела бы»?        – Чтобы вы соблазняли меня. Хотела бы. Я не против.        Мисс Уимс тихо посмеялась, надавливая на газ.        Машина остановилась на парковке академии, и Уэнсдей вышла на улицу. На часах было уже около девяти вечера, все ученики Невермора находились в своих комнатах, не имея никакого желания стоять на морозе. Через мгновение к ней присоединилась Лариса и, заблокировав двери автомобиля, позвала Аддамс к себе в кабинет.        Несколько этажей были пройдены быстро, и уже через несколько минут и Лариса, и Уэнсдей сидели напротив камина и грелись. На улице и вправду было холодно, чтобы в такое время гулять перед сном.        Желания просто так сидеть, не предпринимая продолжения вечера, у Уэнсдей не было от слова совсем. Встав с кресла, она приблизилась к Ларисе и, забравшись на её колени, посмотрела в голубые глаза исподлобья. Щёки директрисы покрылись лёгким румянцем, в глазах появился интерес, а ладони легли на талию младшей, осторожно проходясь большими пальцами по швам чёрного платья.        – Я хочу, чтобы вы поцеловали меня, – прямо заявила Аддамс, практически не шевеля губами, вызывая тем самым ухмылку у директрисы. – Прямо сейчас.        – Проси, – властно протянула Лариса. Заметив, как Аддамс просто потянулась к ней, одна из рук директрисы перешла с талии на шею, и, слегка надавливая, оттянула, оставляя между их губами жалкие сантиметры. Женщина могла чувствовать, как неслышно, часто и рвано дышала Уэнсдей, видела, как и без того тёмные глаза становились чуть ли не полностью чёрными. – Заставь меня сделать это.        Уэнсдей предприняла попытку вырваться и самостоятельно поцеловать директрису, но длинные пальцы, что несильно сжимали шею, обхватили её поудобнее, чтобы девушка не выбралась. От лёгкого ощущения удушья сердце забилось чаще, а низ живота приятно потянуло, выбивая из лёгких шумный выдох.        Желание стереть эту чёртову помаду с губ напротив с целью получить свой поцелуй неимоверно быстро росло, но Аддамс не желала сдаваться просто так, подчиняясь правилам игры Ларисы. Возможность смухлевать всегда есть, надо лишь сосредоточиться и найти нужное решение. Но как можно было спокойно думать, когда рука сжимает шею, заставляя краснеть и испытывать очередные потягивания внизу живота?        Аддамс зажмурила глаза и шумно вдохнула через нос. Нет, Лариса не слишком сильно сдавливала шею, мысли о том, чтобы ученица умерла, тем более от её рук, и не было. Она сжимала несильно, но дыхание это немногим, но затрудняло, хоть и по виду Уэнсдей было понятно, что ей хорошо.        – Мисс Уимс, – сдалась ученица. Кажется, губы уже начинали покалывать, желая прикоснуться к губам напротив. – Прошу, сожмите шею посильнее.        Лариса застыла на месте, удивлённо распахнула глаза. Она ожидала просьбу о поцелуе, но не об удушениях, и теперь совсем не знает, как на это реагировать. Уэнсдей, шумно вдохнув, сама положила руки поверх пальцев мисс Уимс и самостоятельно стала давить на горло. Глаза непроизвольно закатились, сердце стало стучать чаще, губы мелко задрожали. Пальцы Ларисы ловко выскользнули из-под рук Уэнсдей, прекращая такое представление, и снова опустились на её талию.        Когда давление пропало, Аддамс глубоко вдохнула и опустила взгляд на директрису. Та смотрела на неё с лёгким недоумением.        – Не знала, что это так.. Странно. Низ живота тянуло, и сердце чуть не остановилось. Это ненормальная реакция, – констатировала девушка, хмурясь.        – В следующий раз хотя бы предупреждай, договорились? – улыбнулась наконец женщина.        Еле заметный кивок, и Аддамс, подавшись вперёд, медленно накрыла губы директрисы своими. Ладони обхватили лицо старшей, не давая той отстраниться, хоть и желания такого не было.        Целуя всё настойчивее, Лариса перехватывала инициативу в свои руки. У неё опыта больше, и, пожалуй, именно ей хотелось бы показать девушке, что и от простых поцелуев можно приятно сойти с ума.        Настойчивость и нежность в одном поцелуе в действительности заставляли Уэнсдей плавиться. Сильные руки женщины, приятно сжимающие талию и прижимающие к себе, губы, которые мнут собственные в очередном поцелуе – всё это снова и снова заставляло Аддамс непроизвольно мычать в поцелуй от очередного потягивания снизу.        – Нет, сейчас не то время, – шепнула мисс Уимс, когда ладони юной девушки стали спускаться вниз, к груди. – Мой должок это свидание.        – Вы хотите сказать, что то, что произошло буквально меньше минуты назад – тоже должок? – спокойно спросила Аддамс, моргнув.        – Нет, конечно нет. Но я не изменю своим принципам – на первом свидании в постель не зовут. – Уэнсдей усмехнулась таким словам и уложила голову на плечо старшей. Пальцы директрисы нежно прошлись по её спине и остановились, обнимая.        – Как-нибудь в следующий раз, договорились? Обещаю.        – Только попробуйте не выполнить обещание, – тихо сказала Аддамс, закрывая глаза полностью. Кажется, этой фразой она вызвала смех у Ларисы.. девушка не знает.        Почему у неё была такая бурная реакция на лёгкое удушение? Почему захотелось, чтобы Лариса сжала её шею сильнее? Тянуло снизу так, будто Уэнсдей вот-вот перенеслась бы так в преисподнею. Аддамс чуть нахмурилась. Насколько она знала, её матушка любила, когда отец говорил на французском или итальянском, и тогда она постоянно улыбалась и краснела, словно девственница при упоминании темы секса. Могло бы и подобное передаться Уэнсдей, как те же видения? Только если у матери такая реакция была на другой язык, то у её дочери – на удушение.. звучит странно, но логично.        Горячая рука опустилась на плечо юной девушки и осторожно погладила. Сквозь дрёму Аддамс услышала тихий шёпот.        – Мисс Аддамс.. Вам стоит пойти к себе, уже очень поздно, мы засиделись, – говорила Лариса. Уэнсдей приоткрыла глаза и подняла голову, встречаясь взглядом с голубыми глазами и ослепительной улыбкой. – Вы дойдёте до своей комнаты?        – Дойду, спасибо.. До свидания. – Поднявшись с колен старшей, Аддамс стремительно покинула кабинет директора, отправляясь в свою спальню. Статуэтка осталась стоять около камина.

***

       Лёгкий скрип двери при её открытии, видно, разбудил Энид. Уэнсдей не могла усмехнуться с того, как она выглянула из-под одеяла, напоминая Пагсли после заточения в тёмной комнате почти на сутки, которого вывели на солнце. Закрыв за собой дверь на замок, Аддамс прошла в комнату и упала на кровать, почти сразу засыпая.        Предыдущий день высосал из девушки все силы, как физически, так и эмоциональные, всё воскресенье Уэнсдей была.. странной. Впервые не хотелось вставать с кровати, не хотелось браться за роман, не хотелось абсолютно ничего. Синклер подумала, что её подруга заболела, но её уверили, что всё в порядке. Ближе к вечеру её всё же отпустило, и Аддамс смогла встать. Хотелось снова увидеться с мисс Уимс, глупое желание о продолжении вечера затмевало остальные мысли.        В этот раз Уэнсдей решила одеться так, чтобы Лариса мучилась, если продолжению всё же быть. Вместо привычного платья была чёрная рубашка, поверх чëрно-белый свитер, штаны на сложной застëжке. У Аддамс теперь будет преимущество в оседлании директрисы.        Краем глаза через зеркало девушка уловила на себе взгляд Энид, сидевшей на своей кровати и занимающейся своими ногтями.        – Уэнсдей, куда ты стала пропадать? – поинтересовалась Синклер, спустив ноги с кровати. – Ты уже который раз куда-то пропадаешь, возвращаешься поздно ночью.. Неужели дела с Ксавье стали лучше?        Аддамс слегка нахмурилась и покачала головой. Ну нет, с Ксавье они точно не будут вместе.        – Глупости. У меня появился другой... партнëр, – моргнула девушка. Кажется, Энид смогла прочитать между строк – влюбилась её подруга точно не в парня.        – Ого.. А кто это? Стой-стой, нет, я сама угадаю! Это Бьянка? Вы стали лучше друг с другом общаться. По крайней мере, ненависти между вами больше нет. Оу, или это Йоко? Мм, нет, вы с ней не так дружны.. Ой, а может?..        – Энид, это не ровесники. Ровесницы. Ну, в общем, этот человек старше. – Заметив замешательство на лице Синклер, Аддамс позволила себе усмехнуться. – Это мисс Уимс. Мы с ней.. Не знаю, что мы с ней. Мы не встречаемся, но мы целовались. Мы не встречаемся, но она обещала подумать насчёт секса. Это вызывает много вопросов, и я иду искать на них ответы.        Уэнсдей обернулась на Энид и еле сдержала ухмылку. Лицо подруги надо было видеть – такого шока не было даже на лице Пагсли, когда тому на день рождения подарили набор для создания взрывчаток.        – Оу.. Так что ж ты сразу не сказала? Мисс Уимс всегда была такой – пока её не припрешь, она ни о чём не будет говорить. Могу лишь пожелать удачи в разговоре с ней, и заверить, что я в любой момент могу помочь тебе в этих любовных темах. – Энид не заботило то, что её соседка влюбилась в девушку.. женщину. Её единственным желанием было увидеть Уэнсдей более.. живой.        – Благодарю, Энид. Но мне правда пора. Мисс Уимс сегодня недолго работает, я планирую успеть до неё. Не знаю, вернусь я сегодня или нет, всё будет зависеть от нас с мисс Уимс. Вещь, если ты донесёшь до матушки или отца, я самолично отрублю тебе пальцы и выкину твой любимый крем.        И Аддамс стремительно покинула комнату, шагая навстречу серьёзному разговору и, желательно, хорошему окончанию. Коридоры сменялись один за другим, мимо проходящие ученики норовили начать разговор с юной Аддамс, но её невозмутимое лицо заставляло молчать и не мешать.        Дверь резко открылась и закрылась, только уже на замок. Мрачная тень стремительно пересекла кабинет и остановилась у стола директрисы. Аддамс беспардонно залезла на поверхность, отчего Ларисе пришлось наскоро убрать на другой конец стола ноутбук.        – Мисс Аддамс, – удивлённо протянула мисс Уимс, отодвигаясь от стола, чтобы Уэнсдей могла сесть и свесить ноги. – Когда вы стали такой настойчивой?        – Тогда, когда вы начали избегать серьёзных вопросов, мисс Уимс, – парировала Аддамс, наблюдая за тем, как Лариса приближается обратно и осторожно проводит руками по коленям. – Нам надо поговорить, и это действительно важно.        Лариса устало вздохнула и убрала руки от юной девушки. Что ж, она не особо хотела поднимать эту тему, но раз время пришло, то пора.        – Ладно, мисс Аддамс, будь по-вашему. Только можно я сначала доделаю свою работу, а потом мы всё обсудим, договорились? – предложила женщина, улыбаясь. Уэнсдей согласно кивнула и отсела от края стола, чтобы Лариса могла придвинуть ноутбук обратно.        Следить за её работой было.. интересно. То, как её длинные пальцы быстро печатали текст, как сосредоточенно щурились голубые глаза. Губы в красной помаде иногда поджимались, и Аддамс нахмурилась – желание прикоснуться к ним росло всё больше и больше.        Лариса закончила свои отчёты минут через двадцать, закрыла ноутбук и поднялась из-за стола.        – Где тебе хочется всё обсудить? Тут или в более спокойной и неучебной обстановке? – поинтересовалась мисс Уимс, возвышаясь над Аддамс. Длинные пальцы, которые завораживали Уэнсдей во время работы старшей, осторожно прошлись по коленям вновь, заставив девушку мелко вздрогнуть.        – В неучебной обстановке. Мне нужна гарантия того, что нам никто не помешает своим присутствием, и вам не придется выпроваживать меня, перенося эту встречу и разговор на потом. Мне нужно всё прямо сейчас.        – Тогда предлагаю переместиться в мои покои. Там точно никто не помешает. Не против?        – Не против. Ведите. – Уэнсдей спрыгнула со стола, и они вместе с Ларисой покинули кабинет.        Покои директрисы были в том же общежитии, где жили и ученики, только для персонала было отведено отдельно крыло. Лариса провела Уэнсдей на последний этаж и открыла перед ней дверь, впуская первой внутрь.        Обычная квартира, имеющая при себе гостевую и хозяйскую спальни, ванные комнаты, небольшую гостиную и кухню. Весь интерьер, в отличие от кабинета, был не такой величественный, скорее просто минималистичный. Всё было в приятных светлых тонах, с минимальным декором, но было видно, что апартаменты были обжиты, и Лариса действительно тут живёт, а не делает вид.        – Проходи. не стесняйся. Чай, кофе?        – Простой воды, – ответила Уэнсдей. Пока мисс Уимс отходила, Аддамс прошла в гостиную и заняла место на диванчике. – У вас тут.. Интересно. Моя статуэтка. – Глаза ученицы заметили забытую статуэтку на полочке.        – Оу, да, ты забыла её у меня в кабинете, и уже сегодня я забыла её у себя. Хотела отдать тебе ещё утром, но мисс Синклер сказала, что ты весь день планировала оставаться у себя, и я не смела тебя тревожить. – Лариса протянула девушке стакан с водой. Аддамс взяла его в руки и отпила, наблюдая за тем, как женщина садится рядом. Теперь она выглядела серьёзной. Стакан был отставлен на столик, и девушка перевела всё внимание на хозяйку апартаментов.        – У меня к вам много вопросов. Почему мы с вами целовались, но не встречаемся? Вы отвечаете на мои поцелуи, шутите про то, что вы соблазняете меня, обещаете подумать над тем, чтобы переспать со мной, но почему мы не вместе? – прямо спрашивала Уэнсдей, наблюдая за реакцией мисс Уимс. – Я хочу встречаться с вами, я знаю, что между нами разница в возрасте большая, но я действительно хочу встречаться с вами и.. хочу вас.        – Уэнсдей, – начала мисс Уимс, осторожно взяв девушку за руку. Та поддалась, не желая вырываться. – Я правда не могу понять, как ты так.. Влюбилась. Между нами в самом деле большая пропасть в возрасте. Спешу напомнить, что я ровесница вашей матери, и у меня мог бы быть ребёнок вашего возраста.        – Не мог. Вы до сих пор не вышли замуж, у вас даже парня не было, вы успели повстречаться с моей дорогой матушкой в школьные годы. Но могу предположить, что я напомнила вам мою матерь, и не могли успокоиться. Так?        – Что? Глупость. Вы похожи на свою матушку только тем, что получили такие же тёмные волосы и глаза, но характер, черты лица – вы особенная из Аддамсов. Не похожая на них в какой-то степени. Ваш характер, склад ума.. Всё это в самом деле заставило меня.. Очнуться? Не знаю, наверное так. Ты вправду необычная.        – Я хочу встречаться с вами, что нам мешает?        – Нам мешает.. Хм. – Лариса задумалась. Её влияния и власти хватит на то, чтобы если что скрыть эту историю от лишних ушек. – Ничего, если так подумать...        – Тогда более не обсуждается. – Аддамс высвободила свою руку и пересела с дивана на колени к старшей. – Отныне мы встречаемся. А если вы против, то вы пожалеете об этом..        И наконец Уэнсдей позволила себе обнять Ларису и утянуть её в поцелуй. Мисс Уимс откровенно позабавило это действие, и она стала отвечать младшей на поцелуй, перехватывая инициативу на себя. Пальцы прошлись по талии Аддамс, беспардонно забрались под свитер, ногти царапали кожу сквозь тонкую ткань рубашки, заставляя Уэнсдей из раза в раз вздрагивать.        Аддамс непроизвольно шумно вдохнула, когда горячие пальцы прошлись по нежной коже живота. Когда Лариса успела забраться и под неё? Разорвав поцелуй, мисс Уимс, усмехнувшись красным от помады губам девушки напротив, притянула её к себе ближе, оттягивая свободной рукой ворот рубашки. Яркие красные следы оставались теперь и на шее, выцеловывая таким образом дорожку поцелуев к ключицам. Поджав губы и прикрыв глаза, Уэнсдей помогла расстегнуть пару пуговиц на своей рубашке, не желая останавливать директрису.        Удивлённое "ох" слетело с губ раньше, чем Аддамс успела сообразить и сдержаться. Мисс Уимс без предупреждения укусила её за шею, и сразу же стала целовать место укуса, как бы извиняясь перед ученицей.        – У меня есть для тебя один подарок, – вдруг шепнула директриса, встречаясь взглядом с тёмными глазами. – Примешь его? Тебе точно понравится, я учла твою маленькую.. особенность.        – Если вы пообещаете, что сегодня вы так просто от меня не отделаетесь, – заявила Уэнсдей, тяжело дыша и пересаживаясь обратно на диван. Лариса вышла из гостиной и скрылась в спальне. Вернулась она через минуту, держа руки за спиной.        – Закрой глаза, – попросила Лариса, встав за спиной у девушки. Аддамс покорно выполнила просьбу, но почти сразу почувстовала, как на шею опустилось что-то кожаное. – Вот так. Ты как-то говорила, что практически никому не удавалось тебя "обуздать". Посмотрим, смогу ли это сделать я?        Новенький ошейник приятно сдавливал шею, отчего Аддамс снова почувствовала, как тянет снизу живота. Лёгкое ощущение удушья дурманило разум похлеще, чем наркотики дурманили зависимого.        Лариса снова села на диван, и только сейчас Аддамс заметила, что в руках женщины поводок, ведущий к её новому аксессуару.        – Я заметила, что при.. удушьях ты чувствуешь большее возбуждение. – Лариса потянула за поводок, заставляя Аддамс податься к ней. Только когда между их лицами оставалось менее десяти сантиметров, поводок был оттянут назад, держа таким образом младшую на расстоянии, не давая поцеловать.        – Это же нормально, что от удушений мне становится.. Хорошо? – спросила Аддамс, непокорно стараясь приблизиться к лицу Ларисы, коснуться её губ, вновь размазать прекрасную помаду. – Мой разум становится таким странным, будто в тумане, телу жарко, и желание прижаться к вам и вашим губам так быстро растёт, что думать о чём-то ином очень сложно.        – Думаю, что да. Если тебе это нравится, то почему бы этим не воспользоваться? Неужели тебе действительно так сильно хочется поцеловать меня? – усмехнулась мисс Уимс, оттягивая Аддамс за поводок. Уэнсдей шумно выдохнула через нос и закрыла глаза. Воздуха стало не хватать, и ей пришлось также отодвинуться, чтобы вдохнуть и с новой силой потянуться к Ларисе.        Как только хватка ослабла, Уэнсдей перелезла с дивана на колени Ларисы и, обхватив её лицо руками, утянула в очередной поцелуй. Поводок всё также находился в руках у мисс Уимс, но уже позволял Аддамс делать то, что она хотела.        Девушка оставила последний поцелуй на губах старшей и переместилась на её шею. Пальцы прошлись по привычному клетчатому платью Ларисы, оттягивая ворот так, чтобы можно было прикусить нежную кожу. Зубы сомкнулись на ключице, заставив директрису вздрогнуть и зажмуриться. Второй укус последовал сразу же после зализывания метки, а за ним и ещё несколько. Очередной шумный выдох за этот вечер, и Уэнсдей была оттянута за поводок. Ощущение лёгкого удушья и восхищение своей работой в виде искусанной Ларисы заставило девушку усмехнуться и прикрыть глаза.        – Проси большего, – властно и, чёрт возьми, соблазнительно приказала мисс Уимс, проводя второй рукой по бедру Аддамс, заставляя её вздрогнуть в который раз за вечер.        – Лариса, пожалуйста.. – сразу же сдалась Уэнсдей, снова натягивая поводок. Ошейник сдавил шею, заставляя прикрыть глаза, которым стало сложнее фокусироваться. Имя директрисы было.. непривычным. но таким правильным. Появилось желание называть её теперь только по имени. – Лариса, прошу же..        Давление вновь ушло, позволяя юной девушке снова прильнуть к директрисе. Аддамс нравилось, чертовски нравилось, когда Лариса так брала над ней контроль – оттаскивала за поводок от своего тела, заставляла просить поцелуи или нечто большее.. Ей единственной было под силу усмирить такую буйную деву, как Уэнсдей Аддамс.        По тонкой талии прошлись руки, и длинные пальцы, подцепив свитер, стали снимать его с младшей. Согревающая вещица легко снялась с покорной ученицы, и мисс Уимс, пока на неё снова не накинулись с поцелуями, провела ладонями по миниатюрной груди. Уэнсдей прикусила собственную губу, держа себя в руках из последних сил.        – На диване будет неудобно, не думаешь? – шепнула Лариса, наблюдая за тем, как Аддамс нетерпеливо ёрзала на ней. – У меня в спальне большая кровать.        Аддамс согласно кивнула на предложение переместиться из гостиной в спальню, и мисс Уимс, подхватив девушку, понесла её к себе. Усевшись на кровать, женщина вновь позволила младшей целовать себя. Руки её снова прошлись по талии и поднялись выше, к вороту рубашки, начиная медленно расстёгивать пуговицы.        Перед глазами предстала прекрасная картина – юная мисс Аддамс, в ошейнике, с полурасстёгнутой рубашкой, щёки её слегка покраснели от ласк и поцелуев, чёлка слегка растрепалась. Лариса про себя усмехнулась, притягивая Уэнсдей к себе за поводок. Послушание возбуждало. Девушка подчинялась молча каждой мысли директрисы, каждому движению поводка.        Уэнсдей не заметила, как оказалась на кровати. Мисс Уимс, нависая над ней, проходилась дорожкой поцелуев от шеи до живота, избавляясь от ненужной рубашки и заставляя младшую каждый раз вздрагивать от новых и невероятных ощущений. Стоило отвлечься на очередной укус в шею, как ноги обдало лёгкой прохладой. Находиться так перед директрисой – в нижнем белье и в рубахе – было неловко. Поймав женщину за ворот клетчатого платья, Уэнсдей притянула её к себе, снова впиваясь в губы напротив.        – Уэнсдей, погоди, – между поцелуями вдруг зашептала Лариса, когда маленькие ладошки Аддамс вцепились в пуговицы её платья, желая избавить директрису от одежды. – Ты спешишь. Уверена, то ты хочешь такой близости?        – Больше, чем сбежать из этой академии, – также шёпотом ответила Уэнсдей. Обхватив ногами талию Ларисы, девушка ловко уложила её на кровать, нависая сверху. – И увидеть тебя без твоего шикарного платья тоже хочется.        Пуговицы до единой были расстёгнуты, и Аддамс, приподняв уголки губ в лёгкой улыбке, прильнула к груди Ларисы. С губ Уимс слетел шумный выдох, рука её легла на затылок девушки, не желая так просто отпускать, а вторая снова взялась за поводок, чтобы снова контролировать ситуацию.        Становилось жарко и душно, возбуждение и ошейник приятно сдавливали юную девушку, и сидеть на месте было сложнее. Уэнсдей начала нетерпеливо ёрзать из стороны в сторону, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Подняв взгляд на директрису, Аддамс, держа зрительный контакт, провела холодной ладонью по её талии и запустила руку под платье старшей, ухмыляясь. И даже оттянутый поводок, сдавливающий шею, не останавливал её, пока сама Лариса сама не нависла над ученицей.        Наконец нижнее бельё Уэнсдей было снято, и женщина опустила пару пальцев на клитор младшей, вызвав мелкую дрожь по телу и рваный выдох одним таким касанием. Пальцы схватились за одеяло, покрывающее кровать, а грудь стала часто вздыматься.        Осознание пришло сразу – Уэнсдей в таком плане чувствительна. Следующая мысль её немного расстроила, то ли от нежелания сравнивать такую необычную девушку с кем-либо, то ли от прошлого, кольнувшего сердце – Мортиша была такой же. Настолько разные девушки были в чём-то одинаковы, этого нельзя было не признать.        Отбросив все мысли куда подальше, мисс Уимс начала двигать пальцами, вызывая очередную волну мурашек у девушки под собой и тихий, еле слышный стон, который, вероятно, сорвался случайно, ибо в следующее же мгновение Аддамс прикусила губу и прикрыла рот рукой, шумно вдыхая через нос.        Лариса потянула за поводок, ощущая сопротивление – Уэнсдей вжалась всем телом в кровать, создавая очередное удушение. Глаза снова закатывались непроизвольно, щёки краснели от возбуждения и лёгкого недостатка кислорода, низ живота снова стало тянуть от прикосновений до ужаса горячих во всех смыслах рук.        Желание выть, стонать и повторять имя директрисы хотелось с самого начала этого вечера, а сейчас, в такой момент, Уэнсдей чуть ли не разрывало сделать то, чего она себе не позволяла. Но, видя перед собой Ларису – сосредоточенную, смотрящую так властно, однозначно радуясь той мысли, что ей подчиняется такая неведомая сила как Уэнсдей Аддамс – все барьеры рушились. Руки ученицы вновь потянулись к женщине, и пришлось даже приподняться, чтобы в который раз за этот вечер схватиться за ворот платья, потянуть на себя и утянуть в очередной поцелуй, в котором Аддамс позволила себе расслабиться. Впиваясь в губы напротив, девушка тихо стонала и благодарила все возможные силы за то, что среди звуков в виде шумного дыхания обеих, странного, но не раздражающего чавканья-хлюпанья, этих самых стонов не особо было слышно.        Ошейник снова стал приятно сдавливать шею, выбивая особенно громкий стон, заставивший Ларису замедлиться. Даже с такой забавой, как ошейник и поводок, она не хотела причинять боль её девочке.        – Всё хорошо? – поинтересовалась мисс Уимс между поцелуями.        – Всё прекрасно, просто.. Не останавливайся, прошу тебя, Лариса... – Аддамс откинула голову назад, позволяя директрисе прикусить нежную кожу шеи.        Уэнсдей чувствовала, что её надолго не хватит – для первого раза, даже с её чувствительностью, она продержалась долго. Оргазм приближался и приближался, тело затрясло уже крупнее, сдерживать стоны уже не было сил, но всё равно чего-то не хватало.        Лариса усмехнулась, придерживая свободной рукой Аддамс на весу. Низ её живота уже, казалось, самостоятельно двигался навстречу пальцам старшей, желая получить приближающуюся разрядку, но вместо желаемого ученица получит полный облом. Естественной смазки Уэнсдей было более, чем достаточно, и мисс Уимс, улыбаясь во все тридцать два, будто ученица предложила ей погулять по городу, вошла в неё сразу двумя пальцами.        Боли не было, как убедилась и удивилась Аддамс, но и оргазм, который преследовал её, тоже вроде как отступил, вызвав более разочарованный, чем возбуждённый стон. На такую реакцию Лариса лишь посмеялась, поцеловала юную девушку в висок и начала двигать пальцами в ней. С непривычки сначала Аддамс ничего не чувствовала, но когда мисс Уимс чуть ускорилась, ей в очередной раз пришлось себя сдерживать.        Ларисе нравилось так играть – то давать, то не давать возможность достичь пика. Своеобразное испытание для очаровательной мисс Аддамс – как долго она продержится вот так вот, между реальностью и эйфорией. Как быстро сломается и попросит не томить очередной раз. Было интересно.        Уложив юную девушку на кровать, свободной рукой женщина снова ухватилась за поводок и потянула за него. Пальцы её снова перешли на клитор, и Уэнсдей, жмурясь, не смогла удержать очередной стон. И только она готова была кончить, как пальцы снова вошли в неё.        – Лариса, прошу, – сдалась Аддамс, затуманенными глазами смотря на женщину. Фокусировать их на чём-то или ком-то одном было сложно. И Лариса также сдалась.        Пальцы в который раз вернулись на клитор, и Уэнсдей, выгнувшись в спине, через пару мгновений кончила. Тело било крупной дрожью, дыхание было таким же рваным, но выглядела ученица довольной.        Лариса сняла с шеи Уэнсдей ошейник и убрала его в прикроватную тумбочку. След от него всё ещё оставался, и вряд ли пройдёт в ближайшие пару дней, потому мисс Уимс была вынуждена осмотреть шею на наличие травм.        – Болит здесь? – спросила она, аккуратно массируя шею. Отрицательный ответ, и руки переместились чуть правее. – Здесь? – И ниже. – Точно не болит?        – Всё в порядке, – заверила Аддамс, перехватывая чужими руки своими. – Просто давайте.. Займёмся чем-нибудь другим, а не осмотром моей здоровой шеи.

***

       Обе лежали на кровати уставшими, и каждая в своих мыслях. Уэнсдей размышляла о том, что же всё-таки будет, если матушка узнает обо всём том, что произошло этой ночью и точно ещё не раз повторится. Лариса же думала о том, когда и с кем Аддамс тренировалась, раз так легко и быстро довела саму мисс Уимс до оргазма простым куннилингусом. И точно ли тренировалась на ком-либо, ведь, по рассказам Мортиши, до Невермора Уэнсдей ни с кем не встречалась.        Повернувшись к директрисе, Уэнсдей откинула со своего плеча мешающиеся волос и посмотрела на женщину. Сейчас, с влажными после душа белоснежными волосами, без макияжа и в домашней одежде, она выглядела уютной, но всё такой же величественной. Хотелось любоваться ей такой всегда.        Большая рубашка мисс Уимс, которую она дала Уэнсдей на ночь, согревала и успокаивала. Запах духов и облепихи будто одурманивали.        Часы показывали два ночи, когда Аддамс придвинулась к боку Ларисы и уснула так. Тихий смешок, и женщина, обняв юную девушку, также закрыла глаза. Она и не против встречаться с такой неведомой силой, как Уэнсдей Аддамс.