Чёрный кот и бутылка виски

Скарамучча поднялся наверх по обшарпанным ступенькам и попал на второй этаж. Совет идти «туда, где слышно больше всего ора» привёл его в длинный коридор, в конце которого виднелась приоткрытая белая дверь. Именно из-за неё громко доносилась ругань. Голоса звучали эмоционально, но при этом неразборчиво. Он медленно подошёл ближе. Внезапно посреди перепалки из комнаты кто-то выбежал, распахнув дверь до конца, чуть не сорвав её с хрупких петель. — Ну и сиди тут один, если тебе шумно! Я не собираюсь прекращать свою работу, только если тебя в ней что-то не устраивает! Это оказался высокий стройный юноша с большим деревянным мольбертом под мышкой. Он сначала очень театрально чему-то возмущался, активно жестикулируя, затем хмыкнул, подтянул к себе огромную бандуру с прилепленным на неё с помощью какой-то жвачки листом, и ушёл в темноту, не оборачиваясь. Скарамучча дождался, пока тот скроется из его поля зрения, и осторожно заглянул внутрь. В скромном помещении, где ремонт, судя по всему, не проводился уже как минимум пару десятилетий, располагались три небольшие кровати, разделённые лишь низкими дубовыми тумбочками. По левой стене находился неказистый шкаф с потёртыми углами, а напротив стояли два рабочих стола, один из которых был сильно завален какими-то красками, холстами и кучей других принадлежностей для рисования. — Ты кто? Услышав ровный низкий голос, обращённый, вероятно, к нему, Скарамучча резко перевёл взгляд в угол комнаты. На самой дальней кровати, изголовье которой было плохо видно из прохода, сидел, закинув ногу на ногу, солидного вида студент, наверняка старшекурсник. В его руках была книга, а уши закрывали большие проводные наушники. — Я? Скарамучча на секунду потерялся в мыслях. — Ну пока других людей, кроме тебя, я перед собой не вижу. Или ты решил, что являешься приведением? От студента веяло безразличием и холодом, но не настолько явными, чтобы были причины последовать примеру бедняги с мольбертом. — Неплохой вариант, чтобы избежать лишних расспросов, но, увы, я человек, — Скарамучча достал телефон, где на разблокированном экране высветилось сообщение от Кадзухи с указанным номером комнаты, и показал его жильцу, — Скар я. — Аль-Хайтам, — кивнул тот, после чего вновь опустил взгляд в желтоватые страницы. Скарамучча не знал куда деться в присутствии этого типа, всем видом выражающего нежелание взаимодействовать с посторонними, поэтому просто молча пялился, пока тот продолжал читать. Он сам часто уходил в себя в процессе поглощения информации из текстов, но настолько игнорировать происходящее вокруг всё-таки не мог. Тяжело было понять, аль-Хайтам вызывал у него больше восхищение или недоумение своим поведением. Тем не менее, спустя секунд двадцать тот всё же соизволил закрыть свою увлекательную книгу и повернуться в сторону гостя. — Вообще, Кадзуха предупредил, что к нему кто-то должен прийти, но он ещё не вернулся. Так что можешь пока тут посидеть, главное, шум не создавай. После чего он опять переключил внимание на книгу. Возможно, это было и к лучшему. Скарамучча был рад, что хотя бы не ошибся комнатой. Вновь её осмотрев, он заметил на одном из столов плоский прямоугольный горшок, из которого торчало маленькое деревце. Это была точная копия обычного дерева, но в стократ уменьшенная. Толстый извилистый ствол и растопыренные веточки, на которых висели пучки зелёных листьев. Только, в отличие от обычных, по размеру те были сравнимы с монетой или крышкой от пивной бутылки. Ещё одно подтверждение того, что чутье привело его в нужное место. Кадзуха всегда увлекался инадзумской культурой, но не в том виде, в каком это привыкли видеть. Он не смотрел анимированные сериалы, не собирал фигурки мультяшных персонажей из пластика, даже не читал знаменитые чёрно-белые комиксы, но с удовольствием писал стихи и хранил сувениры, привезённые когда-то его отцом из заграницы. Ну а также, как выяснилось, выращивал бонсай прямо на письменном столе в общежитии. В принципе, почему бы и нет? Скарамучча наконец разместился на стуле и провалился в мысли, разглядывая изящное дерево скромных габаритов. Комнатные растения ему нравились только в детстве, со временем их присутствие дома стало бесить. Букеты цветов обычно быстро вяли и оставляли после себя кучу мусора, саженцы в горшках тоже почти никогда не жили слишком долго. Он до сих пор изумлялся, как у него в квартире всё ещё пребывал кот, ведь раньше даже кактусы умудрялись гнить, успев лишь пустить корни на его территории. Закончив сверлить взглядом растение, Скарамучча переключился на стоявшую неподалёку керамическую фигурку трёхцветного котика с поднятой вверх лапой и негромко усмехнулся, узнав в нём ещё один символ восточной культуры. Считается, что такой кот должен приносить владельцу удачу. Как абсолютный скептик без признаков везения за спиной, он равнодушно ткнул пальцем в кончик лапки. В ответ кот начал милейшим образом приветствовать его, радостно ей помахивая. А звук, издаваемый при покачивании, чем-то напоминал тиканье часов. «Точно, часы!» Пошарившись в кармане рюкзака, Скарамучча нащупал на дне квадратную коробочку с чужим подарком, который так неудачно попал в его кривые руки. Теперь вновь пришёл черёд задуматься над тем, как его вернуть. Отдать напрямую Кадзухе было бы проще всего, но явные следы эксплуатации и клинической смерти от разлитого чая поставили бы его в неловкое положение. Может, имело смысл просто подложить коробочку в ящик стола, пока владелец не вернулся? Всё равно книжный червь в наушниках игнорировал любую движуху, не входящую в его узкий круг интересов, а скандалист-художник свалил куда-то в неизвестном направлении. Это был идеальный шанс, вот только... Рука не успела даже полноценно достать многострадальный предмет из сумки, как дверь снова чуть не снесли к чертям. В проходе опять образовался разъярённый человек с мольбертом. Скарамучча тут же узнал его по яркой белой рубашке и неряшливо заколотым на затылке светлым волосам. Несмотря на всю свою небрежность, он выглядел даже элегантно в какой-то степени. Ровная осанка и яркое перо, воткнутое в причёску сбоку, идеально подчёркивали образ грациозного деятеля искусства, вот только поведение выбивалось. Подождав с секунду, художник поставил станок для рисования около проёма и начал звучно высказывать недовольство: — Ты реально издеваешься? — гнев юноши был обращён в сторону аль-Хайтама, который даже сейчас особо не реагировал на ситуацию. — Это были мои эскизы для диплома! — выкрикнув фразу, студент достал из-за спины наброски некоего здания, в которых виднелись продолговатые порезы. — Как ты вообще мог вырезать на них заготовки для своего идиотского коллажа?! — Я не виноват, что ты свои эскизы разбрасываешь по всему общежитию, — безэмоционально ответил Аль-Хайтам. — Могу дать тебе денег на новую бумагу, если тебя это успокоит. — Когда-нибудь я точно перееду в свою квартиру, чтобы находиться подальше от тебя! — Желаю удачи. Зачинщик конфликта не нашёл, что ещё высказать в претензию, поэтому отвернулся, чтобы разобрать свои вещи, которые ранее оставил у входа. Только по завершении этого процесса он наконец заметил присутствие в комнате постороннего. — А ты ещё кто такой? Раздражение в его голосе всё ещё отчётливо читалось. В ответ Скарамучча устало накрыл лоб ладонью. — Походу, приведение, раз у меня так удачно выходит не отсвечивать. — Он к Кадзухе, — добавил Аль-Хайтам. Заслышав его голос, блондин немного скривился, но, переведя взгляд обратно на незнакомца, осмотрел его задумчиво пару секунд и всё же стал звучать спокойнее. — Понял. Меня зовут Кавех, а этот...кхм, — указав на соседа, он щёлкнул языком, — мой недруг по комнате, аль-Хайтам. — Да, уже познакомились. Я Скарамучча, можно просто Скар, — Кавех теперь выглядел более дружелюбно, поэтому, ответно представившись, Скарамучча не удержался от очевидного вопроса. — Почему вы вообще живёте в одной комнате, если ненавидите друг друга? Неужели в общаге нет вариантов для переселения? Хоть и в начале семестра народу в университете было много, но всё равно в общежитии всегда оставались места, специально выделенные для студентов-иностранцев. При некоторой доплате же туда могли спокойно заселиться и те, чьи знания других языков ограничивались простейшими приветствиями и матерными ругательствами. Кавех нахмурился, не находя слов для ответа. Прочувствовав на себе эту эмоцию, Скарамучча предположил в чём могла быть истинная причина и, когда озвучил её, мгновенно понял, что оказался прав. — Снимаешь комнату за чужой счёт? Очевидно, что, если за проживание Кавеха в общежитии платили его родственники, он и так чувствовал себя обременённым ношей в виде долга, поэтому поведать о своей дополнительной потребности в финансах не мог. Для него это стало бы крайне стыдным и неудобным. Настолько, что проще оказалось терпеть бесячего соседа. — Ха... я временно оказался в затруднительном положении, — Кавех издал смешок, выражающий всю ту неловкость, что он сейчас испытывал. — Но как только мой проект победит в конкурсе, я смогу получить денежное вознаграждение, достаточное для съёма своей квартиры на полгода вперёд. — И что это за проект такой? — Скарамучча сейчас уже привык к тому, что за своё жильё он платил лишь частично, однако слова о денежном вознаграждении его заинтересовали. Кавех гордо задрал подбородок и выпрямился. — Планировка оранжереи в городском парке. У нас на курсе мало кто согласился участвовать, поэтому среди студентов архитектурной параллели мои шансы весьма высоки. Скарамучча недолго подумал и понял, что с его собственными художественными навыками чертёж оранжереи будет походить на последствия атомного взрыва, поэтому смирился с перспективой и дальше жить за счёт богатой женщины, поддерживающей близкие отношения с его матерью. Но всё же ему было любопытно поглядеть на результаты труда более умелых рук. — И ты его уже закончил? — А, ну... — замявшись, Кавех окончательно утратил образ разгневанного творца, в котором предстал изначально, — он... пока ещё в разработке. — Точнее он его даже не начинал. Услышав со стороны кровати сухой комментарий, молодой архитектор снова нахмурил брови, но сдержался от очередного желания закричать на говорившего. Скарамучча даже проникся некоторым сочувствием к Кавеху, но больше всё же к Кадзухе, который обречён быть свидетелем постоянных конфликтов этих двоих. Кстати, о Кадзухе. Утомившись вникать в проблемы чужих взаимоотношений, Скарамучча ненадолго отключился от реальности, залипнув в одну точку. И как раз в этот момент его слух уловил такой привычный едва слышимый звук соприкосновения ботинок с полом. Через пару мгновений из-за порога показалось знакомое лицо. «Только он умеет так тихо ходить. До сих пор пугает до жути». На носу его долгожданного друга всё ещё виднелся светлый бинт, который сейчас более плотно прилегал к лицу, не создавая на нём картину хаоса. Видимо, Кадзуха научился менять повязку самостоятельно. Однако он мог даже не стараться, поскольку скоро нужда в ней должна будет отпасть совсем. Перелом больше не отличался от простого ушиба. Припухлость спала, а следы кровотечения закономерно исчезли. В душе Скарамучча выдохнул с облегчением, поняв, что единственным, что выдавало Кадзуху, помимо самого бинта, был синяк по центру носа, но даже он ничуть не принижал его привлекательность. — О, ты уже тут? Прости, что задержался. «Опять эти дурацкие извинения из-за ерунды». Но Скарамучча был слишком рад тому, что он шёл на поправку, поэтому не стал перебивать его в этот раз. — Всё норм, — с негласного разрешения от аль-Хайтама, который всё ещё не отлипал от книги, парень одолжил его стул и сел с краю, освободив прежнее место для друга. — Боюсь, работы будет больше, чем мне хотелось бы на тебя взваливать. Кадзуха улыбнулся и присел рядом. — Да ладно, ничего. Я привык уже помогать другим студентам. Ты меня вряд ли удив.... Что это?! Ты точно уверен, что это всё нам понадобится? Он начал глупо таращиться на неожиданно откуда-то взявшуюся стопку книг, которая будто предназначалась для сортировки библиотекарем, нежели служила справочным материалом по курсовой работе. — Твой научный руководитель разве не мучил тебя вопросами? Столько информации за четыре дня точно невозможно обработать... — Хех, возможно, так и было, но я этого не знаю. — Почему? — Я не проверял почту уже два месяца. Теперь Скарамучча мог очно лицезреть как у его дорогого друга случается инфаркт. Наверняка того, кто привык посвящать себя учёбе, такая безответственность приводила в ужас. — Я постараюсь всё не запускать больше, правда, только помоги, — ещё немного, и он уже встал бы на колени, но Кадзуха уберёг его от этого, ответив согласием: — Хорошо, — по лицу было видно, что ему явно не «хорошо», — я сейчас подключу ноутбук и посмотрим, что можно придумать. Сложи пока книги на краю стола, пожалуйста. — Ты лучший, спасибо! — в других обстоятельствах Скарамучча бы, наверное, не сдержался и поцеловал друга, но доля адекватности в нём пока что сохранялась, поэтому он просто выразил благодарность вербально и принялся перекладывать литературу с пола на стол. — Смотрю, вы хорошо ладите, — вдруг вставил комментарий Кавех, который уселся на своей кровати с блокнотом для набросков. — Вы же два года общаетесь уже? Скарамучча повернулся на стуле и удивлённо выгнул бровь. — Да. Откуда знаешь? — Кадзуха много о тебе рассказывал. «Обо мне? Удивительно...» Посмотрев в сторону, он заметил, как его друг слегка напрягся после сказанного, но ничего не ответил, сосредоточившись на настройке ноутбука. Факт того, что Кадзуха рассказывал о нём своим соседям по комнате, определённо пробуждал внутри необычное чувство. Скарамучча с ехидной улыбкой снова посмотрел на Кавеха. — Интересно. И что он такого говорил? В голове тут же всплыла картинка того, как Кадзуха осыпал его комплиментами, но прозвучавший ответ разбил линзы розовых очков стеклом во внутрь. — Что ты ненавидишь учёбу и часто бухаешь. Скарамучча чуть не поперхнулся и тут же повернулся к другу, обнаружив его едва сдерживающим смех. Следов от былого напряжения больше не осталось. — Эй! — выкрикнул он обиженно и потряс Кадзуху за плечи. — Как это понимать? У меня вообще раньше проблем с учёбой не было! Ты чё сплетни распускаешь? Вот сейчас я реально требую извинений! Тот уже откровенно посмеивался. — Прости-прости! Ха-ха, правда, я не имел в виду ничего плохого! — Алкашом-неучем меня выставил, блин! Теперь точно не отвертишься от помощи! Считай, что это твоя плата за клевету. Кадзуха не был готов к очередной тряске, поэтому согласно закивал, во весь рот улыбаясь. — Да, конечно. Я и не собирался сбегать. — Отлично. Кавех в этот момент размышлял над чем-то, глядя на свой нескромный арсенал кистей и через некоторое время выпалил: — Ой, походу, одной не хватает, кажется, на кухне забыл. — На кухне? — уточнил Скарамучча. — Да, из-за «кое-кого» мне пришлось там задание доделывать, — злобный взгляд тут же был направлен в сторону аль-Хайтама. — Можно было просто попытаться не озвучивать все свои действия вслух. Кавех раздражённо отвернулся. — В общем, если вы хотите перекусить, могу принести чего-нибудь. Недавно ребята из соседней комнаты устроили пьянку, остатки пищи и напитков разрешили брать безвозмездно. — Щедрые у вас тут соседи, — Скарамучча отозвался первый. — Если есть какой-нибудь энергетик, то не откажусь. Есть не хочется. — Без проблем. Главный напиток любого студента перед сессией — это энергетик, а после — пиво, — Кавех засмеялся. Скарамучча не захотел поддерживать образ алкоголика, созданный Кадзухой, поэтому пива в дополнение просить не стал. Сам же Кадзуха отказался и от еды, и от напитков, больше фокусируя внимание на поиске информации для дальнейшей работы. День обещал быть долгим.

✦ ● ✦

Спустя пять часов активной умственной деятельности Скарамучча уже не чувствовал себя человеком. Возможно, растением, в последствии растоптанным грязной подошвой ботинок, может, тощей перепёлкой, из которой выпотрошили внутренности и пустили на суп, или даже той дверью, что готова была слететь с петель от злости Кавеха. Кем угодно, но точно не вменяемым разумным существом. Работы всё ещё оставалось много, а прогресс по-прежнему никак не ощущался. Он уже наполовину сполз со стула, словно яичница, готовившаяся соскользнуть со сковороды на тарелку. Письменный стол был целиком заставлен пустыми банками от энергетических напитков. Свободное место находилось только перед Кадзухой, который периодически устало потирал переносицу. Под его глазами уже отчётливо виднелись тёмные круги. Скарамучча опять ощутил неприязнь к себе из-за того, что заставлял его так себя изматывать в период восстановления после травмы. Может, стоило действительно просто отчислиться? — Мне кажется, эта хрень никогда не закончится... — Мне тоже, — обычно Кадзуха был главным оптимистом в их тандеме, но сейчас даже от него чувствовался депрессивный настрой. — Да уж, как ты вообще мог такую работу напоследок отложить? В процессе Кавех также присоединился к ним после того, как закончил свои дела, но сейчас уже точно успел об этом пожалеть. — Шёл бы свою оранжерею рисовать лучше. — Чертить, — поправил начинающий архитектор, но возмущения отставил, поняв, что сам находился в схожем положении. — И вообще, может, тебе стоит немного пыл поубавить? Так и инфаркт можно заработать, — кивнул он в сторону кучи пустых банок. — Без этого я точно соображать не буду. Попытка вникать в такой объём информации до жути перегружала мозг. Только отменная доза кофеина хоть как-то помогала оставаться в здравом рассудке. По крайней мере, первые три часа. В настоящий момент Скарамучча был готов к собственной смерти больше, чем к продолжению этой нудной монотонной деятельности. Видимо, даже тухнувший в сторонке Кадзуха заметил его многострадальный вид и сжалился: — Можешь отдохнуть немного пока, я сам введение допишу. Яичница торопливо заползла обратно на сковородку, чтобы не выглядеть чересчур жалко. — Нет уж, — выразил протест Скарамучча, — мне не хочется, чтобы мой курсач был полностью написан чужими руками. Кто знает, что ты там добавишь, пока я не смотрю. — Максимум, что он может добавить — это гифку с котиком, — сказал Кавех. Скарамучча про себя усмехнулся. Кадзуха и правда был слишком правильным, чтобы добавлять в текст ругательства или тупые шутки, которые оконфузили бы его на защите курсовой. Даже в своих презентациях он никогда не вставлял смешные картинки на последних слайдах, как делали многие. Его работы всегда состояли из сухой теории, которая была упакована в строгий лаконичный вид. — Вот такую, например? — внезапно Кадзуха с тихим смешком задал вопрос, побудив обоих парней обратить взор к изображению на мониторе. Посреди научного текста возникло зацикленное видео с черношёрстным пухлым котом, который сидел в человеческой позе, оперевшись пушистой спиной на подушку. Его хвост недовольно раскачивался то влево, то вправо, а мордочка выражала крайнюю степень недовольства и усталости. «Ха-ха, похож на Сволочь...» — На тебя очень похож. Скарамучча резко развернулся в сторону Кадзухи, который негромко хихикал, смотря на него. Почему-то от этого взгляда на него изнутри словно обрушился ураган. Не выдержав этого, он нашёл глазами на столе одну, ещё не открытую жестяную банку, и схватился за неё. — Эй-ей-ей! — Кавех попытался её выхватить. — Парень, стой, у тебя же так реально скоро сердце откажет! Одного беглого взгляда в сторону хватило, чтобы пульс вновь заметно участился, после чего Скарамучча осознал, что высказанное последствие и так близко к наступлению. Зажмурившись, он прижал ко рту ёмкость с напитком и одним глотком её опустошил.

✦ ● ✦

На шестой час всеми коллективно было принято решение сделать небольшой перерыв. — Скоро уже остальные начнут с пар возвращаться. Надо поскорее заканчивать, пока ещё тут не собралась орущая толпа. Я, конечно, не аль-Хайтам, но тоже не в восторге от шума. — Это вряд ли получится, — Кадзуха сохранил получившийся текстовый файл и закрыл программу. — Ещё исследовательскую часть нужно оформить. — Земля вам пухом, — только ответил Кавех и плюхнулся на кровать, радуясь, что его помощь с поиском информации для теоретического раздела больше не понадобится. Он ничего не смыслил в социологии, но чувствовал удовлетворение и гордость за проделанный труд. А ещё спокойствие, поскольку его неприятель-сосед куда-то ушёл, пока они были погружены в работу. — Кстати, Скар там не заблудился? Давно его нет уже. Скарамучча тоже ушёл, только уже в весьма конкретном направлении. Чуть ранее Кавех попросил его принести выпивку из холодильника в столовой, вот только тот, наверное, заплутал где-то по пути. Их общежитие изнутри напоминало своим устройством огромные катакомбы. Даже студенты, давно живущие здесь, иногда путали между собой множественные одинаковые проходы и расположение комнат. Для новичка же подобный сценарий был ещё более вероятен. — Да, и правда давно, я схожу поищу его. Кадзуха встал и вышел в коридор.

✦ ● ✦

В главном проходе не слышалось ни шороха. Так как сейчас был день, в здании находились только те студенты, которые изначально не пошли на учёбу, или чьи пары были по разным причинам отменены. Таких оказалось меньшинство. Кавех взял перерыв от очных занятий, готовясь к полугодовому просмотру, а аль-Хайтам получил «автомат» по основным предметам и имел возможность просто не появляться в университете до начала нового семестра. Кадзуха же находился где-то между ними. С учёбой у него было всё в порядке, но идеально теорию он не заучивал, поэтому по некоторым экзаменам его «отлично» критически приближалось к отметке «хорошо», хотя сам он скорее оценивал это как «спасибо, что просто сдал». Институт репутации — вещь не иллюзорная. Иногда ему просто несправедливо завышали оценки за примерное поведение и активную деятельность в роли старосты группы. Когда-то это огорчало, но сейчас Кадзуха понимал, что нет смысла бороться с тем, что не приносит вреда, даже если оно задевает его гордость и веру в собственные силы. Более того, теперь его внимание было сосредоточено совсем на других вещах, не касающихся обучения. Свет частично заполнил собой мрачную столовую посредством щелчка выключателя. В просторном помещении стоял только невысокий серый холодильник, газовая плита с четырьмя конфорками и стол с давно забытой кем-то кастрюлей, содержимое которой уже, вероятно, не было съедобным. Здесь редко кто по-настоящему питался, ведь сам стол был постоянно чем-то заляпан. Даже притащенная каким-то великодушным студентом скатерть не спасла ситуацию, потому что некто успел и её привести в негодность уже на третий день после появления. Нажав на нижний выключатель, Кадзуха понял, что поторопился с выводами о нахождении здесь только следов пребывания нерях из его крыла. В углу, чуть в стороне от приоткрытой дверцы холодильника, внезапно обнаружился его пропавший друг. Спрятавшись в тени, он стоял и торопливо запихивал в рот плитку молочного шоколада, пока не увидел подошедшего и не замер в испуге. Когда их взгляды встретились, в воздухе повисла гробовая тишина. — ... — ... Кадзуха тоже замер, широко распахнув глаза. — Ты же сладости не ешь... — спустя несколько мгновений он всё же умудрился открыть рот и выразить своё изумление словесно. Не переставая смотреть вперёд с не присущей ему растерянностью, Скарамучча быстро засунул в себя последний кусок, смял шуршащую упаковку и спрятал её за спиной, хоть это и не имело смысла. — Эм... ладно, я понял, — Кадзуха, всё ещё недоумевая, предпочёл шагнуть обратно в коридор и закрыть за собой дверь. Любые комментарии к данной ситуации у него отсутствовали.