Вера в чудо

      Наблюдать за результатом стараний своих подопечных и не улыбаться было просто невозможно. Отличались «ждущие чуда» дома от обычных очень легко. Во-первых, возле каждого стоял кривоватый снеговик (Гермиона слишком поздно вспомнила об этой забаве), во-вторых, венки на дверях и украшенные еловыми ветвями окна очень выделяли эти лачуги на фоне остальных. Роль Санты в этом году досталась ей, поскольку Малфой при всей своей манерной изящности не умел ходить тихо. Гермионе же помогал навык Ищейки. Правда, пришлось мерзнуть в привычной одежде и обуви, но зато она проходила так тихо, что не тревожила даже собак. Самое сложное с последними – было отбить запах, но смекалка и «Превосходно» по Зельеварению помогли справится и с этой бедой. Куда дольше Гермиона возилась с примитивными замками. Все-таки с "Алохоморой" жить было значительно проще.       – Фух! Кто там следующий по списку? – Забираясь в огромные меховые сапоги и накидывая на плечи шубу, спросила Гермиона. Малфой сунул ей в руки глиняной горшочек с горячим питьем (не иначе как сбегал домой, пока она ходила), и раскрыл ее блокнот на заложенной странице. Возле него стоял уже значительно похудевший мешок из-под муки с подарками.       – Последние дома, с самого краю. Твоя подружка Тара, а рядом с ней Том с младшей Анной. Вот держи, я уже все приготовил.       Кукла в нарядном платьице с волосами из ниток, сшитый из лоскутков кот с забавной мордой и карманом на животе, которого можно носить как сумочку, деревянный меч и щит со старательно нарисованным гербом. Гермиона приблизительно прикинула, как она будет тащить это добро, и вздохнула. С другой стороны, справилась же она с длиннющей удочкой, которая цеплялась за все, что только было можно?       Несколько мгновений она все-таки колебалась, а потом не выдержала и попросила:       – Дай мне все-таки Амортенцию. Малфой только вскинул бровь и полез во внутренний карман за зельем. Гермиона мысленно упрекнула себя, что ее метания были слишком очевидны – Драко не удивился ее просьбе и был готов к ней.       – Я придержу свои ехидные замечания про «свободу воли» при себе. Но ты уверена?       – Я приблизительно рассчитала… Дозы должно хватить минимум на полгода, а там… А вдруг на угольках их отношений снова вспыхнет костер?       – А ты романтик, Грейнджер. Удачи.       Самым страшным для нее была даже не игра чувствами двух взрослых людей. Объективно говоря, на них Гермионе было абсолютно фиолетово. Но она боялась, что после того, как зелье выветрится, и родители Тары окажутся недостаточно внушаемыми, чтобы поверить в навязанную любовь, своим разрывом и скандалами они нанесут дочери еще большую боль, разрушив обретенную было надежду. И виновато в этом будет ее, Гермионино, вмешательство.       Дверь дома Тома закрывалась на накладной засов, но Гермиона уже приловчилась отпирать такие. Она осторожно прошла сквозь заваленные утварью сени и скользнула в согретую дыханием и печкой теплую комнату. Тут пахло супом, хвоей и рубленным деревом. Том был единственным ребенком в семье, но к украшению жилища подошел со всей ответственностью: над родительской кроватью висел кривой венок омелы, над его собственной постелью на лавке – из остролиста, и даже на ошейнике недовольного кота была прицеплена гроздь чего-то. Камин был украшен шишками, а на двух церковных свечках (явно выпросил у родителей) были повязаны кривые красные бантики.       Гермиона подошла к камину и озадачилась. Помимо яркого носка из тех, которые она с девочками вязала для младших детей, на решетке висели еще два. Нелепые, простые, немного скраю, как будто те, кто их повесил, очень сомневались в том, есть ли в этом смысл. Носок самого Тома чуть провис, видимо, родители впечатлившись одержимостью любимого сына, решили положить ему подарок сами, чтобы не расстраивать ребенка. Девушка аккуратно заглянула внутрь и улыбнулась – судя по запаху это был пряник в виде криво улыбающегося солнца. При выпечке рисунок немного потек и казалось, что солнце задумало какую-то крупномасштабную гадость и ехидно хихикает.       Значит, в этой семье еще не все потеряно. Следовательно… Гермиона вложила меч в носок, снизу прислонила щит и задумалась, оглянувшись на кровать. Родители Тома выглядели очень молодо, даже, похоже, моложе ее самой. Девушка улыбнулась пришедшей в голову идее и аккуратно сняла через голову обычную серебряную цепочку. Достаточно простенькая, но изящная, особенно для этого времени, Гермиона использовала ее для ношения подвесок, флакончиков зелий или важных мелочей. Цепочка скользнула в один из носков, другому же достались отстегнутые от пояса ножны. Грейнджер понадеялась, что отец Тома догадается, что это и как этим пользоваться.       Назад она возвращалась в прекрасном настроении. Даже сделка с совестью относительно любовного зелья не так беспокоила ее, как она ожидала. А на поляне возле колодца за деревней ее ждало нечто невероятное. Еще издали, увидев Малфоя, первое, о чем она подумала, было то, что слизеринец попал под заклинание трансфигурации какого-то недоучки. Однако подойдя ближе, она поняла, что Малфой просто сошел с ума. То, что она издали приняла за хвост, оказалось мощной еловой ветвью, привязанной к поясу. В руках у Драко была какая-то недообгрызанная кость, которой он тыкал время от времени в снег.       – Малфой, ты что делаешь? – Очень осторожно спросила Грейнджер. Может от холода в голове помутилось?       – Имитирую прилет Санта-Клауса! – Гордо заявил тот, ткнув в нее костью. Гермиона с омерзением отшатнулась – это был кусок чьей-то ноги с копытцем. – Смотри, вот тут олени спустились, пробежали немного, остановились… Вот след от мешка… А потом они снова немного пробежались и взлетели! А вокруг пусто, следы возникли на пустом месте непонятно откуда! Вот местные удивятся! Но наши ребятишки все поймут правильно, я уверен.       – А ты уверен, что это нога оленя, а не коровы или лошади? – скептически спросила Гермиона. Малфой в ответ легкомысленно пожал плечами.       – Какая разница, кто будет всматриваться? Гермиона подумала, что Санта-Клаус прилетающий на коровах, да еще таких, у которых все четыре ноги правые – да, местные действительно удивятся.       – А ветку себе зачем прицепил?       – Так это свои следы заметать! Я прочитал об этом в какой-то книге. Поэтому ты пойдешь первая, а я за тобой. И никто не узнает, что мы тут были. Правда, хитро придумано?       Грейнджер посмотрела на фонтанирующего энтузиазмом Малфоя, со своим «хвостом» жутко смахивающего на перекормленного павлина, и мобилизовала все свои силы, чтобы удержать серьезное лицо.       – Вот уж точно… Ладно, изобретатель, пошли домой, пока я не отморозила себе все, что только можно и что нельзя.       Идти по ночному заснеженному лесу было на удивление светло. Снег хрустел под ногами, Малфой позади выразительно сопел, шмыргая замерзшим носом, а Гермиона ощущала какое-то странное приятное удовлетворение, будто от хорошо проделанной работы.       «Даже если затея Малфоя ни к чему не приведет, все равно эту ночь я мерзла не зря…» – Подумала она. В конце концов, эта маленькая радость стоит отмороженных ног и заложенного носа.       Из-за знакомого забора выглядывала покосившаяся крыша, над которой вился тоненький еле заметный дымок. Интересно, сколько раз Малфой сбегал туда-обратно за эту ночь? С другой стороны, чем ему заниматься еще, пока она ходила по чужим домам и раскладывала подарки в рождественские носки? Стоять и мерзнуть? Вот и совместил полезное с приятным. Заглушив тем самым благородное восхищение рациональным подходом, Гермиона с чистой совестью направилась в дом.       На каминной полке многозначительно висели два носка. Из числа «некондиционных», отбракованных носков, на которых юные мастерицы тренировались. Гермиона просто собиралась их распустить, но забыла. На одном был вывязан кривоватый колокольчик с бантом. На другой – суровая треугольно-квадратная елка.       – Я так понимаю, ты тоже ждешь Санта-Клауса? – Улыбнулась девушка, вылезая из объемной шубы.       Малфой с невинным видом пожал плечами.       – Ну, а вдруг!       Несмотря на то, что легли они поздно, Гермиона заснула практически мгновенно. Тем не менее, она сразу же проснулась от того, что спине стало холодно. Санта-Клаус, тихо чертыхаясь себе под нос, засовывал что-то в носок на камине. Гермиона улыбнулась и сделала вид, что не заметила. Когда Санта снова вернулся под одеяло, она дышала спокойно и ровно, как будто и не просыпалась вовсе.