С культурными реликвиями шутки плохи

Это повреждённый дао

      Первые дни февраля, только-только наступило начало весны, город Цзян.       Люди, вышедшие ранним утром, потирали руки, и стоило лишь открыть рот, как его окутывали облачка белого тумана. Весь охваченный весенними заморозками, город начал оживлённый день с непрерывным потоком движения.       До времени, когда полагалось приходить и отмечаться, оставалось ещё больше получаса, однако Ци Чэнь уже сидел на рабочем месте, выпрямив спину.       Это был второй день, что он пришёл в ООО по защите памятников культуры «Гуанхэ». Содержимое прочитанного вчера справочника сотрудника на десять с небольшим страниц ещё не успело перевариться, когда заведующий Дун Минбо бросил Ци Чэню задание по реставрации, прежде чем уйти с работы. Сразу позволить новичку действительно взяться за настоящее дело, ещё даже ни с чем не разобравшись ясно, — видимо, у этой компании и правда не хватало рук.       Тихо работал центральный кондиционер, и в мастерской держалась как раз умеренная температура, однако увлажнитель здесь не устанавливали, и было слегка суховато. Такая обстановка была не очень комфортной для людей, однако же подходила определённым предметам, что в сырости легко подвергались разрушению.       Например, этому бронзовому дао в руках Ци Чэня.       Среди холодного оружия дао можно считать видом, встречающимся чаще всего. Но бронзовые дао среди них, однако, занимают наименьшую долю, лично увидеть такой весьма непросто. Потому что бронза хотя и твёрдая, но крайне хрупкая, её легко сломать или повредить.       Клинок в руках Ци Чэня был узким и тонким, длиной в один чи и шесть цуней, лезвие слегка изгибалось дугой, спина была лишь чуточку толще, с участком, вырезанным в форме звериных зубов, что придавало тонкому и длинному, текучему дао несколько хищной красоты. Литейную работу смело можно было назвать чистой, и единственным несовершенством, пожалуй, был излом в самом верху клинка.       Это был повреждённый дао — переломленный на две части в месте, где соединялись клинок и гарда.       Отломанная гарда сейчас тоже лежала на столе, по бокам её был равномерно выгравирован вертикальный орнамент, сверху крепилась половина округлой рукояти с узором в виде рыбьей чешуи. Ещё выше, где изначально полагалось быть навершию, было, однако, совершенно пусто.       Вчера, похлопывая Ци Чэня по плечу, Дун Минбо объяснил:       — Этому дао недостаёт нескольких элементов, гарду нашли только два дня назад, не хватает ещё головки рукояти и двух изящных драгоценных жемчужин. Сначала восстанови эту найденную часть. Требований два: первое — тщательность, второе — скорость, прочее неважно. Ну как, вполне просто, да? Не переживай, ты всё же очень перспективный парень, потрудись хорошенько!       Ци Чэнь тогда лишь молча сплюнул полный рот крови в глубине души: «Тщательность и скорость вместе — уже максимальное требование, какое ещё может быть прочее? …Просто, блин!»       Однако сегодня утром, после того как он увидел реальную форму этого дао, напряжённость Ци Чэня всё же действительно сразу ослабла.       Потому что по всему этому повреждённому дао — будь то хоть клинок, хоть гарда — разливался тёмно-золотой металлический блеск, не было ни ржавых пятен, ни разводов, ощущался он гладким и острым, а поверхность сияла, как зеркало.       Действительно… как… настоящее… зеркало…       Когда солнечные лучи за окном падали на подобную воде поверхность клинка под определённым углом, отражённый свет способен был попросту ослепить Ци Чэня.       Ха-ха.       Это, чтоб его, изначально современное ремесленное изделие, да?! Что за бронза сможет выглядеть так после того, как её выкопали из земли? Где следы времени? Где дух по-старинному простой и величественной культуры? Шутите надо мной?!       «Тук-тук-тук», — трижды размеренно постучали по открытой двери рабочего помещения. Ци Чэнь поднял голову и увидел, как Дун Минбо вошёл, заложив руки за спину:       — Сяо-Ци, уже пришёл так рано? Со рвением! Недурно, недурно.       Ци Чэнь встал:       — Утро, заведующий Дун, — он прошёлся по должностному древу личного состава компании, и Дун Мин предельно ясно был главным руководителем, однако, вопреки всему, любил, чтобы его называли заведующим; непонятно, что это было за странное пристрастие.       Но если уж говорить откровенно, то странных аспектов в этом ООО по защите памятников культуры «Гуанхэ» было великое множество.       Например, тот пункт требований в объявлении: «Те, кто способен защитить себя и живуч, в приоритете»; например, это подразделение компании на отделы: что-то вроде исполнительной группы, группы контроля — ещё ладно, но что за нафиг с группой по ликвидации последствий?! Вдобавок Ци Чэнь, будучи специалистом по реставрации памятников культуры, после распределения оказался в группе логистики — не потому ли на самом деле, что у кого-то дрогнула рука?       И этим всем не ограничивалось. Ци Чэнь даже не осмеливался слишком много размышлять, опасаясь, что чем больше станет думать, тем сильнее будет чувствовать, что вошёл в потрясающее место, с которым, казалось, как с притоном в любой момент разом покончит какая-нибудь рабочая группа — вроде «по борьбе с пиратством» или «по борьбе с криминалом».       Но Ци Чэнь был обыкновенным человеком, и что уклад компании, что наименования должностей — для него всё было абстрактным. Хотя организация выглядела не слишком заслуживающей доверия, контракт, однако, был исключительно стандартным, условия труда — очень недурными, и в рабочих задачах, распределённых для него к настоящему времени, тоже как будто не было никаких отклонений.       Естественно, что было самым важным — так это неплохое жалованье, ещё и питание с проживанием включены. Единственно учитывая эти два момента, Ци Чэнь уже согласен был пока что пренебречь такими странностями и для начала продолжить работать здесь. Так или иначе, на него, мелкого служащего, всё это всё равно не имело никакого особенно сильного влияния, он только лишь выполнял работу в рамках своих обязанностей, получая за это зарплату.       — Ну как? Сяо-Ци, есть трудности? — стоя у стола, Дун Минбо махнул рукой, разрешая Ци Чэню сесть и продолжить заниматься своим.       Ци Чэнь качнул головой:       — Я посмотрел, об этом дао заботились очень хорошо, предварительная обработка в целом ни к чему, излом — тоже не такая уж проблема, достаточно слегка обработать напильником. Убрав свежие неровности, сделать небольшой скос — и можно паять. Немного заключительной полировки, и в целом будет не рассмотреть.       Дун Минбо, не знать отчего, чуть дёрнул уголком рта и спросил:       — Нужно обработать излом напильником?       — Э… да, — Ци Чэнь не понял сразу, в чём смысл таких его слов. Подумав, он счёл, что хотя Дун Минбо и руководитель компании, однако реставрация — это, в конце концов, отдельная специализация, он может просто не слишком разбираться во всех частностях, потому и задал вопрос невзначай.       Кто знал, что Дун Минбо молча посмотрит на испорченный дао на столе, а затем скажет Ци Чэню несколько нерешительно:       — Это, Сяо-Ци…       Ци Чэнь спокойно ждал указаний:       — М?       Дун Минбо:       — Когда будешь опиливать излом и паять, работай понежнее.       Ци Чэнь молчал.       Молчал и Дун Минбо.       Ци Чэнь:       — Заведующий, ты шутишь.       Дун Минбо:       — Нет.       Ци Чэнь молчал.       Двое, не произнося ни слова, уставились друг на друга на несколько секунд, Дун Минбо кашлянул и, прочистив горло, сказал:       — Вот так, ты занимайся, потом как закончишь восстанавливать, принеси мне, до трёх после полудня я всегда в офисе, — договорив, он, выпячивая свой чуточку выступающий живот, появившийся с дородностью средних лет, вышел прогулочным шагом.       Ци Чэнь моргнул и снова опустил голову, глядя на повреждённый дао и действительно не понимая, что только что случилось в выражением лица Дун Минбо, на мгновение ставшим таким, будто у него болят зубы.       Ладно обрабатывать излом напильником понежнее, но как можно назвать нежной пайку?! Легонько облизывать языком пламени?! Вот уж в самом деле…       Изначально Ци Чэнь полагал, что Дун Минбо лишь выдавал этот сломанный дао за культурную реликвию, чтобы в нужный момент проверить его практический уровень, однако же если посмотреть теперь, Дун Минбо, похоже, всё-таки и правда обожал этот дао.       Но будь это хоть испытательный образец, хоть искусный предмет коллекционирования, в руках Ци Чэня всё было равно.       Он подвернул опускавшиеся ниже запястий рукава на предплечья, пошевелил худощавыми пальцами, а затем открыл набор инструментов сбоку, выбрал тонкий плоский напильник, взял клинок, поворачивая, сравнил направление излома и ушёл в работу с головой.       Ци Чэнь не ошибся в прежней предварительной оценке: починка повреждённого дао действительно не отняла никаких усилий. Очищение, удаление ржавчины, латание с подгонкой и тому подобное — всё это оказалось опущено, обращаться как с древним с ним было ни к чему. Когда он, сделав всё одним духом, закончил с последним этапом, поднялся и расслабил мышцы, до обеда оставалось ещё около получаса; по большому счёту, он удовлетворил требование Дун Минбо о тщательности вместе со скоростью.       Взяв из шкафа чистый отрез специальной мягкой ткани, Ци Чэнь кропотливо вытер бронзовый дао напоследок, затем привёл в порядок стол, уложил дао в тонкий длинный футляр из натурального дерева, выполненный в по-старинному простом стиле, и отправился к Дун Минбо.       «Гуанхэ» вовсе не снимала для рабочего пространства один-два этажа в офисном здании, как делало множество других компаний, а прямиком купила участок земли в восточном районе города Цзян, где построила административный корпус по типу близнецов и общежитие для служащих, окружённое двором. Если смотреть снаружи, административный корпус имел лишь три этажа, общежитие — тоже не выше пяти, по ограде взбирались зеленеющие растения — вид в целом несколько устарелый и в коммерческом районе с лесом небоскрёбов совершенно невзрачный. Но внутри здания, однако, были обустроены просто и со вкусом.       Мастерская, где работал Ци Чэнь, располагалась на третьем этаже блока А — на том же, что и кабинет Дун Минбо. Держа деревянный футляр с дао, он прошёл прямо по коридору ко входу и постучал в открытую дверь:       — Заведующий Дун.       Дун Минбо, сидящий за письменным столом из тёмно-коричневого дерева, опустил документ в руках и помахал ему:       — О, Сяо-Ци пришёл, входи. Ну как? Починил дао?       — М, посмотрите, годится ли, — Ци Чэнь подошёл и передал ему деревянный футляр.       — Сейчас взгляну, — Дун Минбо принял и открыл футляр, однако вовсе не вынул дао, а на минутку присмотрелся внимательно к нему прямо в кейсе, чуть погодя кивнул и, закрыв крышку, аккуратно опустил на стол, а затем сказал Ци Чэню, искрясь улыбкой: — Неплохо, сращение излома очень естественное, благодарю за труд. Возвращайся, займись своими делами, уже скоро время обеда. Ах да, когда будешь выходить, закрой для меня дверь.       — Хорошо, тогда я прежде вернусь в офис, заведующий, — кивнул Ци Чэнь. Он только-только устроился на работу и ещё не слишком приспособился к смене роли, подсознательно он всегда ставил начальство на место научного руководителя в вузе — уважал, но нисколько не боялся. Тем более Дун Минбо всё время щурился в улыбке — необычайно дружелюбно, безо всякого важного вида. Потому Ци Чэнь и был не так уж стеснён.       Он сделал два шага и снова повернул голову к Дун Минбо:       — Заведующий, этот дао сделан весьма впечатляюще, у него есть имя?       — Есть! — Дун Минбо посмотрел на деревянный футляр и сказал: — Ты обратил внимание на узор в виде звериных зубов на дао, да?       Ци Чэнь кивнул.       Дун Минбо:       — Имя дао хорошо сочетается с этим образом, его зовут Лунъя.       Ци Чэнь молчал.       Дун Минбо:       — Что такое?       Ци Чэнь дёрнул уголком рта и покачал головой:       — Нет, просто вспомнилось, что раньше где-то читал о демоническом дао, тоже названном Лунъя. Клинок был разбит, а позднее, по легенде, его откопали в династию Сун и сделали гильотиной в форме дракона для Бао-гуна.       Дун Минбо и глазом не моргнул:       — О-йо, какое совпадение!       Ци Чэнь молчал. «Когда выражаешь изумление, помни, что и мимика должна соответствовать, хорошо?!»