перед употреблением взболтать

      Чонгук неподвижно стоял у входной двери. В квартире его не было всего сутки, но оказалось, что и этого было достаточно для того, чтобы почувствовать себя здесь чужим. Тэхен перевернул не только его жизнь, но и сознание. Это не было обманчивым сиюминутным ощущением. Чонгук чувствовал себя другим человеком, будто вчера за двери квартиры вышел он сам, а вернулся кто-то незнакомый. Человек, которого ему самому только предстояло узнать по-настоящему.       Подушечки пальцев коснулись губ, которые все еще хранили тепло и сладкий вкус поцелуя. Теперь ему повсюду чудился запах Тэхена. Сладкий, цветочно-медовый. А может так теперь пах и сам Чонгук? Тэхен ведь говорил, что у волков пары делятся своим ароматом, а он — пара волка. От того, как это звучало в разуме, хотелось улыбаться. У него есть пара, и он больше никогда не будет одиноким. Он никогда и мысли о подобном не допускал. Проще было смириться с тем, что в этом мире какими-то законами Вселенной для него не было предусмотрено своего человека. Он один, и он — одиночка. Это просто нужно было принять как факт. А теперь в существование людей-перевертышей было поверить гораздо проще, чем в то, что у него есть тот, кто собой навсегда отогнал чувство бесконечного одиночества. У Чонгука не было сверхспособностей, но он не просто знал, что Тэхен рядом, а каждой клеточкой своего организма ощущал его присутствие. Возможно, так и работало это волчье предназначение, или, возможно, Чонгук просто окончательно тронулся умом.       Сбросив с ног грязные ботинки, он в несколько шагов оказался около своей кровати и, раскинув руки, упал на нее. Майли оказалась рядом. Она настороженно смотрела на него своими глазами-бусинками и принюхивалась. Чонгук ее беспокойство понимал правильно.       — Тебе придется привыкнуть, Майли. Он теперь будет рядом.       И ему тоже придется привыкнуть. Кошка приблизилась и понюхала протянутую к ней ладонь. Чонгук улыбнулся, когда Майли все-таки позволила ему привычным жестом погладить местечко между торчащих кверху ушек.       — В качестве компенсации обещаю купить тебе что-нибудь вкусненькое. Как насчет сырой курочки?       Кошка заурчала, потираясь головой о его щеку. Перебирая в памяти то, чем можно было побаловать Майли, Чонгук вспомнил и о сумке с едой, которую вручил Тэхен. Он ведь обещал все сразу убрать в холодильник.       Тишину в квартире нарушали лишь отголоски звуков, доносившихся с улицы. Поднявшись, Чонгук прошел в коридор и, прислонившись ухом к стене, прислушался. В квартире Тэхена тоже было тихо. Всего на долю секунды появилось ощущение, будто все, что происходило с ним в последние месяцы, было придумано им самим же. Не было ни постороннего шума, ни Тэхена. На губах вновь появилась улыбка от того, как протестующе затрепыхалось сердце в грудной клетке. Тэхен ведь слышал его? Мог ли понимать то, что Чонгук сейчас стоял у стены? Щеки вспыхнули от осознания того, что Тэхен знал, чем он занимался. Вместо того, чтобы разобрать продукты и привести себя в порядок, Чонгук торчал у стены, как и в первые дни, когда соседняя квартира перестала пустовать.       Дверной звонок в тишине прозвучал оглушающе. Чонгук дернулся в сторону и испуганно уставился на входную дверь. Неужели Тэхен и вправду понял, что он стоял у стены?       — Я же говорил, что оставлю балконную дверь от… — договорить он не успел.       На лестничной площадке раздался хлопок праздничной хлопушки, а на головы стоящих перед дверью людей посыпалось разноцветное конфетти.       — С днем рождения, Чонгук-и! — нараспев произнес Хосок.       За его спиной улыбками во весь рот сияли Юнги и Сокджин. Чимин подпирал спиной противоположную от двери стену. На нем Чонгук дольше всего задержал молчаливый взгляд, получив в ответ точно такой же, только с иным смыслом. Словно он что-то между: мол, понятия не имею, что здесь происходит, и меня заставили прийти.       — Какого хре…       Перед носом появилась большая коробка, по надписи на которой не сложно было догадаться, что находилось внутри. Но Хосок все же озвучил опасения Чонгука.       — Мы приехали поздравить тебя, — он всучил брату в руки коробку и, отодвинув его в сторону, прошел в квартиру. — Только не тряси. Там тортик.       — Поздравили, а теперь можете у…       — Я пить хочу, — Юнги пошел следом за Хосоком. — У тебя есть стаканы для виски?       — Ты купил виски? — с кухни послышался удивленный голос Хосока. — Я же просил взять что-нибудь слабоалкогольное.       — Я для себя взял, — усмехнулся Юнги. — А ты можешь попить воды. Тем более у Чонгука кружки для воды есть, а вот стаканов для виски — нет.       Следом за его словами послышался звук открывающихся и захлопывающихся дверок навесных шкафов.       — Прости, я говорил Хосоку, что идея дрянь. Но ты ведь хорошо знаешь, что, если ему что-то взбрело в голову, то отговаривать будет бесполезно.       Сокджин сочувствующе похлопал застывшего у двери Чонгука по плечу и пошел в комнату. Чимин молча пожал плечами и, пройдя в квартиру, закрыл за собой дверь. Он окинул Чонгука внимательным взглядом и щедро предложил:       — Можешь сбежать и спрятаться у Тэхена, — Чимин кивнул головой на стену, которая граничила с соседней квартирой.       Чонгук не успел и рта открыть, как из кухни появился Хосок. Чимин одними губами произнес «поздно» и, усмехнувшись, последовал на звон посуды.       — Может Тэхен свободен и захочет присоединиться к нам? — обратился он к Чонгуку. — У нас есть виски, бутылка вина, торт и закуски. Тэен приготовила для тебя миеккук. Так что, ты не против?       — Не против именно чего? — Чонгук облизал пересохшие губы.       — Не против позвать Тэхена, — ответил Хосок. — Торт, кстати, передала мама. Она тебе звонила?       Чонгук отрицательно мотнул головой. Переминаясь с ноги на ногу, он чувствовал, как немели руки от того, как он держал коробку перед собой: отдалив от себя, словно под картонкой с надписью тикала бомба.       — Позовешь?       — Кого? — Чонгук окончательно потерял смысл разговора.       — Тэхена, — Хосок кивнул на стену так же, как и несколько минут назад это сделал Чимин. — Как ему удалось уговорить тебя поехать с ним? У меня не получалось вытащить даже в торговый центр на соседней улице.       Отвечать Чонгуку не пришлось. На кухне послышался звон бьющегося стекла. Тяжело вздохнув и окинув Хосока взглядом, полным недовольства, он сунул в руки Хосока коробку с тортом и двинулся на кухню.       — Я не знал, что ты стоишь настолько близко. Да не лезь ты, блин! Не хватало только, чтобы порезался, — заворчал Юнги и оттолкнул руку Чимина, когда он попытался поднять с пола осколок. — Я уберу все сам. Твоя кухня похожа на спичечный коробок. Места хватает только для одного, — бросил он недовольство в сторону Чонгука.       — Поэтому я и живу тут один, — хмыкнул Чонгук.       — Тогда может мы лучше разместимся в комнате? — спросил Хосок.       Чонгук с тяжелым взглядом наблюдал за тем, как в комнате мебель меняла местоположение. Стол перекочевал с кухни поближе к дивану, а кровать пришлось пододвинуть другой стороной. Майли перестановку тоже не оценила. Зашипев на Хосока, она скользнула под кровать, а оттуда метнулась в коридор и исчезла за дверью ванной.       — Ее нужно отвезти к ветеринару, — произнес обеспокоенно Хосок.       — Зачем?       — Она не дается в руки и постоянно шипит на меня. Может, у нее что-то болит?       — Она в порядке и шипит не на тебя, — улыбнувшись уголками губ, ответил Чонгук.       «А на того, кто с тобой рядом», — добавил разум. Взгляды Чонгука и Чимина пересеклись. Парень наверняка догадывался, что Чонгук уже в курсе того, кем он являлся.       — А чья это сумка? Здесь столько контейнеров. Обалденный запах, — в дверном проеме появился Юнги с сумкой, которую для Чонгука собрала бабушка Тэхена. — Не помню, чтобы кто-нибудь из нас нес такую, — задумчиво проговорил он.       — Э-это мое, — заикаясь ответил Чонгук. — Тэхен дал, — соврал он, чтобы избежать лишних вопросов со стороны друзей брата.       И тут же почувствовал, как на него устремились все взгляды в комнате. Даже Сокджин, который был занят расстановкой посуды, удивленно уставился на его затылок.       — С чего это вдруг он тебе еду стал носить? — прищурившись, спросил Юнги, но в следующую секунду его серьезное выражение лица сменила широкая улыбка. — Он что, подкатывает к тебе? — и не дождавшись ответа, заключил: — я еще тогда, на тусовке у меня дома, заметил, как он на тебя смотрел.       Юнги заиграл бровями. В его словах хоть и не было ничего особенного, но Чонгук был уверен, что от пристального внимания и подробностей, которые были известны только ему, его щеки сейчас точно напоминали тот самый закат над лесом у озера.       — Хватит нести ерунду, — Чонгук в несколько шагов оказался перед Юнги и выдернул сумку из его рук. — Я переложу еду из контейнеров и принесу на стол.       Путь до кухни напоминал побег. Прижав к своей груди объемную сумку, Чонгук метнулся в коридор и скрылся за дверью на кухню, в очередной раз подметив то, насколько сильно они были похожи с Майли. Его девочка тоже спасалась побегом. И к своему несчастью, Чонгук не мог спрятаться под ванной так же, как и она.       Тяжелый вздох недовольства сорвался с его губ, когда за спиной послышались шаги.       — Я помогу тебе, — предложил Хосок.       — Я справлюсь сам.       — Наверно, нужно сначала разогреть, чтобы мясо стало мягче.       — Я же сказал, что справлюсь с этим сам, — Чонгук поджал губы, продолжив выкладывать мясные рулетики на тарелку.       Он не отрывал глаз от своих рук, но был уверен, что брат сейчас рассматривал его лицо.       — Это правда? — спустя несколько минут молчания, спросил Хосок.       — Ты о чем?       — О том, что сказал Юнги. Между тобой и Тэхеном… что-то есть? — Хосок говорил тихо и без привычной улыбки в голосе. — Мы никогда с тобой не обсуждали отношения. Я хочу сказать… — он оперся бедром о кухонный шкаф, пытаясь заглянуть Чонгуку в глаза. — Ты ведь всегда знал, когда у меня кто-то появлялся… И сейчас знаешь о Тэен. Отношения между людьми требуют. Нет, — Хосок мотнул головой и усмехнулся. — Они ничего не требуют, просто предполагают, что между людьми может быть некая близость… Ты ведь понимаешь меня? Я хочу сказать, что, когда мужчина и женщина… или мужчина и мужчина, хотя может быть… Когда между кем-то возникает симпатия…       Чонгук повернул голову и пораженно уставился на брата.       — Ты что, сейчас пытаешься поговорить со мной о сексе?       Руки так и застыли над контейнерами.       — Нет, конечно, — Хосок замотал головой, но, осознав, что его раскусили, сдался: — Да. Ты ведь никогда не говорил, было ли у тебя когда-нибудь… ну, это…       — Секс? — уточнил Чонгук.       — Да, секс, — Хосок кивнул. — Возможно, двадцать пять — это не тот возраст, когда нужно говорить о контрацепции для того, чтобы избежать нежелательной беременности и обезопасить себя от разных заболеваний… Но я не знаю, был ли у тебя какой-либо опыт, и просто хочу, чтобы ты знал… Ты всегда можешь все обсудить со мной.       Растерянное выражение лица и красные щеки брата заставили Чонгука смягчиться.       — Ты можешь не переживать, про презервативы сейчас начинают говорить уже в средней школе, так что я в курсе о последствиях их игнорирования.       О другом, личном, он говорить не хотел, хотя бы потому что хорошо знал, что их сейчас подслушивал не только тот, кто находился в комнате, но и любопытные уши за стенкой. Чонгук не сомневался в том, что Тэхен слушал абсолютно все, начиная от его заминки, когда к нему вломились нежеланные гости, и до этого разговора.       — А с Тэхеном…       — Ты был прав, — перебил Чонгук. — У Тэхена нет собаки, а все это, — он качнул рукой в воздухе. — Было лишь для того, чтобы привлечь внимание и сблизиться с ним.       Хосок понимающе кивнул. Чонгук ждал от него слов о том, что он был слишком очевиден и вел себя по-ребячески глупо.       — Он тебе нравится, — слегка нахмурившись, заключил Хосок.       — Я полагаю, что… — Чонгук бросил взгляд в коридор. — Полагаю, что да. Нравится.       Эти слова должны были дойти до нужного адресата. Чонгук впервые признавался об этом вслух не только для кого-то еще, но и для себя. Говорить о том, что тебе кто-то нравится было странно. Это ни капли не схоже с тем, как говорить о любимом пироге, или кондиционере для белья. Слова о Тэхене пробуждали совсем иное тепло в груди. Он уже думал о нем иначе. Даже его собственные мысли подверглись какому-то странному магнетизму. Говорить о Тэхене, как о том, кто ему принадлежал, и кому принадлежал он сам, Чонгук пока был не готов, но признать симпатию — вполне.       — Он кажется хорошим парнем, — замешкавшись, сказал Хосок.       — Он хороший, — Чонгук был с ним согласен и не стал отрицать очевидного. — У него замечательная бабушка, — с улыбкой добавил он.       Хосок улыбнулся, подтолкнув его плечом.       — Я все еще не могу поверить в то, что ты так легко согласился поехать с ним.       — А кто тебе сказал, что это было легко? — с такой же улыбкой спросил Чонгук.       Сковывающее внутренности раздражение, которое Чонгук испытал, когда увидел на пороге гостей, отступило. Похоже, что, если немного придержать свое недовольство, то он вполне мог начать наслаждаться и компанией, и разговорами. Даже такими, личными.       Свет в комнате был выключен, а задернутые шторы создавали более уютную обстановку. Играла тихая мелодия с телефона, которая, похоже, принадлежал Юнги, потому что, Чонгук практически был уверен в этом, он бы никому не позволил включить свою музыку. Иначе их вновь бы ждали долгие споры о вкусах. Чимин сидел рядом с Юнги и не сводил с него глаз. Даже тогда, когда на столе появились новые закуски и все заняли свои места, взгляд Чимина был прикован только к нему. Теперь казалось слишком очевидным, о ком был разговор между Чимином и Тэхеном на кухне в квартире Юнги.       Хосок тоже упоминал особый взгляд Тэхена. Похоже, что, когда мы влюблены, то смотрим на мир по-другому. Чонгуку было интересно, как он выглядел со стороны, когда рядом был Тэхен?       По стеклу балконной двери раздался стук, привлекая внимание всех. Чонгук улыбнулся.       Наконец-то.       — Тэхен, — Хосок приобнял парня и похлопал по спине. — Мы собирались позвать тебя, но…       — Меня Чонгук позвал, — Тэхен улыбнулся.       Чимин усмехнулся, подняв глаза кверху. Похоже, что он понимал, что Тэхену личное приглашение не требовалось.       — Отлично! Молодец, Чонгук-и, — Хосок показал брату два больших пальца. — Сядешь рядом со м… А, да, можешь и рядом с Чонгуком.       Конечно, он мог бы расположиться на свободном стуле рядом с Хосоком, но, видимо, этот вариант Тэхен даже не рассматривал. Чонгук подвинулся ближе к центру дивана, чтобы хватило места. Их бедра плотно соприкоснулись. Чонгук даже через ткань штанов чувствовал исходящее от кожи Тэхена тепло. Он улыбнулся Чонгуку уголками губ и неловко прокашлялся, когда за столом повисла тишина, а все взгляды устремились на него.       — О, узнаю бабушкину говядину, — развеивая тишину, Тэхен с любопытством принялся рассматривать тарелки на столе. — Кажется, и рыбный чорим тоже готовила она.       — У нас есть еще кое-что вкусное, — Юнги подмигнул, протягивая Тэхену бутылку виски. — Оно коллекционное. Я хотел подарить эту бутылку Чонгуку, но Хосок сказал, что не должно быть никаких подарков, поэтому решил, что мы выпьем его все вместе.       Виски неприятно горчило. Чонгук не любил крепкий алкоголь, но раз бутылка была открыта в его честь, то почему бы не позволить себе один бокал? Тем более он был в своей квартире и мог сегодня не контролировать количество алкоголя. В отличие от всех, ему никуда не нужно было, а работа могла подождать и до обеда.       — Нам нужен хороший тост, — заявил Хосок.       — Ну начинается, — Сокджин усмехнулся, покачав головой.       Свой бокал он опустошил одним из первых, поэтому все его возмущение было очевидно наигранным. Юнги поднялся и демонстративно постучал вилкой по стакану, привлекая к себе внимание.       — Чонгук-и, я помню, что ты не любишь отмечать день рождения, но скажу от себя… Меня заставил Хосок. Он мне угрожал, — серьезно произнес Юнги, но его слова встретили смехом. — Эй, я правду говорю. Сказал, что сольет в рабочий чат мои обнаженные фотки, и мне стало по-настоящему страшно.       — Откуда у Хосока твои обнаженные фотки? — спросил молчавший до этого Чимин.       — Это было на спор.       — И о чем нужно спорить, чтобы ты согласился сделать такие фото? — с интересом продолжил он.       — Мы с ним обсуждали тогда… Эй, — Юнги пригрозил ему пальцем. — Ты сбил меня с более важной темы. Я хотел сказать, что на самом деле мы все здесь не из-за угроз Хосока. Мы здесь, Чонгук-и, потому что любим тебя. А в важные дни нельзя оставлять в одиночестве того, кого любишь. Я ведь прав? — он бросил взгляд на каждого.       — Обычно, выпив, ты несешь полнейший бред, — заметил Сокджин. — Но сейчас я готов признать, что ты прав. Мы любим тебя Чонгук. Ты наш общий младшенький брат.       Чонгук молча смотрел перед собой. Неимоверных усилий стоило не заплакать. Он шмыгнул носом, и вытер пальцами уголки глаз, где скопились слезы, готовые вот-вот сорваться с ресниц.       — Обниматься и целоваться будем? — как бы между прочим спросил Юнги, когда сел на свое место, и болезненно ойкнул, получив от Сокджина тычок локтем под ребра. — Какого хрена? Больно вообще-то. У тебя локти слишком костлявые.       Над столом повисла тишина. Чонгук рассмеялся первым, и его смех подхватил Тэхен. В это сложно было поверить, но никогда прежде он не чувствовал себя настолько счастливым.       — Блин, я чуть не забыл, у меня же для тебя есть подарок, — спохватился Хосок.       — Эй, ты же сказал без подарков, — возмутился Юнги.       — Мне ничего не нужно, — Чонгук с мягкой улыбкой наблюдал за тем, как брат перебирал пакеты рядом со столом.       — Это маленький подарок. Мне он почти ничего не стоил.       Достав со дна пустого пакета что-то маленькое, Хосок протянул через стол руку к Чонгуку.       — Что это?       — Это мой вклад в твою мечту. Ты хотел машину, но принимать помощь от меня не хочешь. Тогда вот, — он потряс ладонью, призывая Чонгука взять брелок. — Пусть он напоминает тебе о твоей цели, а еще о том, что мечты сбываются.       Хосок опустился на стул и с улыбкой посмотрел на младшего брата.       — На самом деле я заметил его сегодня среди безделушек возле кассы, когда мы покупали закуски. Я подумал, что тебе он понравится.       В глазах Чонгука заблестел детский восторг. Рассмотрев брелок, он потряс им перед носом Тэхена.       — Когда-нибудь у меня будет такая же.       — Обязательно будет, — согласился Тэхен.       Поначалу виски казалось грубым. После него першило в горле, и хотелось запить чем-нибудь сладким. Чонгук активно налегал на закуски, чтобы не поймать с утра жесткий отходняк. Он то и дело ловил на себе полный любопытства взгляд Хосока. Чимин тоже смотрел на них, но делал это менее заметно, потому что старался уделять внимание и Юнги. Они сидели рядом, и Чимин нагло пользовался тем, что после двух стаканов виски и бокала вина Юнги стал более отзывчивым на случайные прикосновения.       — Знаете какое самое важное правило, когда идешь в гости? — спросил Сокджин, доставая из пакета вторую бутылку вина. — Весь алкоголь нужно умножать на два. Беспроигрышный вариант.       — Мне вставать в шесть утра, — обреченно произнес Хосок.       — Значит, соджу ты не будешь? — удивленно спросил Юнги.       — Ты что, еще и соджу купил?       — Мы же шли отмечать день рождения нашего младшенького, — Юнги округлил глаза, мол это было само собой разумеющимся. — Ты и правда думал, что мы обойдемся бутылкой виски? С каких пор ты стал таким наивным?       — Я не наивный, а практичный, — слабо возмутился Хосок.       — Практичный здесь только я, — усмехнулся Юнги, прозрачно намекая на то, что об алкоголе позаботился только он.       Если, конечно, не брать в расчет пару бутылок вина Сокджина, но Чонгук знал, что Юнги категорически не признавал вино достойным алкогольным напитком. Свои последующие бокалы Хосок сопровождал тяжелыми вздохами, не сомневаясь в том, что утром точно пожалеет о количестве выпитого. Шумный спор сменила размеренная беседа. Чонгук почти ничего не говорил. Поддерживал каждый тост, но отмалчивался, пряча взгляд за полупустым бокалом вина. К соджу он так и не притронулся. В голове и без него гулял легкий туман, а тело подхватывала невесомость. Так скорее всего сказывалась усталость от поездки. Чонгук не был настолько слаб к алкоголю, чтобы его глаза начали закрываться от стакана виски и пары бокалов не крепкого вина.       Он повернул голову и окинул быстрым взглядом Тэхена. Сделать это незаметно было практически невозможно. Теперь он самую малость жалел о том, что Тэхен сел рядом, а не напротив, как предлагал Хосок. Так у Чонгука была бы возможность хотя бы иногда пересекаться с ним взглядом, а еще видеть его лицо чаще, чем пару раз за целый вечер.       То ли от выпитого алкоголя, то ли от активного разговора, в котором он принимал участие, на щеках Тэхена появился румянец. Чонгук не пытался уловить сути разговора. Он только пялился, а до ушей долетали обрывки фраз то Юнги, то Хосока. Тэхен вдруг громко рассмеялся, откидываясь сначала назад, а затем подаваясь вперед. С его губ слетали слова, но Чонгук ничего с собой не мог поделать и только продолжал во все глаза таращиться на его рот. В какой-то момент рука Тэхена опустилась на его талию и ласково нарисовала прямую стрелу по позвоночнику. Это было слишком явным намеком на то, что его взгляды не остались незамеченными. Чонгук невольно выпрямился, когда прикосновения пальцев запустили по телу волну тепла.       Наверняка, его глаза сейчас были просто огромными. Затаив дыхание, Чонгук метнул взгляд в ребят. Заметил ли кто-то из них то, что делал Тэхен? Скорее всего нет. А если да? Чонгук взволнованно облизал губы, переведя взгляд с сосредоточенного на разговоре брата на Чимина. Парень может и почувствовал, как изменилось сердцебиение Чонгука, но учтиво сделал вид, что его это нисколько не касалось.       Чонгук вновь ощутил поглаживание, на этот раз местечка у копчика. Мурашки стайкой взметнулись вверх по спине, рассеиваясь где-то между лопаток. Сердце пропустило удар.       Прежде чем подумать о чем-то, Чонгук резко поднялся, задевая рукой свою тарелку и палочки. По комнате пронесся легкий перезвон посуды.       — А? Ты чего? — Юнги сощурился и, подперев рукой подбородок, уставился на Чонгука.       — Я выйду на балкон подышать воздухом.       Возможно, будь они все трезвы, то его поступок привлек бы к себе больше внимания. Но сейчас Хосок лишь проводил взглядом его напряженную спину, а Юнги махнул вслед рукой, и только Тэхен попросил надеть тапочки.       Затянутое тучами небо не позволило увидеть звезд, и Чонгук, вдохнув морозный воздух, облокотился на перила балкона. Их двор был типичным для всех жилых районов Сеула: несколько турникетов, которые огибали ветвистые дорожки для ходьбы, детская площадка с парой качелей на цепочках, и вечно зеленый островок из туй со скамейками. Раз небо затянуто, значит будет снег. Чонгук подставил ладонь под порывы ветра. Здесь, на седьмом этаже, он ощущался особенно колючим. Но возвращаться внутрь не хотелось. Чонгук чувствовал себя странно. В целом, это чувство не отпускало его с момента возвращения. Будто все эмоции принадлежали кому-то другому. Куда подевалось чувство тоски и одиночества? Сейчас, даже стоя на балконе один на один с собой, Чонгук боялся не сдержать улыбки от щемящей в груди радости. Он ведь не соврет, если скажет, что никогда прежде не ощущал себя настолько счастливым? И не соврет ведь, если скажет, что всем переменам только один ответ — Тэхен? Как будто кто-то свыше подобрал нужную деталь, чтобы, наконец, заполнить эту пустоту и стереть чувство бесконечного одиночества.       Чонгук обернулся и бросил взгляд через окно на комнату. Возможно, он никогда и не был по-настоящему одинок? Как бы Чонгук не отталкивал и не закрывался, Хосок всегда был рядом. И не только Хосок. Все эти люди в комнате сегодня были здесь, потому что Чонгук для них не был только младшим братом Хосоком. Чонгук для них не просто еще одно имя. Он — часть их мира. Как и они — часть его.       Он не знал сколько прошло времени, когда приоткрылась балконная дверь и кто-то остановился за его спиной. У него даже не было никаких сомнений в том, кто это мог быть. И улыбка сама собой появилась на губах, когда на его плечи опустили теплый плед. Присутствие Тэхена теперь тоже было ощутимым. Для того, чтобы знать, что он рядом, Чонгуку больше не нужно было смотреть на него.       — Там собираются разрезать твой праздничный торт.       — Свой праздничный торт я ел вчера, — ответил Чонгук, вспоминая о торте, который для него сделала бабушка Тэхена.       — Этот передала твоя мама.       — Скорее всего его купил Хосок. Нет, я даже уверен в том, что это был он, — на вопросительный взгляд Тэхена, Чонгук пояснил: — Эта кондитерская находится рядом с офисом, где работает Хосок. А еще только он знает, что я люблю взбитый крем и клубнику.       — Теперь об этом знаю и я, — Тэхен подступил ближе к нему, приподнимая край пледа. — Я погрею?       — Погреешь? — брови Чонгука приподнялись.       — Ага, — парень кивнул и, не дожидаясь ответа, обнял Чонгука со спины.       К замерзшим щекам Чонгука прилило тепло. Шумно выдохнув, он опустил взгляд на руки Тэхена на своем животе. Они уже стояли так у озера, но сейчас это тоже ощущалось по-другому. Будто прошли не сутки, а несколько десятилетий. Несмотря на свое смущение, Чонгук не мог отделаться от ощущения, что для рук Тэхена здесь идеальное место. Как и то, что его идеальное место — в руках Тэхена.       — Мне не настолько холодно, — признался Чонгук.       — Я знаю, — ответил Тэхен. — Но я не мог не воспользоваться возможностью обнять тебя.       Застывшее в воздухе молчание стало приятной точкой в их разговоре. Чонгук прислушался к внутреннему голосу, который, вопреки ожиданиям, тоже молчал. И наслаждался. Теплом, близостью, другим человеком.       — Я… — Чонгук хотел было сказать об этом Тэхену.       Что он тоже стал «его человеком», что разуму не претила мысль о том, чтобы принадлежать кому-то, но его перебила вновь открывшаяся дверь.       — Мы будем собираться по домам. Помочь тебе с уборкой?       Несмотря на количество выпитого, Сокджин выглядел свежо и его голос звучал бодро.       — Нет, я справлюсь сам.       — Я ему помогу.       Их голоса слились в один, когда они произнесли слова одновременно. Сокджин принял их с улыбкой.       — Отлично, — ответил он им обоим. — Тогда я вызову такси. И… — Джин окинул взглядом их позу, которая нисколько не изменилась от его присутствия. — Хосок заснул на твоей кровати. Думаю, его лучше не будить до утра.       Чонгук согласно кивнул. Он предполагал подобный исход вечера.       — Я отправлю сообщение Тэен, что он останется у меня. Не хочу, чтобы она волновалась.       Теперь, когда у него появился человек, который был настолько для него важен, Чонгук понимал всю необходимость подобных вещей. По крайней мере, если бы он был на месте Тэен, то хотел бы знать, что с Тэхеном все в порядке.       — Правильно, — Джин показал ему большой палец. — Вам нужно начинать с ней больше общаться до того, как появится ребенок. Я думаю, что ты будешь хорошим дядей.       Юнги и Чимин переговаривались в коридоре. Чонгук не мог не заметить, каким стал взгляд Тэхена, когда он увидел насколько близко парни стояли друг к другу. Упрямо поджав губы, Чимин тяжело вздохнул, но отходить дальше от Юнги не стал. Подобный протест Тэхен встретил молчаливым кивком на прощание. Чонгук нахмурившись, проводил его спину, когда Тэхен, не дожидаясь того, пока парни уйдут, скрылся на кухне.       — Подожди, что ты сказал? Дядей? — Чонгук перевел взгляд на Сокджина, который пытался справиться со шнурками на кроссовках.       — Ага, — Джин кивнул, выпрямившись. — Что? Ты не знал?       — По выражению его лица видно, что нет, — вместо Чонгука ответил Чимин.       — Тогда поздравляю! Ты станешь дядей примерно через семь с половиной месяцев, — Сокджин улыбнулся и растрепал волосы на голове застывшего Чонгука. — Начинай копить деньги. Не понаслышке знаю, что племянники обходятся очень дорого.       Они никогда не обнимались на прощание. Так было не принято. Чонгук безучастно продолжил таращиться на дверь даже тогда, когда она закрылась. В себя он пришел от перезвона посуды. С очередной партией тарелок Тэхен шагал в сторону кухни, видимо сгружал их в раковину, а затем шел обратно в комнату за следующей. Им едва удалось разминуться в дверном проеме. Тэхен не задавал никаких вопросов и ничего не говорил, наверняка решив, что Чонгук сам заговорит первым, когда будет готов.       Чонгук посмотрел на скрутившегося на его половине кровати Хосока. Подмяв подушку под голову двумя руками, Хосок задорно засопел. Через каких-то семь месяцев его брат станет отцом. Эта мысль казалась чужеродной. Разве Хосок не слишком молод для этого? Где-то Чонгук читал, что в семьях сейчас было принято заводить первого ребенка только после тридцати пяти. Так получалось, теперь у Хосока будет и ребенок, и своя семья? Теперь у него наверняка не будет свободного времени, чтобы нянчиться с Чонгуком. И было сразу сложно понять по ощущениям, радовало это или огорчало.       Когда все вернулось на свои места, Чонгук застал Тэхена на кухне за столом. С нескрываемым удовольствием парень отправил себе в рот ложку с кусочком торта.       — Не смог удержаться, он так вкусно выглядит. Ты ведь не против?       Сведя брови, Чонгук молча уставился на него.       — Ты чего?       — Ложка, — на выдохе произнес Чонгук. — Она ведь серебряная…       — Ого, — Тэхен вытянул перед собой руку и с удивлением уставился на ложку. — Настоящее серебро? Не думал, что кто-то сейчас таким пользуется.       — Разве оборотни не боятся серебра? Что? — Чонгук сильнее нахмурился, окинув обеспокоенным взглядом лицо парня. — В фильме про оборотней так гов…       Тэхен закашлялся. Чонгук подступил ближе и осторожно постучал по спине, но не торопился убирать руку, задерживая ее на плече.       — Прекрати верить глупостям, которые говорят в фильмах.       — Ладно. Значит, серебра ты не боишься, — подытожил Чонгук. — Не хочу вновь выглядеть в твоих глазах идиотом. Есть хоть что-то, что не является вымыслом? Ты боишься хоть чего-нибудь?       — Боюсь, — Тэхен кивнул и коснулся пальцами его руки на своем плече. — Боюсь, что мой человек никогда меня не полюбит, так же сильно, как люблю его я.       «Мой человек». Чонгук знал, что за этими двумя словами скрывалось его имя. Чонгук. Мой Чонгук. Вот, что на самом деле имел ввиду Тэхен.       — Что… — Чонгук запнулся. — Что может случиться, если я… если это никогда не произойдет?       — Тебя съест большой злой волк, — посмеиваясь, ответил Тэхен. — Но ты можешь попробовать защититься от него вот этой серебряной ложечкой.       Чонгук недовольно хмыкнул.       — У меня еще и серебряные ножи есть. И я отрежу твой язык, если ты не перестанешь надо мной издеваться.       — Издеваться? — Тэхен наигранно округлил глаза. — Я не издеваюсь. И ты не сможешь избавиться от моего языка. Это было бы ужасным расточительством, ты ведь не представляешь, на что этот язык способен…       — Боже, не продолжай, — Чонгук легко рассмеялся.       Он собирался вернуться в комнату, чтобы попробовать уговорить Хосока снять одежду и разложить для себя диван. Стоило ему сделать шаг и отпустить плечо Тэхена, как он перехватил его ладонь и крепко сжал.       — Не хочу с тобой расставаться.       — Я помогу Хосоку устроиться поудобнее и вернусь, — заверил Чонгук.       — Нет, ты не понял, — Тэхен качнул головой. — Не хочу быть без тебя. Не только сейчас, а совсем, — признался он. — Не хочу возвращаться в квартиру, где нет тебя.       — Тэхен, — улыбка слетела с его губ, и Чонгук осторожно забрал свою руку из горячей ладони Тэхена. — Я… не знаю, что должен сказать…       — Я слишком тороплюсь, да?       — Да, — Чонгук кивнул.       Он собирался быть предельно честным, как с Тэхеном, так и с самим собой.       — Все, что я делал в своей квартире — это пытался просчитать момент, когда можно будет прийти к тебе, чтобы ты не посчитал меня слишком навязчивым, потому что я обещал не давить, — признался Тэхен. — Вот черт! Когда я произнес это вслух, оказывается, что все гораздо хуже, чем я себе представлял, — посмеиваясь, он посмотрел снизу вверх на Чонгука.       — Хочешь… — Чонгук взволновано покусывал изнутри щеку. — Хочешь я сегодня останусь с тобой? Здесь Хосок, но мы могли бы пойти…       Оставалось загадкой, был ли причиной такого предложения алкоголь. Неожиданный приступ смелости стал отступать, стоило вспомнить о Хосоке и о том, что у брата появится еще больше вопросов, когда утром он не застанет Чонгука в квартире.       — Хочу.       Другого ответа он и не ждал. Уголок губ Чонгука дрогнул в едва заметной улыбке от того, насколько быстро Тэхен согласился.       В квартире Тэхена через открытое окно поступал морозный воздух. Захотелось проверить, появится ли облачко пара, если выдохнуть воздух. Чонгук приоткрыл рот, но не успел ничего сделать, Тэхен обхватил его плечи и подтолкнул к дивану.       — Подожди, пожалуйста, здесь.       Тэхен метнулся к шкафу, но, бросив быстрый взгляд на немного растерянного Чонгука, первым делом закрыл окно.       — Дай мне одну минутку.       Чонгук кивнул. Тэхен выглядел забавно. Он заметно нервничал, пытаясь что-то отыскать среди многочисленных безделушек.       — Да где же я их дел? — заворчал он себе под нос, вызвав у Чонгука улыбку.       — Ты что-то потерял?       — Да, — Тэхен щелкнул пальцами. — Нет, не потерял. Просто оставил не на том месте, где положено.       Длинные ноги скрыли его в темном коридоре. Звякая такими же безделушками, Тэхен что-то пытался отыскать на полке у большого зеркала. Спустя несколько минут он вынырнул из темноты с довольной широкой улыбкой.       — Вот! Это тебе. Подарок, — опустившись на диван рядом с Чонгуком, он протянул к нему руку.       На раскрытой ладони лежал яркий брелок и ключи от машины.       — Спасибо, — Чонгук усмехнулся. — Но у меня уже есть один брелок. Если ты забыл, Хосок подарил вече…       — Я дарю тебе не брелок, — Тэхен замотал головой. — Ключи.       — Ключи? — оторопело переспросил Чонгук.       — Не совсем ключи. Я дарю тебе машину, а это ключи к ней.       — Нет, — Чонгук собрался подняться, но Тэхен не позволил, придержав его за плечо. — Я не приму их, Тэ. Это слишком дорогой подарок.       — Примешь, — Тэхен смотрел прямо ему в глаза. — Это мой вклад в твою мечту. Хосок был прав, когда говорил, что мечты сбываются. Они должны сбываться, — улыбнувшись, он вложил ключи в руку Чонгука и едва ощутимым касанием огладил его щеку. — Тебе придется найти новую мечту, а потом еще одну, и еще. Потому что я собираюсь исполнить абсолютно все твои мечты, мой человечек.       Глубина, с которой Тэхен произнес эти слова, всецело поглотила Чонгука. Поддавшись первому и единственно правильному порыву, он приник губами к губам Тэхена. Поцелуй получился обрывистым, смазанным, но без тени неловкости, которая была присуща любым движениям Чонгука, когда рядом был Тэхен. Он знал, какие чувства к нему испытывал Тэхен, но в своих разобраться было куда сложнее. А может и нечего там было разбираться? Может все было до очевидного простым? «Я собираюсь исполнить абсолютно все твои желания» имело куда большую ценность, чем «я тебя люблю». Это было обещанием быть рядом всю жизнь, и обещанием эту самую жизнь делать счастливой.       — Твои глаза меняют цвет, — шепотом произнес Чонгук, рассматривая радужки глаз Тэхена, которые и правда сменили цвет на блекло-желтый, будто стали отражением лунного света.       — Так всякий раз, когда мы с ним чувствуем одно и тоже, — ладонь Тэхена коснулась груди, где билось сердце, указывая на того, кто находился внутри и был его частью. — Это его способ сказать о своих чувствах.       Было ужасно не справедливо, что того, кто испытывал к Чонгуку такие чувства, держали взаперти.       — Ты можешь отпустить его?       — Хочешь, чтобы я обратился? Сейчас? — уточнил Тэхен.       Чонгук кивнул. В конце концов, как говорил Чимин, бояться ему было нечего.       В глазах Тэхена сверкнула молния. Просьба Чонгука пришлась по вкусу волку. Тэхен прищурился, рассматривая лицо Чонгука. Давал время, чтобы передумать, и искал в оттенке эмоций на его лице сомнения? От волнения у Чонгука покалывали кончики пальцев.       — Давай же, волчок, — раззадоривал Чонгук, а у самого рьяно стучало сердце у подбородка.       — Волчок? — тягуче повторил Тэхен.       Уголки его губ поднялись кверху, но совсем не напоминали улыбку. Скорее колкую ухмылку. Будто Чонгук ему только что бросил вызов, и не ответить на него Тэхен не мог. Он поднялся на ноги и, медленно двигаясь к центру комнаты, не сводил глаз с Чонгука.       Руки парня потянули вверх края футболки. Он так и смотрел прямо на него, все с той же бушующей грозой на дне черных зрачков. И лишь вспышки молний заставляли Чонгука делать вдохи. На смуглой коже выступили капельки пота. Чонгук помнил какой горячей она была.       — Так и будешь смотреть, человечек?       «Человечек», — повторило вслед за Тэхеном сознание Чонгука. Конечно он дразнил в ответ. Чонгук только опустил голову ниже, чтобы и его взгляд был насмешливым, и улыбнулся.       — Буду, — твердо произнес он.       Чонгук уже видел его обнаженным. Не рассматривал, но сложно было не заметить и длинные ноги, и ровную кожу, и крепкие мышцы. В этом теле скрывался настоящий зверь, и человеческий облик был подобен ему. Тэхен выпутал пуговицу из петли на штанах и спустил их вниз вместе с бельем. В нем не было ни капли смущения. Он был доволен своим поступком, явно заметив то, как вспыхнули щеки Чонгука. Насмешливый взгляд сменился смущенным. От его раскованности не осталось и следа. И это тоже не скрылось от глаз Тэхена. Он ведь не мог не заметить того, как Чонгук взволнованно мазнул языком по своим губам и задержал дыхание. Взгляд его блуждал по расслабленному лицу, по груди и животу. И ни одной попытки опуститься еще ниже. Чонгуку вдруг показалось, что, если он позволит себе такую вольность, то моментально вспыхнет, словно подожженная спичка.       От болезненного стона, сорвавшегося с губ Тэхена, спину Чонгука обдало холодом. По коже взметнулись мурашки, поднимая собой мелкие волоски. Лицо исказила гримаса, блеклые радужки сменили цвет на мутный, топкий желтый. Глаза вытянулись. По шее и вниз по груди пустилась поросль черных волос. Будто змеи, они оплетали предплечья и крепкие, напряженные бедра. Тэхен опустился на колени, придерживая рукой ребра. Губы Чонгука подрагивали от волнения, но он не мог отвести глаз. Жадно таращился на то, как человеческие формы сливались в одно со звериными. Пальцы, прижимающиеся к ребрам впились в кожу до крови. Тэхен вздохнул и вздернул голову кверху. По комнате пронесся волчий вой. Еще не совсем звериный, но в нем мало осталось и человеческого. И все же не выдержав, Чонгук зажмурился, когда длинные пальцы на руке, которой Тэхен упирался в пол, подломились. На полу остался смазанный кровавый отпечаток человеческой ладони, в центре которого теперь располагалась волчья лапа.       Чонгук слышал дыхание. Казалось, что оно раздавалось сразу со всех сторон. Надрывное, болезненное, влажное. Оно липло к коже Чонгука. Зверь кружил над ним. Был за его спиной. У самой шеи. Чонгук вздрогнул, когда почувствовал у своего бедра жар. Он открыл глаза и шумно выдохнул. Волк стоял рядом. И преданно заглядывал в глаза, вопреки всем мыслям, которые зарождались в голове из-за его размеров зверя. Чонгук с трудом отодрал язык присохший к небу. Он не понимал, что по-настоящему чувствовал. Сковывающий ужас или трепет восхищения, потому что только сейчас он осознал, что этот мощный зверь во всех существующих смыслах принадлежал ему.       И как только Чонгук мог спутать его с псом?       Диван прогнулся под его весом. Умастившись рядом, волк положил голову Чонгуку на колени.       — Тэ, — тихо произнес Чонгук.       Кончики пальцев скользнули по шерсти между торчащих ушей. Тэхен внимательно слушал.       — Мне все еще кажется безумием то, что я увидел… Ведь я не сошел с ума? Ты ведь Тэхен? Я знаю, что… Нет, не так, — Чонгук покусывал кожицу на губе, подбирая правильные слова. — Спасибо, — наконец со вздохом и тихим всхлипом сказал он. — Я не думаю, что еще когда-нибудь решусь повторить это вслух и более того, глядя тебе в глаза.       Прикосновениями он убаюкивал своего волка. Чонгук собрался плакать, и был рад тому, что Тэхен рядом в таком обличие, иначе ему было бы стыдно. Как и за все предыдущие разы. Тэхен делал его слишком чувствительным.       — Твое появление перевернуло мою привычную жизнь с ног на голову, но это лучшее, что с ней случилось. Рядом с тобой я больше не чувствую себя одиноким. И одновременно с этим, теперь я буду все время бояться потерять тебя, потому что больше не смогу быть один. Нет, не один, — Чонгук качнул головой. — Я не смогу быть без тебя.       Волк не мог ничего ответить, но Чонгук чувствовал, как напряглись мышцы под плотной темной шерстью. Ладонь замерла у холки. Чонгук еще раз шмыгнул носом, когда волк неожиданно для него поднялся на лапы и, сделав несколько шагов по дивану, лег на одну половину. Чонгук занял другую.       Слова ему не нужны были. Тэхен уже раньше признавался в своих чувствах, теперь была очередь Чонгука. И все, что требовалось от Тэхена — это принять их. Позже, когда Тэхен вернет себе человеческий облик, он обязательно скажет, что ему больше нечего бояться. Его человек уже.       Чонгук не помнил, когда провалился в сон. Лежа на боку и перебирая пальцами шерсть, он не отводил взгляда от волчьих глаз. Утром Чонгук проснулся первым. Волк так и остался рядом с ним, уложив голову на вытянутые лапы. Всю ночь он грел Чонгука собой, и его сон не нарушала прохлада, просачивавшаяся в комнату, через неплотно закрытую балконную дверь. Чонгук перекинул руку через волка и, уткнувшись носом в шерсть, довольно улыбнулся. От него пахло так же, как и от Тэхена — лесным медом и луговыми цветами. И в этот момент у балконной двери раздался хриплый ото сна голос Хосока:       — Я так и подумал, что ты здесь… Черт, ты же говорил, что у Тэхена нет собаки.       А вот с этим пусть Тэхен разбирается сам.