Клубные апартаменты

      Эфир порывисто вжимает Скарамуша в захлопнувшуюся дверь и впивается в губы агрессивным поцелуем, не давая перехватить лидерство. Скарамуш брыкается, пытается оттолкнуть, из-за чего Эфиру приходится перехватить его руки и прижать рядом с головой, но всё равно отвечает с точно таким же рвением и нетерпением.       Эфир до сих пор так и не смог до конца понять, что у них за отношения. Потому что Скарамуш обожает плеваться ядом, вечно язвит и норовит как-нибудь подколоть Эфира, но при этом даёт себя целовать, ласкать и брать в самых разных позах, иногда даже покорно подставляясь.       Но становится искренне плевать на все нюансы, когда Скарамуш сверкает белозубой улыбкой и откровенно соблазняет, не стесняясь того, что их могут увидеть посетители клуба или персонал. Вот уж кому точно плевать на мнение окружающих.       Они не оговаривали статус своих отношений, редко переписываются, не ходят на свидания, но иногда Эфир дарит Скарамушу подарки и зовёт домой для приятного вечера или ночи. И тому это, кажется, более чем нравится. Со стороны Эфира сложно строить с кем-то отношения, когда за тобой стоит целый мафиозный клан, а полиция вечно пытается подобраться поближе и вывести на чистую воду, вскрыв все грязные делишки.       Раньше Эфир не говорил Скарамушу о том, чем занимается, кем является, откуда вообще взялся. Но он, скорее всего, уже давно о чём-то догадывается, просто молчит и не лезет. Может, Скарамуш и любит болтать, но Эфир точно знает, что тот очень хорошо чувствует, куда не стоит лезть.       – И откуда у тебя доступ в частные помещения? – запыхавшись, выдыхает Скарамуш, когда Эфир разрывает поцелуй и переходит губами на бледную, чистую от следов шею.       – Это мой клуб, – просто отвечает Эфир, на секунду замирая и ожидая реакции. Удивительно, что Скарамуш ни разу ничего не слышал о нём, на самом деле.       Оттолкнёт или нет, психанёт или нет… а может, с размаху ударит в челюсть?       – Так и знал, что ты не просто клиент, – смеётся Скарамуш, переходя на стон, когда Эфир оставляет засос около ключицы. – Обычные люди такими не бывают.       – То же могу сказать и о тебе, – хмыкает Эфир, принюхиваясь к запаху Скарамуша. Ему уносит голову от сочетания грозы и лаванды, на фоне которых привычно маячит чуть горчащая хвоя. Скарамуш, кажется, никогда не бывает в хорошем расположении духа.       – Может, мы сначала закончим, а потом ты продолжишь трепаться? – огрызается Скарамуш, неприятно дёргая Эфира за основание косы.       – Как скажешь, злюка, – не остаётся в долгу Эфир и вновь целует Скарамуша, чтобы он не начал вновь ворчать, и грубо дёргает застёжки на его брюках, желая избавить от них.       До чего же легко у Эфира всё перетряхивает внутри, стоит только подумать о Скарамуше. Он не лебезит, не стелется ради денег, как послушная сучка, готов показать зубы в любую секунду и в принципе полностью попадает во вкусы Эфира. Ему уже надоели все эти однообразные улыбчивые омеги, которые пойдут на всё ради заработка.       Они красивы, безусловно, на их телах нельзя найти даже шрама от пластики, а в постели они обойдут любую опытную проститутку, но до чего же с ними скучно. Гораздо приятнее цапаться со Скарамушем, бороться за лидерство, вырывать его с боем – а иногда и проигрывать – и наслаждаться телом со шрамами на разных местах, упиваясь искренней отдачей.       Скарамуш живой, пылающий, словно факел в ночи, и Эфиру просто до одури хорошо рядом с ним. Не обязательно трахаться, можно и просто лежать где-то и обсуждать всякую ересь начиная от наивных комедий и заканчивая архитектурой.       Эфир не верит в любовь, такому чистому чувству в его сердце не место, но он не может отрицать, что хочет быть со Скарамушем ближе.       – Будь сегодня моим хорошим мальчиком, – рокочет Эфир, грубо приспуская штаны Скарамуша вместе с бельём.       – Ещё чего умного придумаешь? – хрипит Скарамуш, дёргая Эфира за чёрную рубашку на себя. – Если ты большая шишка, то это не значит, что можешь устанавливать правила.       – С чего бы? – смеётся Эфир, с небольшим замахом ударяя Скарамуша по аппетитной заднице. – Как раз этим всегда и занимался.       – Заносчивый наглец, – цедит сквозь зубы Скарамуш, прогибаясь в пояснице. – Я тебе…       И Эфир не даёт ему договорить, насильно заставляя развернуться лицом к двери, вжимается грудью в спину, притираясь пахом к оголённым ягодицам и обхватывает ладонями грудь, не давая отстраниться. Джинса неприятно проезжается по нежной чувствительной коже, и Эфир вслушивается в несдержанные стоны, прихватывая зубами загривок Скарамуша. Тот извивается ещё сильнее, пытается вывернуться, но не очень активно, и расставляет ноги шире для устойчивости.       – Ты же сам хотел, чтобы я быстрее тебя трахнул, – мычит Эфир, кусая шею Скарамуша с другой стороны. – И зачем тогда так извиваешься?       – Мне неудобно, – фыркает Скарамуш и ведёт бёдрами из стороны в сторону, задевая член Эфира. – Сам бы попробовал так постоять, придурок.       – Ну я и стою, – посмеивается Эфир и на этот раз просто целует в плечо. – Давай один раз, а потом делай, что хочешь.       – Прям всё, что хочу? – лукаво тянет Скарамуш.       – Всё, – с готовностью подтверждает Эфир.       Даже запах Скарамуша отзывается довольством, гроза становится мягче, свежее, а лаванда немного слаще и насыщеннее, приятно щекоча нос. Активная нота хвои практически пропадает с фона, и это даже можно считать достижением, потому что убрать ворчливость из Скарамуша невозможно, но у Эфира, кажется, почти получилось.       И он знает, что опасно давать Скарамушу полный карт-бланш, но не может остановиться. Конечно, Эфира явно никто не убьёт в ходе этой жаркой ночи, но поиздеваться Скарамуш может вдоволь, а остановить его уже не получится. Обещания, пусть и такие, надо сдерживать.       – Ладно, – лениво соглашается Скарамуш, упираясь предплечьями в дверь, и посылает через плечо многообещающую улыбку. – Вот только потом не жалуйся.       – И не подумаю, – выдыхает Эфир.       Он обводит пальцами напряжённые соски, пересчитывает рёбра, подмечая парочку шрамов, и отстраняется, крепко сжимая напряжённую ягодицу. Скарамуш, словно только этого и ждал, подаётся в руки и сильнее выгибается, без сомнений зная, насколько же соблазнительно выглядит.       Через сравнительно тонкие стены хорошо слышно, как внизу, в клубе, играет музыка, но Эфир игнорирует её, даже не понимает, что это за песня, потому что всё его внимание занимает Скарамуш. Этот наглый, едкий сгусток сарказма, который Эфир готов нежить в своих руках до потери пульса, только бы он стонал для него одного.       В голове всплывают мысли, как бы Эфир мог прижать Скарамуша спиной к стене, закинуть эти тонкие сильные ноги на талию и взять его на весу, поддерживая под ягодицы. Или же повалить на ковёр, заставив встать на колени, которые разъезжались бы во время оргазма. Фантазии кажутся такими соблазнительными и яркими, и Эфиру хочется исполнить их все и сразу, но приходится вспомнить, что на этот раз он договорился о кое-чём другом.       Эфир вытаскивает из кармана влажную салфетку в упаковке и наспех обтирает руки, ещё помня о том, что надо всё-таки заботиться о чужом здоровье и безопасности, а следом вскрывает презерватив. Вот уж за что Скарамуш точно может его убить, так это за небезопасный секс, хотя Эфир уже показывал ему несколько справок.       Но чужое слово закон. Хотя возможно, когда-нибудь Эфир всё же уломает его и кончит глубоко внутрь, а потом будет наблюдать, не давая уйти в душ, как сперма стекает по бёдрам.       Эфир приспускает штаны и раскатывает презерватив по члену, а следом давит двумя пальцами на истекающий естественной смазкой вход. Её так много, что она уже начала стекать по бёдрам и пачкать штаны, и Эфиру до безумия лестно видеть настолько сильное ответное желание.       – А ты готовился, – посмеивается Эфир, наклоняясь ближе к лицу Скарамуша, когда мышцы почти не сопротивляются проникновению.       – Не обольщайся, это не ради тебя, – фыркает Скарамуш, ударяя раскрытой ладонью по двери. – Хватит уже тянуть, блять.       – Какой нетерпеливый, – усмехается Эфир и толкается тремя пальцами, на всякий случай проверяя мышцы.       Скарамуш может сколько угодно торопить его и провоцировать, но Эфир не может себе позволить войти в него, пока тело не готово. Организмы омег, конечно, устроены по-особому, но это же не значит, что их можно трахнуть в любую секунду.       Скарамуш сильнее вжимается в дверь, упирается в неё лбом и нетерпеливо сжимает пальцы в кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони. Эфир ещё раз обводит его задницу ладонями, крепко сжимает, разводя в стороны, и толкается вперёд, проникая почти на половину.       Удивительным образом Скарамуш стонет в такт усилившейся в клубе песни и подаётся бёдрами назад, принимая член ещё глубже. Он переступает ногами, прогибается в пояснице, кажется, до хруста, хотя из-за музыки Эфир этого не слышит. И невозможно удержаться и не начать наконец-то двигаться.       Скарамуш преступно красив, особенно когда пытается встречать толчки движением таза и постанывает каждый раз. Эфир забирается под свободную майку и обхватывает тонкую талию, мешая Скарамушу двигаться так же свободно.       Их запахи перемешиваются, перекликаются, и Эфиру нравится, как они вместе сочетаются: гроза с лавандой и ноткой хвои Скарамуша и его мускатный орех, гранат и костёр. Ох если бы это сочетание можно было закрепить надолго, а не только на короткую ночь.       Неосознанно Эфир начинает толкаться в такт ускорившейся музыки и сильнее впивается в бока Скарамуша. Тот дёргается, стонет так сладко и громко, что это можно было бы услышать за дверью. Но Эфиру плевать, ему нравится слышать его голос, да и кто вообще может появиться прямо рядом с его личной комнатой? Даже персоналу ходить сюда крайне нежелательно без необходимости.       Эфир ведёт одной рукой выше, задирая майку и с силой сжимает сосок, а потом дёргает Скарамуша на себя, заставляя отстраниться от двери. Скарамуш забавно взмахивает руками в поисках опоры, а потом закидывает их назад, хватаясь за волосы и плечо Эфира, когда его прижимают к груди.       Поцелуй получается смазанным, мокрым, и Скарамуш стонет в него ещё громче. Эфир опускает вторую руку с талии ниже и обхватывает истекающий член, делая несколько движений. Кончают они вместе, и Эфир тоже стонет, когда его губу прикусывают.       После одного раунда Скарамуш ещё не готов падать, а потому его не надо поддерживать, он даже сам делает шаг вперёд, снимаясь с члена, и упирается в дверь рукой. До чего же хорошо он выглядит даже после секса ещё и в не до конца снятой, перекошенной одежде. Повалить бы такого на кровать, избавить от лишних тряпок и брать, пока не попросит остановиться от усталости.       Или ещё его можно вылизать, чтобы извивался на языке не хуже, чем на члене.       Ох, а если бы Скарамуш подпустил к себе в течку…       – Не обольщайся, Эфир, – сладко тянет Скарамуш, вытирая с подбородка слюну тыльной стороной ладони. – На остаток ночи командую я.       Ах да, точно, Эфир же ему обещал. И, наверное, после всего можно даже рассказать немного правды о себе, потому что чутьё подсказывает, что вскоре надо ждать беды. Вот только от кого…