Растоптанные ростки доверия. Сломанная эмпатия.

Цукаучи спешно проверил пульс и дыхание Мидории. Никаких значительных отклонений от нормы не было, что не могло не радовать детектива. Он уже собирался доставить парня в больницу для предоставления медицинской и психологической помощи, в которой, видит Ками, Мидория нуждался в крайней степени. Вот только его порыв омрачило осознание, что прямо за ним стоят двое человек, которым нужно основательно вправить мозги. Он обернулся, будучи готовым к выражению самодовольства на лицах его... друзей? Знакомых? Он не знает, как классифицировать отношения между ними с этого момента. Сейчас малец сказал именно то, что эти двое хотели услышать. Небось, счастливы. Ничего, Цукаучи омрачит их— Или ему будет некого омрачать. Айзава и Яги снова стояли, как вкопанные. Хотя нет, блондин порывался упасть в обморок, вслед за их жертвой. На самом деле, он никогда не видел Айзаву с такими узкими зрачками. Цукаучи надеется, что это от шока, а не от того, что Шота также слетел с катушек. На самом деле, это бы многое объяснило. Мужчин также заметно трясло, эй, это же не паническая атака?! Потому, что они не могут вот так впадать в стресс после всего! Они что, испугались Мидории? Да, это было жутко. Чёрт, это было очень жутко. Но произошедшее только их вина. Витать в мыслях Наомасе помешал, наконец обревший дар речи, Шота: — Мы зашли слишком далеко. Я... Я так разозлился, узнав о предателе. И он совсем не хотел говорить. Он в конце концов признался, но я не верю, что Мидория действительно желал нашей смерти до этого. Я правда считал, что злодеи каким-то образом заставили Мидорию работать на них! Детектив был, ну, не то чтобы приятно удивлён, но то, что хоть один из них понимал масштаб пиздеца проблемы, было неплохо. Возможно он не собирается отправлять их в психушку, как маньяков. Однако он всё равно должен сообщить им. Только его перебил голос Яги: — Мы ничем не лучше злодеев, ха? Он точно не был предателем в тот день, когда я встретил его. В какой момент всё пошло не так? Я никогда не чувствовал себя так ужасно, как в тот момент, когда Недзу сообщил мне. Хотел бы я сказать, что он заслужил то, что получил, но... Окей. Оба придурка знают, что они придурки, хотя им стоило думать об этом раньше! И Наомаса всё равно до конца жизни будет адски зол на них. — Яги, заткнись. Можете не утешать себя тем, что его было за что мучить. Знаете, как вы и говорили до этого, вы всё равно не имели никакого права, но докучи... Когда Мидория ответил на мой вопрос, он солгал. «Да. Я предатель.» — сказал он и это была ЛОЖЬ! — ... В тайне наслаждаясь выражением абсолютного отчаяния на лице двух героев, детектив направился к выходу, бросив на прощание: — Он никогда не простит вас. Даже если он скажет вам обратное. Мне не нужна моя причуда, чтобы понять, что это будет ложь. Вы сами видели, до чего его довели. Доверит ли он вам спину в бою? Вопрос риторический. На его месте я бы всадил в вашу нож.