𝐁𝐋𝐎𝐖

      20-го января Хан Джисон приехал в Сеул. Чтобы в очередной раз уладить дела клана и не допустить скандала. Его брат уже давно неимоверно раздражал практически всю семью. Мать Хенджина умерла. А больше омега, по сути, был никому не нужен. Он только всё портил и постоянно ставил под угрозу такую отличную возможность породниться с кланом Квон.       Никто не понимал, почему Хенджин упрямится и не желает подчиняться. Не в его положении было выбирать и капризничать. Омега должен был быть благодарен такой редкой удаче. Младший господин Квон — лучшая партия из возможных. Выгоднее просто быть не может. Дон Ги был настолько хорошо воспитан, что упорно терпел все закидоны омеги. Постоянные скандалы и побеги. Неподчинение и вздорный нрав. Впрочем, Дон Ги тоже не был в проигрыше. Хенджин — рецессив очень древнего рода, с отличной родословной. Мальчик был таким красивым и добрым, что любой доминант был бы счастлив владеть подобным сокровищем. Но у Дона с омегой возникли проблемы с первого дня их знакомства.       Хенджину было всего 13, когда он впервые приехал в белоснежный особняк семьи Квон на побережье, неподалеку от порта Инчхон. Хенджин всё детство провел в Тэгу. И ни разу не был в Сеуле. Дон Ги был тогда уже блестящим молодым альфой 23-х лет, перед которым вся столица стояла на коленях. Он успевал всё. Получать отличное образование, управлять компанией отца и прожигать жизнь в бесконечном пламени ночных огней Сеула.       Договор с семьей Хван Дона совершенно не интересовал. Он знал, что ему пришлют мальчишку рецессива, которого в будущем надо будет трахать ради совместного потомства. Альфу это не напрягало. Он отлично знал свои обязанности перед семьей и не собирался от них уклоняться. Первая течка у таких омег не начинается раньше 17-ти лет, поэтому они довольно поздно созревают. Дон не планировал даже общаться с Хенджином до достижения им полового созревания. Какой в этом смысл? У альфы давно уже были устоявшиеся отношения с обычным омегой, и Дон не понимал разницы между ним и рецессивом. У альфы был обширный опыт различных связей, но таких, как Хенджин — он никогда не имел. Дон знал теорию. Что доминантам рецессивы подходят наиболее всего. Но он не ждал ничего особенного от подростка, которого ни разу не видел в глаза, который вырос практически в деревне и, по меркам семьи Квон, был беден и плохо воспитан. Дон не встретил омегу по приезде и не познакомился с ним. У альфы был пентхаус в Каннам, и он редко приезжал в особняк. Таким образом, Хенджин довольно много времени провел в доме будущего мужа вполне спокойно и комфортно. Его никто не трогал. С ним хорошо обращались. Его представили родителям Дона, а прислуга была с омегой крайне любезна. Хенджину сразу же наняли преподавателей и воспитателей. Подобрали гардероб и выделили целое крыло в огромном доме. Первые два месяца Хенджин писал Хану, что жизнь в семье Квон похожа на сказку. И омега мечтает только об одном. Встретиться наконец с тем, кто предназначен ему самой судьбой. Хенджин не был глуп или наивен, но он был ребенком и не думал о плохом. В его сердце было огромное желание любви. Того прекрасного чувства, которого омега никогда не знал. В тот далекий весенний день, когда Хенджину исполнилось 14, он наконец-то увидел своего альфу, познакомился с ним так близко, как только можно и перестал ждать любви от кого бы то ни было…       Отец Дона попросил альфу приехать и подарить что-нибудь своему омеге. Потому что у Хенджина день рождения. Альфа не знал, что нужно мальчику. И купил ему то, что дарил своим обычным шлюхам. Только в сотни раз дороже. Хенджин всё же шлюха не обычная. А с генеалогическим древом намного более обширным и древним, нежели у самого альфы. Дон собирался заехать, поздравить и уехать. Альфу, в его шикарных апартаментах, ждал его любовник. Молоденький омега-айдол, который стал известен около года назад. Дон продюсировал их группу и даже купил акции их музыкальной компании. Всё ради того, чтобы его юный любовник старался в постели изо всех сил. И омега не разочаровал его. Делал всё, что нравилось альфе и был именно таким, каким Дон хотел его видеть. Всё было прекрасно до того самого дня, когда доминант увидел рецессива и коснулся его.       Празднование не было пышным. В малой гостиной был накрыт стол, и собралась лишь семья Дона. К Хенджину приехал Хан. Братья общались и смеялись, обмениваясь новостями. Джисон был воспитанным, скромным, и его принимали в доме клана свободно. Но, естественно, достаточно прохладно. Низкое происхождение Хана было всем известно. Едва войдя в дом, Дон почувствовал это… Сумасшедший аромат розового сада, омытого дождем. Так сильно, так чисто, так сладко. Альфа навсегда запомнил то самое первое ощущение. Ему захотелось плакать. Как в детстве. Так пронзительно, так трогательно… Дон на несколько минут задержался в огромном холле. Из зеркала на него смотрел высокий широкоплечий парень. Молодой, но уже солидный. Все доминанты выглядят старше. Дон был высоким, даже массивным. Его лицо было резким и красивым. Полные губы, большие чуть раскосые глаза, черные, влажные. Верхнее веко слегка прикрывало радужку. Такая гипнотическая форма называется глазами тигра. Расслабленный внимательный взгляд, который в один миг становится тяжелым. Прямой нос, бледная, как и положено, кожа аристократа, высокий лоб. Черные волосы были аккуратно уложены назад. Всякий, кто увидел бы альфу, был бы в восхищении. Дон выглядел шикарно и был одет дорого и со вкусом. Но альфа, стоя перед зеркалом, отчего-то чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что что-то не так. Такое странное чувство он испытывал впервые. Недовольство собой? Боязнь не понравиться? Он лишь вошел в свой дом, где он бог и хозяин, где он владеет всем от фундамента до последней серебряной ложки. А уже ощущает себя неуверенно?! Немыслимо.       Дон взглянул в тигриные глаза своему отражению и улыбнулся. Его сердце бешено билось, но лицо было расслабленным и безупречным. Альфа ещё даже не видел омегу, а уже ощущал невыносимый жар. Такого с Доном не случалось никогда. Он словно вдыхал какой-то неведомый сладкий яд. И тот отравлял его кровь, бежал по венам прямо к сердцу и превращал доминанта в послушного пса. Всё существо альфы восставало против этого. Когда он замер на пороге малой гостиной, его уже всего трясло. От этой дикой слабости и бешеного возбуждения. И ещё от злости. Дон с трудом держал себя в руках. И это было для альфы самым страшным. А стоило ему взглянуть в лицо омеги, как он понял, что пропал. У Квон Дон Ги не было слабых мест. Он был безупречен. До того дня…       Хенджину исполнилось 14. Он был довольно высоким для своего возраста, но едва доходил альфе до груди. Светловолосый юный ангел с глазами цвета дождливого неба. Такими влажными, такими манящими. Альфа был избалован вниманием омег. Самых красивых, самых сладких. Но против природы человек бессилен. Обычный омега никогда не затмит рецессива. Тем более для доминанта. Хенджин улыбался, и его пухлые губы подрагивали. Он не думал, что между ними будет такая огромная разница, практически пропасть. Альфа показался ему слишком взрослым, слишком солидным и даже пугающим. Трясущимися руками Хенджин принимал подарок от будущего мужа и разворачивал его. Омега никогда не носил подобные вещи. Поэтому массивный бриллиантовый чокер, стоимостью в роскошный дом в самом хорошем районе, показался мальчику ошейником. Но у него ведь нет собаки. Он поднял глаза на альфу, но тот лишь хищно улыбнулся в ответ. — Не знаешь, как это носят, малыш? Дон взял из рук Хенджина тяжелую, усыпанную камнями, вещицу и осторожно надел ему на шею. Хенджин не понимал, почему альфа гладит его кожу на скуле и сдавливает широкой ладонью горло, проводит большим пальцем по кадыку. — Тебе очень идет, — улыбнулся Дон. — У тебя такая бледная кожа. Тебе пойдут рубины. И изумруды. И сапфиры… А к глазам топаз. Альфа разглядывал Хенджина и не мог отвести глаз. Какого черта он два месяца не приезжал даже посмотреть на свое новое приобретение? Торчал там в пентхаусе с какими-то дешевыми шлюхами, хотя уже давно мог бы трахать этого сладкого малолетку. Хенджин улыбался и смущенно кивал. Он ощущал себя неуютно. Ему впервые было страшно в этом доме. Альфа смотрел на него плотоядно и горячо. — Будет лучше, если ты снимешь с себя всё кроме этого, детка, — Дон погладил подушечками пальцев холодные бриллианты. — Дон, — мать альфы привлекла всеобщее внимание. Они всё ещё были в малой гостиной. За столом. Вокруг гости. Родственники. Прислуга. — Хенджин ещё ребенок. Не нужно дарить ему подобные вещи. И говорить с ним так тоже не стоит. Все за столом посмотрели на нее. Мать альфы имела определенное влияние на сына. Но, всё же, недостаточное. Дон обратил, наконец, внимание на присутствующих. Он кивнул лишь отцу и презрительно взглянул на застывшего Джисона. Хан внезапно осознал, что ничего хорошего его брата в этой семье не ждёт. Но изменить что-либо уже было невозможно. — Хенджин, — альфа посмотрел омеге в глаза. — Я забираю тебя. Сейчас. Ты поедешь со мной. Голос Дона был мягким. А взгляд горячим. Хенджина трясло, и он изо всех сил старался сохранять лицо. Он растерянно посмотрел на брата и на замеревших в немом недоумении гостей. На главу семьи Квон. Никто. Ни один человек не сказал Дону ни слова. Не помешал и не остановил его. Альфа взял Хенджина за руку и повел за собой. Омега молча шел за ним и не желал оглядываться. Он знал, что на лицах тех, кто остался в малом зале, был лишь ужас…       В машине альфы они ехали молча. Дон был за рулем и спокойно выжимал за сотню, даже не напрягаясь. Он уверенно смотрел на дорогу, и его лицо было непроницаемым. Хенджин хотел спросить, сможет ли он вернуться в особняк к завтрашним занятиям. Ведь у него всё расписано. Но ощущал каким-то шестым чувством, что этого делать не стоит. Приехали они довольно быстро. В полумраке подземной парковки, альфа заглушил мотор и посмотрел на Хенджина. Омега сидел, вжавшись в пассажирское кресло, и смотрел огромными влажными глазами на альфу. Никогда и никого Дон Ги не хотел так сильно. Его не привлекали дети и подростки. Дон любил невысоких пухленьких омежек с мягкими формами и рабочими дырками. Чтобы всё знали, всё умели и могли обслужить альфу по высшему классу. Но сейчас он понял, что теперь ему больше не будет интересен ни один другой омега. — Идём, — холодным голосом произнёс Дон и вышел из машины. Хенджин вышел за ним и шел, едва переставляя ноги. Он не был глуп, и понял, зачем этот альфа забрал его с собой. Перед тем, как отправить омегу в семью Квон, с ним проводили нудные разъяснительные беседы о половом воспитании и даже показывали наглядные видео, практически порно. Чтобы омега имел понятие о том, как вести себя, чтобы альфа был доволен. Но Хенджин четко помнил, что секс не предусматривался раньше, чем у него пройдёт первая течка. А до этого ещё, как минимум, три года. В роскошном зеркальном лифте, Хенджин смотрел на свое бледное лицо, и ему казалось, что он не живой. Лишь призрак самого себя. До смерти напуганный и безмолвный. Черные гипнотические глаза тигра смотрели на Хенджина из зазеркалья, и сердце омеги замирало от страха. Альфа прекрасно чувствовал этот страх. Впитывал его и наслаждался им. Такой чистый. Неподдельный. Этот красивый, восхитительно пахнущий омега раскроется позже других. Сейчас у него нет, и не может быть, никаких позывов к похоти. Но альфе было всё равно. Хенджин для Дона не был человеком. Он был лишь чистым вожделением. Фетишем, если хотите. С первого взгляда. Он так сильно зацепил альфу, что тот едва не потерял рассудок. Дон Ги не собирался отказывать себе ни в чем. Всё, что он хотел, он получал.       Двери пентхауса бесшумно отворились, и на пороге возник невысокий милый омега с розовыми волосами. Его красивое кукольное лицо сияло от счастья. Капризные пухлые губки были растянуты в сладкой улыбке. Он хотел уже было прыгнуть на руки Дон Ги, но внезапно заметил Хенджина и замер. Они стояли в холле огромной роскошной квартиры альфы и несколько секунд смотрели друг на друга. Альфа скинул обувь и снял пиджак. Его раздраженный голос прервал неловкое молчание. — Тэмин, познакомься, это Хенджин, — Дон прошел в гостиную как ни в чем не бывало и бросил омеге: — Не стой столбом. Проводи его. Тэмин засуетился. — Привет, — он сладко улыбнулся Хенджину и заглянул ему в глаза. — Привет, — тихо ответил Хенджин. — Ты рецессив? — голос Тэмина дрогнул. — Да, — Хенджин кивнул. Тэмин закусил губу. Он знал, что у Дон Ги договорная связь с рецессивом из высшего общества. И альфа говорил, что тот ещё ребенок. — Пойдём, — Тэмин взял Хенджина за руку и повел в гостиную. Хенджин послушно шел за омегой. В гостиной Дон Ги расположился на диване. Он спокойно ждал, пока омеги подойдут и сядут напротив. — Что-то принести из бара? — едва присев, спросил Тэмин. — Чуть позже, — улыбнулся альфа. — Хенджин. Омега вздрогнул, услышав свое имя. — Ты знаешь кто я? — альфа смотрел в глаза омеги немигающим взглядом. — Младший господин Квон, — быстро ответил Хенджин. Альфа улыбался мягкой улыбкой красивых полных губ. Он слегка поддался вперед, и его взгляд стал тяжелым. — Я твой владелец, Хенджин. А ты моя собственность. Твоя семья отдала тебя, и к ним ты вернуться не сможешь. Ты мой. Ты это понимаешь? Странные слова из уст, по сути, будущего мужа. — Разве я вещь? — тихо прошептал Хенджин. — Я человек. — Да, Хенджин. Ты моя вещь. Тебе лучше уяснить это сейчас. Чтобы потом тебе не было слишком больно. Ты не человек. И никогда им не будешь. Ты, как и все тебе подобные, годитесь лишь для одного. Ты знаешь что это, Хенджин? Омега отрицательно замотал головой. Всё его тело было сковано льдом ужаса и беспомощности. — Урок усваивается лучше, если сразу перейти к практике, — Дон Ги откинулся на мягкую спинку дивана и начал расстегивать рубашку. — Тэмин, помоги ему раздеться и держи его. Если он будет орать, плакать или отбиваться, ты об этом пожалеешь. Тэмин быстро встал и дернул практически деревянное тело Хенджина на себя. Поставил омегу на ноги, словно безвольную куклу и начал торопливо раздевать. — Не сопротивляйся и не плачь. Он этого не любит. Не вздумай кричать. Он нас обоих убьет или покалечит, — одними губами шептал Тэмин. Хенджин стоял не шелохнувшись, пока омега сдирал с него одежду. Тэмин раздел его почти мгновенно. И также быстро разделся сам. Вещи валялись тут же на ковре. Хенджин дрожал от холода и ощущал на себе мягкие руки омеги. Тэмин повернул лицо Хенджина к себе и тихо сказал: — Ты умеешь целоваться, малыш?       Хенджин не успел ответить. Тэмин прильнул к нему всем телом и осторожно начал целовать его в губы. Омега ничего не ощущал. Только мокрые горячие прикосновения. Чужой язык у себя во рту и теплые успокаивающие руки, которые гладили его тело. Тэмин в ту ночь старался как мог. Держал Хенджина и отвлекал его. Целовал глубоко, заглушая его рыдания и стоны боли. Дон Ги трахал мальчика до разрывов и крови. И ему это понравилось. Безумно. Так узко, сладко и горячо ему никогда и ни с кем раньше не было. Тело его омеги было незрелым и угловатым, но уже тогда красивым и нежным. Лицо, даже залитое слезами и перекошенное гримасой отвращения, было ангельским и чистым. А запах сводил с ума. Дон Ги насиловал ребенка и упивался собственным вожделением сполна. Впрочем, как и всегда. Ведь он получал, что хотел и не привык к другому.       Хенджин постарался впоследствии стереть из своей памяти эти ужасные моменты. Но так и не смог забыть, как Тэмин нежно целовал его, распростертого на постели, и держал его за руку. В тот самый момент, когда альфа долбил его и рвал, рыча от удовольствия… Так странно сплелись в памяти Хенджина боль и нежность. Тэмин плакал вместе с ним, и их слезы были общими. Хенджин это тоже запомнил. Но самое сильное воспоминание о Тэмине омега и хотел бы забыть, но не смог. Когда спустя полгода малыша Тэмина выкинули из окна пентхауса на 113-м этаже по приказу Дон Ги…

❛━━━━━━━ ••• ━━━━━━━❜

      Джисон давно не был в особняке. Он ненавидел этот красивый белый дом. Самые ужасные воспоминания юности Хана — были связаны с ним. — Моё терпение не безгранично, — Дон Ги смотрел холодным взглядом. — Верни его, и если не хочешь, чтобы он страдал, сделай с ним что-нибудь сам. Его капризы меня утомили. Джисон смотрел в окно на великолепный парк в регулярном стиле. — Что я должен сделать с ним? — Перережь сухожилия, — Дон пожал плечами. Хан никогда не нравился ему. Но формализм и холодность альфы однозначно импонировали Дон Ги. Он усмехнулся. Лицо Джисона было непроницаемым. — Желаешь себе ползающего по особняку калеку? Как скажешь, — Хан поднялся со своего места. — Я могу идти? Взгляд Дона стал тяжелым. — Сядь, — произнёс он спокойно. Джисон послушно сел на стул напротив широкого стола, за которым сидел Дон. Они находились в его кабинете на втором этаже. Дон Ги раздумывал над этой короткой фразой, брошенной Джисоном. Хотел бы он себе калеку? Нет, не хотел бы. Альфа наказывал Хенджина много раз, и никогда боль не срабатывала. Нужно было что-то другое. Вопреки тому, что говорил о нем Хенджин, убивать омегу Дон Ги не планировал. — Не трогай его, — вздохнул Дон. — Я подумаю, что с ним сделать. Сейчас я слишком зол. Могу принять неверное решение. Просто притащи его сюда. Посидит, подумает, и возможно я найду на него управу. — За семь лет не нашел, а сейчас вдруг осенит? — машинально спросил Джисон. — Отпусти его. Или убей. Сколько можно? Ты сам не устал? — Я не такой, как ты, Джисон, — улыбнулся Дон Ги. — И подобные тебе не смогут меня понять. Это нормально. Я привык. Доминанты не устают, малыш. А убить твоего брата, это дело пары секунд. Я всегда могу это сделать. Но не хочу. Хотел бы, убил. Можешь идти. Ты свободен.

❛━━━━━━━ ••• ━━━━━━━❜

      В порту Инчхон кипела работа. Чанбин, Крис, Минхо и Чонин третьи сутки торчали в доках. Они готовили лабораторию для Феликса и оборудовали склады. Чонин сперва не брался за грязную работу. Выросший в достатке, альфа не привык марать руки. Но очень быстро втянулся и стал помогать. Привлекать к их опасному преступному занятию левых людей — было крайне опасно. Поэтому всё приходилось делать самим. Работы было много. К концу третьего дня альфы выдохлись и сидели на складе среди огромных коробок с оборудованием. — Что непривычно? — усмехнулся Чанбин, глядя на лежащего в позе звезды Чонина. Тот лишь кивнул не в силах ответить. У Чонина ныли все мышцы тела даже такие, о наличии которых альфа не подозревал. Парень не был чужд спорту, но столько работать физически однозначно не привык. Минхо посмотрел на часы. — Почти девять, — произнес он. — Сейчас Феликс приедет. При этих словах Крис вздрогнул. — Зачем? — Ему нужно здесь в лаборатории разобраться. Он тебе не говорил? — Минхо взглянул на Криса. — Нет, — альфа покачал головой.       Напряжение последних дней выбило Криса из колеи. Он плохо спал и много думал. После того, что произошло между ним и омегой, Феликс стал вести себя намеренно дерзко. Всем своим видом показывая свое недовольство и раздражительность. Доставал альфу глупыми придирками и выводил из себя. Крис как мог старался избегать конфликта. Держал себя в руках и не встречался с Феликсом лишний раз. Однако рано или поздно им придется поговорить и расставить все точки над и… Крис вздохнул. Уже поздно. Нельзя оставлять тут Феликса одного в доках. Нужно остаться с ним и помочь. И охранять его как всегда.       Омега действительно приехал к девяти часам. Прошел на склад и поздоровался со всеми. После чего сразу направился в лабораторию, не теряя времени даром. Крис смотрел на омегу глазами побитой собаки и кусал губы. Надо было согласиться хотя бы просто на секс, а не строить из себя высоконравственного. Почему, когда дело касается Феликса, Крис такой идиот? Альфа вздохнул. Он поднялся и произнёс, обращаясь то ли к Минхо, то ли ко всем сразу: — Я останусь и помогу Феликсу. Привезу его потом в квартиру. Тут одному небезопасно. Альфа пошел за омегой и со стороны казалось, будто каждый шаг ему даётся с огромным трудом.       Феликс был на удивление тихим. Не капризничал, не нарывался. Спокойно разбирал оборудование и реактивы. Вежливо просил Криса помочь, когда требовалось перетащить что-то тяжелое или достать с верхних полок. Крис сперва настороженный и грустный постепенно расслабился. Всё-таки они с Феликсом давно знали друг друга и им вместе всегда было комфортно. Спустя пару часов совместного труда, напряжение между ними понемногу спало. Они так же свободно общались как раньше и подкалывали друг друга. — У тебя было такое лицо! — хохотал Феликс. — Это надо было видеть. — Ну знаешь, — хмыкнул Крис, доставая хрупкие колбы из мягкой упаковки. — Когда тебя хватают за член это довольно сильное ощущение. Я слегка опешил. — Слегка, — Феликс заливисто смеялся и никак не мог остановиться. — Да ты был в ахуе. — Это вполне естественно. — усмехнулся альфа. — Только не говори, что не хотел, — Феликс расставлял колбы в ряд по одному ему известному порядку. — Когда я спал в твоей комнате там на свалке, ты постоянно ночью меня лапал и крутился вокруг. — Лапал??? Я тебе одеяло поправлял. — Крис округлил глаза. — Ага, а кто хватал меня за ноги и гладил лодыжки? Думал, что я сплю? Извращенец. — Феликс запустил в альфу мятым комком упаковочной бумаги. — Да, бля, я думал, что ты спишь! — Крис увернулся и посмотрел на Феликса в упор. Какой смысл врать и притворяться? Между ними и так всё понятно. — Ты уже определись, Крис, — усмехнулся омега. — Ты похотливая скотина или трепетная лань? Они стояли, глядя друг на друга и оба дрожали. Подобное между ними происходило впервые. Никогда до этого притяжение не было столь явным. Феликс раньше всегда был отстраненным, а Крис умело обходил острые углы. Теперь же омега был заинтересованным, а альфа внезапно стал резким. — Ты ведь умный мальчик, Феликс, — тихо сказал Крис. — Мысли шире. Похотливая скотина не может любить? А романтичным сердцам не хочется секса? Ты же знаешь, что только из смеси рождается взрыв. Когда ты осторожно добавляешь мягкий безопасный глицерин, который сам по себе никому не навредит, в шипящую смесь кислот, которая может лишь разъесть твою кожу до костей, ты получаешь нитроглицерин и это уже смерть всему живому. Альфа приблизился вплотную к омеге. Тот смотрел снизу вверх, широко распахнув глаза. Феликс не был романтичен в общепринятом смысле. Он вообще был странным, а его реакции были непредсказуемы. Но тут Крис попал в точку. Он отчего-то всегда знал, как донести до омеги свои мысли максимально понятным для Феликса образом. — Значит ты у нас фактически динамит, Крис? — прошептал омега. — Ты мой реактив, детка, — ответил альфа, наклоняясь к губам омеги. — Без тебя ничего не произойдет. И лишь с тобой я взрывоопасен…       Они почти одновременно подались в объятия друг друга. Синхронные, словно сиамские близнецы. Это было легко и просто для них обоих, давно привыкших жить и дышать в одинаковом ритме. Крис больше не думал о том, что всё это кончится лишь болью, разбитым сердцем и преданной дружбой. Он весь горел, не в силах больше сдерживаться. Его животная природа взяла верх, и, сжимая омегу в объятиях, альфа перестал соображать, полностью отдавшись чувствам. Он сладко целовал мягкие губы Феликса и гладил его спину. Прижимал к себе горячее маленькое тело и хотел лишь одного. Трахнуть омегу тут же на столе среди кислот и щелочей. Феликс же анализировал собственные ощущения внезапно осознавая, как горячо и мокро стало у него внутри. Как его тело само готовится к сексу и желает отдаться. Природа подчиняла его себе, и Феликс неосознанно хотел быть взятым и разодранным. Он ощущал лишь слабость и жар. Он даже двигался с трудом, полностью отдавшись в руки альфы. Такое состояние требовало тщательного изучения и полного погружения в процесс. Феликс изо всех сил вцепился в Криса и прошептал: — Я больше не могу, меня не держат ноги.       Крис смотрел мутными глазами. Его влажные горячие губы дрожали. Он медлил лишь секунду, прежде чем схватить Феликса в охапку и усадить на стол перед собой. Омега сразу лег на спину и раздвинул ноги. Его открытая поза и податливая мягкость сводили с ума. Криса мутило. Он тяжело и рвано дышал. Перед глазами расплывались разноцветные пятна. Он стаскивал с омеги брюки и не контролировал свои движения. Альфа стал грубым и несдержанным. Раздевал Феликса, почти разрывая одежду, не задумываясь о том, как сильно хватает его за нежные ляжки, сжимает и стискивает. Феликс же был немало удивлен тому, как сладко ощущалась боль от слишком грубых прикосновений. Его тело стало чувствительным и, казалось, впитывало любое воздействие, превращая грубость в ласку. Он вдруг вспомнил, как Крис объяснял ему, что Минхо не мучает Хёнджина, и тот стонет от удовольствия, а вовсе не от боли. По-настоящему понять смысл этих слов Феликс смог только сейчас. В тот самый момент когда Крис резко вставил ему без подготовки и тихо застонал. Тело альфы мелко затряслось от ощущений. Феликс был узкий, горячий и мокрый. У омеги всё хлюпало внутри, пока Крис жестко накачивал его, закинув его ноги себе на плечи. Феликс и опомниться не успел, как его разложили на столе и трахали всё больше ускоряясь. У него внутри рождалось странное желание, такое сильное, что сопротивляться ему было невозможно. Феликс запрокинул голову и застонал. Так громко и сладко, что у альфы от этого звука свело внутренности. Он схватил омегу за бедра и начал вбиваться в его податливое тело резче и сильнее. До тех пор пока Феликс не начал метаться и кричать…

❛━━━━━━━ ••• ━━━━━━━❜

      Джисон смотрел записи с камер подземной парковки комплекса Seoul Arena, снова и снова прокручивая один момент. Неизвестный молодой альфа, явно доминант, помогал Хенджину спрыгнуть с края контейнера. Альфа смотрел на омегу снизу вверх и его красивые мягкие глаза горели. Он протягивал к Хенджину руки и тянулся всем корпусом. Дьявол как водится кроется в деталях, а Хан как полицейский привык быть внимательным к мелочам. Этот молодой неопытный доминант влюбился с первого взгляда. Он пришел на зов и помог нуждающемуся, не колеблясь ни секунды. Джисон вдруг подумал о том, что найдя омегу в этот раз, он непременно столкнется с этим доминантом. Хан был уверен на сто процентов, что эти двое всё ещё вместе. Надо было разузнать всё что можно об альфе, который увез его брата. Джисон запросил в центральном управлении полиции Сеула записи с камер всех окрестных дорог возле комплекса. Надо было вычислить, куда конкретно уехала фура, на которой его брат сбежал с двумя неизвестными. Полный анализ занял меньше суток. На следующий же день Джисон уже знал, куда уехал Хенджин. И очень скоро альфа прибыл на свалку, чтобы самому всё разнюхать. На территории свалки камер не было. Куда конкретно отогнали фуру можно было искать очень долго. Джисон нарезал круги на своей старенькой Хонде по бескрайнему морю ржавого железа и осматривал окрестности. Его внимание привлекла старая водонапорная башня на самой окраине свалки. Он выкрутил руль и поехал туда. Чутье никогда не подводило альфу. Джисон не ошибся и на этот раз. Он остановился возле старых скрипучих железных ворот, увитых колючей проволокой и вышел из машины. За воротами оказался обширный двор, расчищенный от мусора и всякого хлама. У подножия башни был большой ангар и пара гаражных пристроек. Хан задумчиво бродил по территории, внимательно осматривая местность. Тут было пусто. Ни одной живой души. Следы от шин повсюду. Что-то вывозили и причём не так давно. Джисон опоздал. Те кто тут жил, снялись с места не меньше недели назад. Интересно чем была вызвана смена дислокации? Ведь судя по постройкам, небольшая группа людей проживала тут довольно значительное время.       Джисон вскрыл ангар и зашел внутрь. Было темно и тихо. Слабые запахи витали в воздухе. Едва слышные, но все ещё различимые по-крайней мере для ищейки. Джисон достал карманный фонарик. Резкий и яркий луч света разорвал темноту. Посветив на стены вблизи входа, Хан нашел рубильник. Через пару минут ему удалось возобновить подачу электричества и включить освещение. Свет в ангаре зажегся мгновенно, резанув по глазам. Джисон осмотрелся, щурясь и моргая. Это жилище альф. Без сомнения. Тут явно не место для омег. Хан двинулся по ангару. Следы побега были заметны и здесь. Люди в спешке собирались. Побросали ненужное, оставили то, чем пользовались раньше. Хан облазил ангар вдоль и поперек. Нашел кухню и отдельные комнаты. Всё обнюхал, не найдя ничего примечательного. На складе явно хранили оружие. Его было много. Буквально ящиками. Остатки пороха, пустые гильзы, запах масла. Всё выдавало тут не хилый запас боеприпасов. Те, кто здесь жил, были явно связаны с криминалом. Торговцы оружием? Мафия? Джисон раздумывал, неспешно болтаясь по ангару. Его взгляд зацепился за странную железную дверь в стене. Куда она ведет? Джисон с трудом открыл скрипучие створки и обнаружил лифт. В лифте был странный едва слышный аромат. Шоколад? Хан осторожно ступил на железный пол кабины и увидел внутри лишь две кнопки. Вверх и вниз. Он нажал вверх и кабина с жутким скрежетом поехала.