В снежном плену...

— Если ты и сейчас начнешь есть свое мороженое, я клянусь, что убью тебя! — Зачем мне это делать? Син Цю все сильнее чувствовал раздражение, а Чун Юнь, наоборот, хоть и выглядел озадаченно, всем своим видом излучал спокойствие. — Зачем мы вообще сюда поперлись?! — еще глубже засовывая руки в карманы, произнес юноша. — Ну, вообще, это была твоя идея, — без единого намека на упрек сказал экзорцист. Да. Хоть не хотелось в этом признаваться, но Чун Юнь был прав. Но кто ж мог знать, что все обернется вот так? Друзья, что отправились в экспедицию на Драконий Хребет, совершенно неожиданно наткнулись на превосходящие силы противника, и они бы с легкостью справились с ними, если бы у тех почти не поголовно была невосприимчивость к крио урону. Поэтому ими единогласно было принято решение проскочить мимо, но, к сожалению, незаметно это сделать у них не получилось. После успешной попытки друзей увернуться от атаки огромного лавачурла удача их покинула: тот с разбегу врезался в скалу, и, к несчастью, это спровоцировало сход лавины. Каким-то чудом они избежали того, чтобы не оказаться под огромной толщей снега. Черт бы побрал этих хиличурлов, лавачурлов и все их проклятое семейство! Если бы не они, друзья бы давно уже сидели в ресторанчике подруги и наслаждались вкусной едой, а не ели сейчас свой скудный походный обед, состоящий из едва разогретого бутерброда и нескольких яблок. И уж точно бы не сидели сейчас в тесноте крошечной пещеры, пытаясь хоть как-то согреться. За стенами их укрытия, погоняемые порывами ветра, летели снежные хлопья. Хоть они и застряли тут, но то, что им удалось отыскать это место, уже можно было считать большой удачей. — Догорела, — вынес вердикт голубоглазый парень, осторожно прикасаясь рукой к походной печи, на которой они не так давно разогревали свой обед. Син Цю издал полный обреченности протяжный стон. — Превосходно! На улице уже почти стемнело, а мы остались и без тепла, и без какого-либо источника света. — Света от нее и так было почти ничего. А тепла тем более. — Чун Юнь быстро вытряхнул содержимое из печки на землю, собрал ее и сложил в рюкзак. — Она даже бутерброды нам подогрела и то с трудом. — Бесполезное изобретение человечества, — почти стуча зубами от холода, проговорил синеволосый юноша и изо всех сил вжимал голову в плечи, мысленно благодаря себя за то, что утром догадался одеться гораздо теплее, чем обычно, однако даже так мороз пробирал его до костей. — Замерз? — экзорцист присел рядом с другом. Сухая коряга, уместно оказавшаяся в этом подобии пещеры, была не самым удобным местом для сидения, но это было всяко лучше, чем сидеть на промерзшей земле. — А по мне разве не видно? — огрызнулся Син Цю. — Видно. Чун Юнь не был виноват в случившемся, но сейчас Син Цю раздражало буквально все, в том числе и то, что он никак не мог согреться. А еще его ужасно бесило то, что мерз только он один. — Тебе что, совсем не холодно? Парень отрицательно помотал головой. — Не очень. Син Цю тяжело вздохнул и посмотрел на летящий за стенами укрытия снег. Может, все-таки стоило поискать обратную дорогу, пока еще было светло? А сейчас они обрекли себя на очень длинную и холодную ночь. — О, погоди! — словно о чем-то вспомнив, экзорцист стал копаться в своем рюкзаке, и юноша молился, чтобы это оказалось что-то теплое. — Нашел! — Парень извлек небольшой стеклянный пузырек, в котором едва светилась небольшая алая искра. — Я уже не думал, что он когда-нибудь пригодится мне, и совсем о нем забыл. — Чун Юнь потряс колбочку, и внутри нее вспыхнул яркий огонек. — Вряд ли хватит надолго, но хотя бы руки успеешь согреть. Син Цю дрожащими руками принял теплую бутылочку словно величайшее сокровище. Согревающий свет был таким горячим, что почти обжигал пальцы, но он все равно не выпускал ее из рук. Приятное тепло разливалось по телу, и вскоре юноша перестал дрожать. Но, как и предсказывал Чун Юнь, ее действия хватило ненадолго. Син Цю с ужасом наблюдал, как огонек в бутылке становился все тусклее, пока совсем не погас. Пронизывающий холод не заставил себя долго ждать и в скором времени снова стал забираться под кожу. Юноша, чье внимание было полностью отдано греющей диковинке, и не заметил, как солнце уже скрылось за горизонтом и небо стало стремительно темнеть. А еще понял, что друг очень давно уже молчит и даже почти не двигается. Заснул он, что ли? Син Цю бесцеремонно и легонько толкнул его в плечо, и тот ощутимо вздрогнул. — Ты чего толкаешься? — возмутился экзорцист, потирая глаза. — Проверяю, не умер ли ты. — С чего бы мне умирать? — Тут убийственно холодно, — драматично произнес юноша. — Ну тогда первый на очереди это ты, а не я. — Очень смешно. Чун Юнь коротко посмеялся, но потом стянул с себя свой шарф и молча протянул его другу. Син Цю так же молча на него уставился. — Тебе он сейчас нужнее, — пояснил экзорцист. — Уверен? — растерянно произнес юноша. — Бери давай! — Чун Юнь не стал больше уговаривать друга и сам небрежно намотал свой шарф вокруг шеи друга. — Мне не так холодно, как тебе. Син Цю вдруг почувствовал такую благодарность, что был готов хоть прямо сейчас заключить друга в объятия. Обнять друга в данной ситуации казалось заманчивым. Даже как-то слишком. — Спасибо. — Угу. Шарф небесно-голубого цвета, который все еще сохранял тепло экзорциста, был большим и мягким, а еще от него, на удивление, приятно и уютно пахло. «Должно быть, его парфюм», — пронеслось в голове у синеволосого юноши, когда он зарывался носом в обернутый в несколько раз вокруг шеи шарф. Син Цю покосился на темнеющий небосвод, и мысль о том, что ночью может стать еще холоднее, заставила его содрогнуться. Юноша придвинулся поближе к другу, так что их плечи соприкоснулись. — А ты знаешь, что в «Руководстве по выживанию на Хребте» написано, что человеческое тело — тоже прекрасный источник тепла. — Удивлен, что подобное чтиво сумело завладеть твоим вниманием, — усмехнулся Чун Юнь. — К подобному роду экспедициям нужно быть хорошо подготовленным. — Син Цю хотел, чтобы голос его звучал невозмутимо, но зубы снова начинали стучать от холода. — И поэтому ты не позаботился о теплой одежде? — экзорцист оценивающе окинул юношу взглядом и уточнил. — О нормальной теплой одежде. — Если бы мы тут не застряли, все было бы хорошо. — «К подобному роду экспедициям нужно быть хорошо подготовленным», — передразнил Чун Юнь друга его же словами и тут же получил локтем в бок. Чун Юнь хихикнул и, повернувшись к другу, в отместку натянул шарф ему почти до уровня глаз, но, будучи неосторожным, случайно коснулся пальцами его лица. — А-а-а! Внезапная реакция Син Цю заставила его вздрогнуть. Юноша вытащил свои руки из карманов и тут же вцепился ими в ладонь экзорциста. — Да ты сам ничуть не холоднее той тепловой бутыли. — Это просто у тебя пальцы как сосульки, — каким-то слишком уж снисходительным тоном произнес парень, но все же второй своей ладонью накрыл руки друга. Несколько минут они сидели в молчании. Син Цю наслаждался неожиданным источником тепла, но где-то на краю его сознания мелькали какие-то странные мысли, но он их, словно назойливых мух, упорно отгонял. — Если бы у меня был заоблачный перчик… — мечтательно проговорил Син Цю, пытаясь как-то разбавить повисшее молчание и заглушить внутренний голос. — Наверняка было бы еще теплее. — У тебя точно его нет? — Нет, — коротко посмеялся Син Цю, — можешь не волноваться. Чун Юнь, словно задумавшись, несколько секунд молчал и ненавязчиво перебирал уже согретые пальцы друга. — Жаль. — А? — Син Цю поднял озадаченный взгляд на друга, но уже было слишком темно, чтобы он смог рассмотреть его лицо. Он ведь правильно расслышал? — Есть ведь и другие способы, — снова услышал юноша. — Погоди-погоди… Ты что, сейчас сам предлагаешь вывести тебя из себя? — Тебе ведь холодно, — невозмутимо ответил парень, поворачивая лицо к другу. — Но… Син Цю растерялся от неожиданности. Это казалось странным. — Значит когда я позволяю покушаться на мое душевное равновесие, тебе это уже не кажется таким забавным? — посмеялся Чун Юнь, заметив озадаченность друга. — Да не в этом дело… Дело действительно было не в этом. Просто… Чун Юнь что, был готов пойти на это только ради него? — Помнишь, как тебе пришлось бежать за мороженым, потому что тот твой роман оказался слишком… откровенным? Син Цю коротко хихикнул, снова отгоняя свои непрошеные мысли. Он помнил и уж тем более не мог не знать, какого жанра была та его книга. — К сожалению, с собой у меня только приключенческий роман, да и сложновато будет читать в такой темноте. — Ты прав. Чун Юнь задумался на несколько мгновений, а затем, сделав жест, высвобождая при этом свои элементальные силы, призвал в руку светящуюся кристальной голубизной печать экзорциста, и в его голубых глазах зажглись ледяные искры. Много света она не давала, но теперь хотя бы можно было разглядеть лица друг друга. — Ты с ума сошел? — тут же воскликнул Син Цю. — Я понимаю, что тебе может быть и жарко, но ты не заметил, что мне вот как-то слегка прохладно? — переводя взгляд с печати на друга, саркастично произнес юноша. — Уж об этом можешь не волноваться. Это же просто бумажка. — Экзорцист помахал печатью почти перед самым носом у друга, и тот действительно не почувствовал ни малейшего движения воздуха. — Только не из бумаги. — Он легонько подбросил ее в воздух, и она зависла в метре над их головами. — В самой печати ничтожное количество крио, и если ты не злой дух, то ее воздействия даже не почувствуешь. Син Цю задумался. У него никогда раньше не было причин задумываться над такими вещами. — Кстати, если ты так замерз, можешь сесть ко мне на колени. — Что? — Так теплее же будет, чем сидеть на мерзлой деревяшке. Син Цю как-то странно посмотрел на друга, но предложение казалось ему слишком заманчивым. — Если что, это не я предложил. — Садись уже. — Парень вытянул свои ноги, приглашая друга кивком головы. Син Цю поднялся на совершенно ватных ногах и несмело присел на одно колено друга. Так странно. — Садись нормально, я тебя не укушу. Кажется, от остатков его самолюбия и умения держать лицо больше не осталось и следа. Син Цю был уверен, что сейчас покрылся краской ничуть не хуже, чем друг после острой еды. — Что в твоем понимании «нормально»? — слегка оглянулся он через плечо. — Ногу через меня перекинь и лицом ко мне. Син Цю выругался про себя и, помешкав еще несколько мгновений, все-таки сделал так, как сказал друг, чувствуя при этом себя крайне дискомфортно: лицо друга в такой позе находилось неприлично близко. — Это немного смущает, знаешь ли… — признался он, и его друг заметил, как его щеки покрылись лёгким румянцем. — Ты сам согласился, я не настаиваю, — фыркнул Чун Юнь, слегка отстранившись и поднимая ладони вверх. — Но не ты ли не так давно говорил о тепле человеческого тела? Син Цю поглубже уткнулся носом в шарф и пробормотал что-то неразборчивое, но отдаленно напоминающее «заткнись». Сидеть верхом на друге было, наверное, самым неловким, что с ним случалось, но он понимал, что совершенно не готов отказаться от тепла. — Правое плечо твое, — кивнул головой экзорцист и отвернулся в противоположную сторону. — Я не буду поворачиваться. Мысленно не переставая ругать себя, Син Цю все-таки нехотя опустил голову на чужое плечо, но убеждал себя в том, что это только лишь для того, чтобы не чувствовать дискомфорта от близости их лиц. Спустя какое-то время, привыкнув и вернув прежний настрой, он подумал, что не все так и плохо. В конце концов, они с Чун Юнем давние друзья, им приходилось даже ночевать в гостях у друг друга, в том числе и в одной постели, так что крайне глупо было сейчас стесняться того, что ему просто хочется согреться. — Син Цю? — неуверенно произнес экзорцист спустя некоторое время. — Мм? — подал звук юноша, не поднимая головы. — Ты не мог бы не дышать мне в шею? Пригревшийся юноша издал отрицательный звук. Чун Юнь тяжело вздохнул. — Тебе не достаточно того, что ты сидишь на мне? — Ты сам предложил. — Предложил, но не думал, что ты так ко мне прилипнешь. Син Цю тихо хихикнул, но все же отвернул голову в другую сторону. — Невозможный… — тихо, почти шепотом произнес экзорцист в сторону. — Я все слышу. Сидеть в молчании было неимоверно скучно, а в голову забирались не самые приятные мысли. Вокруг не было ничего интересного, за что мог бы зацепиться глаз, а за стенами их укрытия была темнота. Не было даже понятно, сколько времени прошло, пятнадцать минут или несколько часов с того момента, как стемнело. Из-за темноты хотелось спать, и Син Цю, согревшийся и удобно устроивший голову на плече друга, даже подумывал об этом. — Син Цю, не мог бы ты… — экзорцист под ним вдруг заерзал. — Привстань, у меня ноги затекли. Юноша послушно перенес вес тела на ноги, а Чун Юнь, потянувшись, согнул ноги в коленях. — Садись, — разрешил наконец парень. Син Цю неловко присел, но теперь колени друга оказались выше и не давали никакого пространства для маневра. — Мне теперь неудобно, — пожаловался он в плечо голубоглазого парня. — Ты тяжелый, вообще-то. И я уже устал сидеть в одной позе. Можем поменяться местами, если тебе так уж неудобно. Давай я на тебя сяду. — Ну уж нет! — Тогда сиди и не жалуйся. Снова повисшее молчание разбавляло лишь завывание ветра за стенами их убежища. — Я что, правда тяжелый? — не поднимая голову с плеча, скромно спросил юноша спустя какое-то время. — Очень, — тут же услышал он ответ. — Тебе определенно стоит поменьше налегать на сладкое. — Син Цю не успел даже толком обидеться, как друг слегка хихикнул. — Вот значит как?! Син Цю тут же приподнял ноги с земли, лишаясь дополнительных опор, и теперь он всем своим весом сидел только на ногах своего друга. — Я тебя сейчас скину! — возмущенно прохрипел экзорцист, цепляясь другу в плечи, и Син Цю, посмеиваясь, вернул ноги на землю. — Вижу, ты достаточно согрелся, чтобы начать шутить. Юноша отстранился настолько, насколько смог, заглядывая в нахмуренное лицо своего друга. — Если тебе правда неудобно, я могу слезть, — сказал Син Цю со всей серьезностью и в подтвержение своих слов поднялся на ноги, но руки Чун Юня взяли его за талию и усадили обратно. — Глупостей не говори. Ты же до утра не доживешь. Син Цю мысленно согласился с ним. Как ни крути, но все-таки его друг был идеальным человеком, с которым только можно было застрять в снежном плену. Но говорить ему об этом необязательно. Достаточно того, что он и так чувствует свое превосходство в сложившейся ситуации и явно этим наслаждается. Через какое-то время печать, освещающая их небольшое убежище, погасла, и парень тут же повесил еще одну, возвращая хоть и тусклый, но какой-никакой свет. — Значит, ты уверен, что эта штука не заморозит нас еще больше? Син Цю слегка отстранился от плеча друга. — Уверен, — спокойно произнес голубоглазый парень. — Но ведь… — Син Цю! Юноша опустил взгляд на друга. — Это моя печать, и я знаю, как она работает. Уж в этом ты бы мог доверять мне. — А ты не устал постоянно поддерживать ее? — Почему я должен устать? — Элементальные силы, как-никак. — Син Цю, это всего лишь одна печать. Юноша на несколько секунд ушел в раздумья. — Если подумать, это и правда довольно любопытное использование элементальных сил. Я бы не додумался. Ты молодец, — задумчиво похвалил друга юноша. — Главное, что это работает. — Ну, нечистая сила в округе нас точно не потревожит, — хихикнул юноша. — Если тут водится кто-то с иммунитетом к моей энергии Ян, я не думаю, что это отпугнет его. — Это была шутка, зануда. Син Цю поднял голову, завороженно глядя, как переливается всеми оттенками голубого светящаяся печать экзорциста. Когда он больше не ощущал сковывающего холода, она казалась даже какой-то… притягательной? — А что будет, если я ее коснусь? — Не стоит. — Почему? — Син Цю, тебе делать нечего? — Именно так, — хихикнул юноша. — Ты ведь и сам не знаешь этого, верно? Красноречивое молчание стало тому подтверждением. — А тебе самому разве не интересно? — Нет. — А мне вот очень даже да. С этими словами Син Цю привстал на ногах и потянулся рукой к источнику света. — Ты чего творишь? — Чун Юнь обеими руками схватился за талию друга, пытаясь его удержать, но тот все же успел дотронуться до светящейся печати, и та, реагируя на прикосновение, тускло мигнула, но не погасла. Ощущения были странные. Печать, казалось, не была ни холодной, ни теплой, но когда юноша ее коснулся, его пальцы словно прошибло электрическим током. — Ай! — Тебе жарко, что ли, стало? — экзорцист, нахмурившись, смотрел прямо на него. — Если так, то слезай с меня. — Ты хочешь, чтобы я в сосульку превратился к утру? — Син Цю снова порывом прижался к плечу друга, словно действительно поверил, что друг его прогонит. — Ты сам, похоже, этого хочешь, — вздохнув, пробормотал Чун Юнь, отнимая руки с его талии, и Син Цю тут же почувствовал холодок на том месте, где они были несколько секунд назад, и ему хотелось, чтобы он вернул руки, но боялся признаваться в этом другу. Это необъяснимое желание привело его в замешательство. — Утолил свое любопытство? Понравилось? — Не особо. Я своих пальцев почти не чувствую. — Ничего, — хмыкнул экзорцист. — Скоро пройдет. — Ты знал, что так будет? — Син Цю возмущенно отстранился, пытаясь заглянуть в глаза друга, но тот упорно смотрел в сторону. — Нет. — Откуда тогда знаешь, что пройдет? — Син Цю, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? У меня от тебя уже голова болит. Юноша, почувствовав неладное, коснулся прохладной рукой его лба, и он показался ему обжигающе горячим. — Конечно, болит! У тебя жар! — Наверняка, — кивнул головой экзорцист. — И откуда у тебя такой недовольный тон? Тебе ведь от этого даже лучше. — Да, но… Сегодняшние события словно перевернули все вверх дном. Да, ему было холодно, но Син Цю никак не мог понять, почему сейчас Чун Юнь жертвовал своим состоянием ради его комфорта. Экзорцист, поправив его шарф, вывел Син Цю из раздумий, а потом осторожным движением заправил выбившуюся прядь волос за его ухо. Син Цю был рад, что вокруг было так темно, и друг не мог увидеть того, как он покраснел. — Ты спать не хочешь? — внезапный вопрос вывел его из раздумий. — Хочу. — Можешь попробовать поспать, если выйдет. — А ты? — Я тоже попробую. Син Цю неуверенно вернул голову на плечо. Это было странно. Все происходящее было странным. Вся эта ситуация. Заснуть, сидя на своем лучшем друге посреди снежной пустыни? Очень странно. Почему у Чун Юня неожиданно возник жар на таком-то холоде? Еще страннее. Юноша ведь совсем ничего не делал. Или, может, все-таки сделал, но сделал совсем неосознанно? Или, может, друг просто заболел? Может быть, зря Син Цю оставил его без шарфа? Еще и жест его этот странный, который опять неожиданно вогнал его в краску… Хотя, справедливости ради, Чун Юнь и не такое вытворял, когда терял над собой контроль, так что сейчас можно сказать, что все в полном порядке. Вопросов было гораздо больше, чем ответов. Но отчего-то от всех этих мыслей в животе просыпались мотыльки, опьяненные запретным светом. За стенами утих ветер, и снег начал медленно падать крупными хлопьями. Светящаяся печать, растратив весь элементальный заряд, услужливо погасла, погружая двоих друзей, что застряли одни в ледяных горах, в полную темноту. Син Цю, слушая размеренное дыхание друга, прикрыл глаза, пока не почувствовал на своей спине осторожное прикосновение пары горячих рук и непроизвольно вздрогнул. — Прости! — прошептал парень, тут же убирая их. — Я тебя разбудил? — Я не спал. Зачем ты… — Не знаю. Не знал, куда руки деть, вот и… — Син Цю не видел его лица, но его голос звучал слегка смущенно. — Я не против, можешь положить их обратно. Мне так даже теплее. — Правда? — Угу. Син Цю снова опустил голову на уже привычное место, но когда он почувствовал прикосновение чужих рук на своей спине, в его груди что-то шевельнулось, даже несмотря на то что пару мгновений назад он сам дал на это согласие. И вроде бы вся эта ситуация, что произошла с ними, была не из приятных: кто бы по доброй воле захотел ночью застрять посреди снежной пустыни? Но сейчас, сидя на теплых коленях своего друга и закрыв глаза, Син Цю думал о том, что впервые был настолько близко к нему, что мог слышать даже его размеренное сердцебиение, и где-то внутри него согревало не только тепло чужого тела, но и какое-то другое чувство. Как будто было… уютно? Это была последняя его мысль перед тем, как он провалился в сон. Проснувшись утром, они без труда найдут выход из своего положения. Не успеет солнце оказаться в зените, как они оба уже будут дома, отогреваться у теплого камина с чашкой горячего ароматного чая и, к удивлению, ни один из них на следующий день не свалится с температурой. За их плечами уже было столько совместных приключений, но именно это происшествие стало началом чего-то большего, чем просто дружба, ну или, по крайней мере, пока для одного из них.