путь к звездам лежит через пуанты

Внутри все горело от предвкушения. Джисон весь день изводил себя ожиданием предстоящей вечеринки, а все по вине Хёнджина, который во время переменки птичкой нащебетал о возможности организовать, по его словам, «незабываемый праздник». После таких слов концентрироваться на чем-то другом стало почти невозможно, и Хан уверен, что оценка за контрольную по французскому у него плохая только по этой причине, поэтому не сильно расстраивался на этот счет, уповая на то, что он умолчит об оценке, а бабушка не шибко разбирается в электронных табелях. Быстренько улизнув по звонку с последнего урока, подпрыгивая от приподнятого настроения Хан шагал в направлении кабинета воспитательницы — ему нужно было узнать поподробнее о предстоящем мероприятии, чтоб хоть как-то подготовиться. Первая половина дня однозначно удалась, ведь даже на классическом танце Боксун не спустила на него ни одного бранного слова, а она, как известно по горькому опыту, женщина волевая. Но и та даже поздравила, хоть и велела не расслабляться. Видимо ей тоже Хёнджин слово замолвил уроком ранее. Стучать в дверь сейчас было не так страшно, как в первый раз. Недолго подождав приглашения, он зашел внутрь, встретившись взглядом с Чхве Сонми, которая, видимо, до его прихода заполняла какие-то бумаги. Поклонившись, Джисон сел в кресло напротив и не так уверенно, конечно, как предполагал, но начал: — Чхве Сонми-ши, я тут хотел спросить, — он смущенно блуждал глазами по носкам своих школьных кед, — можно будет провести вечеринку в честь моего праздника? За последним словом повисла неожиданная тишина, будто последняя крупинка из песочных часов упала и больше ничего. Джисон тут же почувствовал, как грудь сковало неприятное чувство стыда вперемешку со страхом. Он что, что-то не так сказал? Может не стоило так в лоб? Но так же неожиданно быстро молчание прорезал мягкий тон воспитательницы. — Конечно, Джисон-а, могу сказать даже, что почти все готово, — Хан в удивлении захлопал глазами. — Мне тут уже немного помогли неравнодушные, ты тоже можешь к ним присоединиться, но обязательно придумай что-нибудь себе на развлекательную программу, ближе к вечеру проверю, как у вас дела. Джисон не поверил своим ушам: почти все готово. Интересно, кто эти «неравнодушные». И чтобы не задерживать воспитательницу и скорее узнать, он поспешил уточнить куда ему идти. — Все в спортзале, захватывай соседа своего и бегите к ним, пока они еще не закончили. Сонми будто специально держала интригу, не говоря ему о тех, кто сейчас украшает спортзал. Поэтому, чтоб скорее удовлетворить свое любопытство, Хан кивнул ей и быстро ретировался за дверь. Захотелось позвать еще Сонбина, и момент подвернулся так, что Джисон наткнулся на них в коридоре, причем наткнулся в прямом смысле, чуть не навернулся. — Аккуратнее, именинник, — вытянул руки Сонбин, подхватывая летящего Хана подмышки, — не хочется видеть тебя с разбитым носом задувающего свечи. — Я как раз вас искал, — убрал Джисон мешающие волосы с глаз, принимая устойчивое положение. — Пойдемте вместе спортзал украшать? — Еще спрашиваешь, — переглянулись мальчишки, — конечно, пошли. Решив, что ничего им не требуется, парни не стали подниматься в комнаты и сразу направились к переходу из корпуса, который вел к спортзалу. Сюда они ходили от силы пару раз, преподаватели объясняли это тем, что у детей и так большая балетная нагрузка, и не ставили в расписание физкультуру. Оно и к лучшему, Хан бы все равно на лавочке сидел, не любит он ваши эти футболы-волейболы. В переходе, стоящие на подоконниках зеленые растения причудливо отбрасывали тень, образуя на полу и лицах одноклассников что-то вроде узоров. Захотелось сделать фотографию и Джисон не раздумывая потянулся к заднему карману брюк, где лежал телефон. — Йени, сфотографируй меня, — попросил Хан, остановившись посередине и протягивая другу гаджет с включенной камерой. Чонин поначалу замешкался, Джисон никогда не просил его себя сфотографировать, даже тогда, когда они ездили в театр, а сейчас он просто увидел узоры от теней в комнате. Джисон и сам не знал, что это с ним, но он вдруг резко почувствовал, что этот момент ему нужно обязательно сохранить в памяти, и если это вылетит у него из головы, то хотя бы останется в смартфоне. Неумело спозировав, он услышал щелчки сделанных фотографий, а потом заметил слегка подрагивающего от смеха Чонина, стоящего за объективом. — Чего смешного? — вздернул бровь Хан. — Не делай такое серьезное лицо, Джисони, — спародировал его младший, разливаясь новым раскатом смеха и захватывая в эту волну еще и стоящего в стороне Сонбина. Тот даже подошел ближе, попадая в фокус, и взъерошил каштановую макушку Хана. Джисон перестал дуться и громко рассмеялся вместе с остальными. Чонин нащелкал еще пару (десятков) фотографий, где они дурачились с листьями и тенями, и конечно же, фото «сделай, будто я солнышко в ладошке держу». Со смехом они все-таки добрались до спортзала. С силой потянув на себя, Джисон резко захлопал ресницами. Украшенный различными гирляндами, мишурой, плакатами зал тонул в дымке, образовавшейся от лучей уходящего солнца, подсвечивающих поднявшиеся пылинки. Присутствующие вздрогнули от появления гостей. Оказалось, неравнодушными были никто иные как четверокурсники Чанбин и Чан, первый, стоя на стремянке, вешал очередную мишуру, а второй сидел на полу и что-то сконцентрированно вырезал. Первым как раз подошел Крис. Сияя глазами щелками, из-за слишком широкой улыбки он притянул Джисона к себе, сильно сжимая в объятиях. — С днем рождения, Джисониии! — тянул он последнюю гласную имени, разлохмачивая чужие волосы и хлопая по спине. Дышать стало сложно, потому что и так не сильно крупное тело Хана будто сжали в тиски сильные руки австралийца. Он сначала стучал по рукам в просьбе отпустить, но видимо Чан это не так трактовал, но потом резко отстранился, почувствовав, что тушка в руках заметно расслабилась. Джисон принялся вдыхать больше воздуха, чтоб в глазах снова стало светло, а Чан начал извиняться, виновато пытаясь заглянуть в глаза напротив. Убедившись, что с именинником все хорошо, и он не умер от щедрой дозы поздравлений, Чан передал Джисона Чанбину, а сам, оборачиваясь, заметил недовольную мордашку ревнующего Чонина. Тот сначала старался не показывать, но какие-то гормоны ударили ему в голову, что лицо скуксилось так, будто он съел целую тарелку лимонов. — Ну что ты, Нини, обиделся что ли? — умилился Бан, подходя ближе, но Чонин решил построить обиженку и отвернул лицо, вопреки желанию впереться глазами в лицо сюсюкающегося с ним четверокурсника. — А ну иди сюда, сейчас Чани-хён тебя так заобнимает, что обижаться просто сил не будет. Ян сначала отпирался, дулся, но как только руки старшего захватили его в замок, то быстро растворился в чужом тепле, и все-таки обхватил широкую спину старшего маленькими ладошками. — Ну вот, такая твоя гримаса мне больше по-душе, — принялся трепать Чонина за щеки Бан. И Чонин не смог больше держать серьезности на лице, расплываясь улыбкой и зеркаля ямочки напротив. Оторвавшись от мелкого (ну как оторвавшись, он все еще держал его возле себя), Чан поздоровался с Сонбином, успевшим спрятать ехидную улыбочку свахи, перед тем как ее заметят. А потом переключился к основному занятию. — Мы тут с Чанбином почти закончили, но работа еще есть, так что присоединяйтесь пока сильно не стемнело. Содержимое коробок с украшениями было полностью развешено по периметру помещения. Да получилось наляписто, но у Джисона ни разу не было даже такого, поэтому и сравнивать то не с чем. Сколько себя помнит, он всегда праздновал с мамой и бабушкой, которые чтобы маленькому Джисону немного скрасить праздник, надували парочку шаров и вешали на шторы в его комнате и на кухне, но такого праздника, чтобы прямо как в подростковых сериалах у него не было никогда. И сейчас, когда подвернулась эта возможность, ее ни за что нельзя было упускать. Лежа на полу Чан пытался придумать программу, он что-то записывал, зачеркивал, снова записывал, а потом тяжело вздыхал, но продолжал записывать. — Вот бы сюда Хёнджина, — устало простонал Бан, обессилено проводя руками по щекам и переворачиваясь на спину. — А вообще, что-то Минхо долго нет. Джисон, лежащий рядом подперев голову руками, заметно встрепенулся после того, как старший произнес имя хёна. — Он был здесь? — Да, это он тут придумывал как все развесить, — Чан обвел глазами украшенный спортзал, — а потом, убежал минут за 20 до вашего прихода, сказав, что вернется скоро, а его что-то все нет и нет. — На улице почти стемнело уже, — с долей беспокойства поглядел на окна Чанбин. И правда, закатного солнца почти не видно, где-то там еще мелькали цветные просветы, но по одной стороне небо уже заволокла плотная темно-синяя гладь ночи. В зале сами зажглись тускло желтые лампочки, чтоб не сидеть хоть глаз выколи, а Джисон вспомнил, что скоро должна и воспитательница подойти, проверить как их дела. — Да ну тебе, Бини, о Минхо даже когда он первокурсником бегал, сложно было сказать, что за его безопасность стоит переживать. Он ответственный, не потеряется, и если сказал что вернется — обязательно придет, — Крис опять перевернулся, чтобы продолжить писать. — Блин, может правда Хёнджина позвать? А ну, Бин, набери ему. — Джин~и? — начал Чанбин, услышав копошение на том конце трубки, и поспешил поставить на громкую связь. — Йо, Хёнджин, чем занимаешься? — Привет, хён, да так сидим с Ликсом в уно играем, ты чего хотел? — Мы тут первокурсниками в спортзале сидим, никак не можем программу придумать. Спускайтесь к нам. — Окей скоро будем, — быстро ответил Хёнджин, и где-то фоном, до того, как он сбросил звонок, послышалось «Ликс, собирайся» — Так, эти двое скоро будут, — тут Чанбин резко обернулся на звук открывающейся двери. Все повторили движение за ним. Неужели настолько быстро они спустились? Но в проеме мелькнуло до боли знакомое лицо, и отнюдь не Феликса или Хёнджина. — Хёны, я купил Джисону подарок! — ярко красный пакет, ручки-ниточки которого крепко сжаты в кулачке, непривычно радостный тон, непривычно-искренняя улыбка на лице, которая чертовски ему шла, и которую Минхо будто по щелчку стер, столкнувшись взглядами с Джисоном. Появились снова эта холодность во взгляде и никакого былого оптимизма в голосе. Он резко отвел взгляд и переключил внимание на украшенный до конца спортивный зал, — А вы неплохо справились, Чан, пока меня не было. — Спасибо, Минхо-я, но это все благодаря первокурсникам и Джисону, — Минхо смерил последнего нечитаемым взглядом, на что Хан не придумал ничего лучше, чем коряво улыбнуться. — С днем рождения, Джисон, — с ноткой дружелюбия приподнял уголки губ Лино, но выглядело это почти незаметно, больше так, будто он каменная статуя. Хоть и очень красивая статуя, тут Хан не мог поспорить. Минхо подошел к Чанбину и, дождавшись пока тот достанет из кармана ключи, ловко выхватил их, покрутив на пальцах, и направился к маленькому помещению в углу зала, оказавшимся кладовкой для инвентаря. Он оставил там небольшой пакетик, с которым вошел в спортзал, а потом вернулся к остальным. — Чан, я пойду, — прозвучало, будто он спрашивал у него разрешения. — Может останешься, сейчас Хёнджин придет? — Минхо сначала помялся от упоминания Хёнджина. — Прости мне нужно проведать, как там Сынмин. Еще увидимся, — во время последней фразы он мельком глянул Хану прямо в глаза, а после повернулся на пятках, с характерным скрипом резины о покрытый лаком пол, и пошел в направлении к выходу. Где-то там за дверью, послышался веселый голосок Хёнджина и бурчание Минхо, видимо эти двое столкнулись. А через пару секунд он уже заходил, подталкиваемый Феликсом. — Привет трудящимся! — он замахал растопыренной ладошкой, вальяжно подходя к расположившимся на полу парням, от чего Феликс прыснул тихонько за его спиной, — Подмога прибыла. — Хани, с днем рождения, — похлопал Феликс по плечу, усаживаясь по-турецки между Хёнджином и Чаном. — Ну что, над чем бьетесь? — блондин слегка наклонился к листку, наполовину исписанному сценарием Чана; как бы невзначай опираясь на бедро соседа, отчего тот едва заметно покраснел. — Я знаю, что у тебя хорошо с фантазией, поэтому помоги составить программу для вечеринки, — попросил Крис. — Крис-хён, я конечно понимаю, старость — все дела, но я не думал, что все настолько плохо, — театрально покачал головой Хван, а потом поспешил оборониться от уже замахнувшегося в шутку старшекурсника. — Будешь болтать — Феликс переедет в мою комнату, а я к тебе Чанбина подселю! — пригрозил Чан, отчего блондин сразу изменился в лице. — Нет-нет-нет, — залепетал он, хватаясь за плечи хихикающего Ликса, — я, конечно, за спорт, ЗОЖ и тому подобное, но не когда у тебя в комнате 24 на 7 попахивает потом после тренажерки, — драматично захныкал Хёнджин, вспоминая горький опыт совместного проживания. — Хён, а ты что, жил с Чанбин-хёном? — поинтересовался Сонбин. — О-о да, как сейчас помню, — начал Джин, увидев краем глаза, как посмеивается над ним Чанбин; он кажется совсем не обижается. — Тогда Сонми решила подселить своего воспитанничка ко мне. «В целях профилактики, » — говорили они. Я думал с ума сойду от такого количества спорта на квадратный метр. — Воспитанничка? — неверяще переспросил Чонин, переводя взгляд с говорящего на Чанбина и обратно. — Чанбин, ты что им не говорил? — Хёнджин захлопал ресницами. — Пока нет, но раз выдался такой случай, — он прочистил горло и глубоко вздохнул перед тем как начать, — В общем, я как бы живу тут, и за все 4 года дома был отсилы раза 2, поэтому многие ошибочно считали, что воспитательница Чхве — моя мама. — А почему не ездишь домой? — Джисону стало интересна история старшекурсника, сейчас он впервые так близко с ним общается. — Это больше по инициативе отца, — заметив непонимающие взгляды на себе, он продолжил, — Ну знаете, когда говорят: «Балет — бабье дело». — Полный бред я считаю, — - перебил Хёнджин, получая в ответ согласные кивки младших. — Я тогда поступал сам, тайком от отца, но особо ни на что не надеялся. А когда уже мне позвонили с просьбой собирать вещи и появиться в стенах академии с начала четверти, отцу было не до шуток. Он такой тут скандал устроил, тут и учителей собрали, и Боксун, и Сонми. Она почему-то решила за меня заступиться, получила от моего идиота отца пару нелестных оскорблений, но все равно приняла, можно сказать, приютила. Она платит за мое обучение, потому что отец вообще не интересуется мной и этим местом, а я теперь отрабатываю во время каникул или свободное время то инструктором, то помощником, то уборщиком в качалке. — Ничего себе, не мог даже подумать, что у тебя все так сложно с отцом. А Сонми и правда чудесная женщина, будь ей благодарен, — Джисон и остальные, пораженные историей, сочувствующе смотрели на Чанбина. — Не то слово, кажется, всю жизнь буду ей должен, — Чан заметил, что Бин слегка поник и поспешил разбавить обстановку, а сам едва заметно погладил однокурсника по плечу. — А давайте-ка я вам тоже что-нибудь расскажу? — Чан улыбающимися глазами осмотрел младших. — Расскажи про Минхо, что вы делали до того, как мы пришли? — резко спросил Сонбин, что у Джисона кровь от щек вмиг отлила и с такой же скоростью прилипла обратно, оставляя на лице неприятное чувство жара. — Ну-у, — протянул Чан, — мы тут сидели украшали, кстати это он предложил сюда пойти. Я даже удивился, Джисон, когда он так сухо тебя поздравил. — Почему? По-моему, он всегда такой, — фыркнул Хан на непонятное удивление в голосе. — Просто с нами он упоминал о тебе больше, чем о том, кого можно было бы считать не близким другом, — объяснил Чанбин. — Да, я тоже подумал, что вы близки, хоть и не поверил в это сразу, — поддакнул Чан. Джисон нервно сглотнул, пытаясь подобрать слова. — И о чем же он говорил? — Больше о твоих способностях и о тренировках «щелкунчика». — Он сравнил твой прыжок с моим, — кивнул Чанбин. — О-о, а ты крут, — улыбнулся Хану Чонин, примостившийся возле Бан Чана, — почему ты мне не рассказывал, что ты так хорошо прыгаешь, тебя даже Лино-хён заметил! — Да я и сам не знал… — пробурчал Хан, плавая сознанием в какой-то прострации. — Поговори с ним на вечеринке, Джисон, — вдруг попросил Чан неожиданно просящим тоном. — А, да. я постараюсь, — почесал шею Джисон, пряча красное лицо за свисающими от опущенной головы волосами. С украшениями было покончено, а вот разойтись удалось только через полчаса после этого, даже зашедшей проверить обстановку Сонми пришлось поторопить ребят, которые то и дело находили все новые темы для разговоров. Войдя в комнату, Хан тут же обессилившим мешком плюхнулся о матрас, издавая протяжный изнуренный выдох. Он устал за этот день не на шутку, а впереди еще такой же насыщенный вечер. Вот только кажется, что один Джисон тут играет умирающую Джульетту, потому что младшенький наоборот, как-то подозрительно активно роется в своей тумбочке. — Джисони-хён, закрой глаза, — интригующе протянул блондин, закрывая локтями содержимое ящика. Хан привстал на предплечьях и выполнил просьбу, только он хочет позлить младшего, поэтому слишком заметно приоткрывает прищуренный глаз. —Ээй, не подсматривай! — надул губки Чонин, вызвав на лице соседа легкую улыбку и показушно зажмуренные глаза. — Ну ты там долго еще? — нетерпеливо поерзал Хан, а после услышал приближающиеся шаги. В его ладони был аккуратно вложен небольшой, немного неряшливо завернутый в упаковочную бумагу подарок. — Открывай, хён, тебе должно понравиться. Джисон, конечно, хотел сохранить оберточную бумагу с уточками, но его любопытство не позволило этого сделать. Его удивленное лицо нужно было видеть, когда из-под упаковки показались пушистые медвежьи ушки. Тапочки. Самые настоящие тапочки с медвежатами. Как только Чонин узнал, что нужно было пропитанному балетом и любовью к безделушкам сердцу Джисона? — Чонин, как ты узнал? — не сдерживая порывов радости, натянул Хан новую обувь. — Думаешь, я не видел, как ты всю первую четверть пялился на мои? — не сдержал смеха Чонин. — Нуны нашли их специально для тебя, так что носи их и больше не буравь взглядом мои тапки. Хана смутило последнее предложение. Он что был таким заметным? Ну и ладно, Чонин на него не злится, а подарку он правда рад. Конечно он будет их носить, а свои резиновые бросит в шкаф «на черный день». Время семимильными шагами приближалось к вечеру. Ужин уже прошел, а Хан только вспомнил, что как бы должен был раздать друзьям приглашения. Чонин пока был с Чаном, поэтому, быстро забрав из комнаты небольшие пригласительные, Джисон побежал к комнатам приглашенных. Почему-то он даже не заметил, как семь лежащих сверху листков закончились и у него на руках остался только один, с аккуратно выведенным его собственной рукой «Ли Минхо». Дверь в комнату третьекурсника зачем-то была приоткрыта. Но так даже было не настолько неловко заходить. Подойдя ближе, Джисон услышал Минхо, он разговаривал один, видимо по телефону, и то и дело срывался на надрывные всхлипы. Он что плачет? Рядом с ним Сынмина не было, это точно, потому что, отдавая ему пригласительный, Хан встретил его в коридоре. Тогда, наверное, это он забыл до конца закрыть дверь. Джисон случайно задел кроссовком дверь, и она предательски скрипнула. Минхо в комнате заметно притих и, кажется, привстал с кровати. Любопытной Варваре пора делать ноги, пока его не заметили, поэтому Хан, приняв совершенно невинный вид, насколько получилось уверенной походкой зашагал к лестницам. Но долго оставаться незамеченным не вышло. — Хан, — голос Минхо слегка растерян и немного осипший от плача, а глаза, наоборот, кажется, сейчас насквозь пропилят Джисону спину. Джисон, сделав как можно невинное выражение лица, обернулся, расправляя плечи. ¬¬¬¬— А, эм… ну я тут, — Хан себе под нос на ходу пытался придумать отговорку, но не шибко у него получалось, — в общем, я… — Извини, что не очень получилось тебя поздравить, — он шмыгнул еще красным носом и достал из-за спины знакомый красный пакетик. — А еще я хотел подарить тебе это сегодня. — Ничего страшного, — криво улыбнулся Джисон, ликуя внутри от того, что его не уличили в подслушивании. — Вообще, у меня помимо основной вечеринки будет что-то типа посиделок вместе для друзей, ты был бы не против? — он протянул оставшийся пригласительный, а взамен принял подарок. Минхо повертел листок в руках, прочитав назначенное время и место. На лице мелькнула ухмылка, которую даже не заметил Джисон. — М-м, хорошо, я приду, — он сверился с приглашением, — в 7 вечера. — Спасибо! — неожиданно от радости хлопнул в ладоши Хан и засиял всем лицом. — И за это тоже, — он кивнул на пакетик и побежал прочь, лишь бы скрыть глупую улыбку, которая отразилась и на чужом лице, но которую он так и не увидел. Цель почти выполнена, осталось дождаться назначенного часа. В комнате поджидал Чонин, уже совершенно собранный. Когда же он все успевает? У Хана с таким соседом скоро комплекс появится, это еще хорошо, что его соседи не Хёнджин с Сынмином. Оглядев образ соседа, на том красная футболка в черную полоску, широкие стильные джинсы и берет черного цвета на макушке, Хан решил, что не хочет уступать, но его остановили. — Джисон, оденься во что-то красное, — хитро ухмыльнулся Чонин, а потом начал что-то печатать в телефоне. Покопавшись в недрах шкафа Джисон нашел красную куртку, под которую надел футболку с шахматным принтом, на ногах красовались спортивные штаны и новенькие кроссовки, тоже красного цвета, которые он купил этим летом, но часто не носил — без повода жалко. Чонину такой аутфит понравился, и было решено выходить к спортзалу, где их, по словам младшего, уже ждали некоторые собравшиеся. Но около двери в спортзал не было ни души, Джисон даже растерялся, вечеринка по планам уже должна была начаться через 5 минут. — Может все внутри? — предположил Чонин, увидев поникшего Хана. Внутри был выключен свет, не видно ни зги и гробовая тишина, все так же, как они оставляли после украшения. — Блин, почему никого еще нет? Хёнджин же говорил, что будет вовремя, — «и Минхо…» вспомнил Хан лицо третьекурсника и недавнее обещание. — Подожди, я пойду свет включу. А потом подождем всех, — похлопал блондин по плечу и выбежал за дверь. Джисон прошел чуть вперед, сев на лавочку и шаркая новыми кроссовками о пол, грустно выдохнул. Конечно, его расстроил тот факт, что никто не пришел к назначенному времени, тем более, что тут должна была быть почти вся часть академии, что живет в общежитии. Зажегся свет, и в тот же момент, почти возле уха Хана прогудела знакомая дудка. — Сюрприз! — рассмеялся Минхо, перелезая через лавочку, и тут же появилась и заликовала целая куча людей, повылезавшая из своих укрытий. Джисон не верил, в один миг пустой зал превратился в полностью заполненный радостными людьми, которые спешат его поздравить. Он еще несколько раз потер глаза, крепко из зажмуривая и снова открывая, даже попросил подошедшего Чонина ущипнуть его. И только когда после этих махинаций ничего не исчезло, наконец поверил в происходящее. — Еще раз с днем рождения тебя, Джисон, — на середину зала с микрофоном вышла Сонми в красивом красном платье, на черных каблуках, — ты празднуешь в нашей такой большой, но дружелюбной компании первый раз, надеемся тебя не подвести и подарить незабываемые впечатления, — зал криками и свистом поддержал ее слова, и только сейчас Хан понял, что тут каждый оделся в примерно похожем стиле, используя в образе черные, белые и красные оттенки. — Йоо, мы сегодня повеселимся на день рождения Хана от души! — крикнул Чанбин, перехватывая микрофон. — Со Чанбин ваш персональный диджей, на сегодняшний вечер! Отдыхайте и оторвитесь на всю! — поклонился он и уселся у микшера. В зале освещение сменилось светомузыкой, диско-шар, висящий под потолком, начал отбрасывать блики на уже пустившихся в пляс учеников. Love & War — Yellow Claw, Yade Lauren. Джисон решил пока не танцевать, а вместе с Чонином подойти к импровизированной барной стойке, где, кажется стоял Бан Чан. — Привет, ребята, вы первые, что будете? — заулыбался Чан, махая рукой подошедшим. Хан с прищуром оглядел напитки позади парня: кола, еще какая-то газировка, сок и вода, особо без разнообразия. Хотя, чего он ожидал на школьной вечеринке в балетной академии? — Крепче колы тут ничего нет, я так понял? — из-за громкой музыки, льющейся из колонок, пришлось немного повысить голос. Чан сначала прислушался, а потом рассмеялся. — Напомни, сколько лет тебе исполнилось, думаю тебе пока нет 19, — облокотился Крис на столешницу, оказываясь возле Джисона, чтобы было лучше слышно. — Да я не пью, просто интересно стало, вдруг какой смельчак что пронес, — запрыгнул Хан на высокий стул, а за ним и Чонин. — Если б тут были смельчаки, то они пили бы точно не в этом месте, потому что сюда и Сонми частенько подходит, а она и Боксун сообщить может. Так что давайте, выбирайте из имеющегося, чтобы я мог быть спокоен за вас. — Тогда начнем с лимонада, — кивнул Джисон, и перед ним опустился стакан с закрученной цветной трубочкой, который тут же наполнился лимонадом со льдом. Чонин же попросил сок без дополнительного охлаждения. Single Ladies — Beyoncé Песня уже сменилась, все в конвульсиях подпрыгивали под Бейонсе, а Хан все потягивал лимонад через трубочку и, кажется, не собирался вставать со своего места, он разглядывал танцующих. Хёнджин с Феликсом однозначно были счастливы в этот момент, они дурачились как могли, хлопали в ладоши и смеялись, в целом не отличались от остальных, но в то же время очень выделялись. Чонин тоже долго не просидел на месте, пошел танцевать, присоединяясь к ним. — Хан, а ты чего не танцуешь? — спросил Чан, до конца обслужив подошедшего второкурсника. — Не хочу, чтобы на меня смотрели, — заучено ответил Хан, в школе он тоже так говорил и сейчас не задумался о личности спрашивающего и степени доверия к нему. Но Чан, видимо, понял, что дело не только в чужих взглядах и продолжил вопросительно смотреть. — Что ты так на меня смотришь, я же ответил? Хотя, ладно, я расскажу, — хоть Джисон и не был пьян, но чего-то его потянуло на откровенность, может ему хотелось наконец выговориться насчет своего страха, а может он хотел выплеснуть эмоции, которые решили его переполнить из-за того, что он увидел в паре метров от себя. — Эй, погоди, если ты не хочешь рассказывать, я не собираюсь на тебя давить, — возразил Крис, но Хан был уже настроен на разговор. — Нет, все нормально, не дрейфь. Я так-то боюсь людей, — слишком безразлично, неожиданно для себя, произнес он. — Нет, наверное, не так, мне становится не по себе, когда их много и они вокруг меня. Но с близкими и друзьями такого нет, хотя, у меня и друзей не особо много, — он говорил, будто это монолог, не особо надеясь на то, что его слушают внимательно и готовясь к осуждению, на которое уже стало плевать. Больше его волновала картина почти напротив: Минхо, забравший напитки у принесшего их второкурсника и севший на диванчик возле довольно симпатичной старшекурсницы. Они улыбались и пили напитки, пока Джисон благополучно жег их взглядом. Ему было обидно, что с ним Минхо никогда не улыбался так искренне, как с этой девушкой, а только язвил или был безразличен, из памяти совсем ушли те моменты, когда старший смягчался и сегодняшнее неловко-милое вручение подарка, который Хан пока не распаковал. Осталась только ревность, непонятная, необоснованная ревность, потому что следовало бы задуматься о том, что Хан тут как бы всего полмесяца, а у Минхо могла быть личная жизнь и до его появления. — У тебя что-то случилось, Хан? — вытянул из мыслей Чан, отложив разговор про социофобию. Джисон встряхнулся и прокашлялся, оборачиваясь на собеседника. — Да нет, просто задумался, — как раз в этот момент, девушка поднялась с дивана и ушла к подругам, а Минхо остался в одиночестве допивать газировку; у Хана аж от сердца отлегло. Streets — Doja Cat Тут Минхо тоже привстал, начиная двигаться в такт мелодии, создавая телом волнообразные движения, это был точно не балет, но выглядело так же хорошо, как он выглядел во время репетиций, будто Ли был частью любой музыки на протяжении всего существования. Джисон смотрел как завороженный. Третьекурсник танцевал не для кого-то, он не обращал внимания ни на других людей, ни на их взгляды, он просто двигался, как велело сердце, он танцевал для себя и своего удовольствия. Каждое движение бедрами заставляло сердце сделать не то что фуэте — гранд батман, а разум проиграть заново сцены из сна. Хан слишком испорчен для своих шестнадцати. Чан наблюдал за этим, и тихонько улыбался в ладошку, но потом он из-за шума перевел взгляд в сторону, где танцевали Чонин и второкурсники, и, если быть честными, нехило так обалдел от движений мелкого. Тот Минхо не собирался уступать, а старшие то и за, Хёнджин вон, кажись, скоро голос сорвет от смеха и поддерживающего крика. Да между младшим и третьекурсником настоящий батл завязался, кто-то даже на камеру снимает. Победителем признали все же Чонина, не из-за мастерства, а скорее из-за невероятной харизмы и чувства умиления, которое он вызывал, хоть и исполнял сексуальные движения. Чонин продолжил танцевать и радоваться победе, а вот Минхо направился к чановой стойке за новым охлаждающим напитком. — Ну что, понравился мой танец? — ухмыльнулся он, ехидными глазами смотря на Джисона, а потом на Чана. — Как всегда великолепен, — рассмеялся Чан. — Колы? — Со льдом, — Минхо сел прямо возле Хана, так что их колени слегка соприкасались, а у того даже мурашки пробежали от резкого ощущения обжигающего тепла, что исходило от тела старшего. — Хотя, Чонину ты все-таки проиграл, — подкалывал Крис, бросая лед в стакан и протягивая его третьекурснику. — Да этот мелкий та еще машина, ты посмотри на него, так танцевал, а все еще не выдохся! — Минхо поправил вспотевшие волосы пятерней и потянул охлаждающий напиток через трубочку. — Ты просто стареешь Ли Минхо. — Как я рад, что становлюсь ближе к тебе, у нас скоро появятся общие старческие интересы, — в ответ съязвил Ли. Джисон не знал что сказать, поэтому чувствовал себя белой вороной. Но Минхо почему-то решил, что одному ему на танцпол идти не резон, поэтому как песня сменилась, потянул его за руку в самую гущу людей, не слыша предупреждающего «он не любит скопления людей» от Чана. Оказавшись в центре танцпола, Джисон опешил от количества кричащих людей, которые были еще более внимательны к его персоне, потому что они сейчас на его празднике. — Я привел именинника! — обрадовал остальных русоволосый, и теперь на Хана, казалось, обернулись все. Ведь именинник впервые появился на танцполе спустя полчаса вечеринки. Сначала было страшно, но потом получилось даже привыкнуть, потому что Чонин слишком подбадривающе смотрел и слишком настойчиво пытался расшевелить бедного Хана. И у него вышло — Джисон как и все танцевал, будто нет у него никакой социофобии, он даже познакомился с какой-то второкурсницей, которая сказала, что скоро будет ее любимая песня, чей исполнитель так же нравился и Джисону. Танцы танцами, а ученики проголодались. Музыка остановилась, и свет включили, а Сонми вынесла большой прямоугольный торт, украшенный кремовыми розочками. По краям стояли 16 свечек, а в середине красовалась надпись: «С днем рождения, Хан Джисон!». Торт выглядел заказным, поэтому Хан еще сильнее удивился такому подходу в общежитии. Чтобы посмотреть на торт, возле вереницы столов выстроились все присутствующие. А между ними бегал Хёнджин, то и дело щелкая фотографии на свой фотоаппарат. — Джисон, давай я тебя с тортом сфотографирую! — Ты что моя бабушка? — хмыкнул Хан, но спозировал для фотографии. Щелк, щелк, фото одно за другим, Джисон уже начал переживать о количестве памяти, но потом фотоаппарат отдали Сонми, а к Джисону со всех сторон подошли сначала самые близкие, которые были приглашены на личную вечеринку, а потом и все остальные. Слева примостились Чонин и Сонбин, которые дурачились и оборачивались на второкурсников, строящих рожицы; справа Чан и Чанбин, которые суетились, словно родители; а сзади Сынмин и Минхо, которые вопреки выстроенному образу, сегодня позволяли себе расслабиться и повеселиться. Русоволосый то зайчика кому-то подставит, то язык в камеру покажет, то в позу причудливую встанет, даже с Джисоном пару раз пошутил. Хан в этот момент просто наслаждался, не думая ни о чем: ни о чувствах, ни о том, что так близко с добрым, небезразличным третьекурсником. Он задул свечи под общий гул и надрезал торт, не задумываясь отдавая первый кусочек Минхо. Чонин с Сонбином, тянувшие руки к сладости, возражать не стали, только переглянулись между собой, как две подружки-сплетницы, но сплетничать они не собирались, потому что и так видно, как Джисон откровенно палится. Как только все уселись, за столами тут же поднялся шум, напоминающий жужжание, потому что все о чем-то говорили. Девочки обсуждали новые альбомы у любимых бой-групп, мальчики то ли этих девчонок, то ли свои увлечения. Чонин с Сонбином, как сговорились, усадили к Джисону Минхо, и теперь они выглядели, как молодожены на свадьбе, сидящие во главе стола. Только вот старшего это никак не смущало, он умудрялся отпускать шутки и хлопать Хана то по плечу, то по бедру, во время того, как остальные разливались смехом. Будто они были давними лучшими друзьями, а до этого ни разу не сказали друг другу ни одного плохого слова. — Ребята давайте проведем пару конкурсов, а потом еще потанцуете? — предложила Сонми, и бóльшая часть зала оказалась за. Конкурсы особо не отличались от чего-то что Хан уже видел. Он редко соглашался участвовать, поэтому сидел на своем месте, наблюдая за остальными. Для скучающих девочек включили популярную корейскую музыку, и они решили, что это их звездный час, повторяя тексты песен за любимыми участниками, пока конкурсантов заставляли бегать, прыгать, танцевать и изображать что-то смешное. Джисон, надеявшийся отсидеться до конца, а потом на дискотеке свалить с остальными в комнату и продолжить более тихую вечеринку там, потерпел крах в своем плане, по тому что на конкурсе «музыкальные стулья» его вытянул Хёнджин, не позволяя вернуться обратно на место. Стульев восемь, а участников девять, поэтому нужно было успеть занять место раньше кого-то одного. С каждым разом количество мест уменьшалось, и участвовать должны были остаться самые быстрые и самые внимательные, но почему-то там остался Джисон. Еще Хёнджин и Лино, но первый специально замешкался, уступив место для младшего. Битва обещала быть интересной; Минхо прищурил глаза и по-кошачьи ухмыльнулся, глядя Хану в глаза. — Ну что, бельчонок, готов к проигрышу? Хан сглотнул подступившую от нервов слюну, но уверенно кивнул русоволосому, принимая вызов. — Еще посмотрим кто тут проиграет! Веселый Чанбин отнес один стул, оставляя единственный, который сейчас находился между именинником и его соперником. Началась музыка, парни то и дело пытались присесть, но та не останавливалась, ведущий будто дразнил их. Но в самый неожиданный момент, нажатая пауза обозначила победителя. А Хан к своему удивлению и стыду оказался на коленях старшего, с окольцованными вокруг его талии руками. Его щеки окрасились румянцем, когда старший внезапно расцепил руки, позволяя Джисону подняться под шумок оваций и аплодисментов победителю. Минхо еще пару секунд покичился своим выигрышем, победно пританцовывая, пока Хана откачивали одноклассники. — Эй, что с тобой? — обеспокоено бегал вокруг Чонин. Джисон держался за голову, опустив лицо вниз, а потом неожиданно рассмеялся. — Все в порядке, — замахал он руками, чтобы успокоить, — это было… весело? Точно это было весело, вот и все. — А мне показалось, что ты там сейчас в обморок грохнешься, — почти серьезно сказал Чонин, передавая Хану лимонад, который принес Сонбин. — Йени, все в порядке, не волнуйся. Пойдем лучше в комнату, а то я правда грохнусь тут от такого количества громкой музыки. — Окей, тогда ты собери старших, а я найду Феликса с Хёнджином. — Чанбин пока останется крутить музыку, но он обещал, что подойдет сразу, как только тут все закончится, — уверил Чан Хана, — О, а вон и Сынмин с Минхо. Все приглашенные были в сборе и Сонбин, который отпросил их всех от воспитательницы, подбежал сообщить, что им дали добро на празднование. В комнате было слишком спокойно, по сравнению с тем действом, что сейчас разворачивалось в спортзале. — Такое чувство, что это был не мой обычный день рождения, а праздник какой-то супер звезды. У вас тут что, каждый раз так? — спросил Джисон, сидя на полу возле своей кровати и запрокидывая голову на матрас позади себя. — Нет, вообще такое только для первокурсников, потому что нас тут слишком много, чтобы так часто отмечать. Например, мой завтрашний день рождения будет без этого всего, — объяснил Феликс. Сынмин кивнул, потому что у него тоже праздник через неделю, а столько расслабляться им тут нельзя, иначе они и вес наберут и форму растеряют, а за это нагоняй получать никто не хочет. Чанбин подошел через полчаса, за это время парни успели обсудить свои веселые моменты с занятий, нелюбимых учителей и контрольные, и даже поговорили о планах на выпуск, но пришедший четверокурсник разрушил появившуюся грустную атмосферу, потому что у него, видимо, еще басы от песен из ушей не выветрились. — Я еле нашел вас, ходил по комнатам пытался заглянуть, а потом вспомнил, что у меня приглашение есть, — громко объявил и плюхнулся на свободное место Чанбин. Минхо, лежащий на джисоновой кровати, подперев щеку ладонью, хотел было что-то опять свое выдать, но видимо Сынмин, привыкший к такому поведению и чуявший его за километр, это заметил и решил осечь попытки однокурсника. — Давайте сыграем в уно? — Оой, не-ет только не в уно! — захныкал Хёнджин, — Вы играли с Феликсом в уно? Нет. А я вот играл, мой вам совет, если вам не жалко ваши нервы и вы мазохист, то флаг вам в руки, а я пас! Но почему-то слова Хвана никто всерьез не воспринял, все только посмеялись и раздали карты, а блондин от такого «вопиющего» поведения сел на кровати Чонина и, сложив руки на груди, надул губы. Он был похож на капризного ребенка, у которого конфетку отобрали. Но долго дуться не вышло у него и он заинтересовался игрой. Все будто скооперировались против Феликса: старшие подсказывали младшим, а Минхо вообще, свесившись с кровати, в тихую подсматривал его карты, а потом на ушко передавал их Хану. Сказать, что происходило с Джисоном в тот момент? Лучше не знать. Потому что он испытывал слишком большой спектр эмоций, подобно девушкам из французских романов 18 века, а такой расписывать не одна страница уйдет. Но к каким бы выходкам они не прибегали, Феликс все равно вышел из игры первым, тем самым, становясь победителем. Все были в шоке, потому что игра закончилась в самый неожиданный момент, и парни разочарованно выдохнули. — А я говорил, говорил вам! — наконец произнес Хёнджин то, что хотел произнести всю игру.

🩰

— Ну вот так и знал! — легонько, но расстроенно хлопнул по столу Хан. Плохая оценка за вчерашнюю контрольную по французскому не заставила себя долго ждать и явилась такая вся прекрасная прямо посередине электронного табеля, портя весь итоговый балл. А ведь Джисону же на следующей неделе домой ехать, а мама с бабушкой точно будут про оценки спрашивать. — А у тебя что? — обреченно обернулся он на соседа, который, еще растрепанный, но тоже уже лазил в ноутбуке в поисках оценки. — 74 из 100, — озвучил Чонин, расползаясь в улыбке, — я думал будет меньше! А что там у тебя? — Да ладно, неважно, — собирался уже закрыть ноутбук Хан, отмахиваясь, но Чонин успел юркнуть и посмотреть, то что он успел стало видно по его лицу, потому что его глаза тут же стали в пару раз круглее. — Да как не важно-то, Хан! У тебя 31 балл, — всплеснул руками младший. Вот может он раздуть из мухи слона, не стоило ему показывать. — Хани, тебе срочно нужно подтянуть свои знания, и пересдать, с такими баллами у тебя хорошей оценки не выйдет, а французский — это важно. — Да исправлю я, — кинул Джисон, думая, что от него после этого отстанут. Но перед обедом Чонин уже успел сходить к старшим и обо всем попросить, поэтому отвертеться от занятий у Хана в этот вечер не получится. Сегодня он в компании Сынмина и учебников. Держа в руках школьные принадлежности и направляясь к комнате где жили третьекурсники и его новоиспеченный учитель, у Джисона получилось столкнуться с ним в коридоре. Он выглядел очень спешившим, его волосы также аккуратно уложены, как и всегда, одежда и весь образ идеален, только очки слегка слетели с высокой переносицы, давая небольшую прореху в общей картине. — Извини, Джисон, я совсем забыл про кое-что, — в извинение слегка поклонился старший, от чего стало немного неловко. — Но ты заходи, я попросил Минхо подменить меня, он тоже хорошо знает французский. Ты пока с ним позанимайся, а я как все улажу — сразу приду. Сынмин убежал и скрылся в направлении лестниц, а Джисону только и оставалось, что в легком недоумении шагать к назначенному месту. — Так вышло, что у моего соседа появились, какие-то неразрешенные дела с нашей ректоршей, поэтому сегодня твой уважаемый учитель я, — хвастливо объяснил русоволосый. — На самом деле, мне не сильно в кайф такая самодеятельность, так что знай, этим я занимаюсь только ради Сынмина и только в сегодняшний день. Хан и сам был не сильно рад такому стечению событий. Минхо, конечно, вчера был не сильно противным, но сегодня он точно Хана в покое не оставит, тем более ему выдался случай блеснуть своими знаниями перед почти нулевым младшим. Но занятие началось вполне обычно, Джисон получал и похвалу, и советы по исправлению ошибок; его не называли глупым или безнадежным, а наоборот шутили на чудные темы учебника и события школьной жизни. — А потом Боксун выбегает из кабинета, как кипятком ошпаренная, а там никого не оказалось, — хохотал Минхо. Они слишком быстро прошли те темы, что запланировал Сынмин, поэтому решили, что имеют право поболтать о чепухе. Джисону нравились его шутки и истории, он очень интересно их рассказывал, а еще так смотрел прямо на Хана своими бездонными темными глазами, которые в приглушенном освещении казались еще темнее и глубже. Джисон тонул в них, обжигался от случайных прикосновений, когда Минхо слишком воодушевленно жестикулировал, и смеялся во все зубы после очередной шутки. Но вдруг, разговор стал перетекать в совсем другое направление. — Ты так смотришь на меня, будто я медом намазанный. Я конечно красив, но думаю нужно сконцентрироваться на французском. — Да, давай лучше попрактикуемся в произношении, — сдвинув брови, посмотрел Хан в учебник, чтоб не так заметно было подступающее смущение. — Как скажешь, бельчонок, — подмигнул Ли, от чего стало еще более смущающе. Вот в произношении у Джисона точно провал, да что там, разлом глубже Марианской впадины. После некоторых попыток русоволосый уже не выдержал. — Ну это что, так сложно? — приблизился он ближе к лицу Джисона, а у того бабочки скоро из живота наружу полезут. — sorcieré и всего-то! Ты видишь, что я языком делаю? — Да не то слово, ловкий язык, — потянул кто-то Джисона сказать. Вот лучше б он свой язык за зубами держал, потому что кажется, что Минхо такая шутка не особо понравилась, и почему-то его лицо стало еще ближе. — Да не то слово, — и в этот момент у Хана перед глазами все перевернулось, потому что старший сокращает расстояние до пары миллиметров и произносит это прямо в губы. Джисон не знает, что им движет, но закрывает в глаза, подаваясь чуть вперед. Они замирают так на пару секунд, и после того, как никто не отстраняется, Минхо внезапно обволакивает влажными губами чужие, слегка подсохшие от волнения. По спине пробегается волна мурашек, а Джисон, чтобы удержать равновесие, осторожно опирается на чужое бедро. Губы размыкаются, и по ним влажной дорожкой проходятся языком, дразняще обводя по краю, но не проникая внутрь. От нетерпения Хан ерзает на стуле из-за чего чужие губы мажут по щеке. В этот момент можно было бы остановиться, но Минхо обхватывает лицо младшего, фиксируя на месте. Хан вздрагивает от соприкосновения языками, но дает разрешение русоволосому приблизиться еще сильнее. Слюна смешивается с чужой и раскаляется то предела, младший судорожно вдыхает глубже, чтобы только хватило дыхания, чтобы не разрывать этот поцелуй. У хёна губы мягкие, будто приторно-сладкие, сминают и скользят по чужим, не собираясь останавливаться. Сейчас здравый рассудок улетел вместе с тетрадью, опрокинутой на пол, от резкого движения рукой. У Джисона завибрировал телефон в штанах, и стало слышно набирающую звук мелодию звонка. Старший отстранился резко, судорожно выдыхая в губы напротив, убирая руки с чужого тела и поправляя выбившиеся пряди с лица. Джисон как ошпаренный вскакивает со стула и тянется к карману. — М-мне нужно идти, хён, — спешно поклонился он и побежал за дверь, трясущимися руками отвечая на звонок. — Спасибо за занятие. — И кому ты пытался что-то доказать? — со сбитым дыханием произносит Ли, складываясь пополам и накрывая пылающее лицо руками. Полыхая от медленно подступающего осознания, он еще улавливает раскрасневшимися ушами удаляющиеся шаги Джисона.