Травмирующая иллюзия

Однокомнатная дешёвая квартира. Маленькая кухня. Маленький стол, стоящий впритык к окну. Два бокала Просекко и два смирившихся с жизнью парня-писателя. Чарльз зажигает ароматизированную свечу с запахом ванили, что стоит на столе, и присаживается напротив своего парня. На колонке уже играет негромкая приятная мелодия, исполняемая на фортепиано. Всё, как они любят. Всё, как любит сидящий напротив Винсент. 31 декабря. 23:55 Окна уже разрисованны по краям в волшебные узоры декабрьского мороза, который затронул каждый уголок стёкол. В некоторых местах присутствовали дорисованные специальным белым маркером дополнительные узоры: снежинки, ёлочки и ветви деревьев. Винсент находил это не лишним украшением квартиры, Чарльз же не возражал. Парень никогда не забудет, как в этом, да и в прошлом году, Винсент просто приходил в один день из магазина с белым маркером для стёкол и прикусив губу принимался разрисовывать окна. Он выглядел блаженно и даже радостно? В его глазах загорался огонек, который давал Чарльзу силы дышать. За эти два года Эйлер заметил, что просто не может вспоминать свою жизнь в этой квартире до приезда Винсента. Он не вешал украшения, не зажигал свечи, не наряжал небольшую ёлку. Он лишь сидел один на один с темнотой, которая так же устало опускалась на стул напротив и тихо вздыхала, пока Чарльз открывал компьютер и папку с названием «Шарлотта», продолжая описывать трагичную судьбу своей «сестры» и выдуманного персонажа. Винсент внес в его жизнь свет. Может тот об этом и не знает, но Чарльз уверен точно — если бы не Винсент, он бы умер от тоски, держа за руку темноту. Винсент — яркая звезда, спустившаяся с неба. Винсент — бог созерцания и всего сущего, познавший смысл бренности этого мира. Винсент — парень, сидящий сейчас напротив Чарльза и нежно улыбающийся только ему. Чарльз качает головой, приходя в сознание и включает на телефоне прямой эфир первого канала, опирая его о кружку, в ожидании речи презедента, до которой оставалась пара минут. — Знаешь, ты до сих пор остаёшься богом моего мира. — невзначай произносит Эйлер, начиная покручивать в руке бокал с игристым, чем отвлекает Винсента от салата. Тот как-то удивлённо поднимает взгляд, не совсем понимая зачем Чарльз ему об этом говорит, но тут же расслабляется и улыбается. — До тех пор, пока это не убивает ни тебя, ни меня, это, должно быть, достаточно мило? — улыбается Феннелл, нежно смотря на своего парня. — А прозвучало недостаточно мило и убедительно? — он расстерянно ставит бокал и их взгляды пересекаются. — Я бы сказал, прозвучало слегка не в твоём стиле. — видя расстерянность того, Винсент уводит взгляд, но улыбка не пропадает. — А мой стиль быть милым и убедительным? — ещё расстеряннее спрашивает Чарльз, а Винсент тут же перехватывает его, не давая уйти глубоко в мысли. — Как раз таки наборот! — Это комплимент, или осуждение? — скептически смотрит на того Эйлер, сам не понимая хорошо это или плохо. — Первое. — Винсент снова поднимает на того взгляд. — Ты мне нравишься таким, какой есть. — Спасибо, мистер Феннелл. — уголки губ Чарльза приподнимаются с этими словами. — Хватит этой твоей официальщины, Чарльз. — он вздыхает и закрывает глаза, на что слышит лишь: — Нам обоим нравится. — Ты прав. — открывает глаза и, посмотрев на Чарльза полторы секунды, — Снова… — тут же усмехается. — Знаешь, мне иногда кажется, что это ты должен быть богом моего мира, а не я твоего. — Это именно то, на чём держится наше общение. — Наши отношения. — твердо говорит парень, серьёзно глядя в янтарные глаза. Так серьёзно, как, кажется, раньше, никогда не смотрел. — Да, — резко соглашается Чарльз и моргнув, шире распахивает глаза, не совсем понимая и даже пугаясь с реакции того. Он тут же исправляется и кивает. — Это то, на чем держатся наши отношения. Повисает напряженное молчание, которое прерывает разве что «С новым годом!», на которое оба удивлённо поворачиваются к телефону и слышат первый бой курантов. — Мы не подготовили бумажки для желаний. — подмечает Чарльз, когда оба переводят взгляд друг на друга. Винсент почему-то выглядит довольно спокойно и этим тут же заражется Чарльз, успокаивая удивление и недавний страх от серьёзного взгляда. — Все мои заветные духовные желания уже сбылись, а материальные я загадывать бы не хотел. — Винсент пожимает плечами, смотря куда-то в стол. — Я хотел загадать, чтобы ты всегда был рядом. — тихо проговаривает парень, но даже не желает скрыть это от Винсента. — Я и так всегда рядом, Эйлер. — выдыхает Винсент. — Да… — С новым годом, Чарльз. — Винсент поднимает бокал и мягко улыбается, прикрыв на пару секунд глаза. Чарльза невольно переносит на пару лет назад в воспоминания и перед глазами появляется восхитительно-ужасающая картинка… Но он пару раз моргает и спешит так же поднять свой бокал и произнести заветные слова на выдохе. — С новым годом, Винсент. Облегчение накатывает моментально, как аккуратно соприкасаются их бокалы. Новый год. Они больше не вернутся к тому, что было, а Винсент не будет пытаться покинуть этот мир. Больше никаких разговоров и даже мыслей о царствии небесном. Сейчас Винсент искренен с Чарльзом. Точно. И сейчас слово «парень», «возлюбленный» для него имеют значение. Пусть его улыбка не меняется, она до сих пор такая же смертельно-ослепительная. Чарльз верит, что Винсент меняется. Меняется ради него. Чарльз верит в Винсента. Как в бога. В этом нет подвоха. Эйлера точно не обманывают. Он подносит бокал к губам. Больше никаких воспоминаний об этом. Делает глоток. Никаких.