В тихом омуте

      Она уже не вспомнит, когда всё это началось, просто в какой-то момент она чаще появляется на в мужском крыле «Невермора». Приходит незаметно ото всех, чаще поздним вечером или под покровом ночи, пролезая в окно… Он знает её секрет, но никак не комментирует. Для Уэнсдей всегда раскрыты объятия, душа, а ещё можно подремать на его кровати или переждать немного, чтобы отдохнуть от жизни с надоедливой соседкой. Уэнсдей обычно, молчит, а если и говорит, то обо всём и ни о чем тихо-тихо, а Ксавье рисует. Чаще она засыпает у него до вечера, а потом красной стрелой мчится обратно к Энид. И оба знают, что она вернётся. Она просыпается в кольце мужских рук и чувствует его горячее дыхание возле своей шеи. Сначала она думает, что он спит, но почти сразу отметает эти мысли; его руки жарко скользят по её спине, сминая ткань пиджака. Он ведёт носом по шее, вдыхая её запах, зарывается в волосы за ухом, пуская по её телу мурашки. Уэнсдей сначала притворяется спящей, чтобы проверить, не снится ли ей это, чтобы узнать, как далеко он зайдёт. Она хочет его. Сейчас она хочет его. И ей не страшно. А он, кажется, понял, что она проснулась, и собирается остановиться. Уэнсдей слепо находит его губы и целует. Мягко, нежно. И тут же получает ответ. Ксавье сминает её губы, нависает сверху и сжимает пальцы на её бёдрах. Уэнсдей прижимается сильнее, цепляется за его плечи пальцами. Сердце стучит всё сильнее, дыхание сбивается, а её саму бросает в жар. Она желанна. И она приподнимается, чтобы стянуть с себя мешающий пиджак, тихо сбрасывая тот на пол возле кровати, и снова откидывается, притягивая парня на себя. Она стягивает с него кофту и забирается руками под майку, слегка царапая его спину. Ксавье вжимает Уэнсдей в кровать и закидывает её ножки себе на бёдра. Аддамс вновь царапает его спину, чувствуя, как он вздрагивает от этого. Ему приятно, она знает это, поэтому вновь проводит ногтями по коже. Она не даёт ему отстраниться, углубляя поцелуй, впускает его язык в свой рот, и от этого её тоже пробирает приятная дрожь. Уэнсдей хочет дальше, больше, чтобы Ксавье вошёл в неё, чтобы трахал, пока не устанут, пока не надоест. Она не представляет кого-то вместо, она хочет, чтобы это был Ксавье. Он выпрямляется и смотрит на неё, скользя руками от бёдер до рёбер, забираясь под майку. Уэнсдей от его взгляда вновь бросает в дрожь. Дрожь удовольствия и желания. Её желание видно невооружённым взглядом, написано крупными буквами в чёрных глазах. Возможно, даже в картинках. Блузка покидает её тело нарочито медленно, вместе с резиночками, рассыпая волосы по подушке. Уэнсдей не закрывается руками, а лишь прикрывает глаза, вздрагивая через секунду, когда влажные губы касаются её шеи, распахивает глаза и поворачивает голову, открывая больший доступ. Торп переходит на ключицы, а потом и на грудь, сжимая в руках её талию, и целует-целует-целует, и Уэнсдей кажется, что она сейчас просто взорвётся от всех этих чувств и ощущений. Она тянет за ворот майки, снимая мешающую вещь, а после рассматривает торс Ксавье, скользя по груди и животу кончиками пальцев. Он выдыхает через сжатые зубы. А после она манит к своим губам, прикусив нижнюю зубами. Он понимает её без слов и вновь целует её, прижимаясь к ней своим пахом. Они стараются сильно не шуметь, стягивая друг с друга брюки, и, кажется, у них это выходит, потому что никто так и не зашёл. Уэнсдей чувствует, что взорвётся, если Ксавье остановится. Она ёрзает от нетерпения и сильно не задумывается, что Торп — первый парень, кто видел её в одном белье. Ну, и, собственно, первый парень, кого в одном белье видела она. Уэнсдей вновь царапает его спину, на этот раз снизу вверх, и зарывается в его волосы, слегка сжимая у корней. Ксавье выдыхает через нос, сильнее впиваясь пальцами в её бёдра. Наверное, будут синяки. Внезапно парень отстраняется и тянется к прикроватной тумбочке. Аддамс хочется выть от досады. Вот что он делает? Сейчас, когда она настолько заведена, между ног так влажно, что почти мокро, а дыхание перехватывает, когда она просто представляет, как будет хорошо, когда он в неё войдёт. Видимо, это тоже написано на её лице, Ксавье, немного хмуря брови, одними губами просит немного подождать и почти тут же после этого достаёт из ящика небольшую картонную коробочку с какой-то голограммой, вот только Уэнсдей не успевает прочитать название, когда её вновь целуют. Тишина комнаты прерывается лишь влажными звуками поцелуев, тяжёлым дыханием и шуршанием той самой коробочки, что несколько секунд назад достал Ксавье. После шороха картона она слышит звук рвущейся фольги, а потом… целлофан? резина? Да, чем, мать его, он там так занят? И немного Уэнсдей отвлекается от поцелуя, чтобы посмотреть, что такого важного сейчас может быть. Увы, его руки где-то на уровне бёдер — боковое зрение до туда не доходит.       — Хочешь взглянуть? — на грани слышимости спрашивает Ксавье, немного отстраняясь. Он берёт её руку и кладёт её на свою тазобедренную кость, а сам пока раскатывает презерватив. Уэнсдей сдерживается, чтобы не дать себе по лбу за то, что не вспомнила про него за столько времени. Ксавье старается действовать нежно, когда, полностью обнажив Уэнсдей, медленно входит в неё. Ей немного больно и кажется, что воздуха категорически не хватает, когда Ксавье постепенно движется в ней, заходя глубже и глубже. Такие ощущения ей хочется переживать снова и снова, она будто бы умирает.       — Войди до конца, — жарко шепчет она ему в самое ухо и переносит руки на его задницу, впиваясь ноготками в кожу. И кивает на его красноречивый взгляд. Если он спросит, она может засомневаться или вообще сбежит и не сможет больше смотреть ему в глаза. Уэнсдей впивается ртом в любезно предоставленное основание шеи и пальцами в чужую задницу, когда Ксавье одним движением проталкивается до конца. Она пытается выровнять дыхание от режущей боли, которая ей так нравится. Ксавье утыкается лбом возле её головы. Его дыхание тоже сбилось, его трясёт от возбуждения, но он ждёт, когда девушка привыкнет к ощущениям, но она хочет зайти дальше. Ксавье покрывает мокрыми поцелуями ее фарфоровую кожу, пытаясь запомнить на ощупь каждый миллиметр бледного лица. В тишине комнаты слышны лишь звуки поцелуев, которыми они заглушают тихие полустоны, и влажные шлепки кожи об кожу, когда Ксавье начинает ускоряться. Уэнсдей предпочитает не думать, был ли Ксавье с кем-то ещё или она первая, а просто отдаётся ощущениям, обхватывая ладонями его лицо, и сильнее распаляет поцелуй, несмотря, что их губы уже припухли. Ксавье всё сильнее сжимает её бёдра, а потом входит до упора и кончает. В презерватив. Уэнсдей, чёрт возьми, в который раз про него забыла.       — Ты как? — почти не слышно шепчет Ксавье, падая рядом. Кровать предательски скрипит. Вот именно сейчас. В самом конце. Аддамс одобрительно кивает и стирает со лба пот. Кажется, перед уроками ей предстоит принять душ. Она чувствует запах собственного пота, смазки и секса. Вся комната и они сами пропитаны запахом секса.       — Мне пора, — шепчет Уэнсдей на ухо, а после начинает собираться. Торп влажно целует её на прощание и отпускает через окно.