Урод

Адриан Волконский всегда был позади. Низкий рост, непримечательная внешность, небольшое состояние… Адриан выглядит посредственно… даже не так. Адриан — уродливый карлик, и он прекрасно это понимает, но никогда не даст озвучить подобное другим. Мужчина смотрит на корчащихся от боли Созерцателей. Храм ходящих сквозь зеркала пылал. Флеш-Рояль пришёл «благодарить» своих учителей. Колдуны уже уничтожили Калиостро и Корнелиуса. Те Созерцатели, что пытались бороться лежали или мёртвыми, или, что гораздо чаще, без сознания. «Товарищи» ушли вперёд к библиотеке. Барон же задержался в центральном зале. Сейчас его пол был покрыт множеством агонизирующих тел. Крови не было. У Созерцателей она слишком ценный ресурс, чтобы вот так просто её разливать. Адриан двинулся к тёмной двери. Где-то там дальше должны быть жилые помещения… Один из «ходящих» привстал, хватаясь за меч. Рука Волконского тут же покрылась извивающимися алыми молниями. Старый воин в полуразбитой броне, уже осыпающейся с рук отдельными кусками стекла, выставил вперёд клинок, загораживая дверь. Его глаза горели потусторонним голубым свечением, а на груди аналогичным светом полыхал зерцекликон. «Сильный маг», — понял Адриан. Ну ничего, энергии мощнее Тёмного Гламора в этом мире нет! — Не надо, — хриплый голос Созерцателя прозвучал тихо, но стенания раненых его почему-то не заглушили. Волконский удивлённо поднял бровь. Он ждал чего угодно, от криков «Сдохни тварь!» до того, что воин просто без слов кинется к нему, размахивая клинком. Но не этого… Адриан не ждал просьбы. Неужели ходящие сквозь зеркала уже смерились со своей судьбой? Волконский самодовольно оскалился. Ну ещё бы! Флеш-Рояль уже уничтожил большую часть храма. Вполне естественно, что оставшиеся в живых Созерцатели ни на какую победу уже не рассчитывают. — Если ты отойдёшь от двери, я тебя пощажу, — рука с молниями демонстративно поднялась вверх, как бы намекая на то, что будет с Созерцателем в ином случае. — Не надо, — опять, уже куда твёрже повторил воин. — Там всего лишь дети. Тирании Темнейшего они преградой не будут. — Тирании Темнейшего и не будет! — Адриан ухмыльнулся. — Демон обманут. Мы сами будем править! На эти слова Созерцатель лишь грустно улыбнулся. — Обмануть его нельзя, — из горящих голубым глаз скользнула слезинка. — Наше сегодняшнее падение отлично это доказывает. — Я не буду повторять своё предложение дважды, — молнии на руке заструились вдвое сильней. Волконский не верил Созерцателю. Всех беззащитных уже наверняка эвакуировали. В жилых комнатах скорей всего прячется множество бойцов, которые с радостью кинутся на Флеш-Рояль, как только те повернутся к ним спиной. Воин не пошевелился. Вокруг его тела начало разливаться магическое свечение, образующее нечто вроде голубой скорлупы. «Убить меня хочет! Вон, уже защиту сделал. Сейчас кинется на манер камикадзе-самоубийцы!», — ухмылка Адриана расползлась ещё сильней. — «Ну ничего! Пускай попробует!» Рука молниеносно выдвинулась вперёд. Алые молнии с треском полетели в старого воина. Меч защитника полыхнул белым, в то же мгновение Созерцатель с размаху воткнул его в пол. Заклятие со страшной силой ударило в ходящего сквозь зеркала. Голубой щит и остатки брони погасили большую часть энергии. Солдат остался на месте. Лишь стеклянные сабатоны* воина заскрипели, съезжая чуть-чуть назад по каменному полу, но меч затормозил и это движение. Остатки «магической скорлупы» осыпались на пол, растворяясь в пространстве. — Твой щит сломан, — Адриан искренне не понимал этой самоотверженности. Старый воин остался совсем один. Почему он продолжает сопротивление? Какой в этом смысл? — Неужели желаешь умереть? Красные молнии заструились с новой силой. Созерцатель, сжав руки, налёг на меч, вгоняя его в пол ещё сильнее. Мужчина прекрасно понимал, что этой атаки он уже не переживёт. Воин боялся смерти. Очень сильно боялся. Но те, кто были за его спиной, чувствовали то же самое. Те, кто были за его спиной, то же хотели жить. Дети молоды, у них всё впереди, а что он? Старый солдат. Один из тех, кто не смог разглядеть пригретых на собственной груди змей. Созерцатель заслужил такой участи. И если так суждено, то он умрёт. Умрёт, чтобы выиграть время на побег. Треск. Заклятие наконец слетела с руки Волконского. Бездыханное тело защитника осела на пол. Меч так и остался торчать в сером камне. Адриан новой молнией наконец вышиб дверь. Мужчина вальяжной походкой вошёл в тёмный коридор. Глаза колдуна полыхнули красным. Опьянённый своей властью барон ожидал, когда на него кинутся оставшиеся в живых созерцатели… Чёрт! Кажется, он не успел. «Так и знал! Нужно было меньше трепаться со стариком…» Все, кто здесь были, уже сбежали через потайной выход… Не все! Он чувствует! Кто-то не успел… Руки предвкушающе задрожали. Молнии забегали по телу. Зерцекликон стал полыхать настолько сильно, что уже без проблем единолично освещал весь коридор. Энергетика живого существа куда-то метнулась. Перебежал! Он сзади… Решил обойти и напасть со спины! Ха! Пусть попробует его убить! Барон быстро обернулся. Глаза колдуна полыхали алым, а и без того безумный оскал приобрёл поистине демонические очертания. Рука поднялась для очередного магического удара… Волконский застыл. Глаза шокированно расширились. — Дедушка… дедушка, очнись…пожалуйста, очнись!.. — ребёнок… мальчик лет семи в простой полотняной одежде…— Не оставляй меня! Не уходи, как мама… пожалуйста! — он обнимал труп старого воина. Обнимал и плакал. Волконский стоял на месте, не в силах пошевелиться. Стоял и смотрел. Смотрел на то, что только что сделал. Мальчику было всё равно на колдуна. Ему было всё равно на то, что он может умереть. Вряд ли ребёнок вообще понимал значение слова «смерть». У него был свой мир. Мир в общине Созерцателей. Мир, который погиб. Волконский часто вспоминал тот день. Тогда-то колдун и понял. Главное уродство Адриана — не физическое. Главное уродство Адриана — моральное… * Латные ботинки.