Phone sex

Вечер. Выходя из круглосуточного магазина с бумажным пакетом в руках, Дазай направлялся домой. Глядя на чистое звёздное небо, он думал о Фёдоре. «Интересно, чем он сейчас занят?» Вопрос был риторическим. Конечно же, работал. Буквально неделю назад Достоевскому пришлось улететь в другую страну по поручению начальства. И не совсем понятно, насколько затянется эта командировка. Осаму, честно признаться, успел за это время заскучать. Вот и сейчас, купив пару банок пива и крабовых чипсов, шёл домой только с одной целью: скрасить свой вечер за просмотром какого-нибудь ужастика, причитая о недальновидности главного героя, который вечно ищет приключений на пятую точку, забывая о собственной безопасности. Вибрация в кармане сбила шатена с мысли. Выудив телефон, парень кинул взгляд на экран, на котором красовалась совместная фотография, где Дазай жмёт к себе румяного от мороза брюнета. – Привет, душа моя. – Голос по ту сторону телефонной трубки звучал до ужаса тепло, Осаму даже остановился. «Я так давно его не слышал…» – Федя? Я думал, ты в это время работаешь. – Всё так. Я уже почти закончил, так что решил узнать, как поживет мой ‘саму. На секунду дыхание Дазая сбилось. Он тут же перехватил пакет под руку, удобнее располагая телефон к уху и уверенно зашагал домой. Поднимаясь по лестнице, шатен звонко засмеялся, слушая нелепую историю про коллег Достоевского. Захлопывая за собой входную дверь, Осаму разделся и оставил пакет в прихожей, направляясь в ванную комнату. – Тебе следовало отвадить Сигму от компании Коли. – Глядя в зеркало, кареглазый парень поправил выбившиеся непослушные пряди и улыбнулся, слушая такой родной голос. – Пусть набирается опыта, таких, как Гоголь – полно вокруг. Фёдор развернулся в кресле к широкому окну, открывающему вид на освященный мерцающими ночными огнями и неоновыми вывесками город. Работу он давно закончил. Только вот идти в шумный бар с коллегами после ему абсолютно не хотелось. Так что, ссылаясь на то, что ему ещё надо доработать несколько пунктов, он остался в офисе абсолютно один, не считая охрану. – Осаму, во что ты сейчас одет? Голос в трубке прозвучал настолько бархатно, что у Дазая непроизвольно затянулся узел внизу живота, заставляя парня растянуться на постели, в которую он только что плюхнулся. – Я в домашней одежде… Футболке и спортивках, ничего особенного. А… ты? Шатен шелковистым тембром буквально выдыхал каждое слово, оглаживая кончиками пальцев себя по животу. – Обыкновенный офисный костюм. Рубашка, брюки, пиджак, туфли, галстук… Твой, между прочим. Кареглазый парень расплылся в довольной улыбке. Ему сейчас жизненно необходимо было представить в своей голове Достоевского, зажимающего Дазая на этой самой постели, с небрежно задравшимся пиджаком, расстегнутыми верхними пуговицами на рубашке, пока Осаму хватает его за галстук, притягивая к себе. Бледные выпирающие ключицы, растянутую ухмылку и ядовитый взгляд аметистовых глаз… – Сделаешь кое-что для меня? – Прерывая недолгое молчание, которое сопровождалось неровным дыханием в трубку и тихим скулежом отчаяния Дазая, брюнет прикусил губу. – Всё, что угодно, радость моя. – Обхвати рукой свой член. Шатен на секунду опешил. Глядя в потолок с мобильником у уха, совсем перестал дышать. Послушно выполняя просьбу, спустил белье вместе со штанами, окольцовывая собственную возбужденную плоть у основания. – Мх… Федя… – Умница. Теперь сделай плавное сжимающее движение вверх и такое же расслабленное вниз. Осаму облизал пересохшие губы, прикрывая глаза. Боже, его фантазия хорошо разыгралась благодаря Фёдору… И сейчас он представляет нежные руки и тонкие пальцы на своём твёрдом от возбуждения члене, крепко обхватывающие его, заставляя истекать смазкой… – Надеюсь… Что ты сейчас такой же разгорячённый, как я… Иначе… – Поверь, ‘саму, мне очень жарко. Так что позволь тебя слышать… Достань из тумбочки смазку. Лёгкий, будто пьяный, румянец на щеках Дазая выдавал его трепет от каждого сказанного Достоевским слова. Выдавливая из тюбика на свои пальцы его содержимое, шатен перевернулся и поднял к верху пятую точку. «Пожалуйста…» – Войди в себя, Осаму. Подставляя к кольцу мышц свои смазанные пальцы, Дазай плавно толкнулся средним, почти сразу добавляя безымянный. Такое желанное растяжение под руководством Фёдора… Как бы ему хотелось, чтобы Достоевский вошёл в него, растягивая тугие тёплые стенки, даря ему такое распирающее чувство заполненности, доводящее до помутнения разума. – Ах… Ф… Федя… Такой сладкий и горячий стон брюнета полностью удовлетворил, но хотелось больше… Больше доставить удовольствия своему изголодавшемуся по близости парню. – Хороший мальчик. Продолжай трахать себя пальцами. А второй рукой вернись к члену. Не прекращай себя ласкать. Поставив звонок на громкую связь, шатен вновь обхватил свою плоть, размазывая по головке предэякулят. Добавил в задний проход третий, указательный, палец. Из его уст вырвался новый громкий тягучий стон, а комнату заполнили чересчур пошлые звуки смазки и дрочки. Специально для Фёдора. Чтобы он чётко слышал каждое блядское движение. От дополнительной стимуляции Осаму быстро дошёл до своего предела. – Я… Ах. Федя. Ах. Прошу… Я… – ‘саму, кончи для меня. Растягивая своё отверстие и сжимая собственные пальцы, Дазай вновь массажным движением проехался по простате, надавливая на неё подушечками пальцев. Разрядка и громкий оргазм настигли кареглазого парня приятной пульсацией, разливающейся по телу волнами тепла. Пачкая спермой собственную руку, Осаму моментально обмяк. Пытаясь отдышаться, он прислушивался к звукам по ту сторону провода. – Фёдор. Ам… Ты… – Я на работе. Конечно же нет. «Блядь…» Но Дазаю не обязательно знать, что сразу после того, как они завершили звонок, Достоевский ретировался в туалет, чтобы спустить пар. Шатен слишком… Слишком возбуждающий и сексуальный, особенно когда так сладко выстанывает имя Фёдора, трахая себя пальцами…