Fallout of Equestria: "Мечта Галакты"

Ветки кустов с треском ломались, нещадно царапая тело. Возникающие, будто из тени, остовы мертвых сосен, словно фаланги гигантских пальцев, пытались схватить, зажать со всех сторон забредшее в их владение существо. Душу, попавшую в западню. Грудь после долгого бега ходила ходуном, каждый шаг отдавался стуком крови в голове, но я продолжала упорно бежать вперед по колено в снегу, пока, наконец, запнувшись, не упала на землю. Но тут же вскочила на ноги, с ужасом глядя назад. Он был близко. Тонкий серп луны, выглянувший из-за облаков, скользнул бледном светом по прогалине, выхватив, поваленные старой ударной волной деревья, что наполовину успели превратиться в труху. Луна. Солнце мертвых — теперь это название мне не казалось излишне преувеличенным. Ее света не хватало, чтобы прорезать тени, скопившиеся по бокам небольшого свободного участка, но этого было достаточно, чтобы я увидела Его. — Memento mori, carus… А я все-таки тебя нашел! — высокая фигура Церала не торопясь, вышла на свет, оставляя темные следы на снегу. Приглядевшись, я с ужасом и отвращением поняла, что когти аликорна были перепачканы в крови. И, кажется, я знала, чья была эта кровь. Поймав мой взгляд, аликорн широко улыбнулся, обнажая острые зубы. Эта идеальная, актерски поставленная улыбка на гладком лице небожителя в этом месте казалась неестественной. Не должны пони улыбаться так — в другом мире, на сцене, в фильмах, что крутили по выходным в атриуме, на фотографиях звезд в газетах… но не здесь. — Твои друзья доставили мне хлопот, — с интересом разглядывая расправленные когти, произнес он — Вероятно, тебе хотелось бы услышать, что они сражались до последнего, и эти пять-шесть героических смертей были не напрасными, но… — аликорн поморщился — Я тебя разочарую. Они просто сдохли. Все до одного. Чувствуя, как что-то тяжелое наваливается на мои плечи, отчего начинают дрожать ноги, я невольно сделала шаг назад. Базз. Вечно веселый Дрейк. Бесящий всех своим нытьем Андриан… И Редли. Даже она? Я не могла в это поверить. Лучший боец Девятнадцатого Стойла, мой будущий телохранитель, дерзкая и такая смелая единорожка была мертва. — Сука… — сглотнув и незаметно вытерев выступившие слезы, я зло посмотрела на приближающего бога. — И что теперь?! Он молча шел прямо на меня, видимо ожидая, что я развернусь и убегу, но я не стала. Хватит. — Чего ты этим добился? Думаешь, во всей пустоши не найдется того, что тебя остановит?! — выстрел из карабина, заставил аликорна поморщиться, но он даже не прикрылся, продолжая так же неторопливо идти навстречу. — Чего ты пытаешься добиться? У тебя уже и так все есть — сила, бессмертие! Но знаешь что… — я зло улыбнулась, сама делая шаг на встречу, — Ты никогда не станешь таким же как Луна или Селестия. Хоть весь мир принеси в жертву, своему идолу, он тебе этого не даст. Карабин улетел в снег, выбитый когтистой лапой. — Хочешь меня убить — давай! Выдавив скучающую ухмылку, Церал покачал головой. — Зачем мне это делать? Когда есть претендент и получше… Из темноты леса начали появляться фигуры… Одна, две, пять… Все новые и новые силуэты возникали из темноты. Молчаливые, закованные в броню, оснащенные самым лучшим вооружением довоенной Эквестрии. Они молча выстраивались, зажимая меня в полукольцо. — Ну, не буду мешать. Все же это семейное. — взмахнув белоснежными крыльями, аликорн исчез в темноте ночи, оставив меня одну, окруженную бойцами. — Не двигаться! Лечь на землю! Живо!!! — сильный удар по ногам заставил меня рухнуть в снег. Десятки стволов тут же наставились на меня, грамотно разойдясь в стороны. Осторожно пытаясь оглядеться, я пыталась понять, сколько их? Перед собой я видела как минимум пять, еще двое зашли за спину… Как бы их, без резких движений… Один из стоящих солдат, подошел поближе, присев передо мной. Зашипел, разгерметизируясь, шлем силового костюма. Шумно выдохнув облачко пара в морозный воздух, полноватый черный единорог, оттер пот со лба: — Заставила ты меня побегать, Галакта. А я, между прочим, не молод. Нехорошо. — Господин комендант? — ощущая как, несмотря на мороз, по спине стекает струйка пота, прошептала я. — О, как не вежливо ты называешь своего дядю! — кисло поморщился Гуд Блэк, и обвинительно ткнул меня в грудь — Я, между прочим, потратил кучу своего времени, выслеживая тебя! Не можешь ты все упрощать, Галакта, не можешь… Как же рациональность? Чему тебя учили? Столько ресурсов и сил, возмутительно! Мы могли бы все решить на месте, но раз так… Ради всего святого, дайте мне кто-нибудь пистолет! — Я всего лишь спасала свою жизнь, — в горле пересохло — Мне не нужна ни власть, ни твое место. Я ведь ушла! — Да-да, я понял… — отмахнулся комендант — Но ты сперла кучу золота, медицины, увела у меня первоклассного бойца. Хотя в ком в ком, а в Редли я сомневался до самого конца, но видать даже дочь героини Стоунер, способна на предательство. И к тому же, ты слишком много знаешь — где мы живем, чем дышим, оставлять такой источник было бы… — Но я ведь никому ничего не сказала! — возразила я, не отрывая взгляда от повисшего напротив лица дула пистолета и попыталась надавить на доводы разума — Ты можешь извлечь мои воспоминания, убрать оттуда всю информацию о стойле и его местоположении! Так ведь тоже можно поступить! — О, Гала… — Гуд невесело усмехнулся. Морщины на его пухловатом лице разгладились, когда единорог выдавил некое подобие улыбки. — Ты всегда была смышленой девочкой. Даже завидую своему брату иногда. Он, несмотря на работу, все-таки смог завести семью. Но ты ведь знаешь, все эти… заклинания памяти, маги-мозгоправы и прочие методы, они… Его улыбка стала жесткой: — Они так не рациональны. Огонь и вспышка боли, заставили меня дернуться, я упала на землю, дергая ногами и чувствуя как жизнь, через судороги, медленно вытекает из меня. В последний раз я попыталась вдохнуть воздуха… *** Запутавшись в спальнике, я дернулась еще пару раз, прежде чем поняла, что обстановка вокруг сменилась. Сердце все еще бешено стучало в груди, колющей пульсирующей болью в месте недавнего шрама. Я была жива. — Черт, это сон… — с трудом поднявшись, я села обхватив голову копытами. Камин почти прогорел, оставив лишь точки красноватых углей. За окном было темно. Справа от меня посапывал Андриан, съежившись на полу. Чуть в стороне, приглушенно сопела, фигура Базза в кресле. Грифон спал ближе всех к камину, бдительно обхватив лапами арбалет. Его язык во сне высунулся и теперь забавно торчал из клюва розовым кончиком. — Это всего лишь сон. Просто кошмары. — чувствуя, как утихает фантомная боль в простреленном легком, я села, завернувшись в спальник. Опять. Если еще днем я могла держать в узде свои страхи и опасения, но ночью… все выходило наружу. Как бы я не старалась успокоиться, мыслить рационально, обманывать себя — стоило только закрыть глаза и они были здесь. Ухмыляющийся комендант с пистолетом, в окружении элитных бойцов девятнадцатого; Равнодушный, бессмертный Церал, хладнокровно вытирающий кровь с когтей; Выстрел в спину, сопровождающийся сухим комментарием от Редли: «Прости, но это во благо стойла»; Толпы монстров, от которых я безуспешно пыталась убежать… И не сказать, что эти сны не имели за собой оснований. «А где Редли?» Проглотив таблетку обезболивающего, я с трудом поднялась на ноги. Напоследок не удержавшись, и высунув язык Дрека настолько, насколько смогла, я подхватила, лежащий на полу карабин, и выглянула в пустой коридор. Никого. Охраннице в голову могло прийти что угодно. Например, заняться охотой на крыс с помощью хлеба и изоленты, попытаться похлопать одним копытом. Или же выйти погулять. Уже почти коснувшись входной двери, я замерла в неустойчивом положении, каким-то чудом увидев протянутую над порогом тонкую проволочку. Установленная в доме растяжка оказалась банальной, прямо как в просматриваемом мной недавно журнале военных лет «Пластид и Вы. Диверсии для самых маленьких». Аккуратно, боясь сорвать зажимной механизм, я вытянула тяжелую «лимонку» с крупной насечкой из груды сваленного в угол мусора. Обхватив пару раз скотчем прижатую к корпусу ручку, я, наконец, облегченно выдохнула: — После того, как вы вытащили чеку, мистер граната вам больше не друг! Но я когда-нибудь ее прибью. Ни мозгов, ни фантазии. Но куда же ты подевалась? Признаться честно, бродить по заброшенному дому в темноте, разгоняемой лишь зеленоватым светом пипбака была страшновато. В углах мелькали тени, отовсюду разносились разные скрипы и шорохи, пару раз, пытаясь зайти в комнату, я вляпывалась в густые кружева пыльной паутины. За окном тоже было неспокойно — давно умершая деревня словно бы продолжала жить. И я не раз уже дала себе зарок, на пушечный выстрел не приближаться к таким местам одной. Раньше здесь, по-видимому, жила пожилая пара — фотографии на стенах хоть и выцвели, но на них еще можно было разглядеть усатого пони в шляпе и его здоровенную, разъевшуюся супругу. В голову пришла веселая мысль, что после конца света, кто-то кого-то слопал, а иначе, куда они все подевались? Наконец, когда я достигла кухни, мне улыбнулась удача — из открытого люка в полу лился свет и доносились непонятные шебуршания. Я прислушалась. Кто-то что-то жрал. — А как же поделиться с товарищами? Или морско-лесной закон уже не в тренде? Сидящая в обнимку с пузатой банкой Редли испуганно поперхнулась, чуть не выронив находку из копыт. Ее телекинез дернул было лежащий тут автомат, но, заметив меня, единорожка успокоилась. — А я это… я просто… фу-уух, напугала, блин… Ты чего ломишься? — наконец придя в себя, поинтересовалась она. — Чего точишь? — спрыгнув вниз, я огляделась повнимательнее. Да, дед явно готовился к магической войне — повсюду немаленького помещения возвышались стеллажи, уставленные стеклянными банками, коробками и мешками, содержимое которых явно сгнило еще в первое десятилетие. На полу валялась куча битого стекла, а некоторые полки были пустыми. — Могла бы и поаккуратнее с древним наследием. Кто-то старался, как-никак. — кивнув на беспорядок, заметила я. — А, так это не я, когда пришла — уже было. — пожав плечами, единорожка выудила телекинезом из открытой банки продолговатый предмет зеленого цвета и засунув в рот, с удовольствием им захрустела. — На, попробуй! Странный… фрукт пах солью, свежестью и, почему-то, специями. Аккуратно откусив кусочек, я поморщилась от резкого, неприятно-кислого вкуса и с отвращением отбросила сморщенный плод в сторону. — Это еще что за отрава? Как это вообще можно есть? — Не-а, ответ неправильный — это не для еды. Это закуска. — улыбнувшись, Редли вытянула телекинезом из сумки пару бутылок, наполненных будто бы мутной водой. — Было надежно спрятано, но у меня нюх на такие вещи. К тому же дедус, да пребудет его душа в небесных полях, в этом плане настоящий волшебник! Как удивительно то, что можно творить чудеса, даже несмотря на отсутствие рога, вот например, магия технологий… или искусства… — Ты опять набухалась? — Да. — отведя глаза согласилась охранница — Но мне это было нужно. Приложив копыто ко лбу, я медленно выдохнула. Не сейчас, Галакта, не сейчас. — Ты лучше скажи мне вот что — твоих копыт дело? — протянув обезвреженную растяжку, поинтересовалась я. — Ага, — растянулась в улыбке подруга, за которую я была готова ее тут же прибить. — Какая молодец. Установила. Тайно. Никого не предупредив. Улыбка медленно сползала с ее морды. — Под несущей стеной. Старого каменного дома. В соседней комнате спали мы! Молодец! Ты хотела, чтоб мы все сдохли? — Гал, я все поняла. Я это… не подумала. — опустив голов и прижав уши, произнесла она. — Сука, как же я… точно же, взрыв, ударная волна… — Правильные мысли, Ред. Не прогоняй их. — я не стала додавливать. Все же, несмотря на всю свою тупость, в плане оружия и взрывов, Редли, среди нас двоих, была настоящим профи. Взгляд зацепился за еще одну банку. В ней плавали розовые кусочки, усеянные каплевидными черными косточками. — О, а что это? — А? — Редли встрепенулась, оторвавшись от самокопания — Похоже на яд. По крайней мере, есть это психически здоровому пони невозможно. Пойдем, лучше покажу кое-что. — Она сделал было шаг к лестнице, но остановилась и смущенно повернула голову — Ты это… прости, ладно? Я постараюсь в следующий раз думать лучше. Я ничего не ответила, молча пройдя к выходу. *** — Дери дискорд, выглядит жутко. — Ага, круто, правда? — судя по голосу, единорожка была очень горда своей находкой. К сожалению, я не могла разделить ее радости. Я уже видела эту конструкцию раньше. Именно там, рядом с отелем «Золотая подкова», я впервые наткнулась на фантасмагоричный, ужасающий своей бессмысленной жестокостью алтарь древнего грифонского бога. Местные фанатики не стали мелочиться — и золотой глаз, и, символично изображенные крылья, были обложены черепами пони, грифонов и неизвестных мне зверей. Конструкция… внушала. По крайней мере, даже то, что не было укрыто слоем снега, говорило о том, что не один десяток душ нашли здесь свое последнее пристанище. Золота тоже хватало — цепочки, кулоны, золотые серьги покачивались на неутихающем ветру, создавая тихое звяканье. Вершину конструкции венчало искусно выполненное кольцо для рога со здоровенным рубином. — Тут еще за домом целое кладбище. — луч ее фонаря скользнул вбок, выхватив пару десятков неровных холмиков, почти скрытых в снегу — Не хотела тебя будить сразу, думала утром все покажу. Штука довольно страшная. — Что их так? — тихо спросила я, поводя в стороны фонарем — Что их убило? Перестрелка? Эпидемия? Земля еще не успел слежаться. Довольно недавно, от месяца до полугода… — Без понятия подруга, — тембр голоса охранницы тоже сменился, став на полтона выше. Видимо и ей было от этого места не по себе. — Я тут еще нашла одного, но там все довольно… странно. — Покажи. — сухо бросила я. Действительно… увиденное вводило в ступор. В небольшой комнате, куда по видимому была снесена лучшая (или что более вероятно — уцелевшая мебель), уронив голову, сидел жеребец. Все его тело, начиная от копыт и заканчивая витым прямым рогом, покрывало нечто, что я по-началу приняла за разводы грязного инея. Приглядевшись поближе, я поняла, что это скорее было что-то вроде сероватых друзов кристаллов, росших прямо на теле. Из-за них, неизвестный пони в свете фонарика блестел и переливался, словно и сам был сделан из камня. — Че за х… — я вовремя прикусила язык, но Редли понимающе хлопнула меня по плечу. — Такая же реакция была, подруга! Хренотень какая-то в этом месте происходит, может, это, кто-то из наших че скажет? На столе, недалеко от странного пони лежал внушительно выглядящий револьвер и потертый диктофон. Взяв последний, я осторожно нажала на кнопку. Может, это даст нам ответы? «Хаюшки, ублюдки!» — хриплый голос, вырвавшийся из динамика был явно навеселе — «Наш Умник сказал, что, типа, все великие, е-мана, вели свой дневник, чтоб, это… значит записывать все свои дела. И я подумал — чем, я мать его хуже?! Тем более сегодня реально удачливый день — Ред Ган сдох от когтей мантикоры, так что теперь у этих тварей из Нью Пиллара новый папочка! Ан, мать его, Лаки! Юх-оу!!!» «День второй — и кто меня называл неудачником? Второй день — и уже новый рейд, принесший нам кучу крышек! Эти фанатики даже не сопротивлялись! Не помог им их Борея, когда мои парни ворвались в их деревню, паля изо всех стволов. Я лично пристрелил пятерых, пытающихся сбежать — их черепа до сих пор висят на заборе моей новой хаты. Куча бабла, четкий перстень на рог, что я снял их гребанного идола и самое главное — Она. Какие бедра, какая грива! А уж эти глаза… приказал ее пока запереть, еще не хватало, чтобы кто-то из этих мудней позарился на мою чику. Зовут это чудо Блю, и, не будь я Ан Лаки, она сама не залезет ко мне в постель!» «День четвертый. Гребанные консервы — просидел на толчке пару часов. По любому эти твари подсунули мне все самое плохое. Прибью нахрен! Только слезу… Бумагу им, видите ли жалко тратить… чертовы дикари! Прибежал один кореш, говорит, что пару кольтов попались кроколиску. Тупые дегенераты. Ненавижу куриц!» «День седьмой… Почему все вокруг продолжают дохнуть? Того кроколиска я лично пристрелил и зажарил. Умник сказал, что можно было попытаться раз…это… разкаменить наших парней, но кто же знал? Пофиг. Прописал и ему — нехрен умничать. Но даже без этого, один, напившись, прострелил другому ногу, а тот воткнул ему вилку в голову… если так пойдет, никого не останется к концу месяца. Благо хавчика много — в подвалах нашли нехилую заначку. На серьезные дела пока можно не ходить» «День восьмой. Вот что делает харизма лидера, мать твою! Ни одна кобыла не сможет противостоять обаянию Ан Лаки! Моя красавица Блю наконец таки перестала строить из себя недотрогу. Еще немного, Лаки, еще немного… рыбка уже на крючке. Приходил Умник с фингалом под левым глазом. Сказал, что пару пони из пришлых заразились кокой-то болячкой. Трясся и лепетал, что это проклятье самого Сомбры за наши грехи. Дал ему и под правый, чтобы не умничал. Но надо глянуть. Странная хренотень. Парней словно в камень окунули — все в каких-то кристаллах и наростах. Соображают, но плохо. Что-то связано с поражением легких и кожи, но я в этих делах не шарю — пускай Умник разбирается» «Поймали одного жеребца на дороге — странный, что писец, все кричал: «Отпустите лошади гребанные, я на вас в суд подам!», потом радовался, что попал сюда, все спрашивал про какую-то «Маленькую точку». Может военный с Блэкреина? Ну я на радостях, что все с Блю сложилось, размяк немного — всего лишь приказал его обшмонать и выкинуть за забор — сам сдохнет. Долго кричал и ныл, просился обратно, говорил, что всегда мечтал стать антагонистом. Вышел и сказал, что если не свалит — получит вместо «маленькой точки» больших люлей. Свалил, крича про «неканон» и несправедливость мира. Пришла Блю. Сегодня будет очень насыщенная ночь…» «Сука!!! Убью тварь! Хотел насыщенной, сука, ночи и незабываемых впечатлений — ты и получил! Такие, мля, незабываемые, что до сих пор грива дыбом встает. Я… я даже не могу об этом говорить… Блю… ох, блин, залитая с утра бутылка сталлионоградской водки не помогла расслабиться. Могу только сказать в общих словах, что очень хреново, когда она оказывается… Им. О, Селестия… Меня же братки засмеют… Пристрелю, как пить дать, пристрелю, если только метель еще не занесла, уходящие в лес следы» «Башка болит… во рту сухо, но почему-то охота бухать еще больше. Ненавижу себя. Приходил Умник, говорит, еще пару заразилось. Насрать. Кинул в него бутылкой, чтобы не мешал. Как же плохо…» «Неделя вторая. Похоже, эта болячка похуже эпидемии сифилиса, что захлестнуло нашу банду в прошлом году — половина парней уже напоминают монументы самим себе, надписи только не хватает. Эта штука передается через кровь — кристаллы очень острые, малейший порез — и начинается заражение. Лекарства помогают слабо, пока с теми, что у нас есть удавалось дотянуть до недели. Но все равно в результате итог один. Превращение в камень. Сегодня одно ссыкло пыталось сбежать. Пришлось устроить показательную казнь и прописать пару раз Умнику в профилактических целях. Благо, мой револьвер, несмотря на все мое невезение, всегда стреляет в цель!» «День двадцатый. Ситуация ухудшается. С трудом удается поддерживать дисциплину. Начинаю думать, что ищущие нас по все пустоши банды фанатиков — это меньшее зло. Среди парней пару идиотов сами ударились в Борейсую хрень — восстановили старый алтарь и чего-то химичат» «Произошла перестрелка. На фоне вновь появившейся религии. Борейцы мочат равнодушных и друг друга, пытаясь задобрить новоявленного божка. Заперся в доме с Умником и парой верных ребят. Живыми нас эти имбицилы не получат» «День… а какая собственно разница? Все уже не имеет смысла. За окном продолжают бушевать, но все тише и тише, и мне уже все равно. Я заразился. Не знаю, как это произошло, наверное, когда, отбиваясь, один из нападавших рассек мне ногу — и теперь… она как-то странно блестит. Может это действительно ярость оскорбленного божества? Или просто моя неудача преследует меня всю мою жизнь? Не знаю. Ночью отпустил Умника. Его заметить не должны. Он до последнего рвался остаться и помочь, пришлось импровизировать и обещать прописать звиздюлей в случае невыполнения приказа. Говорил, что направиться в стороны небольшой деревеньки фестралов в горах. Ну и пусть… Славный парень.» «Прошли сутки. Похоже, я прожил дольше всех… Хм, странное ощущение, когда чувствуешь, что кристаллы растут и двигаются внутри тебя! Когда-то я счел бы это забавным. Попытался застрелиться, не получилось, револьвер, впервые за все время дал осечку. Зато адреналина хапнул с лихвой. Нет, это не выход. Странные мысли начинают приходить голову. Кем я был? Кто я? Вроде жил как все — чётко, по-пацански. Братанов не бросал, в общак скидывался. Был ничем ни хуже других… но все же? Кто я такой? Лидер? Рейдер? Друг? И вот теперь я один. И… что дальше? … » Диктофон еще пару минут прошипел и затих. Запись кончилась. Редли, завозившись, стянула с головы каску, растрепав неопрятную медную челку. Я промолчала, пытаясь переварить полученную информацию. Кажется, я что-то слышала про бушевавшую на пустошах эпидемию «Черной пыли», видать, ее отголоски добрались и сюда. Зараза передается через кристаллы? Что-то новенькое! И сразу в голову приходит нехорошая мысль об одном самонадеянном персонаже, вышедшего в доспехах и красной попоне против танков и регулярной армии сто лет назад. Итог был предсказуем, но неужели магия короля Сомбры до сих пор отравляет эту землю? — Ред, буди Базза. Скажи про то, что видела. Думаю, нам надо уходить. — отдала приказ я. — Хорошо. — кивнув, единорожка подошла к столу и применила какое-то заклинание на лежащем тут оружии, после чего протянула револьвер мне. — Возьми. Хороший ствол. Стерильный. Думаю, он хотел бы, чтоб его оружие досталось хорошему пони. Не найдя куда сунуть очередное орудие убийства, я запихала его под ремень, став окончательно похожа на бандита с большой дороги. Уже на пороге я оглянулась. Ан Лаки продолжал на столе, усыпанный кристаллами, как и еще несколько тел в соседних комнатах. — Кем ты был? — мой вопрос остался без ответа. Чиркнув зажигалкой, я подожгла кусок пакли, торчащий из стены, глядя на то, как занимается, сухое дерево и, не закрыв дверь, вышла наружу. Тысячи звезд безоблачного неба уставились на меня, когда я, проваливаясь в снегу, подошла к заброшенному алтарю, чтобы убедиться. Да, перстень все еще был на вершине. Сам ли Ан Лаки вернул его? Или же… Борея сам забрал ему причитающиеся? От этих мыслей стало неуютно. — Интересно… — я невольно дернулась, когда справа от меня шевельнулась черная фигура. Ваззави, сделала шаг навстречу конструкции, наклонив голову. — Ты как тут оказалась?! Ты же должна быть, ну… «там»? — постучав по лбу копытом, прошипела я. Единорожка отвлеклась от своего занятия и повернулась ко мне. Ее безэмоцианальные алые глаза пару раз моргнули: — Не знаю, почему так случилось, но я чувствую себя такой… живой. Проклятье, ты так и не завалила ту охранницу? О чем ты думаешь, она же тебя убьет! Что это за место? И что здесь делает Это?! — ее копыто обвинительно ткнулось в основание, собранного из кусков металла крыла, но тут же, словно обжегшись, единорожка отдернула ногу. — Ауч! Жжется! — Ты его знаешь? — заинтересованно подавалась вперед я. — Откуда? — Да без понятия! Просто… в голове крутиться и все тут. Борея, Борея… ах, блин! — тщетно пытаясь засунуть копыто в снег, она раздраженно прошипела. Несмотря на все ее старания, на белоснежной поверхности ни сдвинулось ни снежинки. Заинтересованно, я тоже приложила копыто к холодному металлу. Странно. — Твою селестию, аккуратнее! Думай, куда суешь свои копыта!!! — буквально дернувшись от боли, проорала моя сожительница. — Зараза… и почему ты ничего не чуешь? Так, что я пропустила… значит мы направляемся грабить стойло? Неплохо. Смотрю, без меня ты времени не теряла! — остановившись на месте, она задумалась — Значит так, дойдем, помородерствуем, устраним помехи. На пятерых как-то маловато выходит. Эй, ты меня слушаешь? — Значит теперь ты здесь… И я тебя вижу. — информация была так себе. Неужели в моей голове действительно так мало места? Или же… точно. Первый раз я услышала шепот Ваззави еще в стойле, когда отлеживалась в госпитале, после удара током. Потом… был сон, где я ходила по, воссозданному моим воображением, дому, погружаясь в воспоминания. Затем был разговор перед прыжком на крыше. Драка с культистами. Бар. Как я раньше не замечала? Каждый раз, когда моя психика, подвергалась ударам, Ваззави получала все больше и больше свободы? — Да кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать? — развернувшись к единорожке, я попыталась ткнуть в ее грудь крылом, но маховые перья без сопротивления прошли насквозь. — Кто я такая? — подойдя вплотную, она попыталась посмотреть на меня сверху вниз. С учетом того, что мы были одинакового роста — получилось не очень. Вытянув шею, чтобы почти коснуться моего носа, единорожка нагло ухмыльнулась мне в лицо — Я — это ты. Вот только «Ты» без комплексов и детских травм, без привязанностей и твоего нежного инфантилизма. Я та, кто действует, пока кто-то тихо плачет в подушку. Я лучше тебя. — Пошла прочь! — прошептала я, честно пытаясь не отвести взгляд. Но Ваззави лишь в очередной раз самодовольно улыбнулась. Справа хрустнула ветка и я молниеносно развернулась. Редли замерев на углу улицы, смотрела на меня труднопередаваемым взглядом, в котором читались испуг, непонимание и жалость. Зло фыркнув, я развернулась на месте. — О… как удачно. — протянула Ваззави. Ее очертания поплыли и единорожка словно растворилась в темноте ночи. Прикрыв глаза, я повернулась к подруге. — Галакта? — в голосе Редли прозвучали странные нотки — Ты… говорила сама с собой. Что происходит? — Все в порядке. — отрезала я, пытаясь обойти вставшую на пути единорожку. — Пропусти, мне надо забрать вещи. Сделав шаг навстречу, охранница обхватила меня копытами. Я инстинктивно несколько раз дернулась, пытаясь вырваться из захвата. Но к моему удивлению, хуфы не сжались сильнее и кобылка лишь положила голову, прижимаясь к моему плечу. — Хей, Гал… — хрипловатый шепот Стоунер прозвучал у меня под ухом — Я с тобой. Не бойся. Если что-то происходит, я всегда выслушаю и помогу… Я сухо улыбнулась одними губами, ощущая на щеке жесткую гриву подруги. Она не могла помочь. Мой разум. Моя сильная сторона, то — чем я так гордилась, то, что отличало меня от сверстников, сейчас мне не подчинялся. — Я в порядке, Ред. Клянусь. — разжав объятия, я серьезно взглянула на единорожку. Та лишь грустно улыбнулась в ответ и покачала головой: — Ты ведь опять врешь мне, так? — Эй, хватит там обжиматься — недовольный голос Базза раздался с противоположной стороны улицы. Единорог зябко ежился, пытаясь спрятаться за воротником куртки и сонно моргал. — Надеюсь, этих трех часов сна вам хватило, потому что теперь спать мы будем только в Блэкреине! Гал, Ред — берите свое шмотье в зубы и идем, осталось недалеко, пока на это пожарище не сбежался кто похуже рейдеров. Пристроившись в кильватере основной группы, я закинула на спину лямки седельных сумок и пару раз попрыгала, стараясь найти удобную позицию для ремней. Невыспавшийся Андриан справа, раздраженно покосился в мою сторону, но оставил это действие без комментариев. Вообще это пони в последнее время проявлял себя не с лучшей стороны, став каким-то нервным и дерганным, вперемешку с апатией и приступами голода. Несмотря на то что Андриан ел в нашей группе за двоих, он все равно был самым тощим и слабым ее членом. Порассуждав на эту тему, я пришла к выводу, что это либо метаболизм, либо глисты и на всякий случай решила впредь избегать физических контактов. Еще одним печальным членом нашей команды оказался, как ни странно, Дрейк. За эту ночь, молодой грифон будто бы пережил моральное потрясение или попадание в сон, где его преследовала Найтмер Мун. Оставалось надеяться, что мои ночные кошмары никак не отразились на внешнем виде. По крайней мере, я пару раз я со стороны Дрейка странные взгляды, значение которых, так и не смогла расшифровать. Что моет быть хуже, чем бродить по промерзшей пустоши? Скажу вам — это бродить по пустоши ночью. Мало того, что не видно ни зги, так еще и под ноги постоянно лезут упавшие ветки, куски смерзшегося снега и куски того, что я не решилась иденфицировать. Но, вконец замерший и непрерывно курящий Базз не обманул — спустя полчаса мы резко свернули с дороги в сторону, и, натыкаясь на камни, спустились по склону горы. Здесь, в ложбине, ветер был потише, но все равно мертвый, сырой холод, казалось, пробирал до костей. — А мы точно на месте? — поинтересовалась, выпустив облачко пара, переминаясь с ноги на ногу, охранница. — На пипбаке никакого стойла нет. Да и по виду, это место напоминает какую-то чащобу. — Не волнуйся, дорогая, мы уже на месте. — усмехнулся в усы единорог, включая, висящий на груди фонарь. Луч света прорезал темноту, упершись в ржавую проволочную сетку, за которой выступала каменная стена горы. Прикрыв глаза крылом, я прищурилась, вглядываясь туда, куда указывал свет фонаря. Старые железные ворота были наполовину распахнуты, поскрипывая на ветру, отчего привязанная к ним табличка глухо билась о металл. Я подошла ближе. Краска почти стерлась, но все еще можно было разобрать начерченную едким желтым цветом надпись:

СТОП! ВЕДЕТСЯ ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ!